Мир богов - 2

Глава 43

ГЛАВА 44

Глава сорок четвёртая

Казнь шла своим чередом. Чтобы дать простор предстоящему сражению, золотую клетку сменил магический силовой барьер, охватывающий озеро целиком. Приговорённому к смерти бастарду дали жезл силы, который позволил бы ему какое-то время побороться за жизнь. Правда, заключённой в нём магической энергии было слишком мало, чтобы оказать серьёзное сопротивление опасной твари. Тем не менее публика рассчитывала на красочное зрелище, ведь это же был сын самого лорда Хаоса.

Видя, что принц-смертник не делает попытки взять жезл силы и сгусток магического огня висит там, где он появился, трибуны сдержанно зашумели. «Трус!» — выкрикнул чей-то женский голос, и множество голов повернулось к его обладательнице. Это была новая фаворитка лорда Хаоса, змеевидная чернокожая девица на лотосе. Нимало не смутившись всеобщим вниманием, она привстала и бросила в бастарда камень. Он не шевельнулся и тот со всей силы ударил его в плечо. Незаметная на чёрной рубашке кровь просочилась сквозь ткань и, стекая с пальцев, алым пятном расплылась у него под ногами.

— Бедняга! — пожалела бастарда совсем юная богиня.

Пышные белые волосы, торчащие в разные стороны, и хрупкая фигурка в затейливом зелёном платьице делали её похожей на оживший одуванчик. Она с досадой стукнула кулачком по коленке.

— Такой красивый и должен умереть. Это не справедливо!

— Да, очень жаль, — поддержала её соседка, по-крестьянски крепенькая и румяная.

Она посмотрела на бастарда через магическое око и удивлённо присвистнула.

— Ого! На моей памяти это впервые, когда отбирают даже внутреннюю магию.

— Он же сын самого лорда Хаоса. Думаю, там такой запас, что палачи не захотели рисковать. Вдруг он выйдет победителем? Тогда лорд Хаоса казнит их самих.

— Думаю, ты права…

— Нет, ты только посмотри! И чего этой дряни неймётся? Она опять кинула в него камень! Вот змея!

И в самом деле, фаворитка лорда Хаоса снова кинула камень и на этот он раз попал бастарду в висок. «Дерись! Или тебя забьют как бешеного кронана! — выкрикнула она и повелительно оглядела трибуны. — Что смотрите? Своим поведением он позорит нас, богов Эквилибриума! Разве такой, как он, достоин порядочной казни? Убейте его! Трусливой собаке — собачья смерть!

В ответ на её призыв множество глаз устремилось к лорду Хаоса, который, являя собой статую ледяного величия, продолжал смотреть на арену и зрители, вняв призыву подстрекательницы, вооружились камнями.

Богиня-одуванчик создала камень одной из первых. Держа его на ладони, она придирчиво его осмотрела и, поцеловав на прощание, отправила в полёт. Вместе с остальными, пока ещё редкими товарищами, брошенными такими же торопыгами, как она, камень преодолел магическую преграду и на подлёте превратился в лимонно-жёлтую бабочку и она, часто взмахивая крылышками, заспешила к своей цели. Диверсантка укрылась от всех, кроме всевидящих глаз лорда Хаоса, но он лишь усмехнулся. У его сына и так было слишком мало сторонников, поэтому ему не хотелось наказывать пустоголовую, но храбрую девчонку, которая знала, на что идёт, но всё равно ему помогала.

Когда бабочка вознамерилась сесть ему на плечо, первым порывом Золотого императора было её прихлопнуть, но тут он ощутил сильнейший заряд целительной магии и, спасая крохотную лекарку от летящих в него камней, накрыл её ладонью. Благодарный он нашёл на трибунах её посланницу и богиня-одуванчик, заёрзав, сконфуженно хихикнула, когда он ей улыбнулся. Перепуганная подруга, догадавшаяся, что она выкинула какой-то фортель, незаметно просканировала окружающих, проверяя, не видел ли ещё кто-нибудь их переглядывание. Знай она, что натворила её подружка, она бежала бы от неё как от чумной, — ведь передача магии преступнику расценивалась как заговор против Повелителя Всего Сущего, а государственная измена всегда влечёт за собой высшую меру наказания.

