Миша-Мишутка Романов

Глава 24

Территория Российской Империи.

Земля. Иркутск.

03.1882

Армия любит войну. Моя армия от этой любви чуть не сорвалась с катушек.

Я это предусмотрел в инструкциях Белоснежке — конечно масштаб в Красноярске мне не понравился — пятьсот человек — это много.

Воины хотят не только злата. Ну что же, дадим им это, но не в Сибири, а ближе к европейской части, там и погуляют. А на данный момент перенаправим их удаль молодецкую в южном направлении.

Вернувшиеся части после недельного отдыха сразу отправил в поход. Триста направлющих, триста автоматов и десять тысяч народу — на Пекин.

Белоснежке дал особые полномочия и Орхидею для усиления.

Приказ простой — увидеть, уничтожить, вернуться. Монголов не ограничивать — особенно в Пекине.

Разрушить, разбросать воззвания объявляющие независимость южных провинций от имперской диктатуры.

Центр — отдельное государство. А север русский — то есть мой.

Попытаются восстановить — вернёмся и разрушим опять. По возможности разгромить и вырезать любые силы англо-французского характера.

Уносить из Пекина исключительно золото, серебро и камни — остальное — жечь.

Довести приказ до всех воинов. Ослушание — растрел. Операцию провести в кратчайшие сроки — чую, скоро штыки пригодятся мне и здесь.

Чую печёнкой — шутить со мной и недооценивать больше не будут — кинут на подавление регулярные части.

А это профи — прошедшие последнюю русско-турецкую мясорубку.

А для удержания Пекина снарядов всё равно не хватит. Уничтожить — да.

Распутица, однако, сильная. Направляющие перевозят в телегах. Устанавливать на станки придется непосредственно на месте.

Захотелось выпить. Позывы подавил. Нет не так — не выпить — просто волнение. Ну, родился дурак заново — что мне в царевичах не сиделось.

Да — неудобно быть ребенком. Да — командуют тобой все. А с братьями, а что с ними — впереди годы. Пара, другая несчастных случаев.

И к началу следующего века — славься, славься, царь Михаил. Нет, не по мне. Каждый день я уже ходил вторым номером. Ждал возможности отколоться — да не представлялось хорошего шанса — все сферы давно поделены, большого дела без большой резни не развернуть.

И самое интересное — месяца за три до смерти Валеры нашёл.

Кристаллы у нас в Кубанском госуниверситете выращивают. В подвальной лаборатории. В специальных печах при полной стерильности. Оборудование ещё советское.

Японцы потом эти кристалы оптом покупают. Кидаешь такой кристалл в обычную водку — в ёмкость литров на десять. И оттуда этот кристалл за день все примеси до молекулы на себя собирает.

Всего урожай раз в три месяца — чемодан.

Я со своими связями мог хоть каждый день через таможню их таскать.

Японцы, как я проверял, имеют на этом десятикратную прибыль. Самураи могли покупать в три раза больше как минимум.

Наши же мудрят — и не хотят выпускать новую технологию из института. Ну и не знают, как поделить шкуру убитого медведя.

Десяток лаборантов всем этим занимаются — среди них только один мужик — остальные бабы.

Держала всё это мэрия, а это такой гадюшник, не подступишься. Если только в тихую в своём подвале клепать.

Благо у завлаба Профессорского нашлось слабое место — жена. Она его уговорила в лаборанты взять её брата, а тот сидел. А в должностной инструкции это было запрещено. А он скрыл. Липу подсунул.

Короче сначала мне начал сливать информацию этот бывший зек — Серёга.

Дальше всё просто — через него на одного из учеников проффесора. У того большая голова — и большие материальные запросы.

Короче — купил я его — для меня это тогда было дешево. Да, хороший был проект — лимонов на пять зелени первоначальных вложений, правда, тянул.

Ну и на Валеру у меня удочка была — человек двадцать он бы со мной отпустил — особенно если бы я поделился четвертушкой.

Отчистили бы, к примеру, Новотитаровскую и правили бы там, в получасе езды от города — и подвалов там подходящих навалом.

Нет, не судьба. Вот эту кристальную водку я и вспомнил. Для успокоения.

Ну, ничего — адреналин можно получить и по-другому. Благо спецотряд обошёл Красноярск загодя и сел на тракте. Обрезал связь — а как только стало известно о приближении моих войск, стали брать всех — курьеров и почтарей.

