Мой механический роман

Глава шестая

СЕКРЕТЫ

Бел

Сначала я не планировала встречаться с Люком и папой в течение длительного времени. Мама явно очень расстроена переездом Люка — они боролись часами пока он, наконец, не убежал — и последнее, чего мне хочется, — это дать ей повод для беспокойства.

Но потом Тео Луна решил усложнить задачу, и мне понадобились кое-какие инструменты, которых нет у моей мамы, оооо… Они нужны мне. Кто-нибуlь, помогите разработать оружие для завтрашнего командного голосования. Даже если Тео просто Тео, я не собираюсь снова доказывать свою некомпетентность.

Одна вещь, которую они никогда не расскажут вам о разводе ваших родителей, — это то, как странно въехать на подъездную дорожку и постучать во входную дверь своего дома. Или, во всяком случае, то, что раньше было входной дверью моего дома, пока моя мама не решила, что блестящий новый город и непомерная плата за обучение стали бы лучшими условиями для меня, последней из ее детей, все еще остающейся дома. («Могло быть и хуже», — сказала Джейми, когда я впервые рассказала ей, почему я перевелась. «Она могла бы записать тебя, типа, в школу мимов», — отметила она, что, хотите верьте, хотите нет, не очень помогло.)

— Бел, — говорит мой отец, открывая дверь, с удивленным видом. Его легкий смех и широкая улыбка; ямочки, которые сразу видно, что я получила от него, и его шок, от моего присутствия здесь, быстро окутывает меня теплом. — Я не знал, что ты придешь.

Я перебираю свои ключи.

— Мне следовало позвонить сначала?

— Что? Нет, дорогая, я просто имел в виду… неважно. — Итак, теперь вы видите, откуда у меня появилась привычка не заканчивать предложения. — Заходи, — говорит он, делая шаг назад. На нем его обычные джинсы и выцветшая красная футболка, которая у него был с тех пор, как я была ребенком. Я практически чувствую запах своего детства в её нитях— смесь опилок и маминого кондиционера для белья «Гардения».

Только тогда я вспоминаю, что моя мама больше не стирает её.

— Вообще-то, Люк дома? — спрашиваю я, неуверенно заходя в дом. Будет менее неприятно, если я останусь здесь — или, по крайней мере, вообще не буду там, где я стал бы соучастником того, что мой отец делает без моей матери. — Мне просто нужно было использовать некоторые из его инструментов в сарае.

— Нет, — медленно говорит мой отец, — но я могу помочь тебе. Если ты хочешь. — Он выглядит оптимистично, а я чувствую себя ужасно. Мне следует просто уйти, да? Мне нужно идти. (Но это или… нет, это просто… Я уже потратила полчаса, пытаясь разобраться в программном обеспечении для проектирования, и для меня это просто бессмыслица, так что…)

— Хорошо, — говорю я. — Да, окей. Спасибо.

— Так над чем мы работаем? — спрашивает меня папа, закрывая за собой входную дверь. Возможно, он понял, что я не хочу идти через дом, потому что вместо этого мы проходим через боковой двор и добираемся до сарая позади дома.

— Это… школьный проект, — говорю я, не особо желая вдаваться в подробности того факта, что я сделала нечто меньше всего свойственное Бел Майер и согласилась присоединиться к команде робототехники. Он, вероятно, положил бы мне руку на лоб и спросил, в порядке ли я, а это отцовская забота, с которой я сейчас не могу справиться. — Мне нужно построить что-то, что может пройти под чем-нибудь. А потом перевернуться.

— Для школы, правда? Господи, — говорит папа, качая головой. Они теперь действительно серьезно относятся к этой учебной программе STEM⁴, да?

— Да, похоже на то, — говорю я, как будто я тоже не могу поверить, насколько диким стало образование.

— Как долго тебе придется над этим работать?

— Ох, ну… срок вроде как завтра. Папа выгибает бровь.

— Бел.

О боже, пристал ко мне.

— Хм?

— Слишком много прокрастинации?

— Ой. Ага. — Я заставляю себя рассмеяться с облегчением, поскольку откладывать все на последнюю минуту — определенно надёжное объяснение для Бел. (См. также: катапульты.) — Ну, я думала, что у меня уже все есть, но…

— Не беспокойся, нет смысла сейчас расстраиваться. Хотя я надеюсь, что у меня есть нужные тебе компоненты. Он включает свет в сарае, выдвигая один из массивных металлических ящиков. Речь о гидравлике?»

