Мир богов - 2

Глава 44

ГЛАВА 45

Глава сорок пятая

В следующий раз я очнулась уже у Нейто; судя по потолку и люстре, это был холл его дома.

Почему-то я лежала в узком ящике с низкими бортами, обтянутыми белым шёлком. Вкупе с онемевшим телом и букетиком в руках, которые, в свою очередь, были характерным образом сложены на груди, всё это наводило на определённые подозрения.

Чёрт знает что! Ящик действительно оказался гробельником, вдобавок на мне было белое подвенечное платье с пышной юбкой, к которому прилагались белые тапочки и веночек на голову. Прямо-таки вила[1] из балета «Жизель»; правда, веночек был чересчур уж колючий. Терновый, что ли? Я подняла руку и, уколов палец, понадеялась, что не усну на ближайшие сто лет, а то с некоторых станется.

Нейто стоял рядом и, скрестив руки на груди, без улыбки смотрел на меня. Вот поросёнок! Первым моим порывом было надрать ему уши, но удержало соображение, что ему, несмотря на юный вид, возможно, миллиарды лет, а старших нужно уважать, даже если они выжили из ума, и творят всякие глупости.

— Ну? И к чему весь этот маскарад? — поинтересовалась я.

— Не нравится? — усмехнулся Нейто.

— А должно? — я отшвырнула букет и следом отправила венок. Он был из цветов, похожих на белые розы, но шипы у них были такие, что пришлись бы по душе самому привередливому палачу. Удивительно, что они не так уж сильно искололи меня.

— В следующий раз, когда надумаешь перерезать себе горло, оставляй завещание, как это принято у вас, смертных. Тогда похороню, в чём пожелаешь.

На это мне было нечего возразить.

— Договорились, — вздохнула я, и Нейто протянул руки, помогая мне выбраться из гроба.

Конечно, шутка дурацкая, но я её заслужила. Теперь, когда порыв отчаяния иссяк, я удивлялась самой себе; не в моих правилах было так легко сдаваться, тем более бегать от проблем, да ещё на тот свет.

Ладно, что было, то было. Спишем случившееся на временное затмение в мозгах.

На этот раз Нейто повёл меня не в кухню, а к лестнице. Мы поднялись по белой ковровой дорожке, затканной белыми шёлковыми цветами, — вот ведь любитель непорочного цвета! — и на втором этаже свернули налево. По словам Нейто здесь располагались гостевые комнаты и он, расщедрившись, отдал в моё распоряжение всё крыло целиком. Когда он исчез, я присмотрела себе комнату — там, в отличие от прочих, представляющих собой различные вариации покоев Снежной королевы, кровать почему-то была застелена голубым покрывалом с розовыми цветочками. Оно-то меня и подкупило.

Подойдя к зеркалу, я полюбовалась на синяки под глазами и, найдя, что моя осунувшаяся физиономия чересчур уж гармонирует с обстановкой и похоронным нарядом, сменила его на спортивный костюм. В пику окружающим сугробам я выбрала самую ядерную расцветку, какую только смогла себе вообразить. От нечего делать я нырнула под одеяло и, пригревшись, незаметно для себя уснула.

Разбудили меня голоса, доносящиеся из-за двери. Поскольку разговор вёлся на непонятном языке, я ничего не поняла; судя по тону, Николс в чём-то пытался убедить Нейто, а тот упорно не соглашался с ним.

Не знаю, до чего они там договорились, но Нейто, прежде чем уйти, заглянул ко мне, то есть без всяких околичностей нарисовался рядом с моей кроватью. Я выразительно посмотрела на него и он, состроив извиняющуюся мину, тут же исчез. Спустя пару минут он постучал в дверь и вежливо спросил можно ли войти. Я разрешила и, когда он заинтересовался моим самочувствием, сообщила, что оно на уровне, мол, хвост ломит и шерсть клоками вываливается, а так всё замечательно. Нейто похлопал глазами, а затем понимающе ухмыльнулся — видимо, вытащил мультик из моей памяти. Миллиарды ему там или нет, но порой он ведёт себя как самый обычный мальчишка.

Он подождал, пока я выйду из ванной, и спросил, хочу ли я есть. Я хотела, и мы переместились в кухню. Видимо, в их культуре не признавали столовых.

