Мертвее не бывает

28

Пока агент Хэйзан вела машину, я в одиночестве сидела на заднем сиденье. Примерно через сорок пять минут мы свернули на длинную извилистую дорогу, которая проходила сквозь маленький, поросший деревьями каньон, мимо нескольких лошадиных ферм.

«Хармони Вэлли» окружал высокий забор. Перед нами открыли черные чугунные ворота, мы заехали и припарковались позади здания.

Интересно: ребята в школе — и Джаред с Меган — узнают, что со мной стало или я просто бесследно исчезну, как политзаключенный в стране второго мира? С Меган Кейси, может, и поговорит, но я сомневалась, что она станет звонить Джареду.

Из двухстворчатой двери показался мужчина в серых брюках и лабораторном халате. По бокам от него шли двое крепких санитаров. Мужчина поговорил с агентом Хэйзан, после чего она открыла дверцу машины с моей стороны.

— Пойдем, — сказала она.

Сложив руки на груди, я шагнула внутрь здания вслед за ней.

«Хармони Вэлли» было частным учреждением. Фойе и зал для посетителей выглядели приятно, хоть и немного обезличенно, как гостиница для бизнесменов. Когда мы приезжали к Кейси, нас никогда не пускали в ту часть здания, где пациенты жили, ели, учились, смотрели телевизор и ходили на процедуры. Я всегда думала, что оставшаяся часть здания такая же симпатичная, как и те помещения, где мы были.

Я ошибалась.

Я следовала за агентом Хэйзан по коридору, выкрашенному в супермодный цвет засохшей овсянки. На потолке висели флуоресцентные лампы, а пол был выложен бесконечными рядами не совпадающих по цветам плиток линолеума. Примерно каждые пять метров мы проходили мимо крепкой двери с маленьким окошком, закрытым решеткой. На каждой вместо замка стояла маленькая цифровая панель. Я чуть-чуть замедлила шаг, надеясь заглянуть в одну из комнат.

— Не отставай, — бросила агент Хэйзан через плечо.

В конце коридора находилась дверь без окошка с табличкой «ЧАСТНАЯ КОМНАТА». Агент Хэйзан встала так, чтобы я не видела панель, и набрала последовательность цифр. Раздался механический щелчок, и дверь открылась. Мы зашли внутрь.

Мебели было немного. По одной стороне стояли несколько тумбочек, в центре находилась кровать, напоминавшая больничную койку, а в угол был задвинут стол с двумя стульями по сторонам.

Агент Хэйзан перевела на меня взгляд.

— Садись на кровать.

— Нет, спасибо.

— Алексис. — В ее голосе была смесь нетерпения и предостережения.

— Я не буду садиться на кровать. — Я пыталась говорить твердым, уверенным голосом. — Я сяду на стул, как нормальный человек.

— Как нормальный человек? — Она мрачно рассмеялась и бросила на меня раздраженный взгляд. — Хорошо. Давай, садись.

Я опустилась на один из стульев, стоявших в углу, так чтобы лицом к двери.

Через секунду агент Хэйзан уселась напротив меня, — Итак. Не желаешь рассказать мне, что происходит?

Я не поднимала на нее глаз. У меня был блестящий план, который основывался на совете Кейси: игнорировать ее вопросы до скончания веков, если придется.

— Ты знаешь, что на единственных следах борьбы, обнаруженных на теле Эллиот Килимако, твои отпечатки пальцев?

Услышав имя Эллиот, я поморщилась.

— Это возможно.

— Ты признаешься, что нападала на нее?

Я подняла взгляд.

— У меня не было выбора.

Она наклонилась ко мне, переходя в наступление.

— Как ты нашла ее, Алексис? Откуда ты знала, где она?

— Ей нравился каньон Максвелл. Она постоянно там гуляла.

— А Эшлин? — спросила она. — И Кендра?

— То же самое. Они знали эти тропы.

Уголки ее губ опустились.

— Кендру нашли в полутора километрах от тропы.

Я сосредоточилась на том, чтобы подсчитать количество царапин на столе. Стоило на секунду отвлечься, и я бы сбилась со счета. Тогда пришлось бы начинать сначала.

— Послушай, мне все равно, — сказала агент Хэйзан. — Я просто пытаюсь облегчить тебе жизнь. Но если тебе не нужна помощь, мне плевать.

Я вспомнила слова Кейси — «она будет вести себя, как будто она тебе друг, но это не так» — и подняла на нее взгляд, собираясь ответить что-нибудь язвительное.

Но, увидев, как она изучает меня своими колючими глазами, я промолчала и продолжила рассматривать стол.

Агент Хэйзан встала и придвинула стул к столу — его ножки при этом пронзительно скрипнули.

— Мне кажется, тебе нужно время, чтобы остыть. Увидимся позже.

