Любовь после развода

Глава 11

Месяц спустя

– Бог тебя накажет, вот увидишь!

Оглядываюсь на кричащую мне в спину свекровь. Судебное заседание по делу о нашем разводе только-только закончилось. Мы наконец-то никто друг другу. Нажитое в браке имущество, которого, как я и предполагала, было не так много, разделили пополам.

Так, например, новенький «Лексус» Ершова теперь и мой на пятьдесят процентов…

Правда, когда эта самая часть нажитого перейдет мне, еще неизвестно.

Лёша очень затянул процесс. Первый раз отправил вместо себя адвоката, потому что якобы упал на стройке и получил сотрясение. Справка о его некой «недееспособности» была предоставлена суду, но я не очень-то в это верю.

Его личное появление в суде закончилось саботажем, из-за которого процесс снова перенесли. Все это происходило несмотря на то, что на него и так уже было написано заявление.

За то, что он меня…

За ЭТО ему назначили штраф. Просто штраф. Он все-таки подсуетился в тандеме с адвокатом, заплатил кому надо, а я просто побоялась поднимать общественный резонанс, потому что, как правило, на людях ты медленно из пострадавшей становишься той, которая «сама виновата».

Недели между заседаниями я боялась собственной тени. Ершов писал мне, звонил с левых номеров, оскорблял, угрожал, запугивал…

Я даже сменила квартиру. Съехала в небольшую студию, где вечные проблемы с горячей водой. Но лучше мыть голову по утрам водой из вскипяченного чайника, чем ждать, когда этот сумасшедший снова заявится в мой дом.

Итогом этого кошмара стало освобождение.

Вытаскиваю из кармана обручальное кольцо, которое специально сегодня взяла с собой, и выбрасываю в снег прямо здесь, у суда. На глазах у бывшей свекрови и ее сыночка.

В глубине души осознаю, что мне доставляет дикое удовольствие смотреть на их вытягивающиеся лица. И Ершов, и его мать всегда делали огромный акцент на деньгах. Я заведомо знала, что мой поступок их разозлит. Этого и хотела.

– Теперь можно золотом разбрасываться! – вопит Вера Кирилловна. – Приживалка! Всю душу из моего сына вытряхнула, а теперь и за деньги принялась. Стерва!

Адвокат пытается успокоить эту старую дуру, а я смотрю на все это и не понимаю, как столько лет могла прожить с этими людьми бок о бок. Что со мной такое было? Почему?

Прячу руки в карманы пальто и, гордо подняв голову, направляюсь в сторону остановки.

Снег, летящий в лицо, и порывы ветра не смущают. Даже не мешают ничуть.

Я счастлива. Я рада тому, что все это наконец-то закончилось.

Воспоминания о том, как нам было хорошо когда-то с Лёшей, стерлись из памяти в тот злополучный вечер, когда он нашел меня в съемной квартире и надругался.

Я не знаю, сколько слез тогда выплакала. Сколько отвращения к себе испытала. Сколько раз думала о том, что моя жизнь кончена…

Пока еду домой, звоню маме, сообщаю главные новости. Слышу, как она выдыхает на том конце трубки. После того как я ей рассказала о Лёше, она постоянно была на связи. Поддерживала. Вот и сейчас поздравляет с началом фактически новой жизни.

Утро следующего дня начинается будто как-то иначе. Даже солнце ярче светит. Я просыпаюсь еще до будильника, делаю растяжку, принимаю душ, готовлю для себя завтрак, включаю фоном музыку и с улыбкой на лице еду на работу.

Мне кажется, я только за это утро улыбаюсь больше, чем за последние несколько месяцев, а может, и лет.

Сложно было радоваться новому дню, когда на кухне вечно брюзжала недовольная мной и жизнью в целом свекровь.

У нас с ней сразу отношения не сложились. Она восприняла меня в штыки, а потом с гордостью сообщила, что перевоспитает. Сделает из меня нормального человека, блин.

Я как-то прочла, что после развода женщина только расцветает. Неужели правда?

Иду по расчищенной дорожке от автобусной остановки и чувствую, что даже спина прямее стала.

– Алинк, – Симка хлопает дверью в своей машине и быстрым шагом идет в мою сторону. Слышу короткий писк сигнализации.

– Привет, – улыбаюсь.

Обнимаемся. Сима еще на прошлой неделе вернулась в город. Она поддерживала меня все эти месяцы. Сначала по телефону, потому что была в командировке, потом лично, когда прилетела.

Благодаря ей я не закрылась в себе. Благодаря ей вовремя очнулась и перестала считать себя грязной и недостойной после того, что сделал Ершов. Это ему должно быть стыдно, не мне. Но общество так нас программирует, что мы чувствуем ответственность за преступника, перекладываем вину на себя. Унижаем сами себя и до жути боимся повторения.

– Алин, зайди ко мне, – директриса заглядывает в столовую за кофе, когда мы обедаем. Обычно она всегда ест отдельно и гораздо раньше основного педагогического коллектива.

– Сейчас, – отодвигаю от себя тарелку и делаю быстрый глоток чая.

– Точно хочет тебя еще парочкой групп нагрузить, – шепчет Симка.

– Думаешь?

– Уверена. Сэкономить хочет, как всегда. Накинет копеек сверху, а впахивать заставит за троих.

Жму плечами и поднимаюсь на второй этаж. Алла Георгиевна уже меня ждет. Как всегда, при параде. В строгом деловом костюме с узкой юбкой и в идеально выглаженной блузке.

– Проходи, присаживайся. Разговор будет не самый приятный.

Моментально напрягаюсь, собираю пальцы в замок, сложив руки на столе.

Алла в этот момент поднимается с кресла, отходит к окну, давит указательным пальцем на пластины жалюзи, образовывая более широкий проем.