Знать, опытная в дворцовых интригах, не спешила присоединяться к экзекуции, в отличие от трибун, быстро поддавшихся на провокацию фаворитки. Стоило нескольким зачинщикам подать пример, и к арене устремилась целая туча камней. Причём кое-кто из подхалимов сотворил такие громадины, что они не долетели до озера и упали в передних рядах. Это вызвало бурное возмущение тех, кто там сидел, и породило обратную волну камней, что, само собой, привело к увеличению количества пострадавших на трибунах.

Начавшаяся потеха грозила перейти в массовое побоище, но тут появилась Внутренняя стража и со свойственной ей бескомпромиссностью призвала зрителей к порядку. Стражники, закованные в усиленную броню, десантировались в передних рядах и с ходу взялись за дело. Поскольку отрубленные конечности и вдрызг разбитые головы не возымели нужного действия, они вооружились жезлами. Показательное испепеление нескольких бедолаг утихомирило даже самых буйных забияк и Внутренняя стража, сочтя свою миссию выполненной, покинула трибуны.

Зрители на трибунах, разгорячённые стихийно возникшим побоищем, ещё немного поволновались, а затем вспомнили об основном развлечении и с куда большим энтузиазмом взялись за дело. В результате не прошло пяти минут, как выросла целая гора камней, которая похоронила под собой не только бастарда, но и само озеро.

Тогда камнепад резко пошёл на убыль, и множество глаз вновь обратилось к лорду Хаоса, причём с опаской. На трибунах заметили, что знать, за редким исключением, не вняла призыву фаворитки и не участвовала в самосуде. Всеобщие опасения высказал четырёхметровый толстяк, занимающий несколько передних сидений. «Проклятый бастард! Вдруг их божественность подумает, что мы кидались в него камнями из-за того, что они похожи?» — пробасил он во всеуслышание, и в амфитеатре повисла мёртвая тишина.

Не ожидавший, что его речь, обращённая к землякам, сидящим поблизости, обретёт столь широкий общественный резонанс, толстяк с недоумением посмотрел на опустевшие поблизости сиденья. «Эй, ребят, вы чего?» — пробормотал он, но недавние друзья делали вид, что не видят и не слышат его. Обескураженный толстяк наконец понял, что дал маху и, встав, натужно выкрикнул: «Слава Повелителю Всего Сущего!», чем вызвал ещё большее замешательство.

Зрители вверху и внизу растерянно переглядывалась, не зная, что именно вызовет больший гнев лорда Хаоса — поддержка славословия толстого дурня или его игнорирование. Пауза затянулась и лорд Ваатор, почуяв грозу, встал и громко выкрикнул: «Слава Повелителю Всего Сущего! Величайшего из величайших!» В следующее мгновение его оглушил гром аплодисментов и приветственных криков в адрес повелителя Эквилибриума. Правда, тот никак не отреагировал на бурный восторг подданных и продолжал с прежним равнодушием смотреть перед собой.

Не переставая аплодировать, лорд Ваатор переместился на трибуны и, сев рядом с толстяком, дружески похлопал его по чудовищному колену.

— Сиди, парень, сиди! — сказал он, когда несчастный выпучил все четыре глаза и попытался вскочить. — Нам ведь с тобой церемонии ни к чему. Верно? Скоро мы будем проводить так много времени вместе, что обязательно станем друзьями. Не так ли, мой милый Хрюшон?

— Да, ваша светлость! — обречённо пробормотал незадачливый толстяк и с воплем рухнул в огненную яму, разверзшуюся под его обширным седалищем.

— Девочки, вот вам свининка к ужину. Наслаждайтесь, — лорд Ваатор подмигнул Девам Ада. — Тут такой чудовищный отросток, что хватит вам на всех, — добавил он и демонессы с хохотом потащили несчастного божка к месту предстоящей экзекуции.

