Лисье время

Глава сорок первая 4

Из каморки с самыми древними и пыльными школьными фолиантами Конт вывалился мокрый как мышь и вздрюченный как после очередного за сегодня обращения. Но нет, без последнего все-таки обошлось, хотя желание удрать под звериную шкуру и огрызаться оттуда звериными же зубками возникло. Особенно когда в ответ на неприкрытую попытку шантажа Сатч, официально числившийся непроявленным оборотнем, оскалился не хуже настоящего матерого хищника:

– Так я и знал, что докопаешься! – чистильщик внезапно перешел на «ты», вот только ничего хорошего оно не сулило. Как и его совсем уж карикатурно вздыбившиеся бакенбарды.

– Потому так легко меня синим и слил? – и не подумал испугаться Конт. – Надеялся, господа холодные сумеют похоронить меня вместе с такими неудобными для тебя секретами? Избавив от всех проблем разом?

– Но сейчас даже рад, что не выгорело, – отрицать очевидное тот и не подумал.

– Еще бы. Жалеть пришлось бы, если б выгорело, – сбавил он тон – открытый конфликт здесь и сейчас был никому не нужен. – Хотите союза, говоришь? Но, надеюсь, не рассчитываешь, что усилия для него будем прикладывать только мы? Нет? И понимаешь, что вам самим тоже придется для этого кое-что сделать?

Чистильщик явно понимал, перестав пыхтеть и изображать из себя злобного ежика:

– Что ж, справедливо. Чего именно ты от нас ждешь?

– Поддержки. Завтра красно-зеленые обещали организовать мне встречу с представителями всех холодных кланов. Чем не повод устроить тот самый совет, о котором мы сейчас говорили? И обсудить новые договора?

– А еще прекрасный повод потребовать свое? – ни на секунду не обманулся собеседник. – Ты ведь потребуешь, правда?

– Разумеется. Причем сполна или даже чуть больше.

– Что ж, до завтра тогда.

И хотя никаких обещаний ему не дали, случившийся разговор все равно можно было считать победой. Шантаж – а по-другому то, на что решился Конт было не назвать – удался вполне. Не осталось сомнений, что Сатч все же рискнет и выполнит так неизящно поданную просьбу. Как только пораскинет мозгами, так и выполнит – ему самому оно тоже сулило немало плюсов.

– Вот и отлично. Встреча будет назначена через черных. – Конт сделал вид, что не заметил удивленно взлетевших бровей собеседника. Как постарался скрыть и собственную злорадную радость по этому поводу. – Они пусть тебе и рассказывают, что и где конкретно это будет – все равно обеспечивать там присутствие остальных действующих лиц именно твоей службе. А у меня дела еще. Срочные.

И выскочил за дверь, не дожидаясь пока Сатч переварит-таки новость и найдется с ответом.

– Милф, – господин директор нашелся сразу за порогом – похоже, пока Конт точил лясы с главой уборки, Бароша успели увезти на осмотр к представителям официальной медицины. А ведьмак остался: во-первых, наверняка подслушивал с помощью какой-нибудь очередной своей штуки, а во-вторых, не давал это сделать никому другому, наглухо перекрыв все подходы. Что, впрочем, не мешало ему и Рана опекать, причем очень плотно. Парень в этом явно нуждался, пугая окружающих странно расфокусированным, маловменяемым взглядом. – Ты браслет связи… ну тот, что я на тебе у крематория видел, у кого брал? У черных?

– У них. А что?

– Очень похожий я сейчас у господина чистильщика засек. Как бы даже не тот самый.

– Ага… – задумчиво протянул Милфор, отводя, наконец, взгляд от госпожи Симирэс, успешно продолжавшей отыгрывать спектакль с отвлечением на себя внимания всей уборки разом. – А мне зачем об этом рассказываешь?

– Чтобы и ты чуток мозгами пораскинул – тем более, только эта маленькая деталь из всего нашего разговора тебе, сдается, и неизвестна пока. Но главное, – Конт с некоторым сомнением оглянулся на студента, – чтобы не выпускал из поля зрения нашего… нового друга.

– Да, пора уже убирать парня отсюда, – прекрасно понял его Милфор. – От греха подальше. Думаешь, доблестная уборка против не будет?

– Теперь – нет. Так что и в самом деле, поищи ему местечко потише и поукромнее – пока там мозги на место не встанут хотя бы относительно. Есть у тебя такое?

– Есть, – лаконично, без привычных попыток втыкать шпильки по поводу и без, откликнулся господин директор. И одновременно переглянулся с матерью.

Та ответила едва заметным кивком, мигом сообразив, что они затевают и всецело затеянное одобряя. Оставлять ее в библиотеке одну против стаи чистильщиков Конт не боялся – справится. И не с таким справлялась. Прямой опасности для нее сейчас точно нет, а головы морочить госпожа Симирэс и в одиночку прекрасно умеет. Тут скорее уж за чистильщиков стоит беспокоиться. Хотя… Есть ли там что морочить вообще?

– Конт, – позвал ведьмак, когда они втроем непринужденно вышли в коридор, тщательно прикрыв за собой двери. И протянул плоскую как жетон безделушку на короткой цепочке. – Возьми вот, пригодится. Виратта ее в левое крыло отвела – туда, где спальни девочек, так что защита там похлеще, чем на моем кабинете.

– Что это? – покосился он на вещицу, не спеша подставлять руку.

– Ну… Считай, пропуск. Через кое-какие не самые очевидные наши препятствия.

– Надо же, какое доверие, – улыбка у Конта получилась не настолько ядовитой, как хотелось. Да и вообще, сосредоточиться было трудно – мыслями он был уже не здесь. – Польщен.

– Гостевые покои там на втором этаже. В самом торце.

– Я найду, – без малейших сомнений отозвался Конт. Он и в самом деле будто чувствовал ее сейчас. И что с ней все в порядке – тоже. Так что с помощью выданного ему «пропуска» оказался перед нужной дверью через пяток минут, не больше, не задерживаясь даже чтобы попрощаться. Не стал тратить время и на то, чтобы постучать: без того знал – его там ждут. Но уже на пороге все-таки застыл.

Нисса, сидевшая на самом краешке кровати, поднялась, невесомая рубашка очертила тоненькую фигуру, подсвеченную сзади тусклым торшером – словно обняла. Бретелька упала с плеча, но девушка даже не двинулась, чтобы ее поправить.

Наверное, надо было что-то сказать. Важное. Или хотя бы нужное. Спросить: «Ждала?» Или, к примеру, «Я войду?»

Но Конт не сказал ничего. Подошел молча, обхватил за плечи, зарылся носом в волосы… И слова вдруг нашлись – те самые. Единственно нужные сейчас:

– Люблю тебя.

И время словно сдвинулось, наконец.