— Вообще-то, — начинаю я, и, поскольку это мой отец, я просто говорю ему то, что не знала, как сказать Тео Луне. — Я думаю, мы могли бы подключить электрический датчик, чтобы он работал. Типа датчика движения от гаражных ворот или чего-то в этом роде. Для того, чтобы когда что-то приближается, оно просто автоматически скользило бы вниз, а затем, знаешь… Подбрасывало.

Папа склоняет голову набок и кивает.

— Может сработать. Подожди, посмотрим, что у нас здесь есть.

Гидравлика не так сложна, как кажется, если разбить её на основополагающие части. Звучит намного сложнее, чем есть на самом деле.

По сути, гидравлические системы проталкивают жидкость (обычно масло) через клапаны в цилиндр, и это давление определяет все, что вы хотите от вашего механизма. Надавите на один рычаг, а затем, поскольку жидкость имеет только одно направление, она надавит на что-то другое.

У большинства отцов, вероятно, нет баллонов со сжатым газом, но это не мой случай.

— Убедись, что нет пузырьков воздуха, — говорит он мне. Раньше он заставлял меня «прокачивать» вещи, то есть следить за тем, чтобы в гидравлической жидкости автомобиля или велосипедного тормоза не было воздуха. Если в масле есть пузырьки воздуха, то давление расходуется на сжатие пузырьков воздуха, а не на выполнение того, что вы хотите от гидравлической системы.

— Довольно сложно для домашнего задания по естественным наукам, — комментирует мой отец, наблюдая, как я набрасываю то, что думаю о конструкции. Однако вместо того, чтобы расспрашивать меня, он говорит:

— Лучше приступай к работе.

В какой-то момент появляется Люк, на секунду издавая удивленные звуки, прежде чем исчезнуть с папиным кошельком, а затем снова появиться с пиццей. Он шумно жует и разговаривает с набитым ртом, бормоча о правильном давлении, чтобы гидравлика работала, пока его телефон не звонит, и он снова выходит.

— Как это? — спрашиваю я папу, показывая ему, где я прикрепила рычаг поршня к внутренней части цилиндра.

— Выглядит хорошо, — говорит папа, протягивая мне клапан, который он собрал по эскизу, который я нарисовала. — Значит, твой план состоит в том, чтобы нажать на цилиндр, чтобы выдвинуть поршень?

— Да. А затем изменить направление, чтобы убрать его. Я изображаю руками то, что имею в виду. — Значит, если бы у меня был электрический датчик…

— Аха, — говорит он, кивая, — для этого нужен распределительный клапан, окей…

Но когда Люк возвращается, мы с папой чувствуем, как энергия в комнате угасает.

— Ей пора домой, — говорит Люк, не глядя на меня. — Я не могу, — нетерпеливо говорю я ему. — Я все еще работаю над… — Ибб. Сейчас, — говорит Люк.

Папа резко поворачивается ко мне.

— Разве ты не сказала матери, что приедешь сюда? Бел, уже за полночь. Должно быть, она очень волнуется.

Я вздрагиваю, забыв о таких вещах, как время, комендантский час и телефон.

— Да, ну, она больше не волнуется, — напряженно говорит Люк. — Теперь она просто злится.

Отлично. Я еще не закончила.

— Ну, ладно, — говорю я. — Я просто… закончу это в другой раз.

— Разве срок не завтра? — говорит мой отец, в то же время Люк спрашивает меня:

— Это для того клуба робототехники, о котором ты говорила?

— Подожди, клуб робототехники? — повторяет мой отец. — С каких это пор ты посещаешь клуб робототехники? Или любой другой клуб?

— Нет, я не… Смотри, мама меня ждет, — говорю я, собирая гидронасос и детали, нужные для сборки. — Извини, я объясню в другой раз.

По дороге домой я много думаю о том, почему я просто не объяснила отцу, что делаю это ради… ну, в общем, ради развлечения. Я думаю, потому что он мог задавать вопросы или потому что он мог подумать, что я похожа на Люка, и я предпочту проводить время с ним, а не с мамой. Я не хочу, чтобы он так думал. Было легче позволить ему поверить, что это какая-то учебная ситуация.

