Локки 10. Потомок бога

Глава 4

Запахи корицы, свежей выпечки и горячего, исходящего паром чая окутывали небольшое кафе с панорамными окнами. За ними по брусчатой улочке Петрограда носились автомобили, разбивая колёсами утренний лёд, сковавший лужицы.

Рокот моторов пробирался внутрь, но терялся среди звонких голосов посетителей, будто специально не смотрящих в самый угол. Там на плетёных креслах возле круглого столика восседали два седовласых, бородатых старика в дорогих пальто.

Лица обоих исчерчивали глубокие морщины, глаза горели древностью, а губы кривились в злых ухмылках. И никто в округе не мог даже предположить, что это были боги.

— Хаос наступает, — процедил Чернобог, постукивая по столу сморщенными пальцами с длинными крепкими серыми ногтями. — Тир набирает армию из видоизменённых зверолюдов. Он становится сильнее с каждым днём. Боюсь, что очередное сражение с ним унесёт жизнь кого-то из нас, как тогда погибла Макошь.

— Возможно, так и будет, — ответствовал Даждьбог.

— Бросить бы Локки на Хаос в первых рядах, — причмокнул мечтательно Чернобог.

— Ничего не выйдет. Перун поклялся, что мы не будем встревать в дела Локки. А сам он явно не горит желанием участвовать в очередной битве.

— Перун… — процедил Чернобог, скрипнув зубами с жёлтым налётом, едва не стерев их в порошок. — Как же он поторопился, поспешил заключить с Локки этот договор. Ведь мы тогда не ведали о Древнем. А нам нужны его знания, они бы нам очень пригодились для победы над Хаосом. А сам Древний, по словам Марены, благоволит к Локки. Возможно, этот хитрый выкормыш Асгарда смог бы убедить Древнего поделиться с нами знаниями.

— Если всё так, как ты говоришь, то Локки наверняка сам попытается выжать знания из Древнего. И после этого он станет ещё опаснее.

— Куда уж опаснее, — невесело хмыкнул Чернобог. — Он и так для нас большая угроза. Вон как очаровал Марену, Семаргла и даже Сварога. Ежели так и дальше пойдёт, то через сотню-другую лет он станет верховным богом нашего мира, а Перун будет ему тапочки в зубах таскать.

Даждьбог криво усмехнулся и сжал в ладони баранку. Та хрустнула, превратившись в горстку крошек.

Мы пробирались по засранному городу в его западную часть, минуя пустые оконные провалы покосившихся домов, кучи мусора и немногочисленных горожан, которые, словно трусливые крысы, прятались по проулкам.

— Боги, ну какая же вонь! — скривившись, в очередной раз протянул старик Мых и вытер слезящиеся глаза. — Прям какая-то эталонная! С ней надо сравнивать всю остальную вонь. Эдак я через час совсем лишусь обоняния.

Он демонстративно шмыгнул носом и натянул на него верхнюю часть рубахи.

— Ну, ежели наш господин и повелитель управится быстрее, то твой шнобель выживет, — с ноткой яда проскрежетал Прищур, покосившись на меня.

— Хочешь заключить очередное пари? — снисходительно посмотрел я на него. — Поспорим, что я за час обломаю рога двум оставшимся главам кланов?

— Пфф! — фыркнул он, сложив руки на груди. — Нет, я, знаешь ли, сегодня не в настроении спорить.

— Ага, значит, всё-таки поумнел, — оскалился я. — Предыдущие разы, когда ты мне с треском проигрывал, научили тебя уму-разуму.

— Мне просто не повезло, — пробурчал тот, отводя взгляд. — А в этот раз я бы, может, и поспорил, но неохота.

— Ну-ну, — насмешливо проронил я, почувствовав, что хоть старик и отказался от спора, но невидимый таймер всё же завис над нами, отсчитывая секунды до истечения часа.

— Повелитель, не связывайтесь со всякими дураками, — прошептала мне на ухо жрица, обдав тяжёлым медвежьим духом. — Пока вы были заняты разговором с первым главой клана, я поймала парочку местных и допросила их. Оба в один голос утверждали, что тот, к кому мы сейчас идём, очень опасный и хитрый зверолюд. По их словам, он однажды в одиночку победил в бою двадцать сильных воинов.