Николс уже сидел за столом и с блаженным видом лопал сайпос, причём не по штучке, как я, а целыми столовыми ложками. Правда, мой вид подпортил ему аппетит. С его неприлично красивой физиономии пропало выражение довольства и он, положив ложку, вперился в меня крайне неприятным взглядом.

Ладно, сейчас выясним, чего он злится.

— В чём дело? — не стала я ходить вокруг да около.

— Да вот переживаю, нет ли шрама на шейке дорогой племянницы, — проворчал Николс и, потеряв ко мне интерес, запустил ложку в чашку с сайпосом.

— Не переживай! Фирма «Нейто и вионет» веников не вяжет, воскресили в лучшем виде, — сказала я высочеству в утешение и подмигнула Нейто. Вместо ожидаемой улыбки тот ответил мне хмурым взглядом.

М-да, сложно с этими божественными поганцами; никогда не угадаешь, что им придётся по вкусу, а что нет. Ладно! Чёрт с ними, с обоими! Пусть себе дуются. Я потянулась к пирогам с луком и яйцом, а затем к блюду с ветчиной. Слава богу, что здесь нет слуг и можно есть, что хочешь, а не то, что подают. После пары пирогов я с чистой совестью перешла к десерту. Конечно, сайпос был вне конкуренции, но, после того как Нейто заставил меня выпить вино, настоянное на юджисах, меня не слишком тянуло к волшебному лакомству. В общем, я положила на тарелку кусок торта и подвинула к себе заварочный чайник; судя по запаху, в нём настоящий мятный чай, сдобренный лимоном и мёдом.

Если бы не задумчивые взгляды Николса, которые я периодически ловила на себе, моё удовольствие от еды было бы полным.

— Если есть что сказать, давай выкладывай! — потребовала я.

— Да нет, просто любуюсь тобой, — соврал высочество.

Я скептически глянула на него.

— Врёшь!

— Вру! — признался он. — Вот думаю, стоит ли помогать тебе в воскресении Фандоры или оставить всё как есть? — подложил он бомбу и, воспользовавшись моментом, увёл мой заварочный чайник.

Он вылил остатки мятного чая, и образовавшаяся зеленовато-жёлтая лужица зависла в воздухе, а затем самостоятельно эмигрировала в ближайшее моечное корыто. Я проводила её взглядом и уставилась на Николса, который — вот гад! — со всех сторон обложился травами и с ужимками японской гейши начал заваривать себе чай. Первая порция чем-то его не устроила, и он начал всё по новой. С пятой попытки он наконец соизволил налить свою бурду в чашечку и, сморщившись, снова собрался её выплеснуть.

— Николс! — грохнула я кулаком по столу, и он удивлённо посмотрел на меня. — Хватит испытывать моё терпение!

— Вот чего кричать? — вздохнул он и протянул мне свою чашку. — Сама попробуй! Это невозможно пить.

Не знаю, какого чёрта я послушалась, — скорей всего, сработало любопытство, но дрянь, которую он мне всучил, была всем отравам отрава. Отхлебнув из чашки, я застыла с раскрытым ртом. Николс и Нейто, сидящие напротив, переглянулись и шустро рванули из-за стола, а жаль! Такой фонтан пропал даром. Пока я хрипела от невыносимой горечи, эти гады с интересом наблюдали за мной, и даже поспорили, какой именно компонент гнусного пойла вызвал столь бурную реакцию моего несчастного организма.

Наконец я собралась с силами и, призвав магию, избавилась от огня, полыхающего во внутренностях.

Поскольку наши танки быстры, а я не из тех, кто безропотно сносит издёвки, в моих руках возник меч и я без промедления набросилась на обидчиков.

Нейто не выказал желания драться со мной и сразу же ушёл в глухую оборону. Закрывшись непробиваемым куполом, он в медитативной позе уселся на пол и закрыл глаза. Я сплясала вокруг него воинственный танец и, видя, что всё без толку, переключилась на Николса. Вопреки титулу, он оказался более либеральным и мы, переместившись за пределы дома, основательно размялись.

