Мечников. Из доктора в маги

Глава 19

Звать остальных лекарей нет времени, пока они добегут, будет уже поздно. Нужно решить ситуацию самостоятельно, только сил может не хватить. Стойкое высокое давление и открывшаяся рана в животе. Далеко не самые легко купируемые состояния.

Стоп… Ну, конечно же! У меня ведь есть с собой запасной источник энергии, специально для такого случая.

— Всё будет хорошо, Иван Сергеевич, сейчас я вас восстановлю, — произнёс я.

И себя заодно!

Моя рука легла на корпус тонометра — часть карманных часов, которая служила в качестве магического артефакта лекаря. Я направил целительскую энергию из него в свой живот и приказал магии срастить заново все края раны. Только на этот раз уточнил, чтобы колдовство позаботилось о формировании плотного рубца.

Затем сразу же положил правую ладонь на Кораблёва и выдал приказ:

«Расширь сосуды, но не слишком резко. Нельзя, чтобы давление начало снижаться стремительно. Проберись в почки, ускорь выхождение ионов натрия и хлора в мочу, пусть они потянут за собой лишнюю воду».

Такой ход должен был снизить давление, но интуиция подсказывала мне, что этого недостаточно. Слишком резко и стойко оно поднялось.

Нужно повторить действие одного из самых главных антигипертензивных препаратов. Уверен, моя магия сможет воспроизвести его эффект.

Я коснулся его поясницы и направил ещё немного колдовства на почки.

«Уменьши количество ренина, затем выйди в кровь и найди ангиотензин…»

Но ничего не вышло. Я хотел повлиять на гормоны, которые влияют на уровень давления, но магии мне не хватило даже с артефактом. Похоже, столь сложные структуры лечить мне ещё рано.

Ладно, тогда ещё раз дам команду расслабить сосуды: коронарные артерии сердца и вены, чтобы уменьшить нагрузку на центральный орган сердечно-сосудистой системы.

И… Всё!

Я отпрянул от Кораблёва. Жутко уставший. Мою магию высосало до последней капли. В голове прозвучал голос дяди, я вспомнил его вчерашние слова о том, что Олег мог поделиться со мной своим витком.

Нет. Забирать чужую силу я не хочу, как бы трудно мне не приходилось.

— Как самочувствие, Иван Сергеевич? — спросил я главного лекаря.

Старик, с трудом расслабив мышцы тела, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Славно справился, Мечников, — кивнул он. — Спасибо тебе… Старый стал, витки в экстренных ситуациях перестают слушаться. А что это ты только что сделал?

Он удивлённо взглянул на мой тонометр.

— Измерил артериальное давление, а затем прожал основные точки, которые могут его снять, — объяснил я.

— Ох, вот из-за этого прибора у тебя и могут возникнуть проблемы завтра, — прошептал он. — Проверяющие могут пристать к любой мелочи.

— Я думаю, что смогу с ними договориться. Они ведь тоже лекари, как никак! Должна же у них быть хоть какая-то страсть к науке, к стремлению искать новые способы помогать людям!

Кораблёв тихо посмеялся.

— Ты кое-чего не понимаешь, — вздохнул он. — Алексей, проверяющие — это не просто лекари. Это маги, которых отстранили от целительской деятельности. Они — наша личная лекарская инквизиция. Сами когда-то допустили роковые ошибки и теперь хотят найти подобные у других коллег. Чаще всего, это очень озлобленные люди, которые будут любой ценой искать допущенные тобой оплошности.

— Что ж, если они действительно судят так, как вы говорите, то можно сказать, что эти люди и сами больны, — пожал плечами я. — А подход к больным я знаю. Разберусь.

Судит других, чтобы отомстить кому-то за свои же старые ошибки? Интересно… Не могут же эти проверяющие быть мотивированы одной лишь местью? Очевидно — нет. Скорее всего, им обещали вернуть допуск к работе лекарями, если они поймают определённое количество нарушителей.

