Мой учитель светится в темноте

Глава одиннадцатая
КОСМИЧЕСКИЕ АНТРОПОЛОГИ

Некоторое время я тупо смотрел на Броксхольма, потом потряс головой, словно не веря своим ушам.

- Повтори-ка! - потребовал я.

- Ты слышал меня. Человеческий мозг, возможно, самый мощный в нашей Галактике.- Он приставил зеленый палец к моему лбу - В этой черепной коробке заключен мозг, составляющий предмет зависти для каждого разумного существа нашего корабля.

- Но я же не умнее тех, с кем уже встречался здесь,- возразил я. Мне было трудно это признать, поскольку ум и знания были моей единственной гордостью.- Или…

Броксхольм покачал головой.

- Нет, ты не умнее их. Но ты можешь стать умнее. Это тоже часть загадки. Человеческий мозг - не только самый поразительный образчик органического вещества; это наименее используемый мозг в известной нам части Вселенной. Мы никогда не встречали ничего подобного: нигде не было такого разрыва между тем, что есть, и тем, что может быть.

Слушая его, я заподозрил, что Броксхольм в самом деле завидует возможностям человеческого мозга.

- Ты имеешь хоть какое-то представление о том, что мы могли бы совершить, имея такой мозг? - с жаром спросил он.- Представляешь ли ты, как больно нам видеть этот потенциал и знать, как слабо вы им пользуетесь?

Я покачал головой. У меня не было слов.

- Больше всего нас пугает то, что может случиться, если вы научитесь пользоваться своим разумом в полную силу прежде, чем станете действительно цивилизованными людьми. Великие звезды! Бели вы выйдете в космос прежде, чем исправите недостатки своей натуры, то вред, который вы причините, заставит потускнеть все, что вы сотворили или можете сотворить с собственной планетой!

Я прислонился к стене, глядя на него. Что я мог сказать?

- Как ты думаешь, почему я находился на Земле? - продолжал Броксхольм.- Зачем я пытался доставить сюда нескольких детей для кратковременного исследования? Мы пытались выяснить причины вашего поведения. Мы ищем ответ; если угодно, мы ищем лекарство от вашей болезни.

Он принялся расхаживать по комнате - не рассерженный, но сильно взволнованный. Вскоре я узнал, что ему пришлось пройти через годы обучения и конкурсный отбор за право попасть на Землю. Он вошел в группу инопланетян, которых можно было назвать «космическими антропологами»,- в команду, наблюдающую за всем человечеством, словно за диким племенем, затерянным в джунглях.

Меня посетила новая мысль.

- Если вы все такие замечательные, то почему ты так скверно обходился с учениками нашего класса? - спросил я, вспомнив, как он вел себя, будучи школьным учителем.

Броксхольм потянул себя за нос.

- Во-первых, у меня от природы довольно резкий характер. Во-вторых, я должен заметить, что у землян довольно странные представления о «скверном» и «хорошем». В моем мире мы не употребляем и десятой доли тех любезностей, которые вы, люди, расточаете друг другу. Мы говорим правду и делаем дело. С другой стороны, мы не оставляем людей голодать на улицах.

Помолчав, он добавил:

- Вообще-то, моя природная резкость не имеет отношения к моему поведению в роли учителя. Я без труда мог бы стать таким добрым и обходительным, как вам того хотелось. Однако мы проводили исследование ваших реакций на различные методы обучения. Сейчас в вашем городе работает наш агент, который кажется ученикам твоего класса настолько же «добрым», насколько я был «скверным». Все это - часть нашего исследования.

- Ты хочешь сказать, что на самом деле ты совсем не злой? - глупо спросил я.

Броксхольм уставился на меня. На какое-то мгновение я испугался, что он сейчас рассердится, но внезапно его нос задергался - сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Я понял, что если бы он был землянином, то сейчас бы он изнемогал от смеха.

- Питер,- пробормотал он,- там, откуда я родом, меня относят к тем, кого у вас принято называть «настоящими лапочками». Послушай, юноша, каково твое величайшее желание?

- Увидеть звезды! - немедленно ответил я, хотя сердце подсказывало мне совсем другое. Я отогнал это ощущение, не позволив ему оформиться в слова: оно было слишком пугающим.

- Увидеть звезды,- медленно повторил Броксхольм.- Ты хоть представляешь себе, какие громы и молнии я обрушил на свою голову, притащив тебя сюда?

Я покачал головой.

- Не знаешь - и не надо. Но пойми: я нарушил строгий приказ из Центра по двум причинам. Во-первых, я задолжал тебе услугу за то, что ты помог мне скрыться.

Я вздрогнул, впервые в полной мере осознав, что скрывалось за этими словами.

- А вторая причина? - Мой голос упал почти до шепота

Броксхольм развел руками.

- Ты мне нравишься,- просто ответил он.

Я заморгал. Почему мне вдруг так захотелось плакать?

- Спасибо тебе,- прошептал я, чувствуя себя последним дураком.

Броксхольм положил руки мне на плечи.

- Бедный мальчик,- прошептал он. Потом он выпрямился и отвернулся.- Бедные вы люди,- сказал он так тихо, что я едва смог услышать его - Бедные, печальные, удивительные существа, переполненные любовью и ненавистью, надеждой и ужасом.

Он издал ужасный, скрежещущий звук. Внезапно я понял, что он плачет: оплакивает планету, которая не была его домом, оплакивает страдания, которые ему довелось увидеть.

Я подбежал к нему и обнял его. Мы стояли посредине моей комнаты и плакали до тех пор, пока у нас не осталось слез.