Мертвее не бывает

16

Вряд ли на всем свете нашлось бы хоть что-то, чего мне хотелось бы меньше. Тем не менее в понедельник после последнего урока я взяла фотоаппарат и направилась в редакцию «Взмаха крыльев» проводить фото-сессию для школьного совета.

Стоило мне положить ладонь на дверную ручку, как у меня закружилась голова, и я ощутила настоящий коктейль противоречивых эмоций: смущение, надежду, печаль.

«Будь профессионалом», — приказала я себе. Я видела Картера. Даже говорила с ним. Вряд ли все могло пойти очень уж плохо.

Но как только я зашла в студию, то увидела, насколько плохо все могло пойти.

Картер стоял с тремя другими ребятами из совета и говорил с ними о школьной политике. И все бы хорошо, но с его руки свисала Зоуи, словно пудель с фиолетовой шерстью, который чересчур рьяно оберегает хозяина.

Она бросила на меня злобный взгляд, но тут я отвлеклась от нее, потому что ко мне подошла Марли Чан. Марли была редактором — можно сказать, моим партнером во всем, что касалось школьного альбома. У нее были длинные прямые черные волосы, и ей нравилось носить винтажную одежду. Она казалась ветреной, гламурной девицей, но, поработав с ней несколько раз, я знала, что она очень умная (во всей редакции умнее ее была только Эллиот — конечно, переплюнуть Эллиот было невозможно). Возможно, я обманывала себя, но мне казалось, что мы становимся практически друзьями.

— Привет, ребята! — сказала она представителям школьного совета. — Дайте нам минутку разложить вещи, и будем начинать.

Я прошла в соседний класс, который служил редакции «Взмаха крыльев» студией. Когда я устанавливала фотоаппарат на штатив, ко мне присоединились Марли и Эллиот.

— Что она здесь делает? — прошептала Марли. — Фотосессия же только для официальных лиц школьного совета. А она всего лишь представитель класса!

— Не понимаю, что он в ней нашел, — заявила Эллиот, закатывая рукава толстовки с символикой Нью-Йоркского университета.

Я закрепила фотоаппарат.

— Я уже даже не говорю, — продолжила Марли, как это по-детски — тащить за собой девушку на фото-сессию для школьного альбома.

— Согласна, — сказала Эллиот и бросила презрительный взгляд в сторону двери.

— Эээ… спасибо, девочки. — Я была поражена этой внезапной волной поддержки.

Марли это почувствовала и пожала плечами.

— Ты теперь одна из нас, Алексис. Мы своих не бросаем.

Одна из них? Да, я немного отсняла для альбома, но… знали ли они обо мне хоть что-нибудь? Точнее, если бы они узнали, не отказались бы от своих слов?

Я понятия не имела, как на это ответить. Поэтому сказала только:

— Думаю, мы готовы.

Эллиот вернулась в кабинет редакции и объявила:

— У нас в студии довольно тесно, так что давайте не будем набиваться туда все вместе? Марли будет забирать вас по-одному, хорошо?

Я наклонилась проверить установки диафрагмы, и тут Марли привела первого в очереди.

— А вот и Картер.

— Отлично, — сказала я, не поднимая глаз. — Присаживайся.

Он сел, отвернувшись к двери.

— Смотри на Алексис, пожалуйста, — сказала Марли.

Я поймала пронизывающий взгляд его голубых глаз в видоискателе.

— Как фотоаппарат?

— Хорошо. — Я попыталась сказать это без всяких эмоций.

Милая Марли попыталась поддержать разговор.

— Он очень хороший. Дорогой, наверное.

— Ээ… — Мой желудок сжался так, как будто от него вообще ничего не осталось. — Честно говоря, я не помню, сколько он стоил.

— Полторы тысячи долларов, — проговорил Картер.

У меня перехватило дыхание. Что он хотел этим сказать? По его мнению, фотоаппарат такой дорогой, что я должна была вернуть его, когда мы расстались? Без проблем, мне все равно. Я бы отдала его не задумываясь. Но за это время Картер ни разу не намекнул, что хочет его забрать.

Потом меня накрыла волна злости и стыда. Он практически заставил меня принять этот подарок, когда был помешан на мне под влиянием призрака. С тех пор прошло три месяца — куча времени, чтобы поговорить со мной наедине и попросить вернуть его. Он знал мои телефонные номера. Он что, хотел унизить меня перед Марли? Показать ей, что я плохой человек?