Но мы с Кораблёвым в их число не войдём. Не дождутся.

Убедившись, что состояние Кораблёва стабилизировалось, я направился в свой кабинет и приступил к работе. Людей сегодня было немного. В основном заглядывали крестьяне с жалобами на насморк да гнойные прыщи.

По факту эти прыщи оказались фурункулами. И, хоть этим в моём мире и занимались хирурги, я прекрасно знал, как лечить такое заболевание.

Домой я выдвинулся довольным. Сегодня впервые за всю неделю удалось уйти так рано, да ещё и с целой кучей денег на руках. В совокупности за последние несколько дней мне удалось накопить шестьдесят пять рублей. В пересчёте на деньги из моей современности это приблизительно шестьдесят пять тысяч.

Не густо, но для первой недели работы очень даже неплохо. И это мы с Синицыным ещё даже не начали реализовывать наш план по захвату лекарского рынка. Хотя на весь этот процесс могут уйти годы, так что бежать впереди паровоза не стоит.

— Стойте! Алексей Александрович, — послышался женский голос за моей спиной.

Кто-то, тяжело дыша, пытался меня догнать. Я обернулся и увидел рыжеволосую Анну Елину. Мне пришлось плотнее захлопнуть плащ, чтобы девушка не увидела капли крови на моей рубашке.

— Добрый день, Анна, — кивнул я. — Что-то случилось?

— Я ведь обещала к вам зайти, но не успела, — пыталась отдышаться она. — Вы уже ушли…

— Отдышитесь, негоже дочери барона носиться по Хопёрску, сломя голову, — ответил я.

— Я вас так и не поблагодарила, — восстановив дыхание, произнесла она. — То, что вы вчера сделали… Я этого никогда не забуду. Мансуров наконец-то отстал от меня. Помолвку отменили. Но отец пришёл в бешенство…

Ого, только гнева местного барона мне ещё не хватало.

— Вы объяснили ему, почему так сложилась ситуация? — поинтересовался я. — Владимир Мансуров получил по заслугам. В моих действиях не был какого-либо политического замысла. Мне глубоко плевать, кто и с кем должен пожениться. Просто он нагрубил моей пациентке и оскорбил меня. Этого достаточно, чтобы поставить его на место.

— Да, знаю, — кивнула она. — И отец, кажется, даже поверил в эту историю. Но всё равно пришёл в ярость, потому что Мансуровы обещали ему… — она осеклась. — Простите, я, вообще-то, не должна этого говорить.

— Правильно, — улыбнулся я. — Не раскрывайте тайн своей семьи каждому встречному незнакомцу.

Хотя тут и раскрывать нечего. Очевидно, что Мансуровы обещали барону Елину крупную сумму денег и, скорее всего, защиту. На самом деле ситуация может быть намного сложнее, чем кажется. Уж больно много разных сил в Хопёрске, которые так и норовят столкнуться между собой.

— А знаете, Анна, мне право неловко, что мы общаемся вот так — на улице, — произнёс я. — Предлагаю отобедать в ресторане. Заметил, что у вас в Хопёрске их совсем немного, но один всё же мне особенно приглянулся.

— Ой, я с радостью соглашусь, — покраснела она. — И какой же из двух ресторанов вам приглянулся?

— «Неаполь», — ответил я. — Похоже, там готовят итальянские блюда. Что очень редкое явление для столь маленького городка.

Я уже успел проанализировать ситуацию. Достойных дворян ресторанов было всего два. Но во втором всё же чаще сидели обычные горожане, так что я решил отвести Анну в наиболее приличное место.

Я подставил ей локоть и произнёс:

— Ну что, пойдёмте?

Арсений Георгиевич Кособоков залпом опустошил бокал вина и, громко шмыгнув носом, гневно взглянул на одного из своих самых приближённых людей. Сухоруков, изображая саму невинность, глядел на главаря бандитов так, будто вся его злость была адресована кому-то другому. Однако в доме они были вдвоём.