— Я надеюсь, ты не против, что придется жить с соседкой, — сказала медсестра Джин и указала на открытую дверь.

В палате стояли две одинаковые кровати. К каждой прилагались ночной столик и два стеллажа. Та кровать, что находилась дальше от двери, видимо, была уже занята. На стеллаже виднелись кое-какие вещи: одежда, пара журналов, несколько книг. Все большие предметы, которыми можно было кого-нибудь ударить, были привинчены к полу.

Я поставила сумку на одну из полок и села на свободную кровать. Хотелось проверить, пружинит ли матрас, и попробовала слегка попрыгать на нем. Но он оказался примерно таким же упругим, как кусок теплого мяса для сэндвича.

— Ну вот, можешь устраиваться. Свободное время заканчивается через полчаса, так что можешь сразу ложиться спать. Таблетки мы принесем утром.

— Таблетки? — переспросила я. — Мне не нужны никакие таблетки.

Она посмотрела на меня поверх своей папки-планшета.

Завтра ты сможешь обсудить это со своим врачом.

У меня не было своего врача. Я вообще не была больна.

Или агент Хэйзан таким вот способом решала проблемы?

Я понимала: если начну говорить правду — что государственный агент привезла меня сюда, так как знала, что я связана с призраком и серией убийств, — люди решат, что в психушке мне самое место.

Возможно, таким вот образом агент Хэйзан избавлялась от людей без суда и следствия? Просто закрывала их в психбольнице и накачивала таблетками, чтобы они не могли ни о чем рассказать?

— Я вижу, ты привезла с собой кое-какие вещи. Но мне придется проверить твою сумку, прежде чем я смогу тебе ее отдать. Так что пока поспи вот в этом. — И она вручила мне кошмарные штаны цвета лосося и такую же футболку с треугольным вырезом. Потом она пожелала мне спокойной ночи и удалилась, закрыв за собой дверь.

Я плюхнулась на кровать и лежала так, изучая потолок, пока в палату не вернулась моя соседка.

У нее было худое, вытянутое лицо и прямые каштановые волосы, доходившие до подбородка. Она, кажется, была не в восторге, что теперь живет в комнате не одна.

— Меня зовут Хэйли, — сказала она таким тоном, как будто, заговорив со мной, сделала мне величайшее одолжение.

— Алексис, — отозвалась я.

— Пожалуйста… окажи мне услугу, — продолжила она. — Не пытайся зарезать меня посреди ночи, ладно?

Я не знала, как на это реагировать. Это была шутка? Или ее предыдущая соседка пыталась ее зарезать?

— В общем, — продолжила она, — если голоса прикажут тебе: «Зарежь свою соседку», дай мне хотя бы немного времени. Может, нам стоит поменяться кроватями, чтобы я оказалась поближе к двери?

— Голоса? — переспросила я. — Какие голоса?

Похоже, теперь Хэйли забеспокоилась всерьез.

И тут я вспомнила объяснение, которое мы придумали, когда Кейси поместили в больницу: что у нее шизофрения и что она слышит голоса, которые отдают ей приказы. Видимо, про меня здесь сказали то же самое.

«Не волнуйся, — хотелось мне сказать Хэйли. — Я не шизофреничка. Меня просто преследует призрак погибшей девушки моего парня». Да, вот тогда-то она сразу поймет, что я в своем уме.

— Я хотела сказать… сейчас голосов нет, — пояснила я. — У меня ремиссия.

Через пару минут, когда мы уже укладывались спать, к нам зашла медсестра Джин с бумажным стаканчиком в руке.

— Тебе только что сделали назначение, — сказала она и протянула его мне.

Хэйли попыталась незаметно в него заглянуть.

Там лежало четыре таблетки: синяя, розовая, чернобелая и совсем крошечная белая. Ничего себе набор.

— Для чего они?

— У меня нет этой информации, — сказала медсестра Джин и покачала головой. — Но твой доктор должен был тебе сказать, разве нет? Если что, всегда можно спросить у него завтра.

— У меня нет доктора, — проговорила я. У меня была только государственный агент, желавшая запереть меня в психушке, как назойливую мышь в мышеловке.

Джин слегка улыбнулась, и я поняла: она думает, что я несу сумасшедший бред. Конечно, у каждого здесь есть доктор. Как иначе сюда попасть? Конечно, если ты нормальный человек.

— А если я не хочу принимать таблетки? — спросила я.

Она вздохнула.

— Сначала мы поговорим с тобой о том, зачем мы все находимся в «Хармони Вэлли». И ответ на этот вопрос: разумеется, чтобы вылечиться.

Или чтобы заткнуть людям рот.

— А потом?

