Марысенька (Мария де Лагранж д'Аркиен),

II. Смерть короля Владислава. -- Болезнь королевы. -- Заочное избрание и венчание. -- Новый король. -- Прошлое Яна-Казимира.

Чтобы сохранить за собою в летописях своего нового отечества нисколько страниц наиболее блестящих и занять места в золотой книге наиболее славных её воспоминаний, Mapия де Гонзага должна была пройти школу, способную опошлить и развратить некоторых, но возвышающую, облагораживающую и преображающую людей, сильных духом и богато одаренных от природы, подобных королеве. Из числа тех испытаний, которым судьба подвергает своих избранников, Mapия до замужества успела ознакомиться лишь е наименьшими: с обычными денежными затруднениями и мелкими уколами самолюбия; но на неприступных вершинах, где судьбы людей колеблются над глубокой бездной, ей предстояло подвергаться суровым и трагическим испытаниям.

Менее двух лет после её приезда в Варшаву, 9-го августа 1647 г., колокола древнего собора, радостно приветствовавшие её при её въезде, снова загудели: раздался похоронный звон, возвещавший о смерти ребенка, последней и хрупкой ветви отцветшего ствола.

Владислав лишился потомства, корона осталась без наследника.

Никакой надежды на материнство не было для королевы, и никакой уверенности в будущем. Король, здоровье которого сильно пострадало от неудач, поразивших его честолюбие, не в силах был вынести последнего удара; он занемог и умер. 20-го мая следующего года, вновь раздался погребальный звон: Мария де Гонзага овдовела.

Кому достанется престол? Дело должно было решиться всеобщей подачей голосов. В этой стране выборного королевства слово было за сеймом. Два кандидата имелись налицо: братья умершего короля, один епископ, другой иезуит. Епископ -- наперекор избирательным проискам -- имел за себя партию военных. Рим стоял за иезуита. И тот и другой могли бы рассчитывать на поддержку вдовствующей королевы, под условием действия с нею заодно, если бы она могла с ними сговориться, принимать участие в борьбе и применять свои средства в качестве ученицы Ришелье и Мазарини. Но она не в состоянии была этого сделать! На другой день после катастрофы она слегла, пораженная, в свою очередь, первыми роковыми ударами; находясь при смерти, утратив голос и сознание, оставленная докторами. Её судьбу можно было считать поконченной, но она лишь начиналась. Только теперь должна была явиться "Великая королева", о которой возвещали астрологи, гадая по звездам. Когда она пришла в себя и в ней пробудилась надежда новой жизни, она узнала, что для Польши нашёлся новый король, а для неё новый супруг. Рим и иезуиты одержали верх. Но наряду с другими обязательствами, избраннику было предложено жениться на вдове. Таким образом приходилось содержать одной королевой меньше, и являлась надежда на новое избрание. Новая чета останется бездетной, на это рассчитывали заранее.

Королева, по расчету, и благодаря своему возрасту, примирилась с этим решением. Избраннику -- Яну Казимиру было не более сорока лет. Странный от природы, причудливый, неуравновешенный, склонный к крайностям, как бы раздвоенный между стремлением к аскетизму и к честолюбивым замыслам, он отличался блестящими дарованиями, смелостью и гибкостью ума, некоторым благородством, но был ленив, легко впадал в уныние, изнемогал; при этом нрав имел буйный, вспыльчивый, быстро переходил от крайнего высокомерия к чрезмерному смирению. Неврастеник-дегенерат -- так бы его назвали в наше время. Он был также большой любитель прекрасного пола и неутомимый искатель приключений. В его характере не было ничего свойственного южанину, каким он был по матери Констанции Австрийской, сестре Фердинанда II. По отцу же, Сигизмунду III, он был северянин.

Двадцати одного года он начал свое военное поприще, отличившись под стенами Смоленска, но заболел, не будучи в состоянии переносить суровость зимнего похода. По выздоровлении он задумал жениться без согласия своих воспитателей, мечтал о княжне Радзивилл, получил отказ и оскорбленный поступил на службу императора против Франции. Ничем не отличившись, он вернулся в Польшу, где предполагал жениться на фрейлине своей невестки, затем исчез и вновь появился во Франции. Здесь он был арестован по подозрению в шпионстве в пользу Испании. Едва не встретившись со своею будущей подругой в Венсенском замке, где ему пришлось просидеть около двух лет, после краткого пребывания в Польше, за которым следовало новое исчезновение, он появился в Notre Dame de Lorette и там постригся в монахи. Таким образом он поступил в иезуиты, удивляя Европу своим благочестием и своим отречением от земных благ, подавая пример смирения своим новым товарищам, до того дня, когда его брат, с трудом освободив его из тюрьмы, узнал от курьера, прибывшего в Варшаву, что иезуит намерен променять черную рясу на красную манию.

Ему дали звание кардинала, что ему не помешало вернуться в Польшу в рыцарских доспехах, со шпагой на боку, уверяя всех, что его нога никогда не будет в Риме, где за ним не хотели признать титул королевского высочества. За это время он убедился, что воздержание, возлагаемое на него новым положением, ему не по силам. В то же время, ухаживая за одной из "хорошеньких" придворных Марии де Гонзага, он влюбился в сестру короля, увидав её мельком, при выходе из Венсенской тюрьмы. Примирившись с отказом, он сделал одно важное открытие, побудившее его остаться в Варшаве. Он узнал, что дни короля Владислава сочтены.