Дрался высочество великолепно, так что смотреть на него было одно удовольствие. Благо, что он не зверствовал и больше защищался, чем нападал. Немудрено, что моя обида бесследно испарилась. И вообще, когда дядька такой красавец, то злиться на него совершенно невозможно. В результате я не столько дралась, сколько разевала рот, глядя как он искусно парирует мои приёмы.

Кончилось дело тем, что Николс, польщённый моим восхищением, взял на себя роль учителя и объяснил, в чём мои основные ошибки, а затем показал, какие именно ухищрения идут в ход при различных тактиках противника. После чего я припомнила недавний бой с лордом Ваатором и содрогнулась от запоздалого страха, поняв, что меня спасли самонадеянность и вионет, без руководства которого сатана Эквилибриума в ноль минут превратил бы меня в мелко нашинкованную капустку. Так что, когда мы вернулись в дом, я с благодарностью посмотрела на Нейто. Правда, тот и ухом не повёл, хотя, думаю, прекрасно понял, что именно означал мой взгляд.

Как предписывал этикет, который мама успешно внедрила в моё сознание, я раскланялась с Николсом и, поблагодарив за преподанную науку, переместилась к себе, чтобы принять душ и привести себя в порядок, хотя это не совсем то слово. Отражение в зеркале ванной комнаты привело меня в состояние тихого ужаса. Ещё бы! Встрёпанная, потная, красная как синьор Помидор — короче говоря, отворотясь не наглядишься. И это при том, что у Николса причёска волосок к волоску и физиономия без каких-либо признаков усталости. Да, хорошо быть богом! Я повздыхала и после душа убила массу времени на макияж и причёску. С одеждой не стала заморачиваться и скопировала один из тех брючных костюмов, что сшила мне Василиса. Зеркало отразило стервозу, упакованную во всё чёрное, как это любят киношные агенты секретных служб, но я осталась довольна.

Видимо, из-за беспокойства, как парни воспримут моё преображение, я слегка промахнулась и оказалась в помещении, которое даже близко не подходило к средневековому стилю дома Нейто. Разве что люстра в холле вписывалась в этот фантастический интерьер. Кстати, здесь тоже была такая же, только на порядок превосходила её размерами.

Не успела я засомневаться, как заслышала знакомые голоса. Ну и замечательно! Выходит, я не ошиблась при вычислении вектора перемещения; остаётся лишь подождать, когда Нейто и Николс закончат свою трепотню и соизволят меня заметить.

В ожидании их появления я пошла по проходам между разнокалиберными прозрачными кубами. Уверена, это те же самые, что на поверхности планеты, только без своей псевдобетонной оболочки.

Смотреть особо было не на что, хотя в кубах что-то непрерывно извивалось, клубилось и перемещалось. В общем, они жили своей, непонятной мне жизнью. Когда я проходила мимо одного из кубов, он вдруг полыхнул с такой силой, что я шарахнулась назад и со всего маху налетела на грань другого куба и оказалась внутри него. Вырвавшись из плена, я обернулась и увидела свою копию, застывшую в стеклянистой массе. Вроде бы кукла куклой, без признака жизни на застывшем лице, как вдруг она с грацией Щелкунчика сделала разворот и деревянной походкой зашагала внутрь куба. Брр! Надеюсь, мы никогда не встретимся, во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Пока я бродила между кубами, Нейто и Николс продолжали разговаривать. Слов было не разобрать, и до меня доносился лишь невнятный бубнёж, отчего мне казалось, что они снова разговаривают на незнакомом языке.

— Это не я, а ты её обнадёжил! — вдруг прозвучало так отчётливо, будто Нейто находился рядом.

Превратившись в слух, я замерла на месте.

— Ошибаешься! Я ничего ей не обещал, — возразил невидимый Николс.

Он прав, подумалось мне, сначала был чай, затем урок фехтования, а вот обещания помочь с Фандорой точно не было, лишь раздумья стоит ли помочь в её воскресении или оставить всё как есть.

— Не смотри так! — продолжил Николс. — У меня даже в мыслях не было издеваться над девчонкой. Кто же знал, что отец не только уничтожит Фандору, но и поставит блокировку на основной временной поток.

Отец? Это он о лорде Хаосе? От недоброго предчувствия у меня сжалось сердце.

— Блокировка? Вот оно что! — понимающе проговорил Нейто. — Тогда ясно, почему Сирин не удалось погрузиться глубже, чтобы предотвратить катастрофу.

