Малыш и Те-которые...

Глава 47

Праздник всё-таки получился — Родольфусу было не до них, но Рабастан, проказливо улыбнувшись, прикатил из погреба бочонок кальвадоса и пару бочонков сидра, Джагсон и Роули выставили окорок, Трэверс — копчёную рыбу, а его странноватый дядюшка — полную корзину выпечки и несколько банок джема, до которого оказался великим охотником младший Лестрейндж.

Долохов, попробовав малиновый джем, стал ностальгически вздыхать о морошке — и в него с двух сторон вцепились Рабастан и мистер Кандид. В конце концов, вдохновленный красочными описаниями, Рабастан принялся тут же рисовать морошковое болото (альбом и карандаши он носил с собой постоянно), а Экторов дядюшка проворно убрался "звонить Тому, чтобы он это чудо непременно завёл у себя в питомнике!"

В конце концов, Рабастан, закончив рисунок, не нашел ничего лучшего, как засунуть в него руку и собрать пригоршню ягод, а Долохов заявил, что это вовсе не морошка, а княженика и костяника.

Руквуд, которого тоже вытащили на праздник, высказался, что собранные ягоды не имеют никакого отношения ни к одному из перечисленных биологических видов, являясь химерой, за что на него несказанно обиделись и Долохов, и Лестрейндж-младший.

Впрочем, Руквуда это ничуть не расстроило.

— Давайте выведем эту химеру! — предложил Гарри. — Вы же знаете, как это можно сделать? — спросил он Руквуда.

— Ботаника, равно как и гербология, никогда не входила в сферу моих интересов, — равнодушно ответил Руквуд, уткнувшийся в очередной фолиант.

— Слава Мерлину, — неслышно сказал Эйвери, который с Руквудом был знаком лучше остальных.

— То есть, вы не знаете, как это сделать? — вздохнул Гарри. — Ладно... Мы тогда сами справимся, — сказал он почти уверенно. — Кандид что-нибудь придумает!

Руквуд ответом его не удостоил, ибо никакой значимой информации слова собеседника не несли.

— Ты неправильно это делаешь, — укоризненно проговорил Снейп. — Августус, нам понадобится ваша консультация, — обратился он к Руквуду. — У нас нет специалиста по селекции растений, но вы ведь наверняка можете посоветовать какую-нибудь литературу по этой теме?

— Могу, — не отрываясь от чтения, ответил Руквуд, и Гарри даже померещилась в его безразличном голосе легчайшая тень улыбки.

— Тогда посоветуйте, — невозмутимо попросил Снейп. — И проконсультируйте нас, пожалуйста, в процессе работы. Хотелось бы получить именно эту химеру, — уточнил он.

— Записывайте, — ответил Руквуд и сухим профессорским тоном начал диктовать список литературы, нимало не заботясь о том, записывает ли это кто-нибудь.

Снейп записал — на бесцеремонно отобранном альбоме Рабастана и его же карандашом.

— Благодарю вас, Августус, — вежливо сказал он.

— Это Рабастан рисовать не умеет, — высказался Сириус, — вот и вышло не пойми что.

— Про что рассказали, то и вышло! — взвился Рабастан. — Сам даже кошку не нарисуешь, а туда же, критиковать!

— Я могу нарисовать квадрат! — гордо заявил Сириус.

— Чёрный, — хихикнул Трэверс.

— Да хоть зелёный! — заявил Сириус.

— Живой квадрат? — с интересом спросил Трэверс. — Это любопытно...

— Кошмар какой! — поежился Роули. — Не надо нам тут никаких живых квадратов! У нас тут и так какая-то дрянь завелась... Воет по ночам, как Блэк на луну.

— Какая дрянь? — тут же заинтересовался Трэверс. — У нас никто не воет... И часто он так?

— Да всю последнюю неделю, — сердито ответил Джагсон, — днём-то не слышно, а ночью воет, как маггл под Кру... противно, в общем.

— Что же вы молчали? — упрекнул его Трэверс. — Сегодня выясним, что это такое... Тем более, что уже, в общем, ночь. Где воет-то? — спросил он, деловито оглядываясь.

Снейп, тем временем закончивший беседовать с Руквудом, отошёл в сторонку и, подсвечивая себе Люмосом, углубился в какие-то расчёты.

— Что ты делаешь? — спросил, подходя к нему, Гарри.

