ПРОБЛЕМА
Бел
— О, — говорит г-жа Восс. — Твоя катапульта.
— Эммм… да? — говорю я, решив сыграть невинность. Я поняла, что лучше не пытаться угадать, что пойдет не так. Это похоже на то, что не следует говорить полицейскому, с какой скоростью вы на самом деле ехали, когда он вас останавливает, на всякий случай. Или что-то вроде того (Я не знаю, Джейми сказала мне это).
— Хорошо, Изабелла, послушай, — вздыхает мисс Восс, что никогда не является хорошим знаком. Нет ничего лучше искусственной близости…Слушай, мы все здесь друзья! — чтобы что-то казалось неизбежно ужасным, и только моя мать называет меня полным именем. — Думаю, мы с тобой обе знаем, что в этом проекте было приложено не так много усилий, как могло бы быть.
— О, эм. Хорошо- я замолкаю, а затем, вместо того, чтобы закончить предложение, просто… останавливаюсь. На самом деле это кажется единственным логичным поступком.
По какой-то причине мисс Восс одаривает меня странной кривоватой улыбкой.
— Какие науки ты изучалиа в прошлой школе? — спрашивает она меня. Странный вопрос, но ладно.
— Биологи и химия?
— Ты меня спрашиваешь или говоришь?
— Извините, я говорю. Биология и химия.
— И какой была твоя успеваемость по этим предметам?
— О, эм. Я получила «отлично» в обоих случаях.
— Но ты не изучала эти науки углубленно?
— Я… не особо увлекаюсь наукой.
— А как насчет математики?
Я хмурюсь.
— Вы имеете в виду, я изучала ли я математику?
Она одаривает меня еще одной полуулыбкой.
— Да. Какие курсы математики ты посещала?
— Эм, алгебра и тригонометрия. Я сейчас на дифференциальном исчислении.
— Какие были оценки на этих курсах?
— Получила ли я пятёрку по алгебре? Это так. Второй год обучения был странным. У меня был парень-неудачник, из-за которого меня арестовывали как минимум четыре раза, прежде чем я наконец порвала отношения. Но я получила пятерку по тригонометрии.
— Ты сейчас углубленно изучаешь дифференциальное исчисление?
— Эм… нет, обычный курс, — говорю я. (Это странно, правда?).
— Значит, ты также не увлекаешься математикой? — спрашивает она меня, и я думаю, что она… шутит?
— Думаю, нет, — говорю я, и это звучит невероятно неубедительно.
— Аха, — замечает г-жа Восс, прежде чем с продолжить. — Итак, скажи мне, Изабелла, ты уже подумала о том, на чем хочешь специализироваться?
О боже, только не этот вопрос. Можем ли мы вернуться к разговору о моих оценках? В моей старой школе меня считали одним из хороших учеников — то есть одним из тех, чьим родителям не нужно было регулярно звонить, — что давало мне привилегию быть блаженно незамеченной.
— Ну, я подумываю об учебе… — Что заставит ее отстать от меня? — Архитектура? Конечно, да, архитектура, — вежливо говорю я. — Мне нравится, знаете. Искусство и все такое.
— Искусство и все такое? — повторяет она.
— Ну, эм… — Напомните мне записать это в дневник моих кошмарных сновидений.
Я имею в виду, что я должна сказать? Никто из моих знакомых не имеет «хобби» или «интересов» и не занимается ничем, кроме «тусовки», что обычно включает в себя еду по купонам в ресторанах или просиживание на парковке и разговоры о том, почему что-то делать — это глупо. Я уверена, что у Джейми уже отрепетирована речь о всех филантропических причинах, по которым она хочет стать адвокатом, но это не то, что я обожаю общение с пожилыми людьми или любая другая форма общественных работ, которых мы должны жаждать в свободное время. В основном на меня кричат за то, что я устраиваю беспорядок, когда я оставляю карандаши, или просят уйти, когда я пытаюсь одолжить инструменты у брата. (Моя мама думает, что у меня проблемы с беспокойством — на самом деле я просто делаю все возможное, чтобы не мешать.)
