Мечников. Из доктора в маги

Глава 15

Лекарю не привыкать рисковать жизнью. Возможно, звучит, как сильное преувеличение от человека, который когда-то был обычным врачом. Но даже врачи порой рискуют подхватить инфекцию от пациента — воздушно-капельным путём или через кровь.

По крайней мере, я много раз слышал о хирургах, которые по неосторожности заражались ВИЧ-инфекцией или вирусом гепатита В от оперируемого больного.

Наше трио лекарей выдвинулось к повозке, которая уже стояла у главных ворот, что вели в амбулаторию.

— Это вы во всём виноваты! — возмущался Родников, злобно озираясь на нас с Синицыным. — Придумали эти дурацкие домашние вызовы! А мне теперь вместе с вами кататься. Да ещё и во Владыкино! Сколько мы туда будем добираться? Полдня?

— Часа два, господин, — вмешался в наш разговор старый извозчик.

— Ну? Слышали? Два часа туда, потом два часа обратно! — продолжил ныть он. — И ещё неизвестно, сколько мы в самом посёлке проторчим!

— Что такое, Эдуард? — усмехнулся Синицын. — Боишься, что выспаться не получится? Да не переживай ты так. Если надо, мы тебя с Алексеем в повозке укачаем.

— Да идите вы, — отмахнулся Родников. — И вообще, может быть это обычный слух? Деревенская выдумка! Наверняка, там прошла какая-нибудь свадьба доярки и пастуха, из-за чего весь посёлок дружно перепил и…

— И десять человек умерло? — с сомнением спросил я.

— Ну да, алкоголь губит людей, — уверенно кивнул Родников.

— А коровам с поросятами, по твоей логике, тоже наливали? — хмыкнул Синицын.

— Ну… Может, их просто зарезали по пьяни? — пожал плечами Эдуард Семёнович.

Уж очень не хотелось лекарю Родникову лишний раз перерабатывать. Как я уже понял, он хоть и был дворянином, но из-за обилия старших братьев напрочь потерял все амбиции. Его устраивало работать абы как, получать какие-то гроши от Кораблёва, и приличные деньги от своих родителей. Лекарская деятельность не сильно его интересовала.

— Ошибаетесь, господин лекарь, — произнёс чей-то голос из повозки.

Только сейчас мы заметили, что в ней уже сидел потрёпанный уставший крестьянин. Мешки под его покрасневшими глазами намекали, что мужчина уже давно не спал.

— А это ещё кто? — прошептал Родников.

— Видимо, конюх, который и сообщил о вспышке хвори во Владыкино, — предположил я.

Я первым забрался в повозку, уселся рядом с крестьянином и спросил:

— Как зовут тебя?

— Фёдор, — коротко ответил он.

— Сейчас мои коллеги заберутся в повозку, и ты нам всё подробно расскажешь, — произнёс я. — Договорились, Фёдор?

— От чего же мне отказываться? — вздохнул он. — Вы — наша последняя надежда. Я боюсь, что за то время, пока я скакал туда-сюда, в посёлке погибло ещё несколько человек. Да чего о людях говорить, мне даже скотину жалко! Все лошадки мои полегли…

Фёдор прикрыл глаза ладонью и отвернулся. Родников и Синицын забрались в повозку, после чего извозчик шлёпнул лошадей, и мы двинулись к выезду из Хопёрска. Месторасположение посёлка Владыкино я помнил. Не так давно приходилось изучать карту района, чтобы найти дорогу в Красные Гривки. Только Гривки были совсем рядышком с городом, а до Владыкино ещё ехать и ехать на северо-запад по главной дороге, а после — через поля и лесок.

— Нет, ну правда… — заговорил Родников. — Илья, тебе лишь бы деньги пересчитать!

— Опять взбаламутился, — вздохнул Синицын. — Погоди, Эдуард, я хочу сначала уточнить у нашего нового коллеги, не против ли он того, что мы общаемся между собой на «ты»?

— Не против, так даже проще, — кивнул я.

