Лихой и Мышка

Глава 25

Усталость взяла свое, Мышка проспала до самого полудня. Проснулась голодная и какая-то потерянная. Не могла понять, в какую сторону ей идти. Она представляла как вчера Лихого, его дом и дорогу к нему и ничего не происходило. Ветерок не дул в спину, а глаза не видели тропинку. Брю виновато крутился рядом. Принес котенку мышь и вздохнул совсем как человек. Мышка решила, что ей нет пока пути. Надо подождать. Собрала сухих веток и разожгла костер. Если Лихой занят волчьими делами, не откликается на ее зов, то Мышка поступит как в первый раз, в башне. Договорится с огнем.

— Ленточка, милая, найди моего мужа. На земле или на небе, в городе или в поле, пусть услышит мой зов, — Мышка достала из рюкзака ленту, подаренную Лихим, пошептала над ней и бросила в костер. Других способов исполнить сокровенное желание Мышка не знала. Огню надо отдать что-то очень дорогое, тогда он поможет.

Мощное пламя взметнулось так высоко, что она едва успела отскочить в сторону. У одеял, которые Мышка свернула, чтобы сидеть на них, не было ног и пламя сожгло их в одно мгновение. К радости Мышки, рюкзак она уже надела на себя и ее остальные сокровища не пострадали. Только теперь Мышке придется спать на голой земле. Или вернуться в избушку. Костер быстро затих и в золе черной змейкой шевельнулась ленточка. К удивлению Мышки, ленточка не сгорела, только поменяла цвет. Опасаясь новой вспышки пламени, Мышка осторожно потянула ленточку к себе.

— Ты не обиделась? Я сделала это ради твоего хозяина. Чтобы он поскорее вернулся. Черная даже лучше. У Лихого на кольце есть волк, у него глазки тоже черные. И у меня были черные, у волка, — Мышка вздохнула. Казалось, что испытание в гостиной у Тилемаха, когда Аверус все про нее узнал, случилось давным-давно и не с ней. — Отведи меня к моему волку. Святой Домовяка, ты помоги мне и ленточке.

Мышка повязала ленточку на запястье. Помахала рукой, надеясь поймать ветер, и опять ничего не вышло. Дорога к Лихому не открылась. Роптать и возмущаться Мышке в голову не пришло. Всю жизнь она ждала непонятно чего, часто ждала плохого, нежеланного замужества или придирок. А сейчас она ждет попутного ветра. Это приятное ожидание. Как переждать дождь. Можно промокнуть, но и польза большая от дождя. Кроме того, Мышка не одна. Пока с ней Брю и Белоух, она не должна впадать в отчаяние.

Брю, развалившийся у ее ног, вдруг поднял голову. Явно почуял кого-то, отошел в сторону и спрятался в кустах. Мышка взяла на руки котенка и прижалась к толстому дубу. Не догадалась залезть на дерево, придется встретиться с путником лицом к лицу. Теперь и она услышала быстро приближающийся цокот копыт. Всадник гнал коня во весь опор. Странно только, что в лесу так громко стучали копыта. Как будто конь мчался по твердой дороге.

— Ай, — Мышка отпрянула, когда конь вылетел прямо на нее.

— Ты? — злой Вурлик нагнулся к ней, схватил за волосы и потянул к себе. — Как смогла?

— Что смогла? — высвободиться не получалось, Вурлик держал крепко. — Отпустите. Я жена волка.

— Поганое отродье, — взревел Вурлик, с силой толкнув Мышку на землю.

Брю кинулся на обидчика из кустов как молния, зубы сомкнулись на предплечье. Защищать Мышку велел хозяин, даже ценой жизни. Вурлик бил Брю кулаком по голове, но пес только сильнее сжимал пасть. От дикого волчьего воя конь встал на дыбы и сбросил седока. Только тогда Брю отскочил и побежал за Мышкой. Они укрылись в канаве, заросшей высокой травой. И сидели там, пока не начало темнеть. В канаве стало сыро и холодно, пришлось выбраться, чтобы найти дрова и разжечь новый костер.

— Посидим так, — шепотом сказала Мышка. — Когда рассветет, пойдем дальше. Конь должен оставить следы. Мы пойдем по ним и найдем Лихого.

