Мой механический роман

Глава девятая

ОБЛОМКИ

Бел

Я бы чувствовала себя намного лучше относительно наших шансов на Региональных соревнованиях, если бы мы с Нилам не поспорили сегодня утром снова.

— Послушайте, мне все еще кажется, что спиннер движется слишком быстро, но это поправимо. Вчера вечером я сделала новое вращающееся оружие, — сказал я ей, вытаскивая его из рюкзака. Я снова пробралась к отцу, чтобы пообщаться с Люком, что было практически невозможно. Не то чтобы мама меня не отпускала, но, поскольку Гейб приехал на зимние каникулы из Дартмута, я не могу так легко уйти от его осуждающих взглядов.

— В любом случае, у него только один шип, — объяснила я тогда. — Таким образом, мы оба можем нанести ущерб и подбросить.

— Ты не можешь просто изменить что-то в день соревнований, — отрезала Нилам.

— Но бот все равно не тестировался, после того как мы внесли последние изменения! — Я запротестовала, прежде чем совершить огромную ошибку и обратиться к Тео. — У нас есть время это поменять, не так ли? Да ладно, ты можешь мне доверять, — сказала я, непреднамеренно умоляя его, что, конечно, разозлило Нилам и заставило Тео отвести глаза от моих.

В любом случае, думаю, я могу просто пропустить это и сказать, что ответ Тео был отрицательным.

Если бы я не чувствовала себя так паршиво, я бы, наверное, подумала о том, как тревожно идти на свои первые региональные соревнования, которые проводятся в спортивном зале школы, которая, как и Академия Эссекса, больше похожа на обширный кампус колледжа. Средняя школа. На всем пути от парковки до спортзала бурная деятельность, и типа… ладно, я знала, что это событие, но я не знала, что это было большое событие. Абсолютно везде люди врезаются в меня со всех сторон, что немного раздражает.

Или так бы и было, если бы я не был слишком занята страхом.

Многие команды здесь, кажется, знают друг друга, и все, кажется, знают нас, но не меня, очевидно, но они явно перешептываются о нашей команде, когда мы входим. Тео и остальные кивают некоторым людям, немногим избранным, которых они считают достойными уважения, но я отчетливо чувствую себя второстепенной мыслью; где-то ослабленный винт, ожидающий затягивания. Я смотрю на Тео, гадая, как мне на все это реагировать, но он не смотрит на меня. Я быстро встряхиваюсь и переключаю на что-то свое внимание — буквально что-либо еще.

Люди смотрят на меня. Нет, не люди. Мальчики. Мне это кажется? Может быть. Я дергаю свою футболку-поло «Эссекс» и борюсь с желанием проверить, нет ли чего-нибудь в зубах. Сегодня мне нужно добиться серьезного отношения ко мне, поэтому я не в своей привычной одежде. Я чувствую себя обнаженной без висячих сережек или блестящих вещей, но речь должна идти о робототехнике, а не обо мне. Я в костюме Серьезного Человека, что, как можно подумать, Тео одобрил бы.

— И это только Регионалы — понимающе шепчет мне Лора, неверно истолковав выражение моего лица, когда я вхожу в переполненный спортзал. Внутри в центре комнаты расположены две основные зоны соревнований и два матча будут проводиться одновременно. Большая часть спортзала по периметру зарезервирована для различных команд и их инженеров. Наша команда, несомненно, одна из самых многочисленных, занимает лучшее место возле большого соревновательного ринга, похожего на большую пластиковую клетку. Пока Дэш и Тео немедленно уходят, чтобы оценить конкурентов, Эммет и Кай стоят на страже наших ботов, отпугивая всех, кто хочет сделать именно то, что Дэш и Тео только что намеревались сделать.

Кажется, мне не над чем работать, поэтому я сажусь рядом с нашими ботами, полагая, что это будет долгий день бездействия. Лора занята настройкой прямой трансляции для наших социальных сетей, так что на данный момент есть только я, мой вырезанный вручную спиннер, который никому не нужен, и мой мрак экзистенциального отчаяния.