— Ну вот и отлично, — довольно улыбнулся Синицын. — А ты что думаешь, Алексей? Зря мы затеяли эти реформы?

— Нет, без них обойтись было нельзя, — помотал головой я. — Эдуард, можешь не соглашаться с нами сколько угодно, но дело не в деньгах. Так мы можем расширить свою лекарскую сеть. Спасти больше людей.

— Ну… В деньгах тоже есть смысл, — не согласился Синицын. — Забесплатно ни один лекарь работать не станет. Оплата у нас должна быть соответствующая. Как-никак, мы все — дворяне. И не привыкли батрачить за гроши.

— Добрые господа, — обратился к нам конюх Фёдор. — Простите, что влезаю в ваши разговоры. Но вы уж постарайтесь помочь моему посёлку. Пожалуйста! Столько людей невинных гибнет…

— Ты расскажи нам подробнее, как вообще началась эта эпидемия? — спросил я. — Как долго уже идёт этот мор?

— Да всего-то три дня, господин, — ответил он. — Поначалу даже не думали обращаться за помощью к лекарям. Наша бабка сама пыталась разобраться, но… Померла.

— Бабка? — не понял я.

— Это он, похоже, про знахарку, — сказал Эдуард Родников. — Такие часто встречаются в деревнях. Ничего хорошего, правда, ждать от них не стоит. Больше калечат, чем лечат.

— Неправду вы говорите, господин лекарь! — воскликнул Фёдор. — Она всем помогала, а больше мы никому и не нужны. Никто к нам не ездил. Лекарей во Владыкино уже лет пятьдесят не было.

— Может, нам в таком случае назад повернуть? — хмыкнул Родников.

— Нет-нет, простите, — опомнился Фёдор. — Я погорячился.

— Эдуард, — нахмурился я. — Не дави на него. Не видишь? Человеку и так нелегко пришлось.

Родников ничего не ответил, лишь громко зевнул и облокотился о края повозки, лениво уставив взгляд на окружающие просторы.

— Фёдор, соберись, — попросил я ещё раз. — Мне нужна точная информация. Кто заболел первым, как быстро распространялось заболевание и с каких симптомов всё началось?

— Дык первыми лошадки с коровами начали погибать, — произнёс Фёдор. — А потом через пару дней хворь и на людей перескочила. Гореть все начали! Кожа огненная, пот градом! Во рту какие-то болячки и… Писать больно. Не всем, но многие на это жаловались перед гибелью.

— Кто жаловались-то? Лошадки? — опять влез в разговор Родников.

— Эдуард! — хором прикрикнули мы с Синицыным.

— Всё-всё, молчу, — обиделся он и вновь отвернулся от нас.

— Зря вы так, господин лекарь. Животинке тоже было плохо, но сказать они об этом не могли, — вздохнул Фёдор. — Но болезнь схоже шла, что у коров, что у людей.

Всё понятно. Это — ящур. Заболевание, которое вызывается афтовирусом. Вот только слишком уж большая смертность. Будто не ящур во Владыкино поселился, а чума бубонная!

Странно.

— Сейчас в посёлке кто-то ещё болеет? — спросил я. — Или все, кто заболел, уже померли?

— Нет, господин лекарь, боги миловали, есть болящие, но живые, — ответил Фёдор. — Человек пятнадцать-двадцать точно.

— Другими словами, весь посёлок, — заключил Синицын. — Их там всего-то человек пятьдесят живёт. Если не поспешим, заболеют все.

Родникову не сиделось на месте, он вновь повернулся к нам и спросил:

— А не может ли эта зараза распространяться так, как ты недавно мне объяснял, Алексей?

Молодец, Родников. Догадался всё-таки. Не хотел я рассказывать им «сказки» про бактерии и вирусы — всё равно не поверят. Но Эдуард всё же смог сложить «два» плюс «два».

— Думаю, так распространение и происходит, Эдуард, — согласился я. — И пока люди не находятся в полной изоляции друг от друга, хворь продолжит распространяться, — я перевёл взгляд на конюха. — Фёдор, жители Владыкино сейчас по домам, надеюсь, сидят?

