Лихой и Мышка

Эпилог

Ланция обновлялась стремительно. Лихой объяснял Мышке, что настоящих буйных среди жрецов не осталось, поэтому не будет возврата к прежней жизни. Страшная история, когда коварных магов боялись и не высовывались лишний раз из домов, закончилась. Лихой решил править по-своему. Пресек потоки жалобщиков, объявив, что рассматриваются только просьбы от профсоюзов. Новое словечко прижилось. Ювелиры, кузнецы, торговцы, старосты поселений, даже жрецы, были вынуждены объединяться и вырабатывать единые предложения. СемПет отлично справлялся с новой должностью председателя профсоюзного движения.

Мышка училась быть королевой. Не взбалмошной и капризной, а серьезной, под стать Лихому. Капризы уместны лишь в спальне, там Лихой с удовольствием им потакал. Каждый взмах ресниц или лукавая улыбка становились поводом для мужской гордости. А на людях они вели себя достойно. Мышка сразу отказалась от слуг и почестей. Если все само становится чистым, едва она появляется, зачем слуги? Старой няньки вполне достаточно. И Жанна помогала давать отпор любому, кто требовал особого соучастия от королевы.

СепПет и нянька понравились друг другу. Лихой от души радовался за них. А Нелюд думать позабыл про других женщин и без долгих раздумий женился на Жанне. Они поселилась неподалеку от королевского дворца. Нелюд мудро посоветовал дочь Вахида отдать в жены Оресту. Семья уважаемая, вырастила королеву, Тилемах глава управы. Лихой к совету прислушался. И даже явил королевскую милость, прибыв вместе с Мышкой на свадьбу. Оставалось у Лихого неприятное чувство, что чего-то они с Мышкой не учли, что-то еще должно сложиться и упорядочиться. Поэтому и задумал весь свой путь в Ланции с начала пройти. От камина в Мышкиной комнатушке до королевского трона.

— Помню, помню, — Лихой со смехом оглядывал скромное убранство, кровать и стол. Поленья после Мышкиного отъезда так и лежали в углу. — Свалился сюда как бродяга бездомный.

— Не бродяга, — запротестовала Мышка. Она подобрала поленья, сунула их в камин, щелкнула пальцами. Огонь был ее единственным другом когда-то. Не считая, конечно, святого Домовяки.

— Думал, что все потерял, а оказалось, что все нашел.

— Ты король Ланции, Дэн первый, — Мышка старательно повторила слова СемПета про короля. Старый учитель терпеливо поправлял каждого, кто забывал правильно обращаться к Лихому.

— Ну тогда, в путь. Здесь без нас догуляют. А мы навестим твою усадьбу. Как там Зосима?

— Навестим, — обрадовалась Мышка. Усадьба ей часто снилась, но у Лихого было очень много дел в столице и Мышка смиренно ждала своего часа. Она не привыкла роптать на судьбу и точно знала, что хорошего стоит подождать.

Путешествовали по-королевски, в просторной удобной карете. В этот раз можно было смотреть в окно, восхищаться красивыми пейзажами и не думать о пропитании и тяжелой работе. Лихой нехотя смирился с доводами деда, что самому, на лошади, несолидно ехать на свадьбу, а сейчас был доволен. Усадил Мышку на колени, целовал нежную щечку и повторял любимую молитву жены: “Святой Домовяка, спасибо тебе за все. Благослови наше счастье и защити от всякого зла.”

Слухи разлетаются быстро, у ворот усадьбы их уже ждали в полном составе домочадцы во главе с Зосимой. С хитрым стариком Лихой собирался отдельно потолковать о восстановлении усадьбы. Какие нужны помощники, маги или другое содействие. Пусть жрецы исправляют содеянное. Но Мышка Лихого опередила. Достала из рюкзака горшок с неувядаемым цветком. У королевы Медеи всего было в избытке, и красивых платьев, и башмачков, даже корона с драгоценными камнями имелась, но со своими сиротскими вещами Мышка не расставалась. Она пробовала играться с цветком в волчьем дворце и поняла, что цветок нужен в усадьбе.

— Спасибо за приют, — произнесла Мышка благодарственные слова и ворота гостеприимно распахнулись.

— Волшебница Медда, — присвистнул Лихой. — Но пусть усадьба не рассчитывает, что я тобой поделюсь, твоими вниманием и заботой. Ты только моя.