— Привет, малыш, — говорит Мак, садясь на сиденье рядом со мной. — Как дела?

Он пытается быть со мной приятелем, и я могу сказать, что это превратится в еще один урок командной работы.

— Я только вчера вечером снова это запускала, — тупо повторяю я, потому что я уже объяснила это всем остальным с десяток раз. — Если вертикальный спиннер будет двигаться настолько быстро, насколько это возможно, он повредится. Нам следовало использовать другой материал, чтобы замедлить его, или если бы мы просто заменили спиннер…

— Тео и Нилам раньше участвовали в подобных боях, — говорит Мак. — Ты была бы права, если бы мы говорили о компьютерной симуляции, но дело в том, что вы противостоите роботу, а не компьютеру.

Да, именно. Другие роботы сделаны из материала, который замедляет наш спиннер.

— Я просто думаю, что…

— Бел. На этот раз Мак использует свой учительский голос. — Дело не в том, права ты или нет. Ты четко понимаешь динамику происходящего, поэтому, если бы это была лабораторная работа или экзамен, ты бы обязательно получила пятерку. Он делает паузу, прежде чем добавить: — Но ты действительно оказываешь своим товарищам по команде плохую услугу, навязывая им это утром перед соревнованием.

Вот и все. Я права, но поскольку я не дала им это раньше, они все получают право игнорировать меня.

— Я думала, речь идет о победе, — говорю я очень тихо. Я знаю, что это грубовато, и Мак смотрит на меня так, будто это вообще не было его идеей пригласить меня сюда.

— Вы — команда, — еще раз подчеркивает он. — В реальном мире не бывает инженеров, которые работают в одиночку. Если это так, — говорит он, указывая на наших ботов — маленького Данте и нашего 120-фунтового бота «Седьмой круг», названных в честь «Божестванной комедии», потому что нам всем пришлось прочитать его на той неделе, когда мы реконструировали все схемы — Если бы это была настоящая работа, ты не могла бы просто исчезнуть и разрушить всю конструкцию. Вы — часть системы, которая достигает большего, когда у нее есть сильные части, которые работают вместе.

Звучит знакомо. Я поднимаю взгляд, надеясь поймать взгляд Тео, когда он вернется после осмотра спортзала, но он все еще не смотрит на меня.

— Я просто пыталась помочь.

Мак кивает.

— Я понял. — Он кладет руку мне на плечо. — Но вы выиграете как команда или проиграете как одиночки, — говорит он, а затем уходит проверить, как другие справляются с задачами-роботами.

Я решила, что сейчас лучше держаться на расстоянии, поэтому встаю и брожу по периметру комнаты, рассматривая все это. Должна сказать, что это мои первые соревнования по робототехнике, и это гораздо большее дело, чем я могла бы себе представить в своем воображении. Я всегда знала, что мы проделываем много работы не просто так — в конце концов, я видела фотографии и видео прошлого года — но это совершенно сюрреалистично, что все эти люди также решили потратить свое время на создание роботов. Я даже не думала об этом несколько месяцев назад, и теперь я нахожусь в этой комнате с кучей людей, которые попеременно бегают в панике, пытаясь что-то исправить в последнюю минуту, или плачут от разочарования из-за вещей, которые внезапно отказались работать.

— Мы прошли проверку, — говорит Тео позади меня, пугая меня, пока я наблюдаю, как одна из других команд испытывает свое оружие. (Мне уже несколько раз говорили уйти, но моя команда не стала бы меня слушать, даже если бы узнала что-то совершенно секретное о чужом боте.)

— Ох, ладно, — говорю я неловко. — Мне стоит вернуться туда или…?

— Если ты хочешь. — Он делает то, что делал с момента возвращения домой, и рассеянно смотрит на все, кроме моего лица. — выглядишь по-другому, — комментирует он, указывая на мою рубашку-поло и джинсы с эмблемой команды.

