Литературный агент

Мои сомнения

Адмирал, озаренный зеленой лампой, действительно походил на вельможного воина и взирал на меня с величавой суровостью, как на штрафника. Полунощная прохлада текла из распахнутого балконного проема, дикое перевозбуждение не давало даже вздремнуть на жесткой кожаной кушетке — аскетическом ложе вдовца.

Набросив дедов халат, я вышел на балкон; два окна светились нежным кружевом напротив; за одним — девушка, которой я внушаю безотчетный ужас; за другим — женщина, утратившая сына, но не утратившая хладнокровия.

Ее друг устроил кровавую бойню в таинственной избушке, придя в бешенство от ревности. По словам Тихомировой, Юлий единственный знал о любовном убежище в лесу и, получается, работал на два фронта; как интеллектуал, он предпочитает женщин-писательниц.

Это должен подтвердить оператор сети: «литературный агент» звонил по мобильнику («В ЦДЛ… Нет, не одна… Да, с мужчиной!»). Потом появлялся в Дубовом зале, иногда для камуфляжа не один. Мне вспомнилась та блестящая пьяная компания из других дорогих сфер — Высокой моды или эстрады… клоунады — так вызывающе раскрашены были полуголые девочки, так ржали они до упаду, колыхая (возмущая) духов соцреализма из минувших очень серьезных «этапов большого пути». Одна из девиц мне определенно знакома, может быть, какая-то знаменитость из поп-арта (этот круг я называл «что нового в мире животных»), может быть, донской казак ее признал и вспомнит… Ну и что? Даже если допустить, что литературный жеребец (его выражение о Рафаэле) работал на три фронта — что это дает в плане мотива?.. Какое мне дело до убийцы, возмущался я, дядя Степа разберется! Но мысли, как разгоряченные гончие псы, мчались по кругу с препятствиями… Вот тривиальная схема: Тихомирова заведовала его карьерой и средствами, ночная птичка (цвет ночи — черные волосы, черное кружево, смуглая кожа) удовлетворяла чувственность, а Юлия… действительно, какова роль Юлии? Как сказал отец: «Ублюдок сознался. Как ни странно — это Юлий Громов». Не странно, если то была любовь: абсурдист обнимал блестящую девочку, целовал ее обнаженные плечи, но банальный ход — вызвать у Юлы ревность — не сработал и он поехал за нами на своем БМВ…

Не путай. Не тогда, не в среду. Он нас выследил в четверг, легко догадаться — Белорусское направление, Юла выдала чужой тайник, укромные сады Эроса… Словом, он догадался и рванул, обгоняя «копейку», на мощном моторе в Чистый Ключ. Нет, не так! У них с ней была там условлена встреча, к которой он подготовился — свеча, вино, распахнутая дверь, — и, услышав наши голоса, спрятался где-то в кустах напротив окна. Которое она мне не позволила занавесить, то есть спровоцировала убийцу. Она его ждала: не закрыла погреб (ловушка? жестокая шутка?) и откинула дверной крючок, иначе Громов по-тихому не вошел бы. «Так разберитесь в своих чувствах, потому что сегодня нас ждут кое-какие испытания». Кое-какие — бедная Юла не подозревала, какого монстра возбуждает! И мы разом выпили французское вино, темнокрасное, цвета запекшейся… может быть, именно эта картинка и заставила его пролить кровь; выражаясь «концептуально», в его манере — войти в «Красный квадрат» Малевича — в тайну крови и безумия.

И она, и я отключились. Вход свободен, про погреб ему известно, «шутка» не удалась… или ухнул вниз и выбрался. Подходит к жертве, вонзает под лопатку нож, обвивает моими безвольными пальцами ручку из нержавейки. И не замечает, как из верхнего кармашка пиджака выпал паркер и отлетел по ковру почти под столик. Единственный поистине роковой промах, однако вспомни признание: «Мотив — ревность в состоянии опьянения». Но где пьяный раздобыл остроотточенный нож? И вообще: убийца действовал на редкость собранно, осмотрительно и коварно, он сделал все, чтобы меня подставить. Юлий лжет!

Но что же дальше? Я бегу прочь от кошмара, проваливаюсь в преисподнюю, не в состоянии ничего сообразить… и кто-то закрывает погреб, да так, что я, физически довольно сильный, не смог даже приподнять «крышку гроба». А ведь ни задвижки, ни крюка, никакого запора на ней нет. Уверен: собравшись с духом, я в конце концов люк проломил бы — ощущение, что ты замурован, дало б сверх-силу! — но ничего этого не понадобилось. Я откинул крышку чуть не пальцем.

А трупа в пурпурной комнате уже не было. Сомневаюсь, что это убийца вернулся на место преступления — зачем? (Впрочем, он сам расскажет.) Или тот черный «демон», что заглянул в окно… Отставить! То был мой черный глюк. Остается Марина Морава, чей голос и шаги я слышал на поверхности «кладбища». Хозяйка вовремя заметила открытый погреб и закрыла крышку, чтоб беспрепятственно пройти на свет в пурпурную комнату. Кругом следы крови, на диване мертвая.

(Все совершается быстро, в бешеном темпе, в одиннадцатом часу мы вошли в избушку, в двенадцать я уже смываю кровь в лесном ручье, определив время по небесным светилам, а самое существенное — начинается ночь полнолуния.)

Итак, старуха видит мертвую девушку, берет ее на руки, несет и останавливается посередине кухни на крышке моего «гроба», случайно, на секунды. После падения я не смог одолеть двойную тяжесть… собственно, особо и не старался, уверенный, что я в могиле, что смертные покровы матери сырой земли подъемлет разве что Микула Селянинович.

Стало быть, Марина Морава украла и спрятала труп? Господи, да кому это еще нужно! А ей зачем?.. Ты, археолог, изучающий древнейшие цивилизации, не знаешь, зачем колдунье в полнолуние мертвое тело? Все «отходы» — кровь, сердце, ногти, волосы, кости и т. д. — идут в дело. Это живая магия, животрепещущая, покуда измученная плоть еще источает какое-то время стихию распада (а святые мощи через благодать являются источником энергии столетия!) Словом, тут эзотерическое подполье, в которое я не буду спускаться — опасно, не вернусь!

Тринадцать лет назад так же странно исчезла ее мать — и вот пришел черед старшей дочки. Абсурдист должен был до зеленых чертиков напиться, чтоб тронуть такую «культовую фигуру 21-го века», как Юлия Глан! Пусть никому не морочит голову, это не «пьяный» почерк, это переплелись в смертном объятье две сестры, как две змеи — Зависть и Ревность. «Но Юлька не талантлива» — кто это сказал? А почему я сказал «две сестры, как две змеи»?..

Подсознательную проговорку я проанализировать не успел, услышав вдруг необычный стук в каких-то, почудилось, трансцендентных сферах. Мысленно я уже коснулся небесных светил и почуял раскаленную магму ада (звездное небо над головою — нарушенный нравственный закон в душе), потому и не сразу сообразил, что стучат, торопливо и дробно, во входную дверь. Не сообразил, потому что есть электрический звонок, черт подери!

На лестничной площадке стояла Маня.