Мальчики-охотники за удачей в Египте

Глава 20 Хедив делает ход – последний

В пять часов дня – день был пасмурный – мы без всяких помех пришли в Порт-Саид, мой отец получил все необходимые документы, и час спустя мы вышли из порта.

По каналу мы шли на двигателе и собирались и дальше идти так же, чтобы побыстрей уйти от берегов Египта.

Мы медленно выходили из гавани, когда нас окликнули с катера под правительственным флагом. В катере стоял офицер в форме и жестикулировал, обращаясь к нам.

– Что ему нужно? – спросил капитан Стил, наклоняясь над поручнем.

– Стойте! Подождите! – кричал офицер. – Я должен подняться на борт.

– Поднимайтесь, – ответил мой отец, но приказ остановиться не дал.

Мы шли очень медленно, – потому что приходилось маневрировать в заполненной гавани, поэтому катер подошел к нам, Нед сбросил веревочную лестницу, и офицер с поразительным проворством поднялся по ней.

– Стойте! Идите назад! – крикнул он, ступив на палубу. – Этот корабль «Чайка» арестован. Вы все арестованы!

– За что? – спросил капитан.

– У меня приказ его превосходительства министра финансов остановить корабль. В приказе говорится, что вы не можете покинуть Египет. У вас на борту сокровище, принадлежащее египетскому правительству. Вы вывозите его контрабандой.

Мы в ужасе переглянулись. Откуда правительство могло об этом узнать? И что нам сейчас делать? Что мы можем сделать в таком положении? Вначале арест и конфискация, потом суд? Мы содрогались, думая об этом.

– Дайте полный ход, Томлинсон, – сказал капитан стоявшему рядом с ним главному механику. Тот с улыбкой отдал честь и ушел выполнять приказ.

– А что касается вас, – продолжал мой отец, повернувшись к офицеру, – советую вам побыстрей вернуться на свой катер. У нас все документы в порядке, и мы свободные американские граждане. Вы не можете нас арестовать – ни вы, ни все ваше проклятое египетское правительство.

– Но я приказываю! Вы все арестованы! Вы все преступники! – упрямо кричал офицер. – Именем…

– Именем Сэма Хилла[3] выбросьте этого типа за борт! – взревел капитан, потеряв терпение.

К моему ужасу, Нед немедленно выполнил приказ, и напыщенный офицер головой вперед перелетел через поручень и с плеском упал в воду.

На катере возбужденно закричали и принялись спасать своего командира. Он вынырнул, его подхватили багром и вытащили, мокрого, на палубу.

Но снова подниматься на наш борт было уже слишком поздно. К этому времени наш винт уже быстро вертелся, взбивая воду у нас за кормой. Мы уходили от катера, который пытался нас догнать; на нем трясли кулаками, но тщетно. Вскоре мы совсем потеряли их из вида, потому что быстро надвигались сумерки.

Мы быстро шли по водам Средиземного моря, я радостно приветствовал этот морской простор. Мы едва избежали катастрофы, потому что, если бы хедив взял в свои руки наше с таким трудом завоеванное сокровище, мы бы больше никогда его не увидели. И мы сами и наш корабль могли оказаться в ловушке египетских законов.

Мы с юга обогнули остров Сицилия, потому что не решались пройти Мессинским проливом. К тому же так мы быстрей достигнем Гибралтара, и поэтому мы хотели пройти между Сицилией и Тунисом, где не так часто встречаются корабли, и держаться подальше от всех портов, пока не выйдем в Атлантический океан.

Всю ночь работал наш двигатель, и мы быстро шли по курсу. Утром мы почувствовали себя вне опасности, и за завтраком я решил, что в полдень мы откроем мешки и посмотрим на наше сокровище. Но когда мы еще сидели за столом, появился помощник капитана и с серьезным лицом сообщил, что показался военный корабль, идущий к нам.

Мы бросились на палубу, стали искать корабль и легко увидели его в бинокль. Бронированный крейсер, тяжело вооруженный и несомненно преследующий нас.

– Возможно, мы просто испугались, – спокойно заметил мой отец. – В этих водах у всех государств есть военные корабли, и неудивительно, что мы встретили один из них. Наверно, мы ему совсем не нужны.

– Но он идет по курсу, который обязательно приведет к нам, – сказал Нед, с сомнением качая головой. – Он идет за «Чайкой», это точно.

Действительно похоже на это; мы стояли и, затаив дыхание, смотрели, как приближается к нам большой корабль. Убегать глупо, но мы ни на мгновение не останавливались.

Через час крейсер был в миле от нас с подветренной стороны, и вскоре мы увидели вспышку, услышали звук выстрела. Одновременно на корабле подняли флаг, и Нед посмотрел на него в бинокль.

– Египет, – сказал он, и у меня сердце упало, как кусок свинца.

– Танец кончился, ребята, – печально сказал я. – Джо, мой мальчик, ты целый день был богат. Но сейчас ты снова станешь нищим.

Джо улыбнулся, но улыбка его не была радостной. Он повернулся и исчез под палубой. Мне было искренне жаль беднягу, да и нас самих тоже.