— Почему? Это то же самое, что и ты носишь.

— Да, но типа… — Он лениво теребит свои волосы. — Я думал, ты наденешь джинсы с птицами.

— Мак сказал, чтобы я выглядела профессионально, — говорю я немного оборонительно, потому что не уверена, сказал ли Тео это, чтобы посмеяться надо мной или нет. Он всегда комментирует то, что я ношу, что, как мне кажется, может быть… немного странным. (Но послушайте, когда у вас нет дорогих вещей, которые есть у всех, вы начинаете хотеть вещей, которых нет ни у кого.)

— Ой. Ну, да. Просто, знаешь. Он смотрит в сторону. — Не знаю, я нервничаю. — Он смотрит на свои руки. — Я думаю, что, что мы оставим всё как есть, но я еще раз посчитал и…

— Я права, не так ли? — Я это уже знаю.

— Ага. — Он переставляет ноги. — По сути.

Короче говоря, моя грудь вспыхивает от оправдания. Но ненадолго.

— Так почему ты мне не поверил?

— Нет, Бел, я тебе поверил, — Впервые он действительно поднимает глаза, бросая на меня раздраженный взгляд. — Ты могла бы позвонить мне. Написать мне. У тебя явно было время сделать новый спиннер…

— Серьезно? — Я перебиваю удивлённо. — Ты готов проиграть только потому, что я не попросила тебя о помощи?

Он хмуро смотрит на меня.

— Забудь об этом, — говорит он и отворачивается, когда ко мне приближается мисс Восс, выгибая одну бровь в ответ на то, что, должно быть, было прощальным выражением лица Тео.

— Хм, — это все, что говорит мисс Восс, когда он уходит. — Все в порядке?

— Да, возможно. Наверное, — говорю я. Она смотрит на меня и я вздыхаю. — Ну, я думаю, что, пытаясь занять свое место, я как бы… перестаралась.

— Ах хорошо. Ты чувствуешь баланс. — Она улыбается мне, и я внезапно чувствую себя очень благодарной, что она одна из наших сопровождающих. На ней наша рубашка-поло с эмблемой команды робототехники и бирка с надписью: ЗРИТЕЛЬ, так что я думаю, она будет смотреть.

— Ты взволнована? — спрашивает она, глядя на меня так, как смотрит моя мама, когда она надеется, что мне понравится какая-нибудь новая вещь, которую она приготовила на ужин. — Ты должна очень гордиться собой, Бел. Ты много работала, и что бы ни случилось, ты прошла долгий путь.

— Я… да. Я горжусь, я думаю. Я многому научилась, чтобы попасть сюда, но я определенно не в восторге; во всяком случае, пока нет. Мой желудок сейчас слишком занят, завязывая себя узлами, и у меня был последний час, чтобы потратить остатки терпения на всех, кто продолжает смотреть, как будто я не принадлежу. — Но в любом случае это не имеет значения, я не водитель. Я здесь только для того, чтобы делать ремонт между раундами, — заканчиваю я, не добавляя своей второй мысли: если к тому времени кто-нибудь вообще захочет поговорить со мной.

Мисс Восс оглядывает комнату.

— Твои родители здесь?

— Хм? Ох, нет. Я им об этом не говорила. Моей маме было бы только плохо из-за того, что ей придется работать, а если бы мой отец появился, ей было бы еще хуже. Я думала рассказать об этом Люку, но если я потерплю неудачу, я бы предпочла, чтобы никто не увидел, как это происходит.

Ну почти никто.

— Я очень рада, что вы здесь, — признаюсь я госпоже Восс. — Вот так, — добавляю я, — Если что-то пойдет не так, я могу напомнить всем, что это ваша вина, что я попробовала с самого начала.

— Я приму это пари, — говорит она, направляя меня к нашему первому матчу сегодня.