Я уже хотела сказать что-нибудь резкое, но, подняв на него взгляд, увидела, что он не ждет ответа. На его лице было спокойное, сдержанное выражение.

— Я рад, что тебе нравится, — сказал он.

— Спасибо, — коротко ответила я. — Мне действительно нравится.

Я сделала несколько пробных снимков, потом сказала Картеру отвести плечи назад.

— Можешь приподнять подбородок? — попросила я и защелкала фотоаппаратом.

Я говорила ему, что делать, успокаиваясь с каждым кадром. Чего я так боялась? Картер был зрелым восемнадцатилетним человеком. Он не стал бы устраивать сцену. А я уж и подавно.

Через пять минут я выпрямилась.

— Готово, — сказала я Марли. — Следующий?

Картер уже стал подниматься со стула, как вдруг из-за двери раздался голос:

— Пожалуйста, подождите минутку!

В студию втиснулась Зоуи и стала пробираться к Картеру.

Потом она повернулась ко мне. В ее глазах плескался яд, а на губах играла улыбка.

— Ты не могла бы сфотографировать нас вместе… в смысле, как пару? У нас есть несколько снимков с зимнего бала, но я уверена, что у тебя получится лучше.

— У нас мало времени, — проговорила Марли сдавленным, резким голосом.

— Все в порядке, Мар, — сказала я. — Конечно, почему бы и нет?

Казалось, Картер был не слишком рад этой идее, но Зоуи села рядом и притянула его к себе. Я поменяла фокус и сделала пару снимков.

— Спасибо, — голос Зоуи сочился притворной ласковостью.

— Прекрати, — еле слышно проговорил Картер.

Я подняла на него взгляд.

— Может, улыбнешься? Эти снимки останутся потомкам.

Губы Зоуи растянулись в улыбке, полной неискреннего блаженства. Ее короткие темные волосы и бледная кожа контрастировали с консервативным стилем Картера. Она напоминала девочку-эльфа, которая решила сходить на свидание с бухгалтером.

С симпатичным бухгалтером, пропел голос в моей голове.

Заткнись, голос.

Я взглянула на них, щелкая кнопкой спуска затвора. Это было нелегко, но я знала: пора признаться, что именно значат их улыбки.

Они казались идеальной парой.

И это причиняло мне боль. Сильную боль.

— Наверное, уже хватит, — нервно проговорила Марли.

Я выпрямилась.

— Ну что ж, тут командует Марли. До встречи. Приятно было с вами поработать.

— Это точно, — сказала Зоуи. Она посмотрела на меня с мерзкой ухмылочкой, потом взяла Картера за руку и вывела из студии.

Он не оглянулся.

Я позвонила Джареду с парковки.

— Привет, незнакомка, — сказал он.

— Ты занят?

— Если я тебе нужен, то нет.

Я не знала, что ответить. Нужен — это очень сильное слово. Сильное слово, в котором скрывается много слабости.

Но в моей голове зазвучал голос Картера, и у меня закружилась голова от одиночества. К глазам подступили слезы.

— Думаю… да, нужен.

Джаред вышел из дома еще до того, как я остановила машину. А когда нажала на тормоз, он уже открывал пассажирскую дверь.

— Привет, — сказал он и посмотрел на меня. — У тебя все в порядке?

Я попыталась улыбнуться.

— Уже лучше.

Я наклонилась за сумочкой, а когда выпрямилась, увидела, что он смотрит на меня, как будто я заговорила с ним на иностранном языке. Но он ничего сказал, просто протянул мне руку и помог выйти из машины.

— Что случилось? — спросил он, ведя меня вверх по ступенькам.

Я вздохнула.

— Трудный день.

— Мне жаль.

— Ты-то здесь не виноват.

— Я знаю. Заходи. — Он придержал для меня дверь. — Сделаю тебе горячего шоколада. Папа сегодня работает дома, но он в своем кабинете.

Через несколько минут, сидя в удобном, мягком кресле и кончиками пальцев вылавливая зефирки из чашки, я боролась с неприятным чувством, что меня привели сюда какие-то неправильные мотивы.