— Ну… Как сказать, — почесал затылок он. — Все в одном доме.

Проклятье…

— Как это — в одном? — не поверил своим ушам я.

— Ну, мы энто… Решили, что воздух плохой прилетел или дух какой по посёлку шастает. Потому всех загнали в церковь. Наш батюшка-диакон отпевает умерших и молитвами своими всех остальных горожан покрывает.

— Что⁈ И трупы в церковь притащили? — удивился я.

— Ну не оставлять же родичей на съедение этой заразе? — пожал плечами Фёдор.

Заметив мои эмоции, Синицын наклонился ко мне и прошептал:

— Что думаешь, Лёш? С церковью какая-то беда?

— Да не в церкви дело, — помотал головой я. — Они собрались в кучу и заражают друг друга. Когда мы приедем, больны будут абсолютно все. А сколько жертв накопится, я и предсказывать боюсь. Не просто нам придётся, Илья.

— А как бы нам сделать, чтобы самим не подхватить такой же недуг? — спросил Синицын.

— Работаем в перчатках, — сказал я. — Покрываем себя лекарской магией. Тонким защитным слоем.

— Это как? — не понял Родников, услышав нашу беседу. — Магии приказ конкретный нужен. Какой ещё защитный слой?

— Скажите ей, чтобы создала дополнительный слой защиты для иммунитета, — произнёс я.

— Иммуни… Чего-чего? — нахмурился Синицын. — Алексей, ты точно из Санкт-Петербурга к нам приехал? Говоришь уж больно не по-русски.

Да что же это такое! Теорию иммунитета тоже ещё не создали. Они не знают, как организм справляется с инфекциями. Да и об инфекциях, как таковых, ни черта не знают.

Придётся подать им эту информацию особым способом. Чтобы точно поверили.

— В общем, поделюсь с вами знаниями секретными, — подозвав лекарей к себе, прошептал я. — Только никому больше ни слова об этом. Тайная разработка ведётся в столице. Изучают тело человеческое. Уже удалось выяснить, что есть у нас в организме особые защитные стены, которые всякую дрянь не пускают и поддерживают здоровье.

— Да ну? — не поверил Родников.

— Тише, Эдуард, — заткнул Родникова Синицын. — Алексей, похоже, правду говорит. Ну? Значит, нужно просто дать команду нашей магии — усилить эти стены?

— Да. Первая линия обороны находится в коже, — объяснил я. — Вот её и усиливайте. Магия сама поймёт, что нужно делать.

По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Тем временем наша повозка уже свернула на узкую, едва протоптанную тропу, проехала через поля, и мы перешли к последнему этапу пути.

Когда мы оказались в лесу, Родников с наслаждением вдохнул свежий воздух, но Илья щёлкнул его по носу.

— Ай! Ты чего творишь? — возмутился он.

— Не больно-то шмыгай своим пяточком, — прошептал ему Синицын, напряжённо осматриваясь по сторонам. — Какой-то нехороший здесь воздух. Недобрый. Совсем он мне не нравится.

Странно, но я мнения Синицына не разделял. Предчувствие у меня тоже было недоброе, однако опасности в лесном воздухе я не ощущал. Возможно, у Ильи Андреевича больше магических витков, а потому его восприятие в разы шире, чем у нас с Эдуардом?

Но спрашивать его об этом я не стану. Не хочу лезть в чужие дела, всё-таки вопрос магических ядер и витков у местных дворян — тема интимная.

— Что ты чувствуешь? — поинтересовался я у Синицына.

— Трудно сказать… Смерть чую, некротику. В этих лесах будто совсем нет жизни, — заявил Илья.

Полная противоположность Красногривовского леса. Там какой жизни только не найдёшь. А здесь всё в точности до наоборот.

Через пару минут мы подъехали к указателю с надписью «Владыкино». На горизонте уже появился сам посёлок, который и являлся нашей главной целью сегодняшнего рабочего дня.