Боевая робототехника состоит из коротких раундов — как вы уже догадались! — боёв. Роботы встречаются внутри очень странной клетки: один в синем квадрате, другой в красном, и каждая команда получает очки за агрессию, урон другому боту и стратегию. Тео — водитель бота нашей команды, и это, я думаю, было предметом горячих споров, предшествовавших моему присоединению к команде. (Не то чтобы кто-то, кроме Нилам, стал бы это оспаривать.)

Каждый бот предварительно взвешивается, чтобы убедиться, что он соответствует параметрам конкурса. Обычно это вызывает большой стресс, но Кай, один из самых напряженных людей, которых я когда-либо встречала, вероятно, скорее зарежет всех нас, чем позволит нам отстать от графика, и я знаю, что почти все в команде ходят на робототехнику в лабораторию каждую свободную минуту, которая у них есть. Лора также очень помогает людям не сбиться с пути. Я думаю, это потому, что она такая милая; никто никогда не хочет сообщать Лоре плохие новости, например, о том, что они использовали слишком много материала или им нужен дополнительный день.

Последнее, что нужно знать, это то, что бой работает в турнирном стиле: каждому боту разрешено проиграть два раунда, прежде чем он выбывает из соревнования. Как в большинстве турниров, вы всегда хотите, чтобы у вашего бота был хороший день, но если это не удается, вам нужно, чтобы плохой день был у другого бота. Вот что я узнала о региональных соревнованиях от Тео до того, как он внезапно стал «занят», что случайно произошло после того, как я пошла на вечер с Дэшем («Я знаю, ты думаешь, что я просто какой-то избалованный богатый ребенок, но у меня есть работа, — неприятно сказал мне Тео», как будто я имела что-то против).

Не то чтобы это сейчас важно.

Мой телефон в кармане гудит, когда Эммет, Дэш и Джастин выставляют Данте, нашего меньшего бота, на красную область, чтобы начать наш первый матч.

Джейми: как дела??

Джейми: хотела бы я быть там… имитационный суд убивает меня

Джейми:

Джейми: выруби их, повелитель роботов!!!

— Бел, — говорит Тео, глядя через плечо туда, где я стою позади него. В руке у него пульт, который мало чем отличается от контроллера PlayStation, с которым обычно играет Люк.

— Ты слушаешь?

— Извини. — Я засовываю телефон обратно в карман. — Что-то нужно? Он смотрит на меня.

— Убери свой телефон.

Замечательно.

— Значит, ты все еще злишься, — бормочу я. — Круто, очень круто.

— Что?

— Ничего. — Я поднимаю на него взгляд, пытаясь увидеть Данте. — Мне придется стоять здесь сзади?

Тео выглядит так, словно собирается сказать что-то неприятное, но в последнюю секунду передумывает.

— Нет, — говорит он и отходит в сторону. — Здесь. Отсюда тебе будет лучше видно. Я грубо благодарю его, на что он что-то бурчит в ответ, но, признаться, меня начинает охватывать азарт теперь, когда наш бот действительно на ринге. Тео выглядит до абсурда спокойным; его руки расслаблены вокруг джойстик предплечья согнуты, но не напряжены. Я знаю, что на его месте я бы не выглядела так круто.

— Ты готова? — спрашивает он меня.

— Э-э… — Кто-то толкает меня с другой стороны, и я подхожу к нему ближе, пытаясь не мешать передвижению синей команды. — Ой, извини, Тео…

— Это место предназначено только для инженеров и водителей, — говорит кто-то из синей команды: академии Святого Михаила, состоящей исключительно из мальчиков. Мне требуется секунда, чтобы понять, что мальчик с пультом разговаривает со мной, потому что на мне футболка-поло Essex Academy Robotics, которая должна дать понять, что я имею право находиться здесь.

— Я инженер, — говорю я, и мне хотелось бы получить удовольствие от того, чтобы сказать это впервые, но вместо этого чувак смотрит на меня пустым взглядом. По его мнению, инженеров можно узнать только по Y-хромосомам.