— Двадцать? — вскинул я бровь и иронично добавил: — Ну, ежели он хотя бы наполовину говорит правду, то победил минимум десятерых. Ха-ха…

Мой смешок прокатился по улице и упёрся в высокие кирпичные стены. За ними возвышался трёхэтажный дом, похожий на старинный особняк. Он ещё сохранил следы былого величия: потрескавшиеся барельефы, черепичную крышу и карниз, украшенный каменными горгульями с отбитыми головами, а также декоративные башенки, напоминающие жёлтые обломанные пальцы.

Когда-то широкие окна теперь наполовину заложили кирпичами, превратив их в бойницы, а на «крепостной» стене в свете факелов поблёскивали металлической бронёй десятки молчаливых воинов, напряжённо вглядывающихся во мрак.

— О, местного хозяина уже оповестили, что случилось в обители конкурирующего клана, — сразу понял я причину, по которой бойцы взведены до предела. — И этот сообразительный чёрт решил, что я могу заглянуть и к нему на огонёк. Правильно, кстати, решил.

— И какой план? — вскинул бровь старик Мых, смахнув с кончика носа капельку пота, вызванную духотой.

— Какой-нибудь из десяти, уже пришедших мне на ум. Но я пойду один, а вы отойдите подальше и схоронитесь где-нибудь, — произнёс я и двинулся к воротам, нисколько не скрываясь.

Есть у меня одна мыслишка, основанная на том, что мне довелось услышать от Бурой…

— Кто такой⁈ — раздался грубый крик со стены, когда я вышел из мрака, попав в пятно света от пламени факела.

— Сын Сварга, бог Локки Великолепный, — гордо произнёс я, вскинув подбородок.

По стене сразу же пробежал шёпоток, а затем тот же воин проговорил:

— Глава клана ждёт вас. Проходите, Локки Великолепный.

Железные створки со скрежетом начали расходиться, загребая мелкие камушки с вымощенного булыжниками двора.

Я хмыкнул себе под нос и уверенным шагом миновал ворота.

Тут же передо мной возникли две юные бледные девушки в фривольных отстиранных платьях, практически не скрывающих упругие груди, крутые бёдра и сочные задницы.

— Мы вас проводим, господин, — просипела одна, с трудом выталкивая слова из горла, сжимаемого рукой страха и глубочайшего почтения.

Казалось, девицы сейчас упадут в обморок от вида настоящего бога. Их ещё не тронутые старением лица поблёскивали от испарины, а мягкие, не знавшие труда руки нервно подрагивали.

— Ведите, — проронил я.

Они торопливо посеменили к распахнутой двери, боясь даже дышать в моём присутствии, но бёдрами раскачивали так, что взгляд сам собой падал на них.

И почему местный лидер выбрал именно их в качестве моих сопровождающих? Хочет настроить меня на миролюбивый лад? Заставить больше думать членом, чем головой?

— Сюда, повелитель, — махнула рукой одна из девиц и шмыгнула в здание, пытаясь выдавить на лице улыбку.

Я проник внутрь следом за ними и двинулся по особняку, нещадно побитому временем. Мрамор лестниц пошёл трещинами, потолки залов изобиловали вспучившейся штукатуркой, а стены коридоров украшали истлевшие гобелены.

Упадок и разруха глядели на меня из глаз каждой статуи, встреченной по пути. А путь, кажется, начал затягиваться. Девушки будто специально вели меня к их хозяину самой длинной дорогой.

— Что задумал ваш господин? Почему мы идём так долго? — хмуро спросил я, мельком глянув на очередного почтительно вставшего на колени зверолюда.

Девицы испуганно вздрогнули и лихорадочно переглянулись, а затем одна прошептала, заикаясь от страха:

— Он… он сказал, что ему нужно время, дабы подготовить стол к встрече с вами. Я… я не вру.

— Знаю, — проронил я, видя, что смертная и вправду не лжёт. Уж слишком она боялась меня.

Но её слова на самом деле ничего не значили. Местный лидер мог и соврать им — сказать одно, а сделать другое.

— Мы пришли, — меж тем прошелестела другая девушка и вместе с товаркой остановилась, позволив мне открыть резные двери, украшенные потемневшим от древности серебром, и с небольшими ручками — каждая была сделана ровно так, чтобы на неё легла ладонь.

