Людоед

Русский бунт

— Никуда не поеду.

— Не дури, Наз, сегодня начало съемок девятой серии.

— Я сказал, не по-е-ду!

— Вспомни, как ты с нетерпением ждал, когда наступит пора снимать про смерть Эйзенштейна.

— Да хоть Франкенштейна!

— Это жаль. Жаль, что Сталин и Франкенштейна не загнобил. Ну, вставай, Назон, кончай дурью маяться. В студии пивка намахнешь — станет легче.

— Я закрываю проект. Пускай дурак Докукин снимает оставшиеся серии. Ему все равно. Денег добавят, так он и про собственную мать снимет. Что она у него трансвестит.

— Хорошо. Полежи. Подумай. Жду тебя внизу.

Но и через полчаса Белецкий продолжал тоскливо лежать в кровати.

— Назар! Ну что ты, в самом деле! Это несерьезно как-то. Что еще за русский бунт, бессмысленный и беспощадный?

— Это у Пушкина?

— В «Капдочке».

— Да, у меня русский бунт. И бессмысленный, и беспощадный.

— Опять прадед Ваня снился?

— Достаточно одного раза. Если хочешь, поезжай одна. Твоя Джульетта на полном ходу.

— Назик, не дури. У нас и так цейтнот. Пять серий за месяц надо. Белецкий! Разлюблю!

— Да сколько угодно. Я завязал с «Кинокладбищем».

— Ну и дурак. Я думала, ты тоже хищник. А ты — зайчик. Назарет, а не Назар. Противно смотреть, как ты разнюнился. Я понимаю, пошел бы и взорвал телецентр. Или хотя бы нашу студию. А вот так просто валяться и ныть... Тьфу! Противно. А я, пожалуй, и впрямь поеду. И сама досниму последние серии. А что, это даже будет необычный поворот. Перипетийка что надо!

— Вот и катись, рыжая стерва! — грубо отозвался Назар.

Она снова спустилась на первый этаж, подождала еще минут двадцать и решительно отправилась к своей «Альфа-Ромео». В студии Шагалова наврала, что Белецкий приболел и сегодня она будет руководить работами:

— Ничего, сегодня проведем всякую подготовиловку, а завтра приступим к основным съемкам.

— Вы что, вчера Седьмое ноября отмечали? — с иронией спросил один из ассистентов.

— Ага, — как ни в чем не бывало ответила Регина. — Красный день календаря.

Но прошло часа два, и Белецкий неожиданно появился. Он привел себя в порядок, надел новый костюм, обтягивающий его стройную фигуру, надушился одеколоном «Драккар Нуар» с ароматами розмарина, сандалового дерева и амбры — короче, явился как на праздник. И сразу энергично взялся за дело, даже без пива:

— Ребята, начинаем девятую серию. Что тут у нас делает автор сценария?

Шагалова долго ни о чем не спрашивала его. В конце концов не выдержала и подкатила:

— Я смотрю, армия бунтовщика Пугачёва капитулировала?

— Нет, — ответил он с таким видом, что сразу ясно: человек осенен какой-то новой и грандиозной идеей. — Бунтовщики решили поменять тактику и стратегию.

— Ну, хотя бы так. Это уже обнадеживает. Надеюсь, ты не внял моим призывам? Взрыва студии не ожидается?

— Сегодня нет. Но кое-что я заготовлю. На декабрь. Бомбу.