Миша-Мишутка Романов

Глава 25

Территория Российской Империи.

Земля. Стамбул-Иркутск-Пекин.

01.1882- 04.1882

Наконец с приходом нового века отгремело десятилетие войн.

Нет более Британской империи, Франции, США, Германии, Японии, Китая. Большая часть этого не завоёвана, а просто расчленена.

Я поставленную задачу выполнил — уничтожил флоты противника. Теперь можно и за мемуары — раз государь просит.

А ведь сначала я сомневался, служить ли Михаилу. Верность моя всегда была на стороне России. Я с ранних лет привык доказывать её делами, рисковать ради неё головой и карьерой.

Верность Михаилу? Что скрывать — половина её до первой победы была определена тем, что у него гостили моя жена и дочь Оленька.

Ну ладно начнём по порядку. В тот день, передав дела на корабле помощнику, я направился домой.

Мы с моей незабвенной Капитолиной Николаевной были приглашены на прием, который давал французский посол в Стамбуле.

Жена собиралась уже около часа. Затем в дверь постучали. Из детской вышла кормилица и пошла открывать.

Далее она вернулась, а за ней, приветливо улыбаясь, две хорошо одетые молодые барышни.

Затем старшая из них — лет двадцати на вид, неуловимым движением скользнула к кормилице и сомкнула правую руку у неё на шее. Мгновение и та осела на пол бережно поддерживаемая переставшей улыбаться валькирией.

Вторая извлекла из складок юбки тупоносый револьвер и направила на меня — жестом призвав меня к молчанию. Пока я несколько секунд колебался, прыгнуть ли мне на эту сумасшедшую девицу и попытаться отнять оружие, вторая быстро встала, шагнула ко мне, сказала — не двигайтесь, помните о ребенке, в руке у неё блеснул нож.

Спокойный голос продолжил — всё в порядке, успокойтесь, мы не причиним вам вреда. Вас хочет пригласить для беседы наш господин. Не откажите, будьте любезны, сидеть я сказала — криво улыбнувшись, прошипела эта змея.

Я опять сел — пребывая в некотором шоке от событий. Старшая молча посмотрела мне в глаза. Спокойно, сейчас я усыплю Вашу жену и горничную, им не будет причинено вреда. Скользнула к покоям жены, через минуту вышла. Из комнаты не донеслось не звука.

Всё в порядке, господин капитан, они спят.

Наконец обретя дар речи, я спросил кто их хозяин. Мне был ответ — Царевич Михаил. Я начал кое-что понимать. О маленьком царевиче по империи в последний год ходило много слухов. Дух первого Романова в него вселился или Антихрист он, многое говорили. А после того как он в Сибири обосновался и стал купчишек местных гонять — совсем вой поднялся — меня даже английский посланник о нём расспрашивал, мол, знаком ли я с ним.

Сказал правду — незнаком, да не поверили — привыкли во всё хитрость видеть.

А в слухи стали подтверждаться — то, что у него и девицы воюют. Такая у дочери горло перережет и не поморщится.

А старшая будто мысли прочитала — близких говорит ваших велено доставить живыми и здоровыми, а вам можно и ноги прострелить, если дергаться будете.

Старшая достала маленькую бутыль, открыла, поставила на стол, отошла и приказала — выпейте. Там снотворное. Я посмотрел на неё и спросил — точно не яд?

Тут заговорила младшая — вы же умный человек флигель-адъютант Макаров. Вы видели, как мы действуем, если бы наш визит был по другой причине, все б уже умерли, но у нас другой приказ.

Я помолился и выпил. Последнее что я запомнил, засыпая — через чёрный ход незнакомый юноша завёл местную семью — мужчина моей комплекции, три женщины и ребёнок, мгновение и к ним молнией метнулись мои конвоиры, вскидывая руки к шеям.

Очнулся я уже на пароходе. Незнакомый торговый, явно не русский.

Рядом со мной слышался любимый голос — поющий колыбельную песню.

Я всё вспомнил и обрадовался — не обманули ироды — жена жива. Все трое моих похитителей плыли со мной.

Когда состоялся мой разговор с ними, первый вопрос был — как вы надеетесь уйти, меня будут искать? Молодец представился — Стерлядок Степан Никонорович — один из доверенных купцов царевича, ему принадлежал корабль. Не будут Вас искать Степан Осипович.

Вы погибли со всей семьёй в вашем стамбульском доме во время пожара. Он поглотил также многие окрестные дома.

Но позвольте, я же жив.

Живы, но тело в вашей форме с Вашими наградами, а так же семья будут найдены под развалинами горящего дома.

Я замолчал. Эти господа не шутили — ведь так приказал он, а его приказов не ослушиваются. Так сказала старшая из девиц.

Мне объяснили порядок движения по России. Будет два обоза. С нами будет много посторонних и охрана.

Я в кандалах поеду в заднем, прислуга, жена и дочь — в первом. Я не должен делать резких движений — пытаться бежать. Сбегу — стану им не нужен — так же ненужно будет и оставшаяся семья.

Не дуду описывать путь — я много раз думал, что нас спасут. Дважды нас останавливали даже армейские части по сотне человек.

Но оба раза нас пропустили — всё же много у нас на Руси взяточников. Один раз напали лихие люди — но пара десятков охраны справилась быстро и жёстко.

Со мной в санях ехала прелестная женщина с дочерью и учёный — профессор Менделеев.

Женщина радостно щебетала без умолку. Оказывается, едет к мужу — тот работает чиновником у Михаила в какой-то комиссии — называется — Ликбез, что бы это ни значило. А с профессором, точнее с его трудами я был знаком. Обменивались опытом плена.