За дверьми скрывался обширный бальный зал с высоким потолком и балконом, идущим по кругу на высоте трёх с половиной или более метров. Видимо, прежде с него аристократы наблюдали за танцующими парами, ведя светские беседы за бокалом вина.

Сейчас же в центре укрытого полумраком зала красовался длинный стол, заваленный всевозможной снедью на серебряных тарелках. Толстые свечи в канделябрах освещали лица десяти зверолюдов, сидящих на стульях: несколько детей, женщины и всего трое взрослых мужчин. Одному было лет двадцать, другому около тридцати.

И все, кроме женщин, напоминали чертами восседающего во главе стола зверолюда со львиными чертами, поседевшей шерстью, усталым взглядом жёлтых глаз и в идеально чистом камзоле. Последний скрывал уже начавшее терять форму тело, которое наверняка в молодости было ого-го каким.

— Дети, жёны, поприветствуйте нашего гостя, сына Сварга, Локки Великолепного, — негромко прорычал зверолюд, с кряхтением встал со стула и изобразил полупоклон.

Остальные смертные тоже поклонились мне.

Хм, а может, в ответ брякнуть что-то вроде «вечер в хату»?

Однако вместо этого я вежливо произнёс, двинувшись к столу:

— Доброй ночи, дамы и господа. Надеюсь, я вам не помешал? Авось вы всегда едите среди ночи.

По губам старого зверолюда пробежала усмешка, а потом он сказал, пройдясь взором по своему замершему на стульях семейству:

— Признаться, подобное произошло впервые. И собрались мы тут лишь ради вас. Присаживайтесь, давайте поговорим.

— Благодарю, — проронил я и уселся на единственный свободный стул. Он стоял у противоположного от главы клана конца стола. — Если говорить откровенно, у меня мало времени, а у вас его ещё меньше, ведь вы простые смертные, а я бог. Так вот давайте сразу перейдём к тому моменту, когда вы все дружно поклянётесь служить мне верой и правдой.

— И даже не отведаете вина? — приподнял бровь зверолюд, посмотрев на меня сквозь стекло наполовину наполненного фужера. — После того, что вы устроили в обиталище соседнего клана, в вас явно должна была проснуться жажда.

— Я бог, могу обходиться и вовсе без воды и вина, — приврал я и раздвинул губы в холодной усмешке, добавив во взгляд толику нетерпения, напоминая хаоситу, что ему пора бы уже начать рычать слова клятвы.

Но тот не торопился, чем повышал градус накала. Аж воздух сгустился. А самый младший ребенок-зверолюд, прежде глядящий только в пустую тарелку, едва слышно захныкал.

— Тише, милый, тише, — тёплым шёпотом выдала одна из женщин, косясь на мальца расширившимися от чудовищного напряжения глазами.

— Если у вас есть какой-то туз в рукаве, то выкладывайте его, иначе я перейду от дипломатии к силе, — спокойно произнёс я, вальяжно откинувшись на спинку кресла.

Глава клана медленно поставил фужер на стол и сцепил пальцы на животе.

— Знаете ли, туз и правда есть. И ежели вы до сих пор думаете, что я в вашей власти, то вы ошибаетесь, многоуважаемый Локки, — медленно оскалился он в злорадной усмешке, самодовольно блеснув глазами, наливающимися жестокостью. Маска усталости и радушия мигом слетела с него, обнажив морду хитрого и циничного правителя. — Вы попали в мою ловушку как какой-то юный и глупый сосунок, а не бог.

— Да, я догадывался, что иду в ловушку. Вы так стремились отвлечь моё внимание: полуголые грудастые девицы в качестве сопровождающих, ваше семейство за столом. Надеялись, что я расслаблюсь, увидев малых детей? — снисходительным тоном выдал я, закинув ногу на ногу.

— И на что же вы рассчитывали, Локки? Что вовремя заметите ловушку? Спешу вас оповестить, вы проморгали её, хотя она была у вас на виду, — язвительно выдал глава клана, наполняясь злым торжеством. — И теперь вы в моей власти. Думаю, Тир Ткач реальности хорошо заплатит за вашу голову.