— И как это понимать⁈ — Кособоков нервно затряс свежей газетой из дешёвой хлипкой бумаги. — Мечников разгуливает по городу, участвует в дуэлях, выходит сухим из воды. И судя по всему, даже деньги немаленькие зарабатывает. Мои люди нашептали, что они содрали с жителей Владыкино столько, сколько мы не отжимаем у местных!

— Арсений Георгиевич, дело в том, что… — начал было оправдываться Сухоруков.

— Клещ! Что с клещом⁈ — рявкнул Кособоков. — Ты ведь сказал, что эта тварь его убьёт. И что в итоге? Хочешь сказать, что Мечников сам сожрал этого клеща? На завтрак вместо овсянки!

— Не могу знать, почему это оружие не сработало, — опустил глаза патологоанатом. — Видимо, я где-то допустил осечку. Но!

Сухоруков упёрся руками в стол, не дав Кособокову снова заговорить.

— Это даже к лучшему, Арсений Георгиевич. Вы ещё не поняли, как сильно изменилась расстановка сил в Хопёрске благодаря Мечникову? Теперь мы в выигрыше, — Сухоруков хищно улыбнулся.

— Ты это о чём? — нахмурился Кособоков.

— Не думайте, что шпионы есть только у вас, — самодовольно произнёс Сухоруков. — У меня тоже имеется несколько верных… человек. И благодаря им я узнал, что барон Елин планировал выдать замуж свою дочь за сына Саратовского барона Мансурова.

— Меня все эти дворянские дрязги не интересуют, — отмахнулся Кособоков. — Пусть спят с кем угодно, лишь бы вовремя платили долю. Кстати, кажется, в этом месяце Елин ещё не отчислял нам за наши «услуги».

— Да как же вы не поймёте? — настоял на своём Сухоруков. — Елин хотел заручиться поддержкой барона, чтобы избавиться от вашего влияния. Чтобы вы перестали диктовать ему свои условия. Но Мечников своей дуэлью разрушил этот договор. Так что теперь вам снова ничего не угрожает.

— Хм… — задумался Кособоков, напряжённо ковыряя одним пальцем своё магическое кольцо. — И что мне теперь? Простить Мечникова за то, что он отделал моих людей? Нет уж, вся эта эпопея мне надоела. И он и его дядя разгуливают по городу, будто ничего мне не должны.

Кособоков подхватил вилку и вонзил её в стол между своей рукой и ладонью Сухорукова.

— Не сможешь ты справиться, Антоша, с ним разберутся мои люди. У Мечникова тоже есть слабые места.

— А здесь на удивление хорошо готовят, — произнёс я, когда мы закончили трапезу. — Очень славно для Хопёрска. Прямо-таки столичный уровень!

— Да вы шутите, — рассмеялась Анна.

Мы пока не спешили покидать «Неаполь». Решили ещё немного пообщаться, прежде чем разойдёмся по домам.

— Меня смущает, что вы ходите без охраны, — произнёс я. — Когда вы пришли в амбулаторию, я подумал, что ваши сопровождающие остались снаружи, но теперь вижу, что вы гуляете по городу совсем одна. Разве для дочери барона это не опасно?

— У отца мало охраны. Помню, когда я ещё была маленькой, под нашим началом находилось много людей. Но потом отец почему-то сильно сократил количество стражников, — объяснила она. — Но дело даже не в этом. Просто я сбегаю из дома без предупреждения! — она захихикала так, будто я прознал о каком-то её хулиганстве. — Никто обычно этого не замечает.

— Рад видеть, что вы, наконец, улыбаетесь, — произнёс я. — Похоже, недуг больше вас не беспокоит?

— Нет! Благодаря вам всё исчезло, — закивала она. — Причём я даже не уверена, что помогло больше, ваша магия или исход дуэли.