— Мне нравится создавать вещи, — удается мне вырывать из ниоткуда, поскольку госпожа Восс явно ждет ответа. — Ради забавы. Я соорудила свой стол из старой швейной машинки, которую нашла в антикварном магазине, — говорю я, а потом, к счастью, набираю обороты. — Мне даже понадобилась сварка. Стол был моим первым настоящим проектом, в котором не было сборки коробки или чего-то действительно простого. Да, и иногда я помогаю брату с его машиной. Я сама не увлекаюсь автомобилями, но это интересно.
Я делаю паузу, но поскольку мисс Восс, видимо, все еще ждет, пока я приду к какому-то важному выводу, я продолжаю.
— У меня также какое-то время была фаза ножей, — говорю я, прежде чем осознаю, что она отправит меня к какому-нибудь школьному психологу или куда-то еще, если я на этом остановлюсь. — Это не были игры с ножами, — тороплюсь объяснить, — мне просто нравилось их делать. У моего отца есть столярная мастерская и домашняя кузница. Он подрядчик — любитель, как он себя называет, — поэтому я просто использую его инструменты. По крайней мере, я так делала до того, как он…
Я останавливаюсь. Хоть я и не хочу говорить о своем будущем, я определенно не хочу говорить о разводе моих родителей.
— Простите, — говорю я, моргая. — Какой был вопрос?
По какой-то совершенно непонятной причине мисс Восс улыбается мне. — Твоя катапульта, — говорит она. — Это великолепно.
Уммммм, что?
— Ой. Я, гм. Не ожидала этого…
— Я не могу поставить тебе пятерку, учитывая, что должен был быть письменный отчет, состоящий из чуть большего, чем просто набросанная схема, — говорит она мне с чем-то, клянусь, напоминающим ухмылку, — но поскольку твоя катапульта обладает лучшей мощностью… относительно веса, я могу поставить тебе…
Она останавливается, чтобы обдумать это про себя.
— 3.
— Что?
Это слово вылетает из моих уст с гораздо большей паникой, чем я предполагала.
— Извините, — быстро поправляюсь я, — я не хотела… просто…
Она ждет, скрестив руки.
— Я не хочу показаться грубой, — говорю я тем голосом, который мама определенно назвала бы моим грубым голосом. — Я просто думаю, что, учитывая, что моя катапульта превзошла все остальные, я должна получить немного больше, чем… — Боже, мне противно просто думать об этом. — «3».
— Есть еще один вариант, — говорит г-жа Восс, и мой пульс, который значительно ускорился при мысли о том, что я скажу маме, что получила тройку за задание, не находит облегчения. На самом деле у меня нет времени на другой проект, и если мне придется написать статью или что-то в этом роде…
— Я хочу вас перевести, — говорит г-жа Восс, прерывая мою безумную спираль. — На один из других курсов физики. В частности, на уроки углубленной физики.
Я замираю.
— Что?
— Мне придется обсудить этот вопрос с мистером Макинтошем, — добавляет она, — но я также хочу, чтобы вы попробовались в команду по робототехнике.
— Вы шутите. — Я не верю своим ушам. — Робототехника? Это должно быть своего рода наказание?
— Точно нет. Это, — говорит она, держа мою маленькую катапульту с втулкой, — гениально. Это так умно, что я бы подумала, что ты сжульничала, если бы не знала, что ты собрала все это сегодня утром.
Сегодня днем, но это не имеет значения.
— Мисс Восс, — умоляю я ее, — мне очень жаль, что я забыла о задании, но…
— Смотри. — На мгновение она замирает. Я слышала, что она строгая, но до сих пор не видела этого сама. Во время её трансформации я чуть не проглотила язык.
— Изабелла, ты умница, — увещевает она меня. — Слишком яркая. Ты потратишь время впустую, проходя обучение в моем классе, хотя я знаю, что у тебя есть потенциал проявить себя где-то еще. Ты не рассматривала возможность поступления на программы по машиностроению?
Мой разум становится белым от промышленного освещения и блестящих лабораторных халатов.
— Инженерия?
— Тебе придется что-то строить, — говорит она мне. Ты можешь построить всё, что захочешь.
Перед моими глазами мелькают бессмысленные математические формулы. При мысли об этом меня внезапно охватывает зуд.
— Я просто… Я не особо разбираюсь в математике и естественных науках, понимаете?
— Это неважно, — говорит она.
Никто…никто, конечно, не учитель — никогда раньше не был так внимателен ко мне.
— У тебя явно есть талант создавать вещи, Изабелла. Для того или иного субъекта не существует такой вещи, как разум. У тебя есть знание, что работает, и работает хорошо. Так что используй это.