– Неважно, – утешающе сказал Арчи, – мы неплохо позабавились. Этого хедив у нас не отнимет.

Капитан Стил не остановился после первого выстрела, но прогремел второй и на этот раз едва не пробил борт нашей любимой «Чайки». Мой отец выбранился и приказал Неду остановить корабль. Машину выключили, мы слегка повернули и остановились, медленно покачиваясь. Море было гладкое, как мельничный пруд. Небо затянули серые тучи, и воздух был неподвижен – ни ветерка.

Если бы нас не занимали другие дела, я уверен, мы бы заметили необычное состояние атмосферы и стали бы гадать, что это означает.

Крейсер остановился рядом с нами и спустил шлюпку, в которую немедленно сел экипаж. Шлюпка – гребли моряки удивительно ровно и согласованно – быстро преодолела расстояние между кораблями и остановилась у нашего борта. Мы сбросили трап, по нему поднялись два офицера и через минуту оказались на нашей палубе. Они вежливо попросили встречи с капитаном. Отлично выглядевшие люди, средних лет и явно хорошо воспитанные. Каковы бы ни были их обязанности, исполняться они будут по-джентльменски.

Мой отец сказал, что он капитан «Чайки» и хотел бы знать, по какому праву он задержан в море.

Старший офицер ответил:

– Вы не подчинились приказу офицера египетского правительство в Порт-Саиде и ушли. Мы считаем вас арестованными, хотя вы находитесь в нейтральных водах.

– У меня документы в порядке, сэр, и вы не имеете права задерживать нас и стрелять в мой корабль, – решительно ответил мой отец. – Если вы продолжите свои незаконные разбойничьи действия, произойдет международный инцидент.

– Это маловероятно, капитан Стил, – сказал офицер с улыбкой. – Возможно, мы превзошло свои полномочия, задержав вас здесь, но позвольте объяснить наши основания. В Египте вы раскопали сокровище, очень большое и ценное сокровище, и сейчас увозите его, нарушая наши законы. Признаю, нам не следовало выпускать вас из нашего порта, но, к несчастью, мы не успели вовремя получить известие о вашем нарушении, чтобы силой заставить вас остановиться. Однако мы не собираемся допускать, чтобы нас ограбили. Мы получили точные указания военного министра в Каире. Нам приказано конфисковать сокровище или отправить ваш корабль на морское дно или сделать и то и другое, по нашему усмотрению. Мы не будем обсуждать проблемы законности. У нас есть сила, позволяющая отобрать сокровища, если вы не выдадите их добровольно, и я уверяю вас, мы это сделаем. Я жду вашего решения, капитан.

Нам ничего не оставалось, как отдать сокровище. Если мы попытаемся его отстоять, потеряем и сокровище, и «Чайку». Однако мы провели короткое совещание, в котором, кроме моего отца и меня, участвовали дядя Набот, Нед и Арчи. Заинтересованным партнером был еще Джо, но на палубе его не было, и у нас не было времени его искать.

Больше всего нас удивляла точность их информации, и мы гадали, кто мог сообщить правительству о том, что мы нашли сокровище. Абдул Хашим мертв, но кто-нибудь из его племени мог узнать нашу тайну и сообщить властям, чтобы отомстить за смерть своего шейха. Или кто-нибудь из жителей Лакеты, видевший сокровище в руках Джиджи-Мерака, мог передать эту информацию. Кетти мы ни на мгновение не заподозрили.

Тем не менее зло совершено, и нам остается только отдать сокровище и вернуться из нашего безуспешного предприятия более бедными, чем мы его начинали.

– Прошу прощения, джентльмены, если я попрошу вас поторопиться, – сказал, подходя к нам, один из турецких офицеров. – Обоим нашим кораблям угрожает самум, и нам нужно побыстрей завершить дело и уходить.

Действительно, стало очень темно, и море глухо вздыхало, хотя оставалось совершенно спокойным. Мой отец тревожно взглянул на такелаж и торопливо начал отдавать приказы. Нед последовал за ним, а дядя Набот повернулся ко мне и почти со стоном сказал:

– Отдай им сокровище, Сэм, и навсегда покончим с этим проклятым Египтом.

Я поклонился офицеру.

– Пожалуйста, пройдите со мной, вы все сможете забрать, – сказал я, – но лучше прихватите с собой людей, чтобы унести.

Офицер подошел к краю и выкрикнул приказ; два моряка поднялись на палубу. Я отвел их в свою каюту, открыл ее, подвел к большому сундуку и сказал:

– Господа, все сокровище, включая свитки папируса, здесь. Если вы в этом сомневаетесь, можете обыскать корабль.

Они все унесли, и я пожалел, что мы даже толком не взглянули на богатства, которые с таким трудом добывали. Оригинальные печати, помещенные на мешки Ван Дорном в пустыне возле углубления с сокровищем, оставались на месте

Когда последний мешок был переправлен в шлюпку, они, к моему отвращению, задержались, обыскивая корабль. Но искали торопливо и поверхностно; заглянув в другие каюты и зайдя на ют и в камбуз – как будто мы могли в таких местах держать сокровище, – они сели в шлюпку, чтобы вернуться на свой корабль. Я потребовал расписку, но они отказались дать ее мне, говоря о том, что самум может ударить в любую минуту.