— Лихой, — Мышка погрозила пальцем мужу, который, никого не стесняясь, подхватил ее на руки.

— А что такого. Я не работе. Не на троне, то есть.

Все собрались вокруг ямы с обломками, вздыхали и охали. Дом в усадьбе был странным, но Мышка все равно его любила и очень жалела клумбу, на которую мечтала любоваться из окна. И детскую комнату жалела. Там она могла поговорить с Бертой. А Домовяка жил на кухне и старался понравиться Лихому. Мышка запомнила истории няньки про то, как жадные жрецы преследовали домовых и домовушек, но не смогли уничтожить их без следа. Домовые остались в сказках и легендах, поговорках и молитвах, и потому выжили. Без физических тел, просто ветерком выжили.

— Что ты хочешь сделать, Медда? — Лихой аккуратно поставил жену на землю. — Можно найти работников и разобрать тут все. Заново отстроить. Только скажи.

— Игрушки, которые сберегли для меня Зосима и остальные, снимают древние проклятия. Я догадалась сама, потому что Зосиме нельзя было говорить, как они действуют. Кружка и свечка спасли меня от огня и воды, а бант привел в спрятанную в лесу избушку и я оживила ее. Жрецы напрасно взорвали усадьбу. Не учини они такое, тайна усадьбы никогда бы мне не открылась. А дом бы со временем разрушился сам. Он уже разрушался, поэтому я провалилась в подземелье.

— Усадьба пыталась спасти тебя, Медея Домовика, — Зосима утер рукавом слезу. — Ты была последней нашей надеждой. Так же как и Дэн был последней надеждой волчьего племени.

— Смотрите, что будет, — Мышка не сомневалась, что поступает правильно, обрывая лепестки на цветке. — Цветок перестанет быть бессмертным, зато возродится усадьба.

Когда последний голубой лепесток унесло ветром, земля дрогнула, а из ямы стремительно начали расти стены, складываясь из обломков. Сами собой появлялись окна, легла крыша и встало на место крыльцо. Новое здание не походило на прежнюю безликую крепость, это был красивый и комфортный дом. Затаив дыхание, Мышка любовалась творением невидимых рук. Она сумела оживить усадьбу. Ей подсказали как должно быть те картины в тронном зале, а когда знак глаза на спинке трона превратился в голову волка, Мышка поняла, что нужно сделать.

— Вот это да, — Лихой громко захлопал в ладоши. — Медда, это фантастика! Домовые обязательно возродятся. Но я настаиваю, что первым мы должны родить сына. Наследника. А потом, так и быть, пусть будет дочка. Домовая фея. Согласна? Куда ты?

— Ай! — Мышка кинулась к крыльцу, на котором появилась маленькая растрепанная девочка. — Берта!

— Ты кто? — девочка удивленно смотрела на подбежавшую к ней Мышку и остальных. — А вы кто? Я папе скажу. Мама!

— Берта, я твоя сестра Медея. Ты помнишь меня?

— Медея маленькая, а ты большая, — возразила девочка. — Она побежала за мячом и пропала. Папа сказал, что ее утащили волки.

— Я выросла, Берта. Меня, правда, утащил волк Дэн. Он добрый, вы подружитесь. А ты осталась маленькая, потому что… — Мышка не знала, как объяснить всю историю Берте. Может быть потом, когда она станет старше.

— Ты жила в сказке, Берта, — Лихой пришел на помощь. — В сказке время останавливается. Веди нас к твоим маме и папе. Самое время нам познакомиться с Домовякой.

— Это мой дедушка Яков, — Берта засмеялась. — Я учила Медею, как выпрашивать у него подарки. Ты не забыла?

— С кем ты разговариваешь, Берта? С куклой? — на крыльце появилась молодая женщина.

— Мама, тут Медея. Она пришла с волком. И она большая, мама!

— Медда, — Лихой обнял растерянную жену за плечи, понимая, что ближайшие несколько часов будут слезы, объятия и сильные переживания. — Мы вместе. Я нашел своих родных, деда и няньку. Пришла твоя очередь. Твои родители могут оказаться не совсем такими, какими ты их помнишь. Но это не важно. Вы обязательно полюбите друг друга, как мы с дедом.

— Это не важно, — эхом повторила Мышка за мужем, как делала всегда. — Мы полюбим друг друга.

Конец