— О, да, — говорит он. — Разнообразие. Понятно.

Меня редко настолько оскорбляют, что я внутренне возмущаюсь, но такое определенно случается.

— Ты сейчас шутишь? Я спрашиваю его.

— Заткнись, Ричардсон, — говорит Тео, не поднимая глаз. — Вы проиграете.

— Неважно, Луна. Опять вертикальный спиннер? Удачи.

Я сжимаю кулак, глядя на того, кем бы ни был Ричардсон. Он игнорирует меня, как будто я вообще не имею значения. Как будто меня здесь нет.

— Твой бот слишком большой, — категорически говорю я ему. — Момент вращения оторвет его от земли, как вертолет. Вероятность три к одному, что мы уничтожим это алюминиевое основание в первую же минуту.

Ричардсон сомнительно усмехнулся.

— До связи, — бормочет он. Мне бы хотелось вместо этого ударить его по лицу, но затем я замечаю, что Тео смотрит на меня.

— Что? — бормочу я ему.

— Ничего. — Он бросает на меня еще один взгляд.

— Что, Тео?

— Ничего, я просто… — Он подавляет смех. — Ты такая… острая. — Я острая?

— Ага. Знаешь, боевая.

— Боевая? Тео, говори по-английски…

Он подталкивает меня, и я понимаю, что скучала по его запаху. Стиральный порошок и мальчик. (Гормоны, честно говоря, худшая вещь, которую кто-либо когда-либо изобретал.)

— Красная команда, готовы? — зовет рефери, а Джастин, Дэш и Эммет толпятся вокруг нас.

Я отступаю, чтобы дать им место, но Тео останавливает меня.

— Эй, держись рядом, — шепчет мне Тео, и, поскольку я одновременно удивлена и внезапно воодушевлена, я киваю. — Готов, — говорит он рефери.

— Синяя команда, готова?

— Готов, — говорит Ричардсон скучающим тоном.

— Роботы активируются!

Загорается зеленый свет, и Тео нажимает на вертикальный джойстик, отправляя Данте в полет по полу.

— Посмотри, как быстро они могут идти, — говорю я ему на ухо, и он кивает, не отводя взгляда. Несколько секунд два бота кружат друг вокруг друга, но затем Тео врезается в бок бота синей команды, которого зовут…фу. Сделайте бот снова американским. МАБА.

Тео отстраняется, обращаясь с Данте как с боксером на ринге; он бросает фейки с помощью нашего спиннера, оставаясь недосягаемым для оружия МАБА, заманивая его ближе, чтобы добраться до него там, где он не сможет прикоснуться. Я знаю, что он беспокоится о нашем оружии — его большой палец каждый раз зависает над горизонтальным джойстиком примерно на полвздоха — но в тот момент, когда МАБА включает свой спиннер, становится ясно, что их оружие будет вращаться слишком быстро.

Возможно, наш бот не идеален, но я все равно знаю, что он лучший бот на ринге.

— Пусть он атакует нас в лоб, — говорю я, но Тео на шаг впереди меня. Он заманивает МАБА за нами, пересекая площадку и бросая вызов Ричардсону прижать Данте к стене боевой клетки — дерзкая тактика, на которую Ричардсон дерзко поддаётся. Костяшки пальцев Тео белеют, а грудь наполняется, ожидая, когда Ричардсон проглотит наживку и пойдет на самоубийство. Я делаю то же самое, затаив дыхание, ожидая того, что, как я надеюсь, станет моим искуплением.

В тот момент, когда MABA пытается использовать свое оружие на полной скорости, оно делает именно то, что я и сказал: отрывается от земли. Совсем немного.

Достаточно.