Под утро Мышка задремала. Глаза сами закрылись, а голова упала на спину Брю. Ничего страшного не случится, если она немного поспит. Снилась Мышке улыбка Лихого и песенка, слов которой Мышка не понимала. Сберкнижка, полная задора и огня. Наверно, уже тогда Лихой знал, что ленточка полетит в огонь. Лихой очень умный. И все знает. Брю тихонько зарычал и Мышка встрепенулась. Заморгала, потерла глаза кулачками. У почти погасшего костра, напротив нее, кто-то сидел. Со сна Мышка не сразу поняла, что это Вурлик.

— Уютного утра, — пробормотала Мышка.

— Где мой внук?

— Где?

— Не делай вид, что не знаешь, — заворчал Вурлик. — Приведи коня.

— Он убежал. Вы его испугали своим воем.

— Здесь он. Увидишь. Иди.

Мышка послушно встала. Ссориться с дедом Лихого по мелочам не стоило. Она долгие годы сидела одна в башне, а Вурлик долгие годы приказывал людям и люди ему очень надоели. И старик не догадывался, что внук у него есть. Поэтому так злится, что вниманием Лихого завладела Мышка. Незнатная сирота. Тилемах тоже бы разозлился, если бы Димитра нашла себе не ровню. Или Орест. Хотя Орест собирался на Мышке жениться. Может это не понравилось Вурлику? Что Орест порвал бумагу про свадьбу Мышки и Дэна?

— Не видишь? — старик больше не кричал, спрашивал спокойно. На тихий свист Вурлика конь отозвался ржанием. — Подержишь. Ногу повредил, сам не смогу.

— Теперь вижу, — Мышка благодарно улыбнулась. Конь умный, шел к ним сам. Только уздечки и седла на нем не было, как же его удержать?

— Ни к чему не годная, — продолжал ворчать Вурлик. — Коня за гриву возьми.

— За гриву? — столько смелости у Мышки не было. А если куснет? Или копытом? Всего несколько раз Мышка видела коня так близко. — Меня одну в башне держали. Я не научилась по хозяйству.

— Да это-то ладно, — неожиданно подобрел Вурлик. — Третий день сегодня. Трон ждать не умеет. Церемония огня, а Дэна нет. И вдруг пламя. Жрецы испугались. Набросились на дознавателей. Дэн им ленточку-то не показал. Решили, что нет ее.

— Я ленточку в огонь бросила, — смутилась Мышка. — Я не знала.

— Правильно в огонь, — кряхтя, Вурлик поднялся. Дохромал до коня. — Возвращаться надо. Помогай.

Зажмурившись, Мышка зажала в кулаке гриву, как велели. Вурлик оперся о ее плечо здоровой рукой и сумел сесть на коня. Потребовал, чтобы Мышка села сзади него. Доверия старик не вызывал, мог и напакостить, усадьбу же порушили, но Мышка решилась. Все ближе она к Лихому будет. Котенка сунула в рюкзак, сама залезла на поваленное дерево и кое-как взобралась на коня. Похвалила мужа за удобную одежду. Как бы она в платье справилась с такой задачей. Вурлик сразу пустил коня вскачь, не думая, каково придется Мышке.

— Ай!

— Не пищи, — рыкнул старик и Мышка затихла. Только оглянулась, успевает ли за ними пес.

В кромешной темноте они въехали в город, Мышка поняла это по изменившемуся цокоту копыт. Она измучилась и устала. Всю дорогу боялась свалиться, до боли в пальцах вцеплялась в куртку Вурлика и молила Домовяку о помощи. Не осталось сил думать тревожные мысли. Куда бы ни повез ее Вурлик, Мышка безропотно приняла его решение. Так былинка склоняется под ветром, не имея собственной воли. Ветер наиграется и улетит, а былинка будет продолжать расти. Скрипнула калитка, кто-то похлопал коня по шее и отвел в конюшню. Мышка не могла разобрать, о чем говорили встретившие их люди.

— Кто это? — чья-то рука поднесла фонарь к лицу Мышки. Другие руки сняли ее с коня и поставили на землю. — Нашел в лесу?

— Нашел. В дом нельзя, — тихо рыкнул Вурлик.

— А куда?

Молчание Мышка расценила как угрозу. К ней отнеслись настороженно, даже с опаской. Она поискала глазами Белобрюха. Он стоял у входа в конюшню, дергал ушами, но внутрь не входил. Наконец, какая-то старуха растолкала окруживших Мышку мужиков и подала ей черную тряпку. Платье. Простое, без рукавов. По подолу оборка. Наверно, я выгляжу странно, догадалась Мышка. Этот костюм ей подарил Лихой, непривычно людям, вот они и удивились. Она робко улыбнулась и поклонилась.