Когда я прихожу домой, я ожидаю, что на меня будут кричать, но мама даже не разговаривает со мной.

Ну, не совсем. Она говорит два слова.

— Ложись спать.

Затем она уходит в свою комнату и закрывает передо мной дверь. Это классический случай родительского разочарования, и я чувствую себя ужасно, но в то же время я рада, что она не попросила меня объясниться. Я чувствую, что с каждым днем мне становится все менее и менее интересно объяснять что-либо кому-либо.

Сегодня я впервые за несколько недель работала над своим гидравлическим насосом.

Наверно уже месяцы не бывает момента, чтобы я не чувствовала, как какая-то огромная невидимая тяжесть медленно сдавливает мою грудь.

Люк: ты мертва

Бел: нет

Люк: облом

Я закатываю глаза.

Бел: надеюсь, ты не ешь пиццу на ужин каждый вечер в своей холостяцкой квартире

Люк: сейчас сезон набора массы.

Бел: отвратительно.

Он присылает мне гифку, на которой какой-то жилистый чувак демонстрирует мускулы.

Бел: будешь БОЛЬШОЙ

Люк: эта холостяцкая квартирка также и твоя

Люк: ты можешь накачаться со мной и папой в любое время

Я думаю, он пытается быть хорошим, но сейчас это заставляет меня чувствовать себя странно подавленной и покинутой.

Хотя я готова поспорить, что моя мама тоже почувствовала то же самое, когда узнала, где я был сегодня вечером.

Бел: я люблю тебя, мама

Бел: извини, я не сказал тебе, куда направляюсь

Бел: пожалуйста, не злись на меня

Я жду несколько секунд, гадая, спит ли она уже.

Мама: Я люблю тебя, хиджа⁵

Мама: но если ты когда-нибудь сделаешь это снова, я конфискую ключи от твоей машины и твоя любимая толстовка сядет при стирке

Бел: сурово, но справедливо

Мама: иди спать

Бел: ок

Бел: спокойной ночи, мама.

На следующий день Джейми обращается ко мне, как только я прихожу в школу.

— В курсе углубленной физики пройдёт популярная викторина, — говорит она, выглядя крайне расстроенной. — Сегодня утром Лора занималась робототехникой и увидела экзаменационные листы на столе Мака.

— Не слишком надеешься на себя? — Говорю я и понимаю, что проведение викторины очень вероятно. Мы только что закончили модуль, и Мак не сказал нам, какую лабораторию мы начнем следующей, так что, вероятно, сейчас подходящее время для оценки наших сомнительных способностей.

Мне очень хотелось спать и я именно так и поступила, когда мне сказала мама. (Я не доделала гидравлический насос и т. д.)

— Я облажаюсь — говорит Джейми, ее повязка на волосы, окрашенная в цвета её галстука, слишком жизнерадостна для такого провозглашения конца света. — Я не спала всю ночь, работая над своим судебным аргументом для инсценеровки. И Мак не раздаёт нам баллы п любому поводу, поэтому, если я не получу пятерку за это…

— Ты самопроизвольно воспламенишься? Наверное.

— …тогда я не получу пятерку на уроке, и тогда я потеряю шанс выступить с прощальным словом, и тогда я не попаду в Стэнфорд, и я не поступлю на юридический факультет, и тогда я просто УМРУ, — она воет, поэтому я хватаю ее за руку, закатывая глаза.

— Хорошо, мы можем позаниматься за обедом, — говорю я ей. — Я помогу тебе, обещаю, и уверена, что Лора согласится немного помочь…

Я на мгновение отвлекаюсь, когда мимо проходят Тео Луна с Дэшем, которые оживленно что-то обсуждают, широко размахивая руками. Дэш машет нам с Джейми рукой, прерывая себя на полуслове, пока Тео поднимает взгляд. На секунду мне кажется, что Тео собирается мне что-то сказать, и мои слова застревают где-то у горла. Но затем он просто убирает волосы с глаз и полуулыбается чему-то, что говорит Дэш, один раз кивнув в нашу сторону, прежде чем уйти.

— …так что все в порядке, — заканчиваю я неубедительно, но это не имеет значения.