— И не удастся! — заявил Николс. — Поэтому больше не провоцируй её на жертвенное самоубийство. Всё равно она ничего не сможет сделать.

— Она же не отстанет и будет постоянно доставать меня со своей Фандорой! — возмутился Нейто.

Правильно, мальчики, понимаете, не отстану!

— Не отстанет, — согласился Николс, — а ты держись. И ещё, больше никаких самоубийств. Иначе её душа завязнет в череде перерождений, — он вздохнул. — Самое разумное было бы отправить её в Эквилибриум прямо сейчас, да рука не поднимается.

— Да ну вас всех! Делайте, что хотите, я в ваши дела больше не полезу! — возмущённо воскликнул Нейто.

— Вот и молодец, — сказал Николс и мягко добавил: — Пойми, я тебя не осуждаю! Сирин есть Сирин. И всё же постарайся не поддаваться её напору, хорошо?

— Хорошо, — буркнул Нейто.

Судя по тому, что голоса замолчали и надолго, радиопередача закончилась.

Стоило подумать, что хорошо бы на что-нибудь сесть, и рядом возникло любимое кожаное кресло, которое стояло в моём домашнем кабинете на Земле. Я плюхнулась в него и, упершись затылком в подушку-изголовье, закрыла глаза.

Итак, что это было? Настоящий разговор или постановка? Не важно! Главное, мне со всей ясностью дали понять, что возвращение Фандоры невозможно, а ещё намекнули, что пора собираться на тот свет — под предлогом борьбы за звание богини. Если высочество передумает, то что это будет? Кирпич на голову или изберут более оригинальный способ, чтобы прикончить меня?

Плевать на перерождения, что бы это ни значило, а вот умирать я не хотела — хватит с меня двух раз. Или смертей было уже три? С учётом того, как я попала к Нейто.

М-да. Не слишком ли часто меня заносит на тот свет?.. Ладно, не суть! Главное, жива.

Итак, что же теперь делать? Я прикинула так и эдак, но ничего стоящего не надумала. Возможно, выход был, но я его не видела. А раз так, то нужно действовать по обстоятельствам. Поэтому нефиг рассиживаться, пора приниматься за дело. Я встала и направилась к штуке в центре помещения, которая была копией люстры в холле, только громадная, на глазок метров сорок в диаметре. Вряд ли та и другая были люстрами, тем более здешняя висела не под потолком, а парила над полом, правда, довольно высоко; зазор был такой, что я, не сгибаясь, могла под ней пройти. Зачем я туда шла? Вполне возможно, что не по своей воле. И всё же, несмотря на опасения, я шаг за шагом приближалась к сооружению, похожему на гигантский музыкальный мобиль.

— Не ходи туда, это опасно, — сказал Нейто и принуждение исчезло.

На этот раз к голосу прилагался он сам.

— Ты прав, пожалуй, не стоит облегчать вам задачу, — сказала я, не сводя с него насторожённого взгляда. Больше я ему не верила — ни ему, ни Николсу. Впрочем, к высочеству и раньше не было доверия.

Нейто по-мальчишески шмыгнул носом.

— Злишься, да? — спросил он примирительным тоном.

Вот поганец! Заставил перерезать горло, а теперь строит из себя невинную овечку… Так, спокойно! Не заводись! Он хотел как лучше.

Обратившись к учительской выдержке, я строго глянула на юного провокатора. Была ли это искусная игра или Нейто действительно молод, но я всё больше видела в нём подростка.

— С чего бы мне злиться? Не подскажешь? — сухо спросила я.

— Ну… — протянул Нейто, состроив виноватую рожицу. — Теперь ты знаешь, что это я подтолкнул тебя к самоубийству.

Вот и выяснилось, кто инициатор радиопостановки. Знать бы ещё, какую цель он преследует.

_________________________________________

[1]На западнославянских территориях вилы описываются как умершие девушки, которые не могут упокоиться и способны причинить зло тем, кто их обидел при жизни. Выглядят как стройные очаровательные (редко — безобразные) девушки с длинными (иногда до земли) распущенными волосами и крыльями. Одеты в длинные волшебные платья или покрывала, под которыми они скрывают ноги с копытами.