— Уютной ночи, вам.

— И тебе девонька, — старуха щурилась, разглядывая Мышку в тусклом свете фонаря. — А ну все разошлись. И гробину тащите!

Старуху послушались, разбежались, кто куда, загремели по углам. Взяв Мышку за руку, старуха повела ее в полной темноте вглубь двора. Мышка ступала осторожно, боялась запнуться, а старуха шла себе как днем, широкими шагами, и тянула Мышку за собой. Они дошли до невысокого строения, там их уже ждали. Двое мужчин держали на плечах что-то продолговатое и тяжелое. Внутри строения тоже не было света, но никого это не заботило, кроме Мышки. Почти бесшумно мужчины опустили свою ношу на пол, у стены, и растворились в темноте.

— Переодевайся и ложись, — негромко приказала старуха.

— Не видно ничего, — пожаловалась Мышка. — Куда ложиться?

— Нечего тут смотреть. Давай котомку подержу. В гроб ложись.

— Там Белоух. Котенок. Он голодный, — до Мышки не сразу дошло, куда ей велели ложиться. — В гроб? Мне? Зачем?

— Куда еще? Другого безопасного места нет. Жрецы понаехали. Сюда не сунутся. Сама-то, поди, тоже голодная?

— Я голодная, — не стала отрицать Мышка. — Нас Вурлик из леса забрал. Ему надо руку полечить. Белобрюх его укусил. Нечаянно.

— Нечаянно? — старуха разразилась каркающим смехом. — Так Вурлику и надо. Лежи тихо. Кот во дворе побегает. Поесть принесу.

— А Лихой где? — осмелилась спросить Мышка. — Я шла к нему по тропинке. Целый день шла. Только тропинка пропала.

— Пропала, говоришь, тропинка. Вон оно что. А Нелюд врал, что Дэн на женской половине.

— На женской?

— Нет его там, — старуха погладила Мышку по голове. — Тебя любит. Ленточку доверил.

— Я жена волка, Лихой так говорил.

— Жена, вижу.

Старуха принесла хлеба с мясом и кувшин с водой. Посидела рядом, пока Мышка ела, уложила в гроб, подсунув под голову рюкзак, и задвинула крышку. Оставила крохотную щель, чтобы можно было дышать. При свете дня Мышка точно бы испугалась лечь добровольно в гроб в фамильном волчьем склепе, а ночью, какая разница, где прилечь. Можно вытянуться и спать. Нисколько не хуже, чем в лесу одной. Покойников Мышка не боялась. Даже рада была бы, если бы Берта пришла к ней поболтать во сне. Много раз Мышка просила об этом. Попросила и сейчас.

— Святой Домовяка, спасибо тебе за все. Благослови мой сон и защити меня во сне от всякого зла. Мамочка, папочка и Берточка, буду рада увидеть вас в моем сне, — скороговоркой пробормотала Мышка привычную молитву и подумала, что хозяин снов здесь другой. — Помогите, духи волчьи, найти моих родных, живых или неживых.

Проснулась Мышка от холода. Она стояла в огромном зале, босая, на каменном полу, в потоке света перед пустым троном. Черное платье без рукавов, выданное старухой, нисколько не грело. Но гораздо хуже была сильная боль во всем теле. Кто ее позвал? Сама она не выбралась бы из гроба, не сумела бы сдвинуть крышку. Кто бы это ни был, он должен себя проявить. Объяснить, чего хочет. Или это все-таки она позвала и на ее зов откликнулись могущественные духи? На всякий случай Мышка поклонилась на четыре стороны, хотя никого не увидела.

Ленточка на руке сдавила запястье и Мышка поторопилась развязать ее. Наверно, нельзя носить знак волка женщине. Робея, Мышка приблизилась к трону, чтобы положить ленточку на трон. Сиденье и спинка трона были пыльными, сквозь пыль виднелись грязные разводы. Не раздумывая, Мышка оторвала оборку у платья. Нет смысла жалеть платье, если сейчас она умрет по-настоящему, от мучившей ее грязи. Смахнув верхний слой пыли со спинки, Мышка попятилась. Этот глаз она помнила, на ее браслете был именно такой, сплющенный круг и точка в середине. Мышка предпочла бы убежать, чтобы не думать, как она и трон связаны.

— Я только приберу и уйду, — прошептала Мышка, проводя тряпкой по сиденью. — Не причиню вреда.