Мальчики-охотники за удачей в Египте

Глава 17 Айва

Скоро стало очевидно, что Айва прекрасно знает местность. Она миновала хорошо видное начало горного прохода, по которому мы пришли из Косера, и провела нас к гораздо менее привлекательному входу слева. Через час мы увидели ущелье, которое раньше не замечали; мы молча вступили в него и ехали среди камней и утесов, пока они не сомкнулись перед нами, и мы не могли дальше продвигаться. Здесь мы спешились и привязали верблюдов. Взяв с собой только ружья и боеприпасы, мы последовали за девушкой бега по трудной головокружительной тропе, которая на первый взгляд могла бы показаться непроходимой. Но Айва, легкая, как антилопа, шла уверенно, и мы без колебаний следовали за ней.

Опасный подъем привел нас к вершине горного хребта; со всех сторон вершины уходили еще выше в небо. Вскоре девушка остановилась, посмотрела через край и легко спрыгнула в похожее на карман углубление на внутренней стороне утеса. Это место напомнило мне галерку в театре.

Здесь, полностью защищенные от наблюдения, мы могли смотреть на ущелье, в котором расположились Джиджи-Мерак и его люди. Мы видели двух рослых воинов, охранявших вход в ущелье; мы подошли к этому ущелью с противоположной стороны.

Хитрый старый вождь выбрал прекрасное убежище. Со всех сторон гладкие стены из черной брекчии, на которых даже горный козел не найдет опоры. Войти сюда или выйти отсюда можно только через одно место. С одной стороны группой стояли верблюды, и четыре седельные сумки с сокровищем жрецов Карнака лежали на скалистой плите, и их охранял один из людей Джиджи-Мерака. Все ущелье примерно восемьдесят футов в ширину и триста футов в длину; прямо под нами были разбиты несколько низких бедуинских палаток.

Вождь и все его сопровождающие, за исключением упомянутых мной воинов, должно быть, находились в этих палатках, и больше часа мы терпеливо лежали, не видя никаких признаков жизни в лагере внизу. Мы предположили, что приключения Айвы людям внизу неизвестны: им не видно, что происходит снаружи, и, несомненно, вождь считает, что сейчас его посыльная быстро едет в деревню, чтобы привести подкрепление.

Но, как мы вскоре увидели, Джиджи-Мерак не собирался все это время бездействовать. Из палатки вождя начали выходить воины, и среди них был Ван Дорн со связанными руками; его толкал рослый воин.

Профессор казался слабым и угнетенным; он спотыкался о камни, которыми было усыпано дно, и не раз бы упал, если бы его не поддерживал охранник.

Ван Дорна отвели в конец ущелья, противоположный нам, и поставили спиной к скале. Бега и бешари из Лакеты, оживленные, громко разговаривающие на своих языках, остановились в пятидесяти ярдах. Среди них мы видели высохшую фигуру вождя и сильного, рослого Кетти.

Джиджи-Мерак отдал приказ, и один воин вышел вперед и прицелился из ружья в профессора. Прежде чем он успел выстрелить, Ван Дорн закричал от ужаса и упал на землю. Его подняли, били и трясли, пока он снова не встал. Но было видно, как сильно он дрожит. Снова воин бега поднял ружье, но, отвечая на жалобные крики жертвы, Кетти подскочил и выхватил у воина ружье, протестуя – так громко, что нам хорошо было слышно наверху, – против приказа вождя.

Джиджи-Мерак буквально дергался от гнева, видя такое неповиновение. Он отдал приказ. Вначале его люди как будто не хотели его выполнять, но наконец два воина подошли к Кетти, отвели его в сторону и связали руки. Айва, видя это, пришла в ярость, и мы несколько раз успокаивали ее, иначе нас бы тут же обнаружили.

Успокаивая Айву, я услышал выстрел и болезненный крик; повернувшись, я успел увидеть, как Ван Дорн упал лицом вниз. Бедняга, сокровище стоило ему жизни. Как бы предательски он себя ни вел с Лавлейсом, Абдул Хашимом и нами, последний союз со стариком Джиджи-Мераком столкнул его с еще более коварным и недобросовестным человеком, чем он сам, и вождь варвар подвел итог, лишив его и злополучного богатства, и жизни.

Но казалось, Джиджи-Мерак еще не утолил свою жажду мщения; по напряженному поведению воинов мы видели, что смерть Ван Дорна еще не конец этой драмы. Если вождь и раньше ненавидел Китти, то теперь поспешное вмешательство молодого человека в его приказ дало Джиджи-Мераку возможность, которой он так долго ждал, наказать его. Наверно, он жил в страхе перед молодым воином, который должен был сменить его на посту вождя, потому что популярность Кетти в племени была неоспоримой. И теперь приказ вождя, отданный громко и решительно, казалось, решит судьбу возлюбленного Айвы.

Связанного и беспомощного, Кетти поставили на то место, где стоял Ван Дорн, и приставили спиной к скале. Воин гордо стоял перед вождем, глядя на своего губителя, и на его губах была легкая улыбка.

Джиджи-Мерак выкрикнул приказ, но ни один из воинов не пошевелился. Айва протянула руку и взяла мое магазинное ружье, и я его отдал. Она наклонилась, лицо у нее застыло, глаза потемнели от ужаса. Она положила ствол на край камня перед собой. Я видел, как многозначительно переглянулись дядя Набот и Нед, но они не вмешивались.

Снова и снова выкрикивал приказ вождь, в гневе размахивая рукам и топая, но бега продолжали флегматично и неподвижно стоять, их союзники бишари отшатнулись и испуганной группой столпились в тылу.

Джиджи-Мерак выхватил у воина ружье и прицелился в Кетти. В это мгновение прогремел выстрел Айвы, и я видел, как престарелый вождь покачнулся, выронил ружье и медленно опустился на землю. Внизу все закричали и, как один человек, повернулись и посмотрели в нашу сторону.

Девушка вскочила на головокружительный карниз и встала так, что ее фигура ясно была видна на фоне неба. Она высоко над головой держала ружье, из которого убила своего злого деда, и, когда бега узнали ее, они снова закричали – на этот раз радостно – и замахали руками, одобряя ее поступок.

Признаюсь, я пришел в ужас, вспомнив кровную связь Айвы и Джиджи-Мерака; но она дикое полуцивилизованное дитя пустыни, и в ее простом сознании сохранение жизни возлюбленного превыше всего.

Внизу царило всеобщее оживление. Путы Кетти тут же перерезали, и он замахал руками, благодаря свою любимую за спасение.

– Идемте, – спокойно сказала Айва, возвращаясь в более безопасное положение рядом с нами. – Теперь в племени Кетти только друзья. Идемте к ним.