— Потом я сообщу тебе, что, будучи пациентом, госпитализированным в принудительном порядке, ты обязана принимать все лекарства, назначенные тебе врачом. — У меня по коже поползли мурашки при мысли о том, что агент Хэйзан приказала, чтобы мне давали эти таблетки, а я даже не знала, для чего они.

— А потом?

— А потом мы свяжем тебя и будем вводить необходимые вещества в виде уколов. — Она сказала эти слова с таким же несгибаемым энтузиазмом, как и все предыдущие.

Я проглотила таблетки.

На лице Хэйли проступило облегчение.

Я пошла в ванную и почистила зубы. К тому времени, как я вернулась в палату, мои мысли путались, и я едва стояла на ногах. Медсестра Джин заметила это и пришла помочь мне лечь в кровать.

— Что это за таблетки? — спросила я. — Для чего они?

— Вы обсудите эти детали с врачом, — сказала Джин, сверяясь с таблицей, висевшей на двери. — Скорее всего, они нужны, просто чтобы тебе немного лучше спалось.

Я кивнула. В таком случае они действовали. Мозг работал вяло и медленно.

— Такое ощущение, я напилась.

— Ну, уж не знаю, — усмехнулась Джин, помогая мне улечься. — Думаю, все зависит от того, чем именно напиваться.

— Вином?

— Возможно. Если кинуть в него горсть транквилизаторов. — Она укрыла меня до подбородка и аккуратно поправила одеяло.

Следующие несколько дней ничего не происходило. Возможно, мне просто так казалось, потому что из-за таблеток я постоянно ощущала вялость и апатию. Я проводила много времени, думая о том, что мне ничего не хочется и что я как-то странно себя чувствую. Не знаю, что нужно было делать, чтобы меня приняли Хэйли и ее друзья, но мне это явно не удавалось. Так что я ела, отдыхала и в одиночестве смотрела телевизор. Но меня это не беспокоило.

Не беспокоило меня и то, что я никак не могла сосредоточиться на Лайне. Как только я пыталась о ней подумать, меня что-то отвлекало. Обычно что-то, что показывали по телевизору. Мое внимание переключалось на передачу, потом на другую. Потом наступал ужин, а затем время ложиться спать. Перед сном Хэйли неизменно бросала на меня несколько недоверчивых взглядов. И, конечно, мне приносили стаканчик с таблетками.

Агент Хэйзан не появлялась.

Ко мне приезжали родители, но их визит не отложился в моей памяти. Помню грустные лица и много извинений, хотя они точно ни в чем не были виноваты. Они привезли мне подарки: несколько книг, лосьон с запахом малины, удобные футболки и штаны для йоги. Еще сказали, что Кейси передает мне привет. Выглядели они при этом расстроенными — видимо, были недовольны черствостью моей сестры, не пожелавшей явиться ко мне лично. Но я была рада, что она держалась в стороне.

Никакой терапии мне не назначали. И хоть из-за таблеток я ни о чем всерьез не беспокоилась, иногда мне в голову приходила мысль, что, если так будет продолжаться долгое время, однажды поедет крыша.

Но хотя бы Лайна, видимо, была довольна. Я провела в психбольнице неделю, и за это время ни одна девочка не пропала. Фиолетовое платье мне тоже больше не снилось. Возможно, тот факт, что меня заперли в психушке, устраивал Лайну не меньше моей смерти.

На седьмой или восьмой день я сидела на диване, пытаясь одновременно смотреть ток-шоу и следить за игрой в шашки, которая проходила в метре от меня (получалось плохо). Внезапно меня позвала медсестра.

— Алексис?

Я огляделась. Мне понадобилось некоторое время, чтобы сконцентрировать на ней взгляд.

— К тебе посетитель.

Снова приехали родители? Или Кейси? Я вскочила на ноги. Я была рада, что у меня появилась возможность отвлечься от постоянной невозможности отвлечься.

Но меня ждали не мои родственники. Это был Джаред.

Хотя мне было одиноко и скучно, я остановилась на пороге зала для посетителей и подумывала развернуться и уйти. Птядя на него, я думала об одном: куда бы он ни пошел, Лайна будет с ним. Она будет ждать и выискивать шанс избавиться от меня — или от кого-нибудь другого.

Но он так тепло улыбался, и в его глазах была такая искренняя забота — а я стояла так близко к краю у бездны одиночества, — что у меня не осталось сил сопротивляться. Я направилась к двухместному диванчику, где он меня ждал. Он встал и сделал движение, чтобы обнять меня.

— Извините, — сказала медсестра. — Физические контакты запрещены.

— Да, конечно, — ответил Джаред, как будто был профессиональным посетителем подобных заведений. — Извините.

Я уже присела. Теперь мне было некомфортно долго стоять на ногах. От таблеток кружилась голова.

Джаред повернулся ко мне. На его лице было написано беспокойство.

— Ты в порядке?