Они отошли от нашего борта и направились к своему кораблю, гребя изо всех сил. Но, к несчастью, они слишком задержались. Самум обрушился со страшной силой, и «Чайка» опасно накренилась и задрожала всеми своими брусьями.

Отчаянно цепляясь за поручень, я посмотрел на турецкую шлюпку и увидел, что ее нос поднялся, подхваченный смесью ветра и песка, и все: офицеры, матросы и все остальное – полетели в кипящую воду. Да, сокровища тоже: бесценные исторические папирусы, золотые украшения и великолепные драгоценные камни жрецов Карнака – все это проглотила вода, все это навсегда исчезло из глаз людей!

Шлюпка превратилась в массу обломков. С палубы крейсера бросали тросы, и те, кто поднялся на поверхность, хватались за них. Но не могу сказать, сколько этих злополучных турок спаслось. Нам нужно было заботиться о безопасности своего корабля, и, когда страшный самум стих – он сделал это так же внезапно, как появился, правда, после нескольких часов ужаса, – египетский военный корабль был туманной точкой на горизонте, и вскоре мы совсем потеряли его из вида.

Когда напряжение спало, и мы собрались в кают-компании на ужин, настроение за столом у всех было плохое. За исключением Джо. Джо как будто совершенно не отчаивался. Он так весело улыбался, что мы возненавидели мальчика за веселье в таких обстоятельствах.

Однако никто не упоминал о нашей огромной потере – которая у всех, конечно, была в сознании. Только Арчи ворчливо сказал:

– Почему самум не пришел на час раньше, до того, как нас ограбили?

Но мы решили не обращать внимания на его жалобу. У судьбы свои методы организации событий.

Я встал и пошел в свою каюту, и, к моему удивлению, Джо пошел за мной. И когда он зажег лампу и выдвинул фитиль, чтобы света было больше, я услышал, как он насвистывает.

Этот мальчик начал меня раздражать, и я сердито повернулся к нему.

– Кажется, ты очень доволен тем, что потерял свое наследство, – сказал я. – Все остальные не так довольны. Ты не можешь уважать наши чувства?

Он очень вызывающе улыбнулся.

– Мне кажется, сэр, что нам еще есть за что быть благодарными, – ответил он. – Турки забрали не так много сокровищ, как им казалось.

Я с неожиданным интересом взглянул на него.

– О чем ты говоришь, Джо?

Он подошел к моей койке и отбросил завесу. Потом откинул одеяло: вся койка была завалена сверкающими камнями и золотыми украшениями; они ярко блестели в свете лампы.

На мой крик все торопливо сбежались в мою каюту, но, когда, проследив за моим взглядом, они посмотрели на койку, все замолчали: удивление, несомненно, притупило их чувства.

Наконец дядя Набот опустился в кресло и стал вытирать лицо красным носовым платком, а я настолько пришел в себя, что смог шепотом спросить:

– Как это получилось, Джо?

– Это было очень легко, Сэм, – ответил он со смехом. – Как только этот дьявольский военный корабль выстрелил в нас, я понял, что нужно что-то сделать с сокровищем. Поэтому я побежал вниз, разорвал швы на дне мешков и три четверти содержимого вытряхнул на твою койку. В каждом мешке я немного оставил вверху; если египтяне откроют мешок, они подумают, что он полон драгоценностями. Но мне нужно было заполнить остальное, и это гораздо трудней, чем вы думаете. В мешке для мусора я нашел куски железа и меди, но этого было мало. Поэтому я побежал в камбуз и попросил у Бри много картошки и мешок бобов. Все это я затолкал в мешки и снова зашил швы. На это ушло много времени, и мне некогда было прятать сокровища. Я мог только накрыть их одеялом и задернуть занавеску. Когда спустились офицеры, я испугался. Но они и не подумали обыскивать койку в каюте, хотя в остальных каютах заглядывали. Мне жаль, сэр, что я не полностью опустошил мешки, но я подумал, что не стоит рисковать. Думаю, я спас примерно две трети сокровищ, которые мы нашли в пустыне – конечно, за исключением свитков, но о них мы и не слишком заботились.

К тому времени как мальчик закончил, все восторженно смотрели на него.

– Не жалей о потерянном, Джо, – искренне сказал дядя Набот. – Осталось достаточно, чтобы мы все разбогатели, и всем этим мы обязаны твоему уму и находчивости – и ничему иному!

– Трижды ура в честь Джо! – радостно закричал Арчи.

– Тьфу! – сказал Джо покраснев. – А что еще я мог делать?

Три недели спустя мы благополучно бросили якорь в гавани Бостона, и прошло совсем немного дней, как исполнилось предсказание дяди Набота. Продажа сокровищ сделал всех нас богатыми, а так как доля Джо была самой большой, он стал «очень богат».