Миша-Мишутка Романов

Глава 4

Территория Российской Империи.

Земля. Санкт-Петербург.

01.03.1881- 12.03.1881 Утро. Холод.

Странно — топят у нас во дворце вроде хорошо.

Нет, я не во дворце — свет слишком мутный — я на базе.

Вчера вроде всё по плану было. Что же я упустил?

Отец — теперь он главный.

Так, мои безрукие трофеи, количеством 15 душ, заперты напротив.

Вчера заплатил родственникам моего арендатора 50р. Все дружно смылись к другим родственникам.

Оставили мне прекрасную тюрьму.

Встаю, вывожу всех кто в доме во двор. Во дворе уже эскорт — оперативно.

Подсадили меня к Усачу. Приказал забрать трофеи и бумаги тоже. Лаврентия со товарищи отправил своим ходом.

Вот и дворец. Зал. Какие-то толстые крутые рожи в мундирах.

Дед, говорят, только час назад представился. Тушу убитого медведя похоронная комиссия делит.

Мои парни втолкнули в зал народовольцев. Посадили меня на стол, положили передо мной подписанные признания.

Киваю одному из бомбистов. Колется, бледнея, по полной, всё как оговорено.

Я ему жизнь обещал, приватно конечно. Сабельку глажу, когда запинается. Киваю, мол, стой.

Беру ту из бумаг, которую он только что озвучил. Даю ближайшему дядьке, Говорю, передай отцу. Передает по цепочке, мельком взглянув.

Передаю остальные — читайте, мол, господа хорошие.

А сам сажусь по-турецки с таким видом, что могу и просидеть хоть век не сдвинусь.

Сижу глазёнками на всех сверкаю, сабельку из ножен вынул и перед собой положил.

Вот заговорили, зашушукались, цвет нации. На меня типа внимания ноль.

Ну ладно, звонким голоском говорю Усачу — как, мол, поставлены поиски беглого народовольца.

Усач что-то бормочет. Отец на меня смотрит, у него затравленный взгляд.

Я ему говорю — всю семью потерять хочешь?

Враг государев — один из подлых убийц на свободе. А ты сидишь, разговоры разговариваешь?

Усачу и команде приказываю — держите бандитов. На колени их матёрых.

Одного, тот, что говорил много, по горлышку. Спрашиваю — где же друг ваш сердешный?

А, чтобы память подстегнуть поворачиваюсь к усачу. Говорю, а сходи-ка милый друг, к двум моим жандармам — пусть узнают имена всех их родственников.

Дедов ихних, детей ихних. И, улыбаясь, с сабельки кровь стряхиваю.

Не успел он до дверей дойти, все 14 разом вспоминать стали, один громче другого.

Все дружно сошлись во мнении, что мог побежать к бабе своей — Агрепине.

Усачу говорю, пошли троих проверить, не соврали, ироды?

Поворачиваюсь к безрукой братии, смотрят со страхом и надеждой, мол, рассказали всё.

Говорю, ладно верю. И взмахиваю сабелькой по количеству комбатантов противника.

Усачу говорю — сведения готовь на всех их родственников. Это я так сказал для понта — сведения на всех ещё вчера подбиты.

Усачу говорю — подсади на стол. Прошелся до отца. Тот в шоке на сабельку смотрит.

Я ему под нос пять бумажек на подпись — ну он их и подписал.

Сверху там бумага лежала к казначею на 1000 червонцев — сказал ему, что, мол, моих людей поощрить надо за работу, а остальные паровозиком — чуть сдвигая верхний лист.

Как пятую подписал, хотел прочесть я документы, цапнул и в папочку — зелененькую. Усачу говорю, снимай. Слез со стола — всем по-доброму киваю — говорите, мол, дальше без меня.

Пошёл я 10000 расходовать. Прибыл на базу с деньгами, отдал команду.

Завертелось где пожар, где несчастный случай, где ограбление.

К вечеру в городе шесть адресов неподчищенными остались.

Отравил по каждому адресу самых ответственных, из своих, в масках.

Так что к утру город мои ночные братья — это 16 моих,8 тех которые палками нас отлупить хотели, и 10 волков постарше. Троих из мальцов отправил в уездные городки дал им для понту по паре казаков, но и действовать приказал самим.

За Володей Ульяновым Гришку послал. Пусть земля будет тебе пухом несбывшийся вождь народов. Троим, раздал по штуке на расходы остальным ночникам по 250 на брата.

Сижу на баз ловлю слухи обеими ушами. Ситуация для меня напряжённая.

Я, мол, не дух Михаила 1,а Ивана Грозного.

Рассмотрел бумаги подписанные отцом, ну ничего, через неделю с этим можно когти рвать из столицы, на север пора. Для моей частной охранной службы — РСС золотой запас создавать.

Статейку в Имперской правде опубликовал — мол родичей бомбистов бог наказал.

Ни кто в столице не поверит — а приятно.

Неделю сидел на базе — пользуясь возникшим страхом, стриг баранов.

То есть брал в долг под векселя Издателя Имперской Правды — Усача, с моей припиской внизу — мол, гарантированно Михаилом.

Двухгодовые векселя, типа, беру 100 через два года 120, но не раньше.

Взял в долг у всех, на кого добыл твёрдую компру.

Ну, вот и 12 марта — сегодня попрощался с матерью. Взял с собой грамотную няньку.

Легенда поездки Усач везёт меня к родичам на Кубань — у него отец там крутой магнат то бишь старшина войсковой писец землю отписывал ну и себя не обидел.

Усач младший. Их семья уже 20 лет бой за дворянство ведет, ну я ему князя лет через 10 пообещал.

Так вот я, мол, еду к его родне. Про Колыму молчу, тем более заеду и на Кубань там, по словам Усача много из безземельных казаков много народа лёгкого на подъем. А сам на Колыму. Я для Валеры за год до событий маркетинг проводил, чем живут наши главные оппоненты из адыгейцев — золотишком живут. Вот я туда и слетал. Рудник, где у них доля посмотрел бараки рядом, людей умных поспрашивал — приехал так и сказал Валере — не надо туда лезть — съедят.

Ну, все. Хватит воспоминаний. В дорогу.