— Ага. Кто сказал тебе, что я здесь?

— Твоя сестра.

А, ну да. Хотя… Это вроде бы было странно. Но почему?

— Я хотел убедиться, что ты в порядке, — сказал он.

— Все хорошо, — ответила я. — Здесь хорошо. Очень… хорошо.

У меня немного путались мысли, и я была очень озадачена. Я четко помнила, как Джаред выставил меня из своего дома, решив, что я оскорбляю память Лайны. И вот теперь он снова вел себя так, как будто у нас все было в порядке. И что теперь вообще означало для нас это «в порядке»?

Знал ли он про Эллиот? Конечно, знал. Почему тогда не спрашивал о ней? Почему не говорил, что ему очень жаль?

Почему он не спрашивал, как я попала в «Хармони Вэлли»?

«Спроси меня, почему я здесь», — проговорил голосок где-то глубоко в моей голове.

А может… я просто чего-то не помню? Может, он писал мне эсэмэску? Или звонил?

Нет, ничего такого не было. Той ночью он был в ярости.

Так почему он больше не злился? И… Постойте, меня же вроде что-то еще беспокоило?

Таблетки не только помогали мне быстрее засыпать. Они перемешивали мои мысли, будто это была смесь для кексов.

Джаред потянулся ко мне и взял меня за руку. Я напряглась, ожидая, что сейчас медсестра опять что-нибудь скажет, но она ничего не заметила.

— Когда ты выйдешь отсюда, — сказал он, — все изменится. Я знаю, что иногда перегибаю палку, но я очень хочу попытаться все наладить.

Я уставилась на него, думая: почему? Я знала, как безумно звучало все то, что я говорила ему про Лайну. И могла лишь вообразить, как больно ему было слышать мои обвинения. Слышать то, что я назвала ее — ее призрака — убийцей. Если бы я побыла на его шкуре — то есть на его месте — дурацкие таблетки, — я бы точно так же разозлилась.

Так почему же он больше не злился?

Все эти мысли проносились в моей голове, но изо рта не вылетало ни слова. Наконец я сказала:

— Эээ… ладно.

Он улыбнулся.

— Жаль, что я не могу тебя поцеловать.

А я была этому очень рада.

— Алексис! Кто это?

Я подняла взгляд и увидела Хэйли, которая за все время, прошедшее с вечера нашего знакомства, ни разу не пожелала мне ни доброго утра, ни доброй ночи. Она шла в комнату отдыха, но остановилась возле нас и одарила Джареда широкой улыбкой.

— Эээ, Джаред. Мой…

— Парень, — закончил за меня Джаред.

Глаза Хэйли округлились так, что стали напоминать баскетбольные мячи.

— Ого. Так здорово, что ты пришел навестить Алексис. Я хочу сказать, большинство ребят не стали бы ждать свою девчонку, если бы она… ну ты понял.

— Понял. Ну, приятно было с тобой познакомиться. — Джаред повернулся ко мне, так что теперь Хэйли разговаривала бы с его плечом.

— И мне! — И она исчезла за двухстворчатой дверью. Джаред даже не заметил, что она ушла.

— Я говорю серьезно. Когда ты отсюда выйдешь, все наладится.

— Не знаю, — проговорила я. Я не собиралась делить шкуру неубитого медведя и рассуждать о том, что будет, когда я отсюда выйду. По всей видимости, этот медведь пока даже не родился.

Он сжал мои ладони.

— Между нами происходит нечто особенное. И я не собираюсь это упускать. Да, я тогда на тебя очень разозлился, Алексис, но это потому, что я не понимал. И ты тоже не понимала.

— Но почему ты никогда мне о ней не говорил?

— Ты не спрашивала. К тому же все это очень больно вспоминать. Зачем вообще об этом говорить?

Возможно, потому, что она была огромной частью твоей жизни, а потом ее не стало? Но я не стала произносить это вслух. Я чувствовала напряжение в его голосе.

— Чего я не понимала?

Он понизил голос:

— Что она делает на самом деле.

Я выхватила руку из его ладони.

— Кто делает? О чем ты?

Он тепло мне улыбнулся.

— Джаред, ты хочешь сказать, что веришь мне насчет Лайны? Ты думаешь, она что-то делает? Ее… — Я осмотрелась по сторонам. — Ее призрак?

Он наклонился ко мне, так что мне было не сбежать от лазерных лучей, которые испускали его темно-карие глаза.

— Я думаю, да, Алексис. Мне кажется, я все понял. Видишь ли… мы должны были прожить с ней вместе всю жизнь.

Я уставилась на него.

— Но теперь этому уже не бывать, так ведь? Вот что я думаю: она не хотела, чтобы я был один. — Он потянулся ко мне и погладил меня по щеке. — Поэтому она нашла мне тебя.