Стоило лорду Хаоса слегка поморщиться и знать на воздушных корабликах, чуткая к его настроению, тут же смолкла. Аплодисменты с радостными криками на трибунах тоже пошли на убыль. Хлопки звучали всё тише и неуверенней, пока окончательно не стихли.

Сочтя, что казнь закончилось, публика замерла в ожидании, но повелитель Эквилибриума не спешил покинуть арену. С меланхоличным выражением на лице он откинулся на спинку рогатого трона и прикрыл глаза. Восприняв это как скорбь по сыну, присутствующие переглянулись и в небо один за другим начали подниматься поминальные фонарики. Вслед за тем зазвучала величественная музыка и под её печальные аккорды рукотворная гора начала тонуть в озере, пока волшебные воды не поглотили её полностью.

Гора исчезла, а вот приговорённый к смерти — нет, хотя лишённый магии он должен был превратиться в кровавую лепёшку. Мало того, он больше не был беззащитной Истинной кровью, в унизительных для бога материальных одеждах. На арене стоял воин, облачённый в магические чёрно-золотые доспехи, и кроваво-красный камень на верхушке его золотого жезла пылал так ярко, что на него было невозможно смотреть.

По трибу нам прокатился поражённый шум. Зрители, понявшие, что слишком рано похоронили бастарда, заметно оживились и по рядам вновь засновали подручные богов удачи, принимая ставки на то, сколько именно он продержится.

— Ну вот, а ты говорила, что у него забрали внутреннюю магию! — восторженно воскликнула богиня-одуванчик. Она захлопала было в ладоши, но подруга предусмотрительно откачала воздух между её ладонями. Тогда богиня-одуванчик подозвала к себе крылатого мальчишку — прислужника могущественной богини удачи, и, когда тот подлетел к ней, протянула ему три жезла силы, которые составляли всё её богатство.

— Любезнейший, я ставлю на бастарда, — весело прощебетала она, и практичная подруга схватила её за руку, стремясь удержать от опрометчивого шага.

— Лилейна, не дури! Ещё никто не выживал в схватке со Зверем.

— Он победит! — уверенно заявила богиня-одуванчик и с лукавой улыбкой подмигнула мальчишке. — Дружок, я жду тебя с моим выигрышем.

— Обязательно, госпожа! Но если вы выиграете, я один не справлюсь, — серьёзно ответил мальчишка и помчался к следующему игроку, желающему испытать удачу.

Жезл силы, предоставленный в распоряжение бастарда, никак не мог придать ему такую магическую мощь и лорд Ваатор, готовый к действию, вопросительно глянул на повелителя Эквилибриума. К его удивлению, тот подал ему знак, чтобы он не вмешивался и оставил всё, как есть. Тогда сатана опустился на место и, судя по потускневшему пламени в глазах, глубоко задумался. Затем он переместился домой, а чтобы никто ничего не заподозрил, оставил вместо себя фантом.

Судьи наконец пришли к решению, кто именно возьмёт на себя роль Зверя, который убьёт приговорённого к смерти. Круговерть в деструкционном поле закончилась, и оно породило чудовище, при виде которой трибуны взорвались восторженными криками, а немногие доброжелатели Золотого императора постарались скрыть огорчение. В противники ему выбрали кассену — очень редкого и, как гласили легенды, очень умного и крайне свирепого зверя, способного расправиться даже с сильными богами.

Преодолев магический барьер, гроза Междумирья неторопливо вплыл на арену. Кассена не спешил с нападением: он понимал, что в ограниченном пространстве жертва никуда от него не денется.

Будто красуясь великолепным мехом, о котором мечтали все модницы Сияющего двора, зверь сделал несколько неторопливых кругов, а затем молниеносно развернулся.

И всё же нападение не застало Золотого императора врасплох. Драконью маску исказила свирепая гримаса, и он с яростным криком устремился навстречу смертельно опасному врагу.