— Но…
— Я собираюсь рекомендовать тебя для немедленного перевода в класс углубленной физики г-на Макинтоша, — говорит она. — Я точно знаю, что его численность невелика. Для тебя найдется место.
Я не могу поверить, что это происходит. Я не мой брат Гейб. Конечно, я получаю хорошие оценки, потому что моя мама убила бы меня, если бы я этого не сделала, но я не гонюсь за ними.
— Но, мисс Восс…
— Мир не очень-то помогает умной девочке, — говорит г-жа Восс. — Чаще всего он попытается загнать тебя в коробку. Но я призываю тебя не слушать никого. — Она смотрит на мою катапульту, и, поскольку я почти потеряла дар речи и не могу понять, куда направить свое замешательство, я тоже. — Если я подталкиваю тебя к чему-то, к чему у тебя нет страсти, Изабелла, тогда скажи. Но если ты колеблешься только потому, что сомневаешься в своих силах, то позволь мне искренне попросить тебя рискнуть.
Она смотрит на меня, и я чувствую себя странно потрясенной, продолжая смотреть на украденную втулку.
— Ты можешь сделать это? — спрашивает меня мисс Восс.
— Я, — пытаюсь я и тут же запутываюсь. — Ну, я… это…
— Ты можешь сделать это? — она повторяет. Я имею в виду, — добавляет она. — ты можешь."
О боже, о нет. О, нет.
— Да, — говорю я, как идиотка. — Да, я могу это сделать.
— Замечательно. — Ее улыбка становится теплее от удовлетворения, прежде чем она довольно откашливается. — Мне бы очень не хотелось ставить тебе тройку, — замечает она.
— О, — говорю я, нахмурившись, — на самом деле?
Мисс Восс смотрит на меня взглядом, которым напоминает мне мою мать.
— Да, Изабелла. Тебе действительно придется делать задание, которое ты технически не выполнила.
— Верно, — соглашаюсь я, вздрагивая. — И, хм. Что касается…робототехники
— Да, тебе стоит выделить для этого немного времени на этой неделе. О, круто! Именно то, что я хотела; больше школьных занятий. Я уже провела большую часть прошлой ночи, пытаясь игнорировать тот факт, что мои подруги «забыли» меня записать на участие в мастер-классе по макияжу. («Мы просто предполагали, что ты занята, но нам обязательно стоит потусоваться в четверг!!» Сказали они, как будто Мне действительно могло сойти с рук пойти в свою старую школу на школьный вечер.)
— Команда ожидает увидеть какую-то схему, — продолжает г-жа Восс, — на которую, я надеюсь, ты потратишь немного больше времени, чем на свою катапульту. Сдавать в пятницу днем.
— Круто, — говорю я хмуро.
Мисс Восс сочувственно кладет руку мне на плечо, что иронично, поскольку это полностью ее рук дело.
— Я помогу тебе со всем, что тебе нужно, — уверяет она меня. — Если тебе это не нравится, это совершенно нормально, ты попробуешь. Но если тебе понравится делать это…
Она замолкает и пожимает плечами, направляя меня обратно в свой класс.
— Если получится, то мы оба будем довольны, зная, что я была права, — говорит она, и я закатываю глаза, поддаваясь своим анархистским подростковым порывам и громко стону, когда мы входим внутрь.
ТЭО
Дэш: мне кажется или это действительно легко
Тео: это легко
Дэш: ок, конечно
Дэш: похоже на Мака
Дэш: проверяешь нас?
Дэш: или типа того
Дэш: что
Тео: как бы Мак нас тестировал
Дэш: не знаю, это всего лишь вопрос
Дэш: забудь
Тео: нет, я серьезно
Тео: мне бы очень хотелось услышать твой ответ
Тео: честно говоря, я отчаянно хочу это услышать
Дэш: ок, вот что я думаю
Тео: ок, отлично, поехали
Дэш: так скажи, что Мак это как… вербовка в тайное общество
Тео: пока хорошо
Дэш: и это одна из тех ситуаций, когда мы должны знать, что что-то не так
Дэш: типа это не те дроиды, которых мы ищем
Дэш: типа того
Тео: полностью
Дэш: а тут, наверное, есть секретный код?
Дэш: где-то здесь
Тео: как в задании?