— Проморгал ловушку? Вы о дверных ручках, внутри которых были камни-артефакты, блокирующие использование даже божественной магии, стоит только отпустит их и подождать минуту? Замечательные артефакты и очень редкие… для простых смертных, а я такими в младшего брата кидал. Потому-то и открыл дверь, использовав «телекинез», а ладонями лишь имитировал прикосновение к ручкам.

— Кхам… — судорожно кашлянул стремительно бледнеющий зверолюд, чьё самодовольство лопнуло, как стеклянный шарик.

Его дыхание участилось, язык стремительно облизал сухие губы, а глаза забегали по сторонам, словно искали за что бы ухватиться. И в итоге они зацепились за балкон.

— Сейчас там появятся ваши лучшие маги и стрелки? — насмешливо кивнул я на балкон. — Не усугубляйте своего положения. Зачем бессмысленно лить кровь моих будущих слуг? Просто уйдите с достоинством… совершите в соседней комнате самоубийство. Я ведь не могу простить вас после того, как вы собирались убить меня и преподнести мою прекрасную голову в дар Тиру. Клянусь, если вы сделаете это, я никого не трону из вашей семьи. Справедливо? Более чем.

Все смертные за столом лихорадочно посмотрели на главу клана, понимая, что его рискованный план с треском провалился по всем статьям и сейчас от его решения зависят их жизни.

Напряжение достигло такого накала, что одна из женщин не выдержала и зашипела на главу клана, блестя влажными глазами:

— Я же говорила, что ничего не выйдет… говорила… а ты не послушал меня. Поверил в то, что сможешь обхитрить бога. А теперь наши дети в опасности. Ты просто обязан… обязан выполнить требования сына Сварга. Ты уже стар, пожил своё… спаси наших детей.

— Заткнись, сука! — разъярённо выпалил зверолюд, ударив кулаком по столу. Аж посуда зазвенела, а фужер упал и залил белоснежную скатерть вином, удивительно напоминающим кровь. — Я здесь хозяин! И только я решаю, что мне делать! А вы все лишь мои слуги!

И ведь он был в чём-то прав. Зверолюды без особого тепла относились даже к своим отпрыскам. А поведение женщины, переживающей за детей, было удивительным.

— Вообще-то теперь я здесь хозяин, — напомнил я с тонкой улыбкой на устах.

— Я… я просто не мог по-другому. Меня бы начали презирать за то, что я подчинился вам, Локки, — лихорадочно затараторил глава клана, жалко моргая зенками и сгорбившись.

Хитрый гад пытается вызвать во мне жалость? Как же быстро он меняет личины, настоящий прожжённый интриган!

— Ты боялся потерять свою власть, — пренебрежительно процедил я, не мигая глядя на него. — А теперь пытаешься сохранить свою шкуру. Готов отдать за неё жизни всех своих сыновей?

— Готов! — выпалил он, сверкнув глазами, загоревшимися безумной надеждой. — Мои жёны нарожают ещё!

— Не делай этого! — вскочила на ноги та самая женщина, с ужасом глядя на мужа, подписавшего приговор их детям.

— Замолчи, тварь, а то утром пойдёшь на корм монстрам! — рыкнул на неё зверолюд, скаля зубы.

Я усмехнулся и прямо посмотрел на старшего сына главы клана. Тот вздрогнул, поймав мой взгляд, но всё же продолжал незаметно от отца стягивать со стола нож. Я кивнул ему, и тогда он резко подался к родителю и вонзил клинок прямо в его глаз. Тот рефлекторно откинулся на спинку стула, захрипел, засучил ногами и безжизненно уронил голову на грудь.

— Я теперь глава клана! — громко выпалил убийца, лихорадочно глядя на балкон и пытаясь унять дрожь в пальцах. — Уходите! Приказываю вам!

Там еле слышно зашуршали многочисленные шаги. А когда они стихли, все родственнички убитого зверолюда взволновано посмотрели на меня.

— Молодцы, сами разобрались со своими семейными проблемами. А теперь все принесите мне клятву верности.

Те мигом выполнили мой приказ, а потом я объяснил новому лидеру, что тот должен привести на центральную площадь всех своих подчинённых.

После этого я под облегчённые вздохи покинул их обитель, вышел за ворота и, беззаботно насвистывая, двинулся по улице.

Но моя беззаботность мигом пропала, когда я увидел в свете уличного факела стариков и жрицу, окружённых толпой вооружённых до зубов воинов.