И то, и то. Комплексная терапия.

— Мансуров больше в амбулатории не появлялся, — отметил я. — С вами он не связывался после произошедшего?

— Нет, — помотала головой Анна. — Как я поняла, он отправил письмо своим родителям в Саратов, и те уже отменили помолвку. Эх, всё-таки странно получается. Вы — лекарь! Человек, который спасает других людей. Так почему же вы так быстро наживаете врагов?

Анна не подумала, когда сказала эту фразу. Наивная девушка даже не осознала, что дала мне почти прямым текстом одну простую подсказку.

«Мой отец, барон Елин, тоже может стать твоим врагом».

Мансуровы и Елины многое потеряли из-за этой дуэли. Одну сторону я оскорбил, а другую лишил выгодного брака. Да уж… Она права. Всего за неделю я нажил слишком много врагов. Это мне ещё повезло, что мой отец оказался адекватным человеком, который просто изгнал непутёвого сына, а не попытался его ликвидировать. Уверен, что среди дворян практикуется и такое.

Хотя я уверен, дело не только в бездарности моего предшественника, и не в покупке диплома. Что-то иное должно было послужить последней каплей, о чём отец решил умолчать.

— Лекарь или нет — это не важно, — ответил я. — Я просто привык следовать своим принципам. Но такой путь всегда притягивает врагов.

— Прошу прощения, — встрял в наш разговор один из посетителей ресторана.

Около нашего столика появился уже знакомый мне Андрей Бахмутов. Анна поспешила спрятать лицо, но Андрей тут же исправил ситуацию:

— Не беспокойтесь, баронесса, я вас не выдам, — поклонился Бахмутов. — Даю слово солдата.

— Это ваш друг? — шёпотом спросила Анна.

— Да, — улыбнулся я и пожал руку Бахмутову. — Здравствуй, Андрей. Присядешь с нами?

— Нет-нет, что вы, — улыбнулся он. — Ни в коем случае не хочу помешать вашему обеду, но всё же, Анна Иннокентьевна, позвольте, я заберу вашего спутника на пару минут. Честное слово, надолго не задержу.

— Разумеется, — кивнула она. — А я пока закажу десерт!

Я вышел из-за стола и проследовал за Бахмутовым к выходу из ресторана.

— Видел твою дуэль, — произнёс он, когда вокруг нас не осталось лишних ушей. — Прекрасный бой. Не стану говорить, что это опрометчивый поступок. Думаю, ты и сам знаешь, что делаешь.

— Спасибо, Андрей, — кивнул я. — Знаю, за меня не беспокойся. Но ты ведь не за этим меня позвал, верно?

— Верно, — кивнул он. — Я знаком с Мансуровыми. Служил с одним из троюродных братьев Владимира. И пару раз лично встречался со старшими членами этого рода. Ответь, Алексей, тебе прямо сказать или смягчить формулировку?

— Говори прямо, — кивнул я.

— Они тебя убьют, — заявил солдат.

Ещё одна «хорошая» новость. Правда, доказательств этому пока что никаких нет.

— Мансуровы — очень сильный и жестокий род. Они не только в Саратовской губернии проживают. Их родственники есть во всех уголках империи. А глава их рода находится в Санкт-Петербурге в одной из палат при императоре. Неужели ты про них ни разу не слышал?

— Теперь уже наслышан, — усмехнулся я. — Хочешь сказать, что они все свои проблемы решают радикально? Посредством убийства?

— А как, по-твоему, они смогли так расширить свою власть? — пожал плечами Бахмутов. — Может быть, это просто слухи. Но мои сослуживцы рассказывали, что Мансуровы не гнушаются даже высокопоставленных людей убирать. Не сочти за унижение, но… Хопёрского лекаря прихлопнуть им ничего не стоит.

— Спасибо за предупреждение, Андрей, — кивнул я. — Но я смогу постоять за себя.