Джейми уже достает калькулятор и вычисляет точный минимальный балл, который ей нужно набрать на этом экзамене, чтобы сохранить свой сумасшедший средний балл.

Для справки: я не то, чтобы не беспокоюсь о своих оценках. Конечно, да, но трудно быть одержимым ими, когда я даже не уверена, что они имеют значение в долгосрочной перспективе. Я имею в виду, действительно ли все, что я делаю в жизни, требует от меня получения пятерки по гражданскому праву? Предположим, что я даже понимаю, чем я хочу заниматься в жизни, это не стоит стольких хлопот.

К счастью, я понимаю баллистику, и именно об этом викторина (если она существует). Конечно, Тео может подумать, что я борюсь, но на самом деле правда довольно проста. Мак отдает предпочтение мальчикам — непреднамеренно, я думаю, и совсем немного, например, предоставляя им лучший лабораторный стол, или чаще проверяя их, или отводя Кая в сторону, чтобы сказать ему, что он может добиться большего, когда Лора, у которой такая же оценка, после уроков не дожидается, чтобы её подбодрили, и поэтому её уровень не улучшился по сравнению с Каем. Вчера я подумала, что если я попытаюсь поговорить с Маком о нашей лаборатории после уроков, я смогу убедить его, что дело не в том, что мы четверо менее способны. Но мне кажется, что это просто заставит его защищаться, возможно, потому, что он уже думает, что меня не волнует вклад в команду.

Сознание, что Тео явно подслушал вчера небольшую лекцию Мака, смущает, но, что еще хуже, это расстраивает. Я чувствую, что все, что я делаю, лишь укрепляет веру Тео в то, что моих знаний не достаточно. Это явно так, учитывая, как он отмахнулся от меня, когда я указал ему на все недостатки в лаборатории робототехники. Еще более несправедливо то, что чем больше Тео подозревает, что мне нельзя доверять, не уверен в том, что я поступаю правильно, и Мак, похоже, в это верит.

Иногда я думаю, что Я тоже начинаю понемногу в это верить.

Я думаю, что чувство разочарования остается со мной в течение всего дня, потому что после школы (и после викторины, которая на самом деле не стоила паники) я захожу в класс мисс Восс.

— О, Бел, — говорит она, отрывая взгляд от чего-то очень отвратительного, что, как я полагаю, было для ее урока биологии. — Я хотела зайти к тебе.

— Сэкономила вам время, — говорю я ей и достаю из рюкзака гидравлический насос. — Итак, я попала в команду робототехники…

— Я знала, что ты это сделаешь, — говорит она почти самодовольно.

— …и я просто хотела показать это вам. Полагаю, без всякой причины, — бормочу я, внезапно чувствуя себя глупо, но мисс Восс качает головой.

— Покажи мне, — говорит она.

Удивительно, как два маленьких слова иногда могут быть правильными.

— Хорошо, воздух из компрессора поступает сюда, чтобы создать давление в системе, — говорю я, показывая ей направляющую деталь, которая определяет, куда направляется воздух. Я предполагаю, что в лаборатории робототехники есть компрессор, затем цилиндр и перемещает эту деталь. А затем, когда он идет в другую сторону, поршень возвращается обратно.

— Бел, это действительно хорошая работа. Она смотрит на насос, кивая сама себе. — И что, по-твоему, будет делать насос?

— Ну, в идеале я смогу подключить его к чему-то электрическому, например к датчику движения, и тогда каждый раз, когда противостоящий бот приближается, он автоматически выдвигается, — я демонстрирую это с помощью насоса, — а затем гидравлический насос позволит ему пройти под другим ботом и перевернуть его.

— Это очень креативно, Бел. Что сказал мистер Макинтош?

— О, я ему еще не показывала, — признаюсь я, и ее брови хмурятся.

— Ты построила это сама?

— Ну, мой папа и брат очень помогли, — говорю я. — Я просто набросала это, как только отец дал мне детали.

— Ты спроектировала это, Бел. Ты ничего не сделала «просто». Мисс Восс возвращает мне насос. — Я уверена, что остальная часть команды будет очень рада увидеть, на что ты способна.

— Я надеюсь, что это так. — Я кладу насос обратно в сумку. — Так или иначе, я просто хотела вам это сказать, понимаете. — Я прочищаю горло, внезапно чувствуя себя неуютно. — Мне понравилось его строить.