— Вроде получилось, — пропыхтел Синицын, напряжённо поглаживая свой торс обеими руками. — Чувствую, что магия поняла, о чём ты говорил, Алексей. Кажется, оболочку удалось сделать.

— Стойте-стойте! — проснулся Родников и чуть не уронил свои очки. — Я тоже сейчас попробую. Не хочу, чтобы из этой деревни вы везли мой хладный труп.

Я эту манипуляцию со своим телом уже проделал. Иммунная система резко усилилась. Теперь в мой организм никакая дрянь проникнуть не сможет. Правда, ради этого мне пришлось пожертвовать третью своего запаса маны.

Слишком уж насыщенные у меня дни. Я собирался сегодня вечером разобраться, как увеличить количество витков, но нет! Умудрился же этот барон Мансуров устроить между нами конфликт на ровном месте. Представляю, каково сейчас Анне Елиной. Девушка обратилась ко мне с жалобой на неукротимую чихоту, но её жених решил вывернуть всё так, будто она в моём кабинете ему чуть ли не изменила. Идиот, одним словом.

— Стой! — приказал я извозчику. — Дальне не езжай.

— Но до церкви ещё метров двести, — ответил мужчина.

— Не рискуй собой, — попросил я. — Ничего, остаток пути мы пешком пройдём. Лучше остановись около выезда из села. Любую живность избегай. К лошадям никого не подпускай. Даже мышь.

Грызуны могут служить переносчиками ящура. Если это действительно та инфекция, о которой я думаю, посторонним людям и животным лучше воздержаться от контактов со всеми живыми существами, что обитают на территории посёлка Владыкино.

Я, Синицын и Родников высадились из повозки и пешком направились к местной церквушке, в которой кто-то додумался собрать всё население. Осуждать их за это решение я не мог. Если уж даже лекари пока что не знают, как распространяются инфекции, то откуда ж обычным крестьянам об этом разузнать?

— Плохое у меня предчувствие, — вздохнул Родников. — По рассказам похоже на горячку прелюбодеев.

— Эдуард, ты совсем, что ли, не слушал? — рассмеялся Синицын. — Каких ещё прелюбодеев? Фёдор сказал же, что с животных всё началось.

— Ну, мало ли, чем тут жители со скуки занимаются… — пожал плечами Родников.

— Не мели чепухи, — отмахнулся Синицын. — Думаю, что у них гнойный анамит.

Анамит? Это ещё что за диагноз такой? Впервые в жизни слышу.

Я решил не раскрывать своего незнания местных лекарских формулировок, но конюх Фёдор, сам того не зная, спас ситуацию.

— Гнойный анамит? Это что за пакость такая? — поинтересовался он.

— Магические каналы есть в любом человеческом теле, — объяснил Синицын. — Только у дворян они хорошо развиты, а у простолюдинов атрофированы. Превращены в усохшие волокна, которые не могут проводить магию, потому что ядер и чаш с маной у обычных крестьян нет. Однако, если в эти каналы попадёт избыток чёрной магии от животного или любого другого живого существа, каналы начинают воспаляться, и наружу изливается гной. Анамы — так называются отмершие магические каналы простолюдинов. Отсюда и название — анамит.

А Илья Синицын оказался весьма образованным лекарем. Я полагал, что он только в обороте денежных средств хорошо разбирается. Но, вышло так, что первое впечатление оказалось ошибочным.

— Почему ты так стойко уверен, что это именно анамит? — поинтересовался я. — Здесь могло обойтись и без чёрной магии.

— Алексей, я готов десять рублей поставить на то, что не ошибся в диагнозе, — заявил Синицын. — Если хочешь, можем поспорить. Эдуард, ты с нами?

— Нет уж, — хмыкнул он. — Я пас. В прошлый раз я уже с тобой поспорил, Илья. Мне хватило. Половину месячного дохода потерял.

— Потому что со мной бесполезно спорить, — усмехнулся он. — Я всегда выигрываю. Если вопрос касается денег — я непобедим.