— Если понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти, — добавил он. — Я буду в Хопёрске ещё две недели. Если вдруг что-то пойдёт не так, буду готов прикрыть твою спину. Но вступать в прямую стычку с Мансуровыми даже я не стану.

— Понимаю и очень ценю это, — ответил я. — Кстати, как твои лёгкие?

Бахмутов нахмурился.

— Не так хорошо, как хотелось бы, — вздохнул он. — Хотя, думаю, без твоего лечения бы уже трижды подох. Приступы аероспазма учащаются. Не понимаю, с чем это связано. Магию свою почти не использую, а он всё равно убивает меня изнутри.

— В ближайшие две недели я постараюсь придумать, чем тебе помочь, — пообещал я. — Однако, если становится плохо, не избегай лекарей. Приходи к нам или езжай в Саратов. Не рискуй собой.

— Ха! — рассмеялся он. — Ну тут уж, Алексей, ничего не могу поделать. Привычка! Такая у меня работа. Ладно, не стану тебя больше отвлекать. Оставлять такую даму без внимания — настоящее преступление.

Бахмутов покинул ресторан, а я вернулся к Анне. Ещё час мы разговаривали на отвлечённые темы, больше не возвращаясь к вопросам дворянских интриг.

После я проводил девушку до особняка, что возвышался на южной окраине города, но близко к нему она меня не подпустила.

— Дальше я сама, Алексей, — сказала она. — Спасибо за день и… Вообще, за всё спасибо.

— Был рад встрече, — улыбнулся я. — Ещё увидимся.

Анна вбежала на территорию особняка, а я неспешно направился домой. Всю дорогу меня не покидало ощущение, что за мной кто-то следит. Но как бы я не осматривался, как бы не напрягал свою лекарскую магию, никого живого обнаружить так и не смог.

Уже дома, когда снял с себя очередную испорченную рубашку, мне пришла мысль провести полную ревизию всей своей одежды. Оказалось, что капли крови были везде. И взялись они не после дуэли. На пальто осталась кровь после обработки ран некоторых пациентов.

Проклятье, негоже лекарю ходить в таком виде. Это, как минимум, негигиенично. А на моей одежде следы грязи даже не рассмотреть.

И тогда мою голову посетила одна затея.

Нужно создать гигиенический буфер. Границу между микрофлорой лекаря и пациента. И по совместительству — символ чистоты и здоровья.

Другими словами, нужно купить на выходных белую ткань. Пора создать белый халат.

На следующий день рано утром Кораблёв собрал всех лекарей в фойе и выстроил по стойке смирно. Целители были в полном составе, если не считать заболевшего Мансурова.

Я, Родников, Синицын и пожилой трясущийся лекарь, который, казалось, был даже старше Кораблёва. Вот и вся бравая команда Хопёрских «медиков».

— Проверяющие уже в городе, — сообщил Иван Сергеевич. — Всем сосредоточиться. Вспомните всё, чему я вас учил. Приготовьтесь показать свои витки, они могут проверить вашу работу на пациентах. Все отчётные протоколы держать на столе. А что касаемо вас двоих…

Кораблёв окинул суровым взглядом нас с Синицыным.

— Чтобы больше никаких выходок и нововведений, — закончил фразу он. — Насчёт домашних вызовов я сам буду с ними разговаривать. Это я позволил вам осматривать больных на дому, потому мне и разбираться.

И в этот самый момент двери амбулатории распахнулись. В фойе вошли двое мужчин в тёмных фраках, которые уже успели испачкаться из-за долгого пути. Даже если их везли в карете, я уверен, что дорога от Саратова до Хопёрска вряд ли выложена брусчаткой. Наши русские дороги никого не щадят! Даже проверяющих.

— Добро пожаловать, уважаемые, — поприветствовал гостей главный лекарь. — Иван Сергеевич Кораблёв.