Ее улыбка становится понимающей.

— И?

— Что и?

— А ты думала о своей специальности? Электротехника, механика и гражданское строительство может включать в себя вещи такого рода, — говорит она, указывая на то место, где в моем рюкзаке находится насос.

— Ой. То есть да, — говорю я.

— Хорошо. — Она поджимает губы. — Это не ответ, Бел.

— Ну, я не собираюсь строить остаток своей жизни на одном маленьком гидравлическом насосе, — говорю я ей, случайно позволяя себе перейти на слегка угрюмый тон. — Я даже не знаю, что скажут по этому поводу остальные члены команды.

Я готовлюсь к дальнейшим спорам, но она только пожимает плечами.

— Достаточно справедливо, — говорит г-жа Восс. — Но об этом все же стоит подумать, ты так не думаешь? Ты действительно проявила здесь большую инициативу. Ты вышла за рамки базовой схемы. Это то, что ты построила, Бел, и ты можешь этим гордиться.

На секунду мне кажется, что ей можно верить. Я даже думаю, что, возможно, она права.

— Спасибо, мисс Восс, — говорю я, внезапно чувствуя, что было бы глупо не слушать то, что она мне говорит. Какая у нее причина лгать? Это не значит, что мой жизненный успех принесет ей премию или что-то в этом роде. Ей платят одинаково, независимо от того, пойду ли я в Гарвард или поеду в Гранд-Каньон на весенних каникулах. — Я подумаю о поступлении в колледж.

Но, к сожалению, мое чувство удовлетворенности не длится даже дольше полудня.

ТЭО

Я думал, что Бел собирается запустить схему в программе. Это то, что я сказал ей сделать, но вместо этого она достает из рюкзака гидравлический насос, прикрепляет его к клапану сжатия и, по сути, строит часть рабочего робота прямо перед нами.

— Так что да, — говорит она, направляя воздух из клапана сжатия, чтобы освободить шток поршня. — это произойдёт, вы знаете. Подбросит.

Для человека, который только что построил что-то действительно сложное, она едва может набраться энтузиазма, чтобы составить полные предложения.

— Ты говоришь об использовании датчика для управления… пневматической рукой? — Спрашиваю я.

Она моргает мне.

— Да, — говорит она неубедительно.

— Как будто это работает с воздухом под давлением, — уточняю я, потому что, похоже,

Она не знает, что означает пневматический.

— Ага. — На этот раз она гораздо более настойчива, поэтому она определенно не знала, что это значит, пока я ей не рассказал.

— Ой. Хорошо. Хорошо. — Я чувствую, что у меня должна быть гораздо лучшая реакция на это, поскольку она поняла сложность того, что я пытался создать сам. Это явно экономит мне много времени и усилий.

— Спасибо.

На данный момент я на 100 процентов уверен, что Бел гораздо умнее, чем она притворяется. Она не такая активная, но какой-то механизм определенно срабатывает некорректно в плане ее участия в этой команде. Я видел, как она разбирала некоторые вещи по баллистике на уроке с Джейми и Лорой, поэтому ясно, что она хорошо понимает концепции. Она может их разобрать, я видел ее эскизы. Так в чем проблема?

Прежде чем я успеваю прийти к какому-либо выводу, вмешивается Нилам:

— Так ты просто хвастаешься?

— Что? — Бел поворачивается, одаривая Нилам взглядом раненого оленя.

— Тео сказал, что мы голосуем по конструкции. Ты просто… построила его? — спрашивает Нилам. — Не посоветовавшись ни с кем из команды?

— Ну, я думала, что будет проще…

— Проще для кого? Для тебя?

К вашему сведению, это очень типичное поведение Нилам. Она, наверное, думает о том же, что и я, но, В отличие от меня, она попадает прямо в яремную вену, а это не совсем то, «как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей 101».

Остальные к этому привыкли. Бел, по понятным причинам, нет.

— Какой смысл проектировать схему, если я могу построить ее сама? — рявкает Бел, и двое второкурсников из команды обмениваются тяжелыми взглядами. — Я не вижу, чтобы у тебя возникали какие-либо идеи.

Глаза Нилам сужаются.

— У меня много идей. Ты никогда не спрашивала.