Сидящий рядом со мной Ричардсон ругается, заслужив взгляд рефери, а Тео слегка удовлетворенно улыбается, толкая Данте вперед, так что наш спиннер кромсает дно МАБА. Он цепляется за одну из внутренних частей и каким-то чудесным образом переворачивает МАБА на спину, делая ее уязвимой для дальнейших атак. Тем не менее, вместо того, чтобы стать шире, улыбка Тео становится выражением сосредоточенной концентрации, движением его большого пальца он посылает наше оружие прорваться через основание МАБА, где, как он знает, схема наиболее важна. Это безжалостный и высокомерный поступок, и у меня просто перехватывает дыхание. Вот почему он побеждает. Вот как он это делает.

Тео Луна знает, насколько он хорош, и теперь это знают и все остальные.

— У них нет механизма самовосстановления, — говорит он тихим голосом, объясняя мне свои действия, хотя я едва слышу его из-за рева Дэша и Эммета у меня под ухом.

— Боже мой, Тео, заткнись, я это вижу! Я задыхаюсь, иннервируемая адреналином, бегущим по моим венам. Невозможно не позволить этому чувству размыться из-за его близости ко мне, потому что это одно и то же ощущение: Тео и шум борьбы, его контроль и плоды моей тяжелой работы, он и я, и все гармонично, пронизано электричеством, все в гармонии сейчас. Оно где-то догоняет в моем горле, вибрируя из моих костей, пока каждый атом во мне не загудел.

Позади меня из зрительской трибуны весело кричит Лора, как и мисс Восс. "ХВАТАЙ ИХ!" — кричит она, и теперь я понимаю, как Рим смог отвлечь всех от нищеты и голода с помощью гладиаторов. Резня вызывает настоящий восторг, даже если это всего лишь металлические детали.

— Ты получил их батарею! — кричит Дэш после того, как спиннер Данте снова врезается в схемную базу МАБА, движения Тео на пульте настолько быстрые и легкие, что он, кажется, почти не движется. — Все, они выбыли!

И действительно, рефери начинает обратный отсчет.

— МАБА, мы должны увидеть движение через десять… девять… восемь…

Остальная часть комнаты (во всяком случае, те, кто на нашей стороне) присоединяется. «…три…два… один…"

— ЭТО НОКАУТ! — кричит рефери, и внезапно на мою спину наваливается огромная тяжесть, состоящая из всей нашей команды, толкнувшейся вперед. Я сталкиваюсь с грудью Тео, едва замечая это из своего личного облака эйфории, и он обнимает меня одной рукой и победно поднимает контроллер в воздух.

— Боже мой, слава богу, — дышит он мне в ухо, признаваясь только для меня. — Спасибо боже. Клянусь, если бы мы проиграли Ричардсону, меня бы, честно говоря, стошнило…

Я истерически смеюсь, а может быть и плачу. Тео смотрит на меня сверху вниз, а смотрю на него и знаю, я знаю это только первый раунд предстоящего долгого дня, но клянусь, теперь я поняла.

— Теперь я поняла, — говорю я ему, и он искренне улыбается мне. Он улыбается мне, как будто мы сделали это вместе — как будто, хотя он был за рулем, мы оба были в равной степени частью этого; будто эту победу отобрали нашей кровью, потом, слезами и тоской, и нашими часами, часами и часами настроек ради какого-то далекого, невозможного проблеска совершенства — и я понимаю, понимаю, клянусь.

— Я знаю, — говорит он в бреду, — Я знаю, а затем хватает меня за лицо одной рукой, ухмыляясь, как идиот.

— Добро пожаловать в робототехнику, Бельканто, — кричит мне Тео под аплодисменты наших товарищей по команде, так близко, что я почти чувствую вкус триумфа из его губ.

В этот самый момент я понимаю, что совершенно разбита.

ТЭО

Я спортсмен, поэтому я немного суеверен. В следующем раунде я убеждаюсь, что Бел находится прямо здесь, слева от меня, и, хотя мы не получаем еще одного нокаута, победу судьи отдают нам, начисляя больше очков за вождение и агрессию. Она раскрасневшаяся, задыхающаяся и напоминает мне то, что я чувствовал четыре года назад, когда впервые занимался чем-то подобным.