Оказалось у него не столь драмматично. Шёл к институту — встречная барышня попросила помочь её больной матери выбраться из кареты. Когда он шагнул внутрь, то не успел удивиться пустоте кареты — сзади его огрели по голове.

Очнулся связанным. Историю моего пленения выслушал с глубоким вниманием и сочувствием. За время дороги мы стали друзьями, и нашли много общих тем для бесед.

Когда прибыли в Иркутск — нам с женой выделили прелестный дом, прислуга осталась с нами.

Как Михаил меня уговаривал рассказывать не буду. Как было сказано, ранее повлияло с одной стороны опасение за близких, с другой, желание сразится с подло остановившими нас у ворот Царьграда бриттами.

Не последнюю роль сыграло также желание командовать тем чудесным кораблем, который строил царевич.

Когда я только прибыл, машина корабля ещё находилась в Иркутске — устранялись последние огрехи. Но с моим согласием её немедленно отправили по новой железнодорожной ветке к верховьям амура.

Корабль был необучен — своими сорока направляющими он напоминал гребную галеру, поднявшую вверх весла, впечатление нарушала только труба.

Имея опытных мастеров и хорошую железную дорогу, мы быстро довели корабль до ума — по сравнению с Каспием эта была лёгкая задача. Там техника была времён Сеньки Разина, а тут — ракеты, мины…

Так вот о моей боевой задаче. Подойти к Гонконгу и нанести посильные разрушения — основные силы британского флота будут отвлечены.

Но, ознакомившись с возможностями нового оружия — новых мин Уайтхеда, ракет и автоматов я поставил себе задачу захватить остров.

Михаил, ознакомившись с планом, сразу поинтересовался — где я возьму столько моряков.

В Николаевске-на-Амуре, отрапортовал я, они ещё меня не признают, хмуро ответил царевич.

Но всё же я его уломал — многие мои однокашники служили там, и я справедливо рассчитывал, что накрутить хвост бриттам захотят многие.

Мне понравилась идея царя вооружать автоматами в основном молодёжь — я решил, что последую ей.

В целом всё прошло, как задумывалось. В Николаевске не пришлось применять даже ракеты.

Захватили батареи. На рейде взяли пять судов, утром два из них — английское и французское потопили вместе с экипажами. После этого инцидента всем стала понятна серьёзность моих последующих предложений.

В городе погибло только человек десять. В том числе командир порта и начальник морского училища — к моему большому сожалению моему бывший однокашник отказался сотрудничать.

К следующему вечеру отобрал триста добровольцев — желающих было больше, после этого мы отдали швартовые. Остальные добровольцы остались следить за порядком в городе — костяк сил обороны составили двадцать жандармов автоматчиков.

Порт был важен, и я оставил так же для укрепления четыре направляющих и сотню ракет. На назначенных мной новых командиров я полагался. К Гонконгу мы подошли через неделю. Медлительность объяснялась тем, что я выжидал подходящего момента. Захватил рыбацкую лодку — те подтвердили, много железных лодок отплыли недавно в сторону Пекина.

Дальнейшее было делом непростым, но и не особо трудным.

С рассветом вошли с рыбаком-лоцманом в гавань. Идущие впереди малые суда двумя минами атаковали броненосец, затем мы дали залп, потом следующий. Ударили другим бортом — железное оперение у ракет было особенным — с подкруткой.

За нами в гавань вошли суда с десантом. Весь день наш "Царьград" простоял посреди бухты, но стрелять уже более не пришлось.

Следующие два дня — отослав добычу в Николаевск, мы крепили к английским катерам и китайским джонкам трубы с новейшими минами Уайтхеда, сделанными в Иркутской слободе.

Нам очень повезло, что все кроме одного ремонтирующегося броненосца ушли на Пекин. Два полных бортовых залпа в начале потребовал именно он.

И вот четыре наших корабля ведя, каждый на буксире по пять судёнышек, отправились, чтобы вернуться со щитом или на щите.

К объектам мы подошли вовремя — ночные атаки — мои любимые. В предыдущий вечер хорошо поработали шпионы царя — в заранее условленном месте выехало десять конных монголов в казацкой форме — передали на подошедший баркас пакет.

Да составлял, безусловно, моряк. Местоположение броненосцев — сведения сегодняшние.

На следующее утро я хоронил пятьдесят гардемаринов — добровольцев из экипажей катеров. Но своё дело они сделали.

Все броненосцы были на дне — а остальные просто не успевали пробить нашу лёгкую броню — утром отправились следом.

Вернулась только одна джонка с пустыми минными трубами и седыми юнцами. По юрким корабликам после первых удачных атак стреляли все — с берега и кораблей. Погибли все кроме этих трёх старших из Морского училища.

Нам повезло. Англичане оказались костной наших бюрократов с их круглыми кораблями. Уже четыре года прошло с последней турецкой войны, когда я использовал эту же тактику. Ни какого охранения из лодок — как у турок я у них не наблюдал.

Одно могу сказать точно — больше пленных мы в ту кампанию не брали.

Молодой человек перехлестнул очередную страницу. Что-то новое — до этого подчерки были разные, но листы одного размера — теперь пошли вразброс.

Он отвлёкся перед дальнейшим чтением — выпил воды из фляжки и съел плитку армейского рациона. Неброская драпировка скрывала биотуалет старой модели.

Начал читать дальше — "Воспоминания противников и колеблющихся" было написано сверху следующего листа.