— В какой момент я должна была спросить? Рисунок не сработал бы, поэтому я просто…

— Эй-эй, дамы, давайте сделаем шаг назад и успокоимся, — говорит Мак, перебивая нас через комнату. Обычно он работает за своим столом, пока мы проводим встречи клуба робототехники, но конфликт между Бел и Нилам, похоже, вырвал его из обычного уединения.

— Мы не были не спокойными — говорит Бел. — Эммет и Кай все время ссорятся. Как и Дэш и Тео. Мы просто говорим.

— Ладно, ладно, давайте просто попробуем поладить, ладно? — говорит Мак. — Поговорите об этом, как взрослые.

Взгляд Мака скользит по моим глазам, и он смотрит на меня так: Женщины, я прав?

Я внезапно по-настоящему ненавижу то, что на другом конце этого взгляда я.

— Бел, — быстро говорю я. — Это действительно здорово. И мне нравится идея с датчиком движения. — Но поскольку он еще не полностью закончен, ты все равно можешь разработать полную схему, верно? Мы можем проголосовать по этому вопросу на следующей неделе. Таким образом, Нилам тоже сможет предложить свой вариант, — говорю я, поворачиваясь к ней.

— Отличная идея, Тео, спасибо, — говорит Мак, но Бел и Нилам смотрят на меня так, словно хотят, чтобы подо мной проломился пол, так что я не думаю, что прав.

После тренировки я бегу за Бел, которая практически мчится к машине.

— Привет, — кричу я ей вслед, но она меня игнорирует. — Эй, Бел, да ладно, я сегодня пробежал тысячу самоубийственных спринтов…

— Что? — взрывается она, когда поворачивается ко мне, чем пугает нас обоих.

— Извини, я просто…

— Прости, — тут же говорит она и опускает взгляд. На ней пара Doc Martens, похожих на диско-шары, и носки до колена с мультяшными мопсами, и внезапно я не могу думать ни о чем, кроме мопсов.

— Классные носки, — говорю я.

— Да хорошие. — Она дергает себя за волосы. — Они глупые, но я их люблю.

— Да, они такие. — Я не могу сдержать смех, и она смотрит на меня, закатывая глаза.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Я просто… у меня такое чувство… — Я останавливаюсь. — Не злись. Она выгибает бровь.

— Не обещаю.

— Да, ладно, ну… Я думаю, что ты не умеешь пользоваться этим программным обеспечением, — категорически говорю я. — Думаю, именно поэтому ты не сделала этого для отбора и не сделала этого снова для гидравлической схемы. Она открывает рот, чтобы возразить, но я быстро говорю: — Я не осуждаю тебя, я понимаю. Это утомительно и требует практики. Но я могу помочь тебе, если хочешь.

— Почему?

Я, наверное, должен был бы почувствовать облегчение от того, что она на самом деле говорит связно, но за то время, что я наблюдал за ней (звучит плохо, но… знаете что, забудьте об этом), я заметил, что у нее есть только два режима: суперагрессивный или суперпассивный.

— Потому что я хочу, чтобы эта команда работала, — говорю я. — Потому что я хочу, чтобы мы победили.

— И ты думаешь, что я причиняю вред команде?

— Нет, я просто…

— Тебе не нравится мое отношение? Я не командный игрок? Так просто освободи меня. — Ее рот сжимается.

— Нет, Бел, послушай меня…

— Если я недостаточно хороша для твоей драгоценной маленькой команды по робототехнике…

— Бел, просто остановись на минутку — рычу я, но к тому времени остальная часть команды уже начала просачиваться на парковку позади нас. Мы с ней оба чувствуем на себе их взгляды, поэтому Бел с гримасой отпирает машину и открывает пассажирскую дверь.

— Залезай, — говорит она.

— Что? У меня есть машина, она стоит…

— Заходи, — повторяет она. — В машине безопасное место.

— Бел, если это типа похищение…

— Это безопасное место, — твердо говорит она. — Никакого осуждения. Ладно, неважно.

— Отлично.

Я сажусь на пассажирское сиденье, а она подходит к водительской стороне, дергает дверь и садится. Она ездит на стареньком Субару, что довольно мило. Это машина для прогулок на открытом воздухе, но я действительно не могу себе представить, чтобы эти блестящие Doc Martens хорошо работали в пустыне.