Нет, нам нравилось быть вместе. У нас всегда находились темы для разговоров. Ну и что, если с ним я не ощущала того же, что с Картером? Джаред не был Картером и никогда не смог бы им стать, и, если честно, я не была уверена, что мне этого хотелось. Потому что с Картером что-то явно пошло не так… иначе я не оказалась бы в гостиной у Джареда и не пила бы его горячий шоколад.

Он откинулся на спинку дивана.

— Я рад, что ты позвонила. У меня тоже был паршивый день.

— Все в порядке?

Его лицо слегка омрачилось.

— У нас была встреча по поводу выпускного.

— Ого. В феврале?

— Ну, в «Сэйкрид Харт» он требует большой подготовки, — пояснил Джаред. — Собираются выпускники прошлых лет, проводятся церемонии, ритуалы… 1 Жертвоприношения животных? — вставила я.

Мне удалось заставить его улыбнуться.

— Старики несут в руках плакаты, ученики танцуют народные танцы, все такое. Посещение обязательно для всех. В нашей школе это очень важно.

И ты расстроился, что придется весь день танцевать народные танцы?

— Нет, дело не в этом. Их танцуют только девочки. Просто… что-то подходит к концу. Это всегда грустно.

— Ну да, — проговорила я, хотя мне не терпелось побыстрее закончить этот учебный год, да и следующий тоже, чтобы наконец уехать из Сюррея и навсегда забыть про призраков, которые здесь обитают. Я понимала, что в других местах мне тоже встретятся призраки, но не могло же их везде быть так много. К примеру, я могла бы переехать в Монтану и жить в уединении, в паре сотен километров от других людей. Хотя с моей удачей наверняка окажется, что на месте моего дома раньше было поле боя или что-нибудь в этом духе. — Но можно посмотреть на это с другой стороны. Начнется что-то новое. Ты сделаешь шаг вперед. Откроешь чистую страницу.

Он пожал плечами. Улыбка исчезла с его лица.

— Я не хочу делать шаг вперед. Не хочу открывать новую страницу.

— Мне жаль, — сказала я и взяла его за руку.

Он не сводил внимательного взгляда с моего лица так долго, что мне стало неловко.

— Ты милая.

— Меня по-разному называли. Но милая это не самый распространенный вариант.

— Я вижу тебя насквозь, Алексис. — Он поднес мою руку к своим губам и поцеловал ее.

Я пыталась не обращать внимания на дрожь, которая пронеслась по моему телу. Но мне это не удалось.

В уголках глаз Джареда появились лукавые морщинки, и он слегка потянул меня за руку. Я встала со стула и присела к нему на диван. Он обнял меня за плечи, но не поцеловал.

— Привет, — в коридор вышел мистер Элкинз. Ему было пятьдесят с чем-то (Джаред называл себя поздним ребенком-сюрпризом), и он, похоже, удивлялся каждый раз, когда видел меня в доме. Он был высоким, с темными волосами, как у Джареда, и с коротенькой бородкой.

Я тут же вырвалась из объятий Джареда и села прямо.

— Здравствуйте, мистер Элкинз.

— Пит. Зовите меня Пит.

Отец Джареда неловко улыбнулся нам и исчез на кухне.

Я посмотрела на Джареда и покачала головой. Он притянул меня к груди.

— Папа не против, — сказал Джаред. Я не совсем поняла, имеет ли он в виду, что его папа не против, чтобы мы целовались на диване или чтобы я называла его по имени.

Я вылезла из-под его руки. Не знаю, против мистер Элкинз или нет, но обниматься с мальчиком перед его отцом в любом случае было слишком странно.

Мистер Элкинз, похоже, испытывал ту же неловкость, что и я.

— Рад видеть тебя, сказал он, возвращаясь из кухни с чашкой кофе. Смотрел он при этом в другую сторону.

— Я тоже рада вас видеть.

— Джаред? — позвал он сына, и тот поднял на него взгляд, — Эээ… У тебя все хорошо? Ты счастлив?

— Папа. — В устах Джареда это слово прозвучало как смешок. — Возвращайся в кабинет.

Мистер Элкинз слегка покраснел.

— Хорошо. Пойду. Я… Был очень рад тебя увидеть…

— Пап.

Когда в гостиной не осталось ни одного лишившегося дара речи родителя, я допила горячий шоколад и, вернувшись в объятия Джареда, едва не уснула. Я пребывала в этаком сумеречном, предсонном состоянии. Забыла про Картера с Зоуи, забыла про Эшлин, забыла про яркий белый свет.

