Мой летний эротический роман

Глава 7

В свое любимое кафе иду понурой. Я словно отказываюсь от мечты. Фантазии, флирт со своим персонажем в мессенджере — это все волнительно и прекрасно, но надо быть реалисткой. Есть какая-то ирония в том, что реалисткой надо быть писательнице…

Захожу в кафе.

Впервые я забрела в него еще до того, как устроилась на работу в издательство. Проходила мимо, взглянула на витрину — и пропала. За стеклом панорамного окна на деревянном стуле с мягкой зеленой подушкой сидела девушка. Она пила кофе из большой кружки и читала книгу. День был такой же солнечный, как сейчас, свет отражался от стекла, и я видела девушку нечетко, словно она была видением.

Меня прервал телефонный звонок, и когда я вошла в кафе, девушки уже не было, — точно видение. Я села на ее место.

С тех пор я часто бываю в этом кафе. Пью кофе и пишу за ноутом или читаю книги из кофейной библиотеки. Моя мечта — когда-нибудь принести сюда свою книгу, бумажную.

Но сейчас я не беру ни кофе, ни книгу. Просто сажусь на деревянный стул за столиком у окна, прокручивая в голове одни и те же печальные мысли. Мне грустно так, что, кажется, скоро за окном пойдет дождь, как в кино во время мелодраматических сцен.

«Все, Вер-роника, хватит!» — командую я себе, с опозданием подмечая, что переняла манеру босса удваивать звук «р» в моем имени.

А вот и Илона. Ну наконец-то! Покончим с этим.

— Илона, привет! — машу ей рукой.

И краем глаза замечаю, как на меня оборачивается мужчина у книжного стеллажа. Я машинально поворачиваю голову, и сердце застревает где-то в горле. Это Мэтт. То есть босс. Это мой босс, который наверняка слышал имя Илона. И он направляется к нам…

Сначала напротив меня садится Илона — над столом повисает облако сладковатого парфюма. Затем подходит босс.

— Привет, Илона! — говорит он и протягивает ей руку. Илона отвечает мягким рукопожатием, смотрит на босса трепетно, с любопытством. Между ними точно проскакивает искра, и у меня от этого тоскливо сжимается сердце. «Красивая пара», — против воли замечаю я.

Вообще-то Илона помолвлена, но она не из тех, кто считает, что одни отношения должны мешать другим. Помню, мы как-то присматривали ей платье для второй свадьбы, ей понравилось два наряда. Она сказала: «Этот сейчас, а этот на следующую свадьбу». Тогда мне было смешно. И вот не за горами третий брак.

— Илона, пожалуйста, принеси мне и моему новому директору по чашке американо, — прошу я.

— Без сахара, — добавляем мы с боссом одновременно и пересекаемся взглядами. Так и хочется сказать «побыстрее», но сдерживаюсь.

Илона уходит, покачивая бедрами, обтянутыми коротким бежевым платьем. Если бы я придумывала соперницу для моей героини, создала бы другой образ, — этот слишком шаблонный.

Босс усаживается на ее стул и с полуулыбкой смотрит ей вслед. Это вообще не то, что я планировала!

Прочищаю горло, чтобы привлечь внимание босса. Он переводит взгляд на меня. Ставит локти на стол и упирается подбородком в скрещенные ладони.

И… все. Я не знаю, что делать дальше.

Ну серьезно, что?

Сейчас вернется Илона, они обменяются парой фраз — и я пропала. Бросаю на нее взгляд. Она флиртует с барменом. Одна чашка кофе уже на стойке. У меня осталась пара минут.

Перевожу взгляд на босса. Он по-прежнему пристально смотрит мне в глаза. Сказал бы уже что-нибудь на прощание.

— Вероника, а вашей подруге нравится работать официанткой? Хотя вряд ли. Проводишь целый день на ногах, убираешь со стола использованные салфетки… Может, ее заинтересует должность секретарши?

Вот уж точно я не это имела в виду, когда говорила «на прощание».

— Что вы об этом думаете? — спрашивает меня босс.

— Честно?

Кивает.

Я думаю о том, стоит ли мне дожидаться Илону или просто уйти отсюда и заявление на увольнение прислать по почте.

Тяжело вздыхаю. Какая дурацкая ситуация… В книгах такого не бывает, в подобных сценах обязательно происходит что-то внезапное, то, что помогает двигать сюжет. Например, вспыхивает пожар или обваливается книжный стеллаж. Или — классика жанра — Илона могла бы случайно пролить кофе на тенниску босса.

Может, кофе пролью я?.. Нет, не хочу больше жульничать. Но и признаваться в обмане тоже не хочу.

А как бы поступила моя героиня?..

— Так что вы думаете? — с удивительным терпением повторяет босс.

Я кладу локти на стол и опираюсь о ладони подбородком — отзеркаливаю его позу.

— Матвей Игнатович… — вкрадчиво говорю я.

Он чуть склоняет голову набок, смотрит с интересом.

— …не уверена, что еще представится такая возможность, так что хочу вам признаться.

— В чем же? — Он чуть склоняется ко мне.

Я выпрямляю спину, приподнимаю подбородок — примеряю образ героини.

— Вы ужасный руководитель.

Босс тоже выпрямляется, словно увеличивается в размерах.

— Конкретизируйте, — он, скорее, приказывает, чем просит.

— Не могу. Вы ужасны во всем. Как руководитель.

— Тогда обозначьте топ моих проблем. Как руководителя, — произносит он таким тоном, что мне в каждом слове чудится звук «р».