Я понимаю, что наблюдаю, как Бел влюбляется (очевидно, в робототехнику), и это дает мне ощущение, которого не было на последних нескольких соревнованиях. Достаточно напомнить мне, как мне нравится с ней работать, и я внезапно решаю, что поступал глупо, отталкивая её последние несколько недель. «Я не думал об этом» — тихо признаюсь я себе перед нашим финальным раундом с Данте.

Финальный раунд «Седьмого круга» завершился попобедой; у другой команды возникла проблема с аккумулятором, что дает нам беспрепятственный допуск на национальные чемпионаты с Данте, однако, это другая история.

— Этот бот намного лучше двух последних.

Бел смотрит на нашего конкурента — Гробовщика, который довольно хорошо подготовлен к работе с таким ботом, как наш. Он слишком стабилен, чтобы его можно было перевернуть, поэтому причинение реального ущерба означает, что мы подвергаемся риску получить вред от собственного спиннера. Он использует такую высокую кинетическую энергию, что более эффективный бот, такой как Гробовщик, делает нас уязвимыми для самих себя.

Мне бы хотелось, чтобы она сказала мне раньше, что у нее есть идея получше, как спроектировать спиннер. Дело не только в том, что она планировала его построить, но и в том, что она вообще сомневалась в нашем. Я знаю, это эгоистично, но я ненавижу мысль о том, что она могла доверить мне свои подозрения, но предпочла не делать этого. Думаю, это моя вина, потому что я старался держаться подальше. Я пытался сосредоточиться на команде, но в итоге оказал им медвежью услугу.

Я капитан. Я лидер. Я не должен позволять вещам ускользать вот так. Это я нас подвел, и…

— Может быть, нам повезет, — говорит Бел. Она смотрит на меня, и мне бы хотелось, чтобы на ней были какие-нибудь блестки или что-то еще, чтобы отвлечь меня, потому что мне все время приходится заставлять себя не смотреть слишком долго в ее глаза. Я избегал этого в течение нескольких дней, а может и недель, потому что меня это сильно ранило.

— Ты знаешь, что делаешь, — добавляет она. — Ты выиграл последний раунд. Ты снова выиграешь.

— Это всего лишь пенальти, — тихо говорю я себе. Ты делаешь это все время. — Да, знаю. Хорошо. — Давай просто покончим с этим. — В любом случае, скорее всего, с ними что-то не так.

— Наверное, — говорит Бел.

— Если дело дойдет до судей, мы все равно получим очки за агрессию.

— Определенно.

— И их конструкция не обязательно лучше только потому, что им труднее нанести ущерб. Мы не знаем, как работает их оружие.

— Действительно.

— Могу ли я попытаться прицелиться в колесо? Это может сработать. — Спереди он выглядит менее устойчивым?

— Я думаю, что да, возможно.

Я смотрю на нее.

— Извини. Я болтаю.

Она качает головой.

— Ты разрабатываешь стратегию.

Наверное, это действительно глупо, насколько меня расстраивает взгляд прямо сейчас на нее, но я никогда не видел глаз, которые заставляли бы меня думать о тайнах вселенной так, как это делают ее. Это похоже на прогулку по секвойному лесу. Это как чувствовать землю под ногами, зная, что над тобой свободно летают птицы, а под тобой живут и дышат, и на мгновение ты просто чувствуешь связь со всем этим. Как будто существует какой-то неуемный поток существования, и ты становишься его частью, хотя бы на секунду.

— Луна, — говорит Мак, возвращая меня к жизни. — Ты слышишь? Хорошо, Луна, какой правильный ответ? Луна, нам нужно это очко, чтобы победить! Все всегда будут ожидать от тебя большего, Тео, и ты не можешь их подвести…

Я избавляюсь от отвлечений и смотрю на нашего бота. Теперь мы в синем квадрате, впервые за весь день мы были синей командой, и я стараюсь не думать об этом как о предзнаменовании.