Дэш: да
Тео: круто круто так какой код?
Дэш: я не знаю
Дэш: это все, что я понял
Тео: ок, ты не совсем удачно приземлился, но это было близко
— Тео!
Я поднимаю глаза, когда мама зовет меня откуда-то из дома, вероятно, из спортзала внизу. Ее фигура очень важна для нее, и она говорит мне об этом гораздо чаще, чем мне хотелось бы. «Моя внешность — это моя работа», — как она говорит, поэтому нет нужды говорить, что я очень хорошо знаком (слишком хорошо?) со строгими тренировками и десятиэтапным уходом за кожей, который журнал «Self» счел бы «горячим» и «эксклюзивным». Признаться, это поражает воображение.
Дэш: ок, но мне кажется, что я что-то придумал
Тео: продолжай над этим работать
Тео: скоро вернусь
Я сбегаю вниз по лестнице, проскальзываю по коридору и обнаруживаю, что моя мама смотрит в одно из тех странных зеркал, в которых личный тренер проводит тренировку через свое отражение.
Показатели в реальном времени, потоковая передача. Дополненная реальность — это настоящее путешествие, чувак. Велотренажер Peloton тоже где-то здесь. Вероятно, позади реформер для пилатеса.
— Тео, — говорит она, запыхавшись. — Ты всё собрал на завтра? — Мама, я же говорил тебе, я не смогу поехать завтра.
— Что? Но ты любишь Вейл.
— Это не Вейл, это Денвер, и это просто еще один папин съезд.
Мой отец, которого также зовут Матео Луна, основал одну из самых успешных компаний по разработке программного обеспечения в новейшей истории, поэтому он выступает на многих отраслевых конференциях. Учитывая, что программисты целый день пытаются представить ему свои приложения, даже его перерывы на кофе подобны игре с высокими ставками. Акула. Танк.
— У меня дела в пятницу, — напоминаю я маме. — Не могу это пропустить.
— Та игра? Уже?
— Это на следующей неделе. В пятницу отбор в команду робототехники.
— Ботаник. Ты все еще этим занимаешься?
— Мама.
Она шутит, но при этом почему-то не считает ботаником моего отца, несмотря на его занятие, что довольно забавно. Конечно, приложения, которые он сейчас создает, популярны среди влиятельных лиц и знаменитостей, я начал писать код, как и он.
— Что? — говорит она, откидывая мокрый хвост. — Ботаны сейчас горячие, милый…
— Мама, я правда не могу снова вести этот разговор, — стону я, и она подмигивает, наслаждаясь возможностью меня перебить, как всегда.
— Ты не можешь освободить выходные? — спрашивает она, вытирая полотенцем шею.
— Выходные да, но не пятницу.
Отбор. Я знаю, что моя мама пытается, но она в принципе не способна понять, что я глава команды робототехники. Я работаю над этим с первого курса и, не хочу показаться засранцем, но практически все в команде, кто хоть сколько-нибудь хорош, появились только потому, что я их привлёк. Остальные — Кай, Эммет, Дэш и даже Джастин, который, по крайней мере, вполне компетентен в сварке, чтобы компенсировать другие недостатки своей личности, — здесь, потому что каждый год, когда я участвовал, Essex Academy Robotics была командой лидером. В прошлом году мы даже выиграли национальный чемпионат. Так как это не самое крутое занятие в любой школе, кроме нашей.
— Ну, я вряд ли смогу оставить тебя здесь одного, дорогой. Думаю, в руководстве по эксплуатации что-то об этом говорится. Моя мама любит шутить о несуществующей инструкции для родителей, которая, по сути, представляет собой просто кодекс традиционного воспитания. (Я люблю свою маму, но мелкие детали материнства, как правило, ускользают от нее.)
— Со мной все будет в порядке, — уверяю я ее. — Я остаюсь, чтобы провести отбор в команду робототехники. Ты правда боишься, что меня это злит?
— Дети все еще злятся? — комментирует она задумчиво. — Наверняка они найдут что-то более интересное.
— Никто не злится, — напоминаю я ей. — Обещаю. Никакой злости.
— Тео. — Грозит она пальцем. — Ты будешь умницей?
— С тобой, мама? Никогда.
Она вздыхает, затем смахивает капельки пота со лба.
— Ты знаешь, я тебя обожаю, — говорит она с серьезным видом.