А тут я мог бы поспорить. Не знаю, что из себя представляет этот гнойный анамит, но вряд ли кто-то распространил чёрную магию в глуши. Ради чего? Чтобы выкосить несколько десятков крестьян? Глупость какая-то.

Это ящур. Может, и не простой — не такой, каким я привык его видеть в своём мире, но всё же ящур.

— Спорим, — согласился я. — Давай, Илья. На десятку, значит?

— Да-с, на десять рублёв, — Илья пожал мне руку. — Эдуард, разбей нас!

— Как дети малые, чесслово, — вздохнул он и ударил ребром ладони по нашим рукам.

— Славно, — самодовольно улыбнулся Синицын. — Посмотрим, как ты умеешь ставить диагнозы, Алексей. Не сочти это за оскорбление, но уж мана-клеща любой лекарь узнать сможет. Другое дело — более тонкие материи. Неочевидные хвори. Кстати, у тебя уже есть свой вариант? Пойми, если через час ты заявишь, что во Владыкино гнойный анамит, это будет считаться твоим поражением.

— Расслабься, Илья. Так просто сдаваться я не собираюсь. Тем более, я уверен, что ты ошибаешься. Почти на сто процентов уверен.

— Что ж, скоро узнаем, — кивнул Синицын. — Тем более, мы уже на месте.

Наша лекарская бригада остановилась около церкви. Конюх хотел приоткрыть нам двери, но я вовремя остановил его.

— Не стоит, Фёдор, — помотал головой я. — Возвращайся к повозке. Сиди там, пока мы не разрешим возвращаться. Мы не знаем, что здесь. Пусть хоть один житель Владыкино останется не тронутым хворью.

— Спасибо вам, господин лекарь, — начал кланяться Фёдор. — По гроб жизни буду вам обязан, если спасёте моих соседушек. Рано им умирать, ой рано!

С этими словами Фёдор убежал назад — к выезду из посёлка.

— Ну что, господа лекари? — торжественно произнёс я, схватившись за ручки деревянных дверей церкви. — Готовьте свою магию. Внутри может оказаться тяжко.

И я ворвался в святую обитель местных жителей. Ещё издали заметил, что вместо креста на церкви возвышался совершенно другой знак. Он чем-то напоминал птицу явно магического происхождения. Если отталкиваться от привычной мне мифологии, но над куполом изображён грифон. Существо с телом зверя и головой птицы.

Да уж, в этом мире народ явно не Православием увлекается. У их совершенно другая система духовенства.

В церкви царил мрак. Хоть на дворе и было ранее утро, света внутри не было. Все окна жители занавесили, лишь в другом конце зала горело несколько свечек. Запах витал непереносимый. Я даже начал сомневаться, что передо мной вспышка ящура. Уж больно едкий запах гниения. Может, Родников прав, и жителей Владыкино захватила тяжёлая магическая болезнь?

— Кто вы? — крикнул нам мужчина в белой рясе с редкими оранжевыми полосками. На груди его одеяния красовался всё тот же грифон. — Уходите, вам нельзя находиться в…

— Мы — лекари, — коротко ответил я. — Вы — Владыкинский диакон?

— Д-да, — кивнул он и изобразил ладонями странный жест, будто попытался обдать себя прохладным воздухом. Похоже, это был аналог христианского «перекреститься». — Слава богам, слава грифону — владыке нашему! Неужто Фёдор всё-таки смог живым добраться до Хопёрска?

— Смог, — кивнул я. — Ваш конюх проделал долгий и сложный путь. Без него мы бы и не узнали, что у вас тут творится. Но сейчас это не главное. Нам нужно срочно осмотреть тех, у кого идёт самый разгар болезни. И желательно бы вывести всех людей из церкви. Это очень важно.

— Как это — вывести из церкви⁈ — воскликнул диакон. — Мне явился сам двуглавый грифон. Пока я спал, он сказал мне, что я должен укрыть людей от жуткого проклятья.