— Синяя команда, готова?

Я закрываю глаза, вдыхая.

Я занимаюсь этим четвертый год. Я уже знаю, чего ожидать. (Я уже должен знать, как победить).

Это мой последний год. Мои последние региональные соревнования. Это мой шанс. (Мой последний шанс). Я знаю, что делать, даже если никто другой этого не знает. (Я должен знать, что делаю. Потому что никто другой этого не знает.) Я зашел слишком далеко, чтобы потерпеть неудачу. Я слишком много работал. Я руководил этой командой. (Отказ не вариант.)

— Я буду здесь, — мягко говорит Бел.

Открываю глаза, выдыхаю.

Я не могу потерпеть неудачу. Не сейчас. Не сегодня. (Не под ее наблюдением.)

— Синяя команда готова, — подтверждаю я, выжидающе зависая над переключателем Данте.

Бел

Когда все закончилось, я обнаружила, что Тео сидит один.

— Эй, говорю я. — Ну давай же. У нас всех бывает всякое.

Он качает головой.

— Нет, спасибо.

— Тео. Ты не можешь оставаться здесь всю ночь.

— Не могу. — Он что-то бормочет, так что я его почти не слышу.

— Ты выиграл— напоминаю я ему. — Ты выиграл, Тео, чудесным образом. Даже я не мог в это поверить, но ты это сделал. У тебя были все основания проиграть, но ты этого не сделал.

Он ничего не говорит.

— Их бот тоже сломался, — напоминаю я ему. — И это ты сказал, что дело не в идеальном боте, а в том, чтобы иметь лучшего бота в…

— У нас не был лучший бот на ринге, — нетерпеливо говорит он.

— Ладно, но судьи явно не согласились.

— Это не было единогласно. Да и не должно было быть. Если бы их не…

— Тео, честно. — Я сижу рядом с ним на полу. — Ты должно быть единственный человек, которого я когда-либо видела, который так расстраивался бы из-за победы.

Он смотрит на свои ноги.

— Этот спиннер измельчил Данте, — говорит он, как будто меня не было рядом, чтобы увидеть, как это произошло. — Он мертв.

— Хорошо, тогда мы устроим похороны в стиле викингов, — говорю я ему. — Будем стрелять в него горящими стрелами и все такое.

Он отворачивается, удрученный.

— Это не смешно, Бел…

— Почему нет?

— Потому что мне следовало знать лучше. Потому что была проблема с конструкцией и я должен был знать.

— Да, — говорю я, придавая легкомыслие. — Все эти разговоры о командной работе, и оказывается, что ты был единственным важным человеком все это время.

Он вздрагивает.

— Извини, я не это имел в виду. Я просто имел в виду…

— У тебя траур, — уверяю я его. — Наш бот умер. Это было грустно и ужасно. Это было некрасиво. Судьям потребовалось очень много времени, чтобы принять решение, и это была не та победа, которую ты хотел.

Я протягиваю руку и осторожно кладу руку ему на плечо.

— Но, честно говоря, я говорила тебе, что ничего не получится, — бормочу я, и когда он раздраженно смотрит на меня, я стараюсь выглядеть как можно милее и невиннее.

Но он не раздражается. Вместо этого он смотрит на меня как…

Я не знаю. Не думаю, что я когда-либо видела такое выражение его лица раньше.

— Нам нужен новый Данте для национальных чемпионатов, — говорит он. — Построй его вместе со мной.

Хотела бы я сказать, что подумывала сказать «нет». Мне хотелось бы сказать, что вопрос, который он задал, имел хоть какое-то значение, но мне никогда не приходило в голову выбрать что-то кроме этого.

— Да, — говорю я. — Да, окей.

И наконец, впервые почти за час, Тео Луна улыбается.