— Говори, — говорит она.

У меня такое чувство, что теперь, когда мы в машине, она меня не перебьет.

Но я также чувствую, что она не хочет слышать ничего похожего на то, что Мак или Нилам уже сказали ей. Она кладет руки на руль, и я тоже смотрю прямо вперед, как будто мы куда-то едем.

— Иногда это действительно тяжело, — говорю я ей, решив быть честным, чего я почти никогда не делаю. Не то чтобы я лжец; просто обычно люди не хотят слышать от меня подобные вещи. Но она сказала, что не осудит, поэтому я решаю ей поверить. — Школа — это слишком, — выдыхаю я. — Футбол — это слишком. Пытаться найти время для волонтерства и общественной жизни, иметь работу и при этом получать хорошие оценки… это слишком много. Все время пытаясь не облажаться, я чувствую себя очень усталым. Понимаешь, существует все это давление, связанное с планированием будущего. И типа, что в будущем? — говорю я, внезапно волнуясь. — Земля фактически разваливается. Политика глупа. Плюс, я не знаю, расизм? Я чувствую, что осознаю, чего мне нужно достичь, но также, что произойдет, если я всех разочарую? Ну, я понимаю, у меня деньги, и это делает меня удачливым, но это также заставляет меня чувствовать себя очень виноватым. И да, я парень, и есть весь этот феминизм и все такое, и это просто…

Ладно, я болтаю. Она ничего не говорит.

— Мне нравится создавать роботов, — удается сказать мне, и именно это я и пытался донести. — Это делает меня счастливым. Это важно для меня. Единственный раз, когда мне действительно нравится быть собой, — это когда я пытаюсь заставить что-то работать.

Тишина.

— Я действительно думаю, что ты умный и творческий человек, Бел. Но я также думаю, что ты знаешь не так много, как другие люди в команде. В этом нет твоей вины, — быстро добавляю я, — но это команда, поэтому, конечно, я говорю это тебе. Это не обязательно значит, что я не думаю, что ты не достаточно хороша. Это просто означает, что я хочу, чтобы ты стала лучше, потому что ты в моей команде. Потому что мы товарищи по команде.

Я долго смотрю на свои руки, гадая, есть ли в этом какой-то смысл. Но когда я украдкой бросаю взгляд на Бел, она уже смотрит на меня, свет со стоянки падает на половину ее лица и освещает ее волосы, падающие ей на плечо.

— Это была очень странная напыщенная речь, — вежливо комментирует она. — Ты сказал, что испытываешь стресс из-за расизма?

— Я это и имел в виду. — Говорю я. — И я думаю, что изменение климата на самом деле очень вредно для коллективной психики нашего поколения.

Она подносит руку ко рту, и на секунду мне кажется, что она плачет, но потом я понимаю, что она смеется.

— О боже, боже, — говорит она. — Боже мой. Ой. Мой. Бог.

— Ладно, перестань, — ворчу я. — Это не смешно.

— О Бооооже моооой.

— Послушай, я видел, как ты сегодня помогала Джейми, — говорю я ей, поворачиваясь лицом к ней.

— Ты делал это? — Она кажется подозрительной, что абсурдно. Не то чтобы я преследовал ее посреди места, где люди обычно едят ланч. Если я случайно заметил, как она объясняет, как летают снаряды, то это совершенно случайно.

— Да, я это сделал, — подтверждаю я, — и ты действительно хороша в этом, Бел. Ты находишься в правильном месте, поверь мне. Ты более чем достаточно хороша. Тебе просто нужно придумать еще несколько вещей, и тогда мы действительно сможем сделать что-то великое. Я обещаю.

Бел накручивает волосы на палец и на секунду отводит от меня взгляд.

— Ты можешь просто… не говорить Нилам? — говорит она, поморщившись, и мои подозрения тут же подтверждаются: я не единственный, кто заставляет ее сомневаться в себе, хотя, наверное, до сих пор я не очень сочувствовал ей. — Я не боюсь ее или чего-то в этом роде, — торопливо добавляет Бел, вероятно, уловив выражение моего лица. — Я бы предпочла никому не сообщать, что мне нужна помощь. Хорошо? — Она смотрит на меня искренним, умоляющим взглядом.