Я внимательно присмотрелся к дьякону и заметил, как блестят его глаза. Воспалённые, слезящиеся. На губах мужчины выступили гнойные высыпания.

Ни в коем разе не хочу оспаривать местную религию. Может быть, этот грифон и вправду существует, но вот диакон точно бредит. Он уже заразился, и, судя по всему, его давно лихорадит. Скорее всего, все его ночные видения — это лишь иллюзии, посланные воспалённым телом.

Уверен, что диакон для местных является авторитетом. Пока он оспаривает наше решение, никто из здания не выйдет. А это жизненно необходимо.

Придётся потратить ещё немного магической энергии.

— Всё в порядке, скоро все будут в безопасности, — сказал я и положил правую руку на плечо мужчины.

А затем направил в него поток лекарской магии.

«Активизируй иммунные клетки. Сконцентрируйся на лимфоцитах, задачей которых является уничтожение вируса. Ослабь воспаление, но не убирай его полностью. И ещё — замедли кровообращение в его мозге, всего на пару секунд. Пусть уснёт».

Диакон закатил глаза и рухнул на меня. Я поймал мужчину и аккуратно положил на пол.

— Что ты сделал? — спросил меня Синицын. — Алексей, ты ведь по нему магией…

— Т-с-с, — прошипел я. — Сначала выведем людей отсюда, а потом уже будем решать, правильно я поступил или нет.

Я повернулся к людям, что скрывались в тенях главного зала церкви, а затем воскликнул:

— Друзья! Лекари из Хопёрска прибыли! Вашему диакону стало совсем плохо. Теперь, когда его власть над этим местом ослабла, здесь оставаться небезопасно. Выходите из здания, встаньте в десяти метрах друг от друга! Не расходитесь, пока каждого из вас не осмотрят.

Первые люди начали покидать церковь, но из мрака послышался чей-то надрывный плач. Одна из женщин прокричала:

— Родненькие, а что же с телами-то нам делать? Не можем же мы их так оставить, не можем!

— С телами разберёмся позже, — уверил их я. — Пока что держитесь от них подальше. Они могут являться источником болезни.

Совместными усилиями мы с Синицыным и Родниковым вывели всех из церкви Грифона. Затем разделили людей и приступили к их осмотру.

Половина жителей деревни лихорадили, у большинства наблюдались гнойные пузырьки на языках. Афты — так называются высыпания при ящуре. Сомнений нет — это точно вирусная инфекция. Она часто встречается в деревнях и сёлах. Только хватит ли трёх лекарей, чтобы вылечить сразу несколько десятков заболевших? Я один могу облегчить состояние лишь трёх-четырёх пациентов. У Родникова два витка, а значит, он по логике должен вылечить в два раза больше, чем я.

И этого всё равно недостаточно. Остаётся надеяться, что Илья Синицын имеет больше магической энергии, чем мы. Иначе придётся вызывать подмогу.

— Илья! — позвал я коллегу. — Есть вопрос.

Поздно думать о правилах приличия. Мне нужно точно знать, сколько у Синицына витков.

— Не сейчас, Алексей. Я ещё не уверен, что проиграл спор, подожди… — отмахнулся Синицын.

Кто о чём, а Илья о деньгах.

— Да погоди ты со своим спором! — воскликнул я. — Сколько у тебя энергии? Мне нужно знать количество твоих витков.

Но Синицын ответить не успел. Из леса послышался какой-то грозный вой. Больше всех оторопел именно Илья, поскольку его чутьё оказалось самым развитым из нашей троицы.

Однако на этот раз даже я почувствовал, как в посёлке повеяло гнилью.

Некротикой.

Это слово само всплыло в моём сознании. Я будто на интуитивном уровне чувствовал, что из себя представляет эта сила. Антипод лекарской магии. Нечто, что источает болезни.

— Алексей, Эдуард, — прошептал Синицын. — Не знаю, чувствуете ли вы то же, что и я, но… К нам что-то приближается. Из леса!