— Да, я знаю.
— Наверное, даже слишком.
— Да.
— И мы оба знаем, что ты лжешь.
Хотя она легко отвлекается, но беспечной она определенно не является. Для надёжности мы разработали систему, в которой, если я собираюсь схитрить, я соблюдаю ее предварительные условия: первое, делать это в доме, где надежная охрана и вероятность потери конечностей сведена к минимуму, и второе, не смотреть ни одно из ее шоу без нее. На самом деле это другое, но это правило прочно укоренилось в моей голове.
— Я предлагаю тебе правдоподобную ложь, — напоминаю я ей. — Не лучше ли тебе просто… подыграть?
Она бросает на меня ласковый предупреждающий взгляд.
— И папа сказал, что ничего страшного, если я вылечу в субботу, — добавляю я, и это правда. Хотя мои отношения с отцом не такие уж… прогрессивные, я полагаю, у него больше оснований, чем у моей мамы, считать испытания робототехники вопросом критической важности. Даже на своем уровне успеха — когда большинство других руководителей уплыли бы на свои частные острова или поддались неизбежному пристрастию к гольфу — Матео Луна по-прежнему лично отбирает персонал в свои собственные технические команды; даже аутсорсинговые и краткосрочных консультантов. Проще говоря, ревностное избегание оплошности у меня в крови. (Как и корпоративный жаргон. Он часто просит меня «вернуться назад» к нашим предыдущим обсуждениям, и он никогда не пишет и не звонит мне, он пингует меня. Синергия!)
— Ах, ну тогда, — говорит мама. Этого достаточно, чтобы успокоить ее, как я и подозревал. Ведь мой папа строгий. — Но бабушка навестит тебя, ладно?
— Хорошо.
Это не проблема. Мама моей мамы, которая живет в Беверли-Хиллз, обычно любит три вещи в жизни: изысканную кухню, умение делиться своим мнением и Шанель после Лагерфельда. Она, как и моя мать, действительно более светская еврейка («наверное еврейка», как любит говорить моя мама) и не особо строго следует Библейским заветам; во всяком случае, она была бы оскорблена, если бы я не приложил усилий, чтобы подчеркнуть свой статус среди сверстников, просто из соображений социального долга. Моя абуэла2, с другой стороны, живет в Майами и любит готовить дома, делиться своим мнением и здоровой дозой католического чувства вины. Потенциально это объясняет, почему мы с мамой танцуем вокруг темы, которая мне никогда не сойдет с рук, даже если я попробую с отцом.
— Ну, ладно, — говорит мама, протягивая руку, чтобы погладить меня по щеке. — Сходи на свой маленький съезд ботанов, и я встречу тебя в аэропорту Вейла.
— Денвера.
— Хм?
— Денвер, мам, а не Вейл.
— Да, да.
На мгновение она выглядит отвлеченной, затем неожиданно улыбается мне, как внезапная вспышка света.
— Как мне попался такой умный ребенок, а? — спрашивает она со смехом, взъерошивая мои волосы. — Ещё и красивый.
— Отвратительно, — стону я, и она подталкивает меня локтем.
— Сделай домашнее задание, — кричит она мне вслед. — Это есть в инструкции.
— Да, похоже на то, — говорю я, откидываясь назад, чтобы позволить ей поцеловать меня в щеку, прежде чем она кричит Сири, чтобы та включила ее тренировочный микс в стиле альтернативной поп-музыки 2000-х годов.
— Тайская еда на ужин? — она добавляет под вступительные аккорды Teenagers.
— Звучит хорошо, — кричу я в ответ, поднимаясь по лестнице через две ступени и закрывая за собой дверь. У меня на телефоне около восьми новых сообщений от Дэша, продолжающего развивать свою теорию заговора, плюс кое-что от Кая, обеспокоенного замыслом Нилам.
Ух, Нилам. Не то чтобы она плоха в том, что делает, или что-то в этом роде, но я уже знаю, что нужно для победы. Я был на национальных чемпионатах три раза, а она — два. Я печатаю Каю что-то общее, чтобы он не беспокоился, хотя он, конечно, будет волноваться, а затем возвращаюсь к окну с Дэшем.
Тео: да, так что все это звучит правдоподобно
Тео: а еще вечеринка в пятницу вечером у меня дома после отбора?
Дэш: суууупер
Дэш: я в деле