— Нас интересуете не вы, — хмыкнул мужчина с короткой бородкой. От его писклявого голоса поморщился даже главный лекарь. — Кто из вас Алексей Александрович Мечников?

— Я — Мечников. Только по правилам этикета для начала вам стоило бы самим представиться Ивану Сергеевичу.

Я услышал, как Кораблёв тяжело вздохнул, а Синицын с трудом сдержал смешок.

Нет, я всё понимаю! Проверяющие — важные птицы. Но заявляться в нашу амбулаторию и вести себя так, будто к нам пожаловал сам император? Два жалких, лишившихся лицензии лекаря оскорбляют Кораблёва!

— Всё понятно, — заключил один из них, достал из кармана перо и начеркал им что-то на бумаге, даже не пользуясь при этом чернилами. — Сразу видно, что лекарь Мечников не знает, как общаться с высокопоставленными господами. Что уж тут говорить о пациентах?

Ох, как же хочется сейчас опустошить чашу обратного витка… Я сдержался исключительно из уважения к Кораблёву. Проблемы в первую очередь будут у него, если вдруг совершенно случайно мой кулак ударит в челюсть проверяющего.

— Меня зовут Аркадий Юсупович Горохов, — пропищал мужчина с бородкой, а затем всучил магическое перо с бумагами второму и добавил: — А это — мой ассистент. Его имени вам знать не надо.

— С чего хотите начать, Аркадий Юсупович? — терпеливо спросил главный лекарь.

— С кабинета Мечникова, — лениво махнул рукой он. — Больше нас ничего не интересует.

— Тогда пройдёмте-с, — кивнул Кораблёв, и взглядом попросил меня открыть кабинет.

Проверяющие налетели на моё рабочее место, как голодные гиены на гнилую падаль. Горохов листал заполненные мной протоколы, а его ассистент всё время что-то записывал.

— А это что такое? — Горохов бросил взгляд на мою аппаратуру.

— Моё изобретение для диагностики заболеваний, — произнёс я.

— А кто вам дал право использовать свои механизмы в амбулатории? Разрешение у вас на это имеется? — хмыкнул Горохов.

— На эти приборы нужно столько же разрешения, сколько на ваше магическое перо, — ответил я.

— Нет-нет, лекарь Мечников, так не пойдёт, — помотал головой он. — Придётся изъять.

— Протестую! — ворвался в кабинет Синицын.

Кораблёв в отчаянии закрыл глаза рукой. Он понимал, что сложившуюся ситуацию уже никак не сможет исправить.

— Как это понимать? Что значит — протестуете? Вы вообще кто такой⁈ — принялся голосить проверяющий.

— Я — Илья Андреев Синицын, лекарь и консультант господина Мечникова по финансам и юриспруденции! — заявил он. — И если вы отберёте его частную собственность, мне придётся сообщить об этом в органы правопорядка.

— Какую ещё частную собственность? — удивился Горохов. — Он пользуется ею в больнице!

— Точно так же, как пользуется своим плащом и ботинками. Или вы имеете право раздеть и изъять одежду любого сотрудника? — продолжил напирать Синицын.

— Мы решаем сущую ерунду, — вмешался в наш спор Кораблёв. — У нас есть проблемы посерьёзнее, уважаемые. Мы зафиксировали в Хопёрском районе очаг некротики. И об этом я хотел сообщить вам лично, чтобы вы передали куда…

— И кто же обнаружил эту вашу некротику? — съязвил Горохов. — Лекарь Мечников? Пустая болтовня! Всё, с меня хватит. Отдавайте мне свои приборы, Алексей Александрович. А этого психа, — Горохов указал на Синицына, — уберите с глаз моих!

Я подошёл к Горохову и положил ему левую руку на плечо.

— Успокойтесь, Аркадий Юсупович, — улыбнулся я. — Сейчас всё решим.

И активировал обратный виток.