— Создать болото вовсе не так просто, — отозвался тот. — Просто климата здесь недостаточно. Это целая экологическая система... будет сложно. И понадобится отдельное место... Если хочешь, можем сейчас сходить к нам и посмотреть, где его удобнее расположить.

— Давай завтра с утра, — предложил Гарри, — на свежую голову. А то что-нибудь пойдёт не так, — добавил он, прислушиваясь к словам Трэверса.

— Вон там воет, — показал Джагсон, — там ещё раньше дом стоял... Мордред, не помню, чей!

— Ой, — прошептал Гарри, растерянно глядя на Снейпа. — Мы, наверное, перестарались...

— Да, пожалуй, — согласился тот. — Ничего, сейчас всё исправим... иди, сними чары с дома, — велел он и направился в сторону обсуждающей странные звуки компании. — А я говорил, что одной рыбы для сохранения нормальной работы мозга недостаточно! — заявил он, с упрёком глядя на Джагсона. — Ягоды есть надо — в том числе и помидоры. И шоколад. И яйца. А то вы с вашей овсянкой скоро в маразм впадёте. Забыть имя своего соседа — это надо же! — покачал он головой.

— Какого соседа? — возмутился Роули. — Сроду у нас соседей не было! Лестрейнджи в одной стороне острова, Руквуд в другой, Долохов в третьей! И мы. И причём тут яйца с ягодами?

— Это химера воет! — заржал Долохов. — Небось, сбежала от Руквуда и одичала.

— Если от Руквуда сбежала — то это она от радости, — тоже расхохотался Роули. — Эк ей свезло-то...

— Погляди сюда, — Снейп взял его под локоть и развернул к дому Гиббона, с которого Гарри как раз успел снять чары. — Видишь что-нибудь?

— Хибара какая-то, — сказал Роули, — срам смотреть!

— Нормальный дом! — почему-то возмутился Снейп. — И кто там живёт?

— Химера! — радостно ответил Долохов, допивший кальвадос и теперь пытающийся вытрясти из опустевшего бочонка ещё хоть капельку.

— Которая воет! — поддержал его Рабастан.

— Гиббон, — коротко сказал Руквуд.

— Гиббон, — подтвердил Снейп, выразительно постучав себя по лбу, и обвёл их осуждающим и печальным взглядом. — Я не удивлён, что из всех вас об этом помнит только Руквуд.

— Почему это? — возмутился Рабастан. — Я тоже помню! Он ещё Блэку в Хоге хвост наколдовал! А Блэк решил хвостом девчонкам мантии задирать, вот его и побили вместе девчонки с Гриффиндора и со Слизерина!

— И давно ты помнишь, что он тут живёт? — язвительно поинтересовался Снейп. — Что ж тогда товарищам не напомнил, когда у них "что-то завыло"?

— А они не спрашивали, — надулся Рабастан.

— А с чего Гиббон выть начал? — заинтересовался Долохов. — Голос предков прорезался?

— Так ты правда помнил? — с острым любопытством поинтересовался Снейп.

— Помнил, — дёрнул плечом Рабастан, — а что?

— Ничего, — Снейп отвернулся и язвительно ответил Долохову: — Это называется "виолончель" и "музыка". Но не всем дано понять, конечно.

— Это не виолончель, — заявил Рабастан, — виолончель была раньше.

— В смысле "раньше"? — обалдело переспросил Роули. — Оно ж как выло, так и воет!

— Воет неделю, до этого играло! — вспыхнул Рабастан. — Что тут непонятного?

— Просто господа ни разу не слышали виолончели, — успокоил его Снейп. — А сейчас, как ты полагаешь, что это такое?

— Скрипка, — буркнул Рабастан, — неудачная, полагаю.

— Ну, это первый образец, — утешил его Снейп. — Ничего, поправит. А вам, господа, придётся потерпеть. Человек, в отличие от вас, делом занят. Очевидно, — язвительно продолжал он, — вы его достали до такой степени, что он взял да укрыл свой дом чарами от всех невежд. Потому-то Рабастан с Руквудом его и слышали — а вы нет, — добавил он победно.

— Ох, — вдруг проговорил Гарри. — Мы же даже не позвали его на праздник!

— И правильно сделали, — буркнул Роули.

— Нет, не правильно! — вспылил Гарри. — Почему вы все его так ненавидите? Он вам ничего не сделал! Он вообще не появлялся здесь уже давно! Он же ваш товарищ — как так можно?!