Все еще не уволена?! Окрыленная отсрочкой, говорю как на духу:

— Вы унижаете коллектив. Вас не уважают — вас боятся, уверена, вы чувствуете разницу. — Еще? — Вы считаете всех нас людьми низшего сорта только потому, что приехали из Москвы. Но видели бы вы себя со стороны!

У него такой взгляд… такой взгляд… Не понимаю, какой именно.

— И еще… — оглядываюсь, Илона уже направляется к нам, — вы говорите о том, чего не знаете. Когда вы успели познакомиться с Минском? Пока ехали на своей крутой тачке от съемной квартиры до офиса? Когда-нибудь я издам свой собственный путеводитель по Минску и первым делом вручу его вам. Если, конечно, вас еще не снимут с должности за…

— Достаточно, — обрывает меня босс. — Завтра на работу можете не приходить.

Я все еще сижу с открытым ртом, набрав в легкие воздух, не договорив.

Ну вот. Самое страшное произошло.

Выдыхаю.

Смотрю на босса, которому до меня уже нет никакого дела, и пытаюсь понять, что же чувствую, — сейчас, когда лишилась работы. Ничего особенного. Уволена, но не просто так: я заступилась за моих друзей. Это очень по-книжному.

К столику с двумя чашками на блюдцах подходит Илона. Босс отодвигается к окну, освобождая ей место.

— Ну что, Илона, рассказывай, как поживают твои булочки? — спрашивает он и кладет руку на спинку ее стула.

Я прикрываю глаза.

Илона понятия не имеет, что «работает» в кондитерской. Босс даже не представляет, насколько двусмысленно звучит вопрос… Все, сейчас начнется. Не хочу при этом присутствовать.

Хватаю сумочку и выскакиваю на улицу.

А вот теперь — теперь! — начинается дождь. Он обрушивается на меня с такой силой, словно кто-то из окна опрокинул ведро. Стою, обтекаю. А, к черту! Зажав ладони под мышками, иду вперед, будто напролом, тараня стену дождя лбом. Я сама главная героиня своей жизни. Я решаю, где мне работать. Я решаю, какие книги мне писать и какие путеводители издавать! У-у-у!

И вдруг возле меня раздается громкий… пук!

Я в шоке оборачиваюсь.

Ко мне подъезжает Тесла. Стекло со стороны водителя опускается.

— Это что такое было?! — смахивая с ресниц воду, спрашиваю я.

— Когда увидел, с каким лицом ты идешь по улице, поменял звук сигнала на пук, — отвечает босс. — Есть такая фишка в Тесле.

Он откровенно надо мной издевается!

— Дебилизм какой-то! — отвечаю я, не сразу осознав, что цитирую босса. Запомнила его реплику, думала, может, Мэтту пригодится.

— Вот, решил развернуться по полной, раз уж я ужасен во всем, — развлекается босс.

Я продолжаю идти, Тесла крадется рядом.

— Ладно, садись. Подвезу.

— Мне не нужны ваши подачки! — отвечаю я сквозь зубы.

— Да хорош! Садись уже.

— Я больше не ваша сотрудница, — говорю, сурово глядя перед собой, — и вам не подчиняюсь!

— Формально ты еще не уволена, приказ не подписан, так что давай, запрыгивай.

— Формально мой рабочий день начнется… — я смотрю на телефон, ладонью прикрывая экран от дождя, — через тринадцать часов.

Машина резко, с визгом шин, останавливается. Босс, хлопнув дверью, выскакивает на улицу и преграждает мне путь.

— Ну прости, — говорит он.

От неожиданности я замираю. Поднимаю на него взгляд. Дождь мгновенно намочил его волосы, по лицу стекают капли. Словно он только что из душа…

— Прости, — так искренне говорит босс, что в его голосе мне снова чудится Мэтт.

— За что? — прищуриваю глаза. Список длинный. Интересно, что считает проступком именно он.

— Я с самого начала знал, что Илона — это ты.

Я словно обмякаю.

— Откуда?..

— Три абзаца текста, Вероника. Всего три абзаца, которые ты стремилась так быстро закрыть, что не могла попасть курсором по крестику. И твой второй телефон реагировал на мои сообщения, я прекрасно слышал это из кабинета.

— Тогда почему?! Почему вы сразу меня не остановили?

— Ну… ты же не хотела, чтобы я знал, кто автор. Так мы могли и не договориться. А с тобой-Илоной уже пошел диалог. Да и веселее было общаться, когда ты выдавала себя за другую, когда не была такой…

— …забитой, — подсказываю я.

Он честно пытается не улыбнуться.

— В общем, садись и все обсудим.

— Вы же меня уволили.

— Нет, не уволил. Я сказал не приходить завтра. А завтра суббота. — Хочется чем-нибудь в него швырнуть. — Придешь в понедельник на работу?

Молчу.

— Я хочу, чтобы ты завершила книгу. Завершишь — и я ее опубликую. И тогда ты получишь все, ради чего это затеяла.

— Приду, — выдыхаю я.

Потому что хочу дописать и опубликовать книгу. И потому, что во мне уже созрел коварный план мести. Впрочем, возможно, эти пункты связаны.

Я сажусь к нему в машину и пристегиваюсь ремнем безопасности. Если бы по этой сцене снимали кино, то камера бы сосредоточилась на лице героини за стеклом, изломанном дождевыми дорожками. «Ее взгляд не предвещал ничего хорошего».