— Хотел спросить… — Голос Джареда вывел меня из полудремы, и по спине побежали восхитительные мурашки. — Зачем у тебя с собой фотоаппарат?

Этот вопрос так ошеломил меня, что на долю секунды я перестала соображать. А потом стала пытаться придумать ответ, уже понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Мы с Джаредом познакомились благодаря фотографии. Это была самая большая страсть в его жизни. Тем не менее, когда я сказала, что больше не хочу этим заниматься, он фактически тоже бросил снимать, чтобы проводить время со мной и делать все, что угодно, кроме новых кадров. Теперь я снова начала фотографировать — уже почти месяц назад — за его спиной. Да, я снимала для альбома, но это не имело значения. Это было делом принципа.

— Я просто… выполняла дурацкое задание для школы, — сказала я, сама понимая, как глупо это звучит.

Какое дурацкое задание? — Он говорил несерьезным голосом, как будто ему было все равно. Но тогда он вообще не стал бы развивать эту тему.

— Делала снимки для школьного альбома. Ничего особенного.

Он напрягся.

— Какие снимки?

— Эээ… Студийные портреты. Фотографировала участников языковых кружков, членов спортивных команд… — Я выпрямилась и встряхнула головой, пытаясь вспомнить, кого еще. — Школьный совет..

Джаред прищурился.

— Хм. Под школьным советом ты имеешь в виду Картера?

Я знаю, что честность — лучшая политика, но об этом честном признании я тут же горько пожалела.

— Ну да, — сказала я. — Он там был. Но это не имеет значения.

Джаред сдавленно усмехнулся.

— Конечно, не имеет. С чего бы? Вы же встречались всего пять месяцев. Почему бы теперь не провести с ним день?

— Все не так. — У меня начало колотиться сердце. — Я провожу день с тобой. С Картером я провела минут пять.

Он немного помолчал. Я уже начала надеяться, что он оставит эту тему в покое, но не тут-то было.

— Можно посмотреть фотографии?

— Нет! — сказала я, откидываясь на спинку дивана, подальше от него. — Зачем? Какая разница, что там?

— Ты же сама сказала, что это не имеет значения.

— Не имеет. — Мое горло сдавили слезы. Не смей плакать, Алексис. — Но я не разрешу тебе отчитывать себя, как будто я ребенок, который украл шоколадку из магазина.

Он быстро, неодобрительно покачал головой.

— Эта метафора относится к моим чувствам? Я, видимо… магазин? Безымянная корпорация? Ты меня так видишь?

Не сказав ни слова, я подскочила с дивана, побежала в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Девушка, смотревшая на меня из зеркала, была вся красная, и ее голубые глаза ярко горели на фоне пунцовых щек.

Она казалась несчастной и сбитой с толку.

Она казалась напуганной.

Она казалась… слабой.

На минуту я прислонилась к стене и зажмурила глаза. Почему все до самой крошечной мелочи в моей жизни так сложно?

Наконец я открыла глаза и снова взглянула на свое отражение. Слезы отступили, но сердце все равно стучало как бешеное, и я ничего не могла с этим поделать.

Раздался стук в дверь.

— Алексис?

— Секундочку, — проговорила я.

— Открой дверь, — попросил Джаред. — Пожалуйста. Я не хотел тебя расстроить.

Я понимала, что чем дольше буду ждать, тем хуже станет ситуация. Поэтому я распахнула дверь одним рывком, словно сорвала пластырь с раны.

Джаред стоял на другой стороне коридора, засунув руки в карманы.

Я полностью тебе доверяю. Если я заставил тебя в этом усомниться, то извини, пожалуйста.

— Это ты меня прости. Нужно было тебе сказать. Но я снимаю только для школы, клянусь.

Конечно. — Его голос был мягким, как бархат. Он поманил меня к себе. — Иди сюда.

Между нами как будто возникла магнетическая связь, и я позволила ей притянуть себя в объятия Джареда.

— Нам не нужно больше этого делать, — прошептал он, уткнувшись в мои волосы. — Не нужно друг друга расстраивать.

— Ты прав, — ответила я, прижавшись щекой к его плечу.

— Алексис, — произнес он.

Когда я подняла глаза, его губы коснулись моих.