— Товарищество — вещь обоюдная, — неожиданно трезво сказал Долохов, — а Гиббон ко всем относился, как к насекомым. Опасным или не очень. Ненавидеть его никто не ненавидит, это вы зря. Но и своим он никому так и не стал.

— А как же ему относиться к тем, кто его всё время обзывает? — с вызовом спросил Гарри. — Вы же все — и вы, вот лично вы! — постоянно дразните его! И ладно бы за какие-то слова или поступки — но ведь за фамилию! В которой он уж точно не виноват! И за внешность. Это гадко!

— А в любой компании находится мальчик для битья, — пожал плечами Долохов, — вот Гиббон им и стал. Убил бы кого-нибудь, кто над ним смеялся — всё бы и закончилось. Либо бы от него отстали, либо тоже убили. А раз терпит — ну, так кто же виноват?

— То есть чтоб с тобой считались — надо убивать? — резко спросил Гарри. — Договариваться вас не научили?

— Тони, в некотором смысле, прав, — вмешался Трэверс. — Везде есть аутсайдеры — и в нашей компании на эту роль было два кандидата. Эйвери, в каком-то смысле, повезло: он умён и неконфликтен, хотя робок и даже труслив, и это сочетание делало его отличным претендентом — однако Гиббон со своей истеричностью его переплюнул. Понимаешь, Малыш, нельзя воевать в одиночку со всем миром, тем более, заранее — мир тебя переиграет. Гиббон этого не понял — и рассорился со всеми прежде, чем его вообще узнать успели. Если на простое "здравствуй" отвечать "пошёл ты на...", у тебя друзей не будет.

— Слушайте, — возмутился Джагсон, — сегодня праздник же! А мы про Гиббона. Не позвали его — так он и сам бы не пошёл, верно? И всем хорошо.

— Справедливо, — признал Снейп. — Должен заметить, что сегодня у нас не один, а два праздника, — добавил он. — День рождения нового Лестрейнджа. Мы пока не знаем его имени — но, полагаю, можем выпить за здоровье.

— Почему это не знаем? — возмутился Рабастан. — Он будет Рейнардом, в честь нашего отца!

— Ну, тем более! — воскликнул Снейп. — Тогда — за здоровье Рейнарда Лестрейнджа!

— Белла хотела сына Арктурусом назвать, — удивился Сириус.

— Пусть будет двойное имя, — легко согласился Рабастан. — Рейнард Арктурус. Красиво же!

— Значит, пьём пока без имени, — решил Джагсон. — Крёстным-то ты будешь? — повернулся он к Рабастану.

— Кто же ещё? — улыбнулся Рабастан. И добавил, покосившись на сощурившегося Блэка: — Может, даже мы вдвоём...

— Блэк в крёстных — дурная примета! — ляпнул Роули.

— Это почему?! — немедленно возмутился тот.

— Ну как — родителей убьют, а крёстного в Азкабан, — разъяснил ему Роули.

— Роули, ну ты и кретин, — вздохнул Долохов, — тебе б язык прижечь, чтобы не молол что попало.

— Н-да, — покачал головой Снейп. — Роули как был дебилом — так им и остался. Даже удивительно...

— Зачем прижигать? — удивился Трэверс. Он лениво махнул палочкой — и рот Роули... исчез. Словно не было. На его месте осталась ровная и гладкая кожа, ничем не отличающаяся от той, что была на подбородке.

— Да он напился, как свинья, — примирительно сказал Джагсон, — вот и несёт что попало.

— Значит, тем более ему на сегодня хватит, — сказал Трэверс, пока Роули безуспешно тыкал своей палочкой себе в лицо, пытаясь невербально снять заклятье.

Роули с отчаянием ухватился за лицо и глухо застонал.

— Эктор, — тихо попросил Гарри, — отмени заклинание. Он же просто дурак.

— Само спадёт, — легкомысленно отмахнулся Трэверс. — Когда протрезвеет. Может, поумнеет... хотя вряд ли, — признал он. — Ну, или хоть думать научится вперёд, что несёт.

— Он за сорок лет не научился, — махнул рукой Долохов, — хотя, конечно, стимула такого у него не было. Так что, может, и сработает. Светлеет уже, — посмотрел он на небо, — пора по домам. А то ещё кто по пьяни отличится.

— Да, пойдёмте спать, — поддержал его Снейп. — Вы зовите, если что, — сказал он Рабастану.

— Позовём, — пообещал тот. — Хотя я очень надеюсь, что не придётся...