— Эй, я понял, — уверяю я ее. — Нилам тоже не самая моя большая поклонница. Я бы не доверил ей свои слабости. Она бы на меня напала на мартовских идах.

— Думаешь, она нанесет тебе удар ножом в зале римского сената?

Если кто и мог, так это Нилам. По сути, это комплимент.

— Я думаю, что определенно лучше мне этого не знать.

Бел выдыхает остатки смеха и качает головой.

— Я пыталась, — наконец признается она с виноватым видом. — Я пыталась сделать это с помощью программного обеспечения, но я просто… я этого не понимаю.

— Это не очень интуитивно понятно —, признаю я. — Даже мой отец говорит, что пользовательский интерфейс оставляет желать лучшего.

— Я просто чувствую себя никчемной, — задумчиво говорит Бел.

— Ну, это не так, — говорю я ей. — У тебя есть идеи. Очевидно, ты знаешь, как применить их на практике. Тебе просто нужно положить еще один инструмент в свой набор.

— А ты инструмент? — спрашивает она меня, выгибая бровь.

— Я нужный инструмент, — поправляю я ее.

Она улыбается, и на секунду я чувствую, что между нами происходит какой-то атмосферный сдвиг. Просто небольшая дрожь, примерно на 3.0 балла. У меня в голове возникает дикая идея о том, как эта машина пахнет девушкой, и Бел, вероятно, тоже пахнет так же, и если бы я наклонился вперед хоть немного, всего на пару дюймов, то, возможно, я бы смог это выяснить.

Но затем Дэш стучит в окно, и дрожь утихает, мы оба резко выпрямляемся.

— Эй, — говорит он, пытаясь докричаться до меня через окно машины. — Можешь меня подвезти?

— Извини, он еще ребенок, — говорю я Бел, открывая окно, чтобы Дэш тут же просунул голову внутрь.

— Привет, — говорит он Бел.

— Привет, — говорит она.

Долгая, неловкая пауза.

— Ладно, пока, — вмешалась я, выталкивая голову Дэша из машины и вылезая из нее. — Итак, эм…?

— Дай мне свой телефон, — говорит Бел, вспоминая о нашем соглашении и протягивая руку через сиденье. — Ты можешь написать мне, когда вернешься домой.

— О да, окей, отлично. Она вводит свой номер и возвращает его мне. — Увидимся.

— Пока. — Она слегка взмахивает пальцами Дэшу и заводит машину, трогаясь с места.

— Так что это было? — спрашивает Дэш. — Это было типа…? Ты знаешь.

Он делает мне лунное, романтическое лицо, и я со стоном отталкиваю его.

— Я просто предложил ей кое с чем помочь, вот и все.

— Вот и все?

— Это все.

— Ты уверен?

— Я уверен.

— Ну конечно?

— Дэш, я призрак? Ты же знаешь, что я не могу с ней связываться, — напоминаю я ему, забираясь на водительское сиденье моего гибридного BMW. — У нас общая работа.

— Правда?

— А что, если что-то пойдет не так? — Это будет очень долгий год. — Но она тебе нравится?

— Дэш, что я только что сказал? Я закатываю глаза и нажимаю кнопку старта. Мы едва ли даже друзья. В лучшем случае мы типа коллеги.

— Хорошо, — весело говорит он. — Просто проверка. — Он пристегивается и расставляет все мои вентиляционные отверстия под углом к себе. (Излишне говорить, что Дэшу очень жарко.)

— Где твоя машина? — Спрашиваю я его.

— Моя сестра уехала на ней домой.

— Разве ты не знаешь, что твой дом находится в противоположной стороне от моего? Ты мог бы поехать домой с Каем. Или Эмметом.

— Да, я знаю, — смеется Дэш. — Но, наверное, мне просто нравится причинять тебе неудобства.

«Вампирские выходные» начинают воспроизводиться автоматически, и я бросаю ему свой телефон, экран с номером телефона Бел все еще открыт. Откуда бы она ни переехала сюда, это было недалеко. У нее тот же код города, что и у всех нас.

— Поставь что-нибудь получше, — говорю я Дэшу.

— Нет. Питбуль.

Так что, конечно, Дэш включает «Питбуля», и мне со стоном приходится выезжать со стоянки.