А когда беглецы пошли толпами вязали выборочно — господ посолиднее. После взятия Белоснежка на месте производила отсев. Живыми привезла десяток — среди них трое действительно интересны. Двое были по большому счёту невиновны, и отошли быстро.

Третий — агент синода. Нет, с Победоносцевым надо уже заканчивать — карты уже раскрыты. Он уже не нужен. Отправил Лаврентия с группой — а то засиделся малец.

Пришли вести о брате — Ники Одноглазом. Вдогонку отправил приказ Лаврентию — отстрелить брату ухо. У меня охрана — дай бог каждому, а там дилетанты сидят — даже обидно. Пусть подёргаются, потренируются касатики — а я посмотрю, кого из Вас можно на должности оставить. Кадры решают многое.

Да и понять многим не мешало бы, что неприкасаемых не существует. А брат пусть покоптит белый свет — легче будет делить, потом, кто был с ним, а кто со мной. Кто будет жить в хоромах, а кто лежать в бетоне под ними.

Он уйдёт последним, после отца. Совершенно ведь ясно, что по моей же легенде — встречаться нам нельзя. А я к нему можно сказать привязался. По этому постараюсь всё сделать мгновенно и безболезненно.

А в Иркутске становилось многолюднее. Пришлось даже отрядить два парохода в Байкал ловить рыбу сетями. Вредно для экологии — но что поделаешь.

Ставили людей к конвейру по одной гайке — и в конце выходила хорошая продукция. И не только военная.

Жить становилось немного проще. Пять электростанций освещали город.

А Слобода сверкала как настоящий город конца 20-го века. Жалко неона нет.

Ну, ничего — зато есть автоматические лампочки на здании банка РСС.

Прибывающие якуты раскрывали глаза и рты — как будто в сказку попали. Выглядит со стороны смешно. Прибывает этот индивид на пароходе. Снимает свой отороченный соболем капюшон и застывает, буквально на полчаса видя это море огней.

Потом он мой. И не важно кем он будет здесь — воином, охотником или поденщиком, он всё равно мой. Я его поразил. Он не сможет поверить тем, кто обличает меня как тирана и богопротивную нехристь.

Да и всё равно это данному якуту. Мне нужны их руки. А им нужны мои деньги.

Самое смешное, что многим интересны не золотые монеты, а именно купюры с моим изображением. Или профилем деда.

Имперских денег я печатаю даже больше чем своих.

В прошлой жизни, как нормальная разнопрофильная преступная группировка, мы занимались также и подделкой денег. Но это был всё же не наш профиль — поэтому руководил не я.

У нас на этом направлении сидело только трое спецов. Делали оптовые партии российского крупняка.

Бумагу гербовую вполне легально заказывали в немецких типографиях — якобы для госучреждений.

Оттуда морем в Ейск — там у нас были каналы.

Так что я с гордостью носил имя лучшего фальшивомонетчика Российской Империи. Денег своих я печатал втрое меньше чем папашиных.

За половину папиных денег работала вся агентура. Вторую я тратил на отечественное оружие.

В той жизни данный фокус лучше всего проделывали янки — имели во всех позах весь мир за свою зелёную бумагу. Учусь у великих.

Уже сейчас печатный станок даёт мне в десять раз больше чем Сухой лог. Примериваюсь к фунту и доллару.

Запущу их, когда столкнусь непосредственно с львятами. Буду у них оружие покупать. Когда они ещё до защитных магнитных полос додумаются.

А пока веду в тихую переговоры с Непалом — их верховные жрецы в принципе согласны на мой протекторат.

Готовы объявить меня новым воплощением будды, но пока торгуются. Я им намекнул про Пекин — теперь ждут развития событий. Я не тороплю. А так милые ребята — эти древние арийцы — не помешают.

Начал производство пуль дум-дум — очень полезное оружие — раны из него это нечто. Конечно, кучность у них хромает, но половину пуль для Пекина составляли они.

Сейчас главное армия. Как говаривал Валера — народ — дерьмо, но только если ты уверен в своих стволах. Только так. Любая цельная организация, опирающаяся на штыки и стволы в сотню раз вернее толпы граждан.

Пусть пограбят на фундаменте поднебесной, а потом вернуться.

И пусть покоряться им и Персия и Бактрия и Индия, а деньги у них для этого будут. Напечатаю.