– Что-то случилось? – смотрю ей в спину.

Алла Георгиевна качает головой, отпускает жалюзи, и те издают характерный щелкающий звук.

– Случилось, – вздыхает, снова занимая свое место. – Мне очень жаль тебе сообщать, но ты попала под сокращение.

– Что?

– Наши меценаты решили урезать финансирование. Ты пришла последней сюда, поэтому…

А ведь утром я думала, что все налаживается. Рано радовалась.

Тру ладони о тайтсы, а внутри все леденеет. К такому я готова не была. Совсем.

– Не обижайся, Алин. Если бы я как-то могла на это повлиять…

– Я понимаю, – киваю на автомате. В голове хаос. Теперь придется искать другую работу.

Может быть, сразу вернуться домой? К родителям? Снять квартиру где-нибудь там неподалеку и…

И что? Что я там делать буду?

– Передашь девочкам свои группы. Выходное пособие получишь сразу. В бухгалтерию я уже сообщила.

– Ладно.

Киваю, а сама до конца не понимаю, если честно, что происходит.

– Можешь идти. – Алла нервничает, смотрит на дверь. Хочет поскорее от меня избавиться, видимо, а у меня в голове настолько все замедляется, что даже со стула встать не могу. – Алина…

– А? Да.

Трясу головой и на шатких ногах выхожу в коридор. Прилипаю спиной к стене, стараюсь хоть как-то наладить дыхание, но все без толку.

Два оставшихся занятия провожу без энтузиазма, в преподавательской подготавливаю списки своих ребят, методички, планы занятий, сообщаю девчонкам о своем внезапном уходе и даже успеваю зайти в бухгалтерию за деньгами.

На улицу выползаю, лишь когда стемнело. Потуже затягиваю поясок на пальто и буквально краем глаза замечаю знакомый «Лексус».

Лёшин.

Тут же врастаю в землю и крепче сжимаю в руках сумку. По позвоночнику проносится просто омерзительный холодок. Кажется, даже волоски по всему телу встают.

Зачем он приехал? Неужели опять будет меня унижать?

Я стою недалеко от входа, у скамеек. Здесь слабое освещение, поэтому выпорхнувшая из здания Алла меня не замечает. Быстро перебирает каблуками в сторону Ершовской тачки. Он выходит ей навстречу. С букетом. Вижу, как целует ее в губы, как приобнимает за талию. Алла жеманно хихикает, улыбается, что-то взахлеб ему рассказывает.

Она старше меня лет на пятнадцать, у нее есть муж и двое детей…

Кажется, теперь окончательно понимаю, как и откуда нарисовалось мое сокращение. Ершов и тут постарался. Запудрил Аллочке мозги, а она и рада для него стараться.

Облизываю и так обветрившиеся на морозе губы и медленно шагаю в сторону остановки.

Всю следующую неделю я нахожусь в жутко подвешенном состоянии и отчаянно ищу работу. На носу Новый год, и нигде почти никто не требуется.

В какой-то момент ловлю себя на мысли, что сбылись все мои опасения. Измена мужа. Его агрессия. Суд. Потеря работы.

Я осталась совсем одна в этом городе.

Есть Сима и даже Максим, но у них своя жизнь, я же словно пятое колесо в телеге. Вроде и запасное, а вроде и на фиг никому не нужное.

К концу недели страх трансформируется в отчаяние. Работы нет. Платеж за квартиру я внесла еще вчера, и оставшихся денег мне не хватит даже на месяц.

Приходится смотреть что-то не по специальности – администраторы, официантки, уборщицы…

Когда слышу мелодию дверного звонка, сжимаюсь вся. Этот страх уже въелся на подкорку. В тот вечер я тоже ничего не подозревала, когда открыла.

Крадусь к двери, смотрю в глазок. Выдыхаю.

Симка забегает в мою квартиру с пакетом из супермаркета. Внутри торт и фрукты.

– Привет, я до тебя весь день дозвониться не могу, – целует в щеки.

– Привет, – мямлю, отступая к стенке, чтобы не мешать подруге раздеваться.

– Работу нашла?

– Пока нет. Чай будешь?

– А кофе нет?

– Есть.

– Давай кофе тогда. Я как раз тут притащила, – смотрит на пакет, который я держу в руках.

– Проходи, – киваю в сторону кухни.

Сима идет впереди, что-то говорит-говорит, а я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться, чтобы хоть немного врубиться в этот разговор.

– …и я, в общем, подумала, что ты вполне сможешь там подработать какое-то время.

Хмурюсь.

– Что?

– Ты меня слушаешь вообще? – Сима громко цокает языком, параллельно разгружая пакет. – Говорю же, подруга моей мамы работает экономкой у одного бизнесмена. У него есть дочь. Капризная мелкая девчонка. За месяц четырех нянек выжила. Дело близится к праздникам, и они в срочном порядке ищут гувернантку. Желательно со стойкими нервами. По описанию, – смеется, – прямо ты. К тому же образование педагогическое у тебя есть.

– Гувернанткой? Я не хочу уходить из танцев.

– Сама говоришь, что ничего не нашла. А у них полное содержание с проживанием. Пару месяцев перекантуешься, а там, может быть, что-то и подвернется.

– Не знаю даже. Вдруг я им вообще не подойду…

– Значит, что-то еще искать будем. Но пока вариант хороший. Денег подкопишь заодно.

Вот это, конечно, куда более убедительный аргумент. Работа с полным содержанием и проживанием в моей ситуации просто подарок.

– Ты права, – киваю.

– Берем тогда? – Сима подмигивает, а я киваю. – Супер. Так, сейчас скину тебе номер, это мамина подруга. Напрямую ей позвонишь, скажешь, что от Надежды Неждановой.