***

Стоило Золотому императору предстать в магическом облачении, и Девы Ада сразу же бросились на поиски предательниц. Зелёную демонессу схватили сразу. Несмотря на жестокие пытки, она до последнего отрицала свою причастность к заговору. Крылатую предательницу так и не нашли, хотя демонессы тщательно обыскали каждый закоулок Сияющего Двора.

Зная, что последует за их оплошностью, Девы Ада решились на неслыханную дерзость и явились во владения самого лорда Ваатора. К их удивлению, навстречу им вышла сама хозяйка дома, которой полагалось быть на дворцовом мероприятии, и вежливым тоном поинтересовалась, какого чёрта они здесь забыли.

Поскольку жена лорда Ваатора на дух не переносила их племя, то роль парламентёра взяла на себя тысячница Шиамита, единственная Дева Ада, к которой она благоволила. В свою бытность Истинной кровью ныне могущественная богиня смерти была её любовницей, поэтому при Сияющем дворе считали, что эта парочка до сих пор наставляет рога лорду Ваатору.

Тысячница Шиамита вышла вперёд и склонилась в поклоне.

— Ваша светлость, прошу простить наше вторжение. Мы бы никогда вас не побеспокоили, если бы не служебные обязанности. Мы ищем предательницу, которая посмела оставить магию Чаку Вечерней Звезде, которого сегодня казнят.

— О! — Риза в удивлении приподняла брови. — Я думала, ваше племя не способно предать моего мужа, а тут такой афронт. Видимо, ему придётся пересмотреть своё отношение к любимым зверушкам.

— Кошечка уже забыла, как мы её трахали. Может, повторим? — сказал кто-то, и демонессы захохотали.

— Молчать! — рявкнула Шиамита, видя, что прекрасное лицо подруги приобрело пергаментный оттенок и сквозь усыхающую кожу всё явственней проступает лик смерти. — Госпожа, пожалуйста, не сердитесь! Тут уж ничего не поделаешь; у моих подчинённых доблести куда больше, чем ума. Дайте нам сделать наше дело, и мы уйдём.

Воевать с Девами Ада было себе дороже, и Риза прислушалась к словам тысячницы.

— Входите! — сказала она и, сняв магический барьер, отступила от высоченных кованых дверей, которые были бы украшением любого ада.

Одна из демонесс, проходя мимо, вдруг подалась к ней и рявкнула: «бу!», а затем сделала вид, что хочет её схватить, и Риза невольно отшатнулась. Шиамита, идущая последней, дала подчинённой пинка и та, влетев в дом, с грохотом растянулась на полу.

— Эх ты! Одно слово Тормознутая. Нужно было не букать, а сразу её хватать и кидать нам. Пусть бы вспомнила, как мы играли ею в мяч, — сказали товарки пострадавшей демонессе.

— Суки, вы меня плохо слышите? Ещё слово и я откручу вам рога, а затем вставлю туда, где у вас постоянно чешется! — пригрозила Шиамита и, подмигнув Ризе, вежливо добавила: — Не беспокойтесь, ваша светлость, мы быстро. Поместье мы уже обыскали, остался только дом.

— Надеюсь, он переживёт нашествие вашей банды, — вздохнула Риза и, не доверяя незваным гостьям, пошла следом за ними.

Несмотря на то, что это был дом лорда Ваатора, Девы Ада перевернули всё вверх дном и тщательно проверили прислугу. В личные покои Ризы тысячница никого не пустила и обыскала их сама, под смешки Дев Ада, которые не преминули заметить ей, чтобы она тщательней искала под юбкой у хозяйки. В комнатах никого не было, кроме светловолосой голубоглазой рабыни, которая, по словам Ризы, прислуживала ей уже целую вечность. Тысячница смерила женщину придирчивым взглядом и, не найдя в ней ничего необычного, вышла. В рабыне действительно не было ничего необычного. Разве что напарница крылатой предательницы обратила бы внимание на её странную подпрыгивающую походку, но зелёную демонессу уже сбросили в неугасимое пламя Адской Бездны, и оно превратило её в первичный прах.