Мой учитель светится в темноте

Глава тринадцатая
ШАРЛИН

Я стоял в начале аллеи, хватал ртом воздух и смотрел на девочку, вытащившую меня из толпы. Она была ниже меня и одета в обноски. Взлохмаченные волосы и большие карие глаза придавали ей какой-то диковатый вид.

- Почему ты привела меня сюда? - спросил я после того, как отдышался. Внезапно я вспомнил, как она ко мне обратилась. - И почему ты назвала меня Крептой? Кто ты такая, в конце концов?

Она улыбнулась.

- Местные жители зовут меня Шарлин, но ты знаешь меня под другим именем.

Я уставился на нее. Она прижала пальцы к шее и сдвинула узкую полоску кожи, приоткрыв сияющую голубизну внизу.

- Ху-Лан! - радостно воскликнул я.

- А кого же еще ты ожидал увидеть?

- Где ты был? Когда тебе стало лучше? Почему ты не присоединился к нам? Кто тебя…

- Тише, тише! - взмолился он, отгораживаясь ладонями от потока моих вопросов.- Задавай по одному вопросу за раз. Я работаю на свой страх и риск, как это бывало всегда. Ты должен понять, Питер, что я до некоторой степени являюсь отступником. Межпланетный Совет не вполне доверяет мне- Помедлив, Ху-Лан добавил: - В сущности, вряд ли они вообще доверяют мне. Но они задолжали мне кое-что и обязаны относиться ко мне с определенным уважением, потому что когда-то я был председателем Совета.

Я с благоговейным ужасом посмотрел на него.

- Председателем Совета? Означает ли это то, что я думаю?

- Если ты хочешь знать, был ли я правителем нашей Галактики, то ответ положительный.

- Я это знал! Ты всегда отмалчивался, когда я спрашивал, кто ты такой на самом деле, но в тебе есть что-то особенное…

- В каждом живом существе есть что-то особенное,- возразил Ху-Лан и махнул рукой почти земным жестом.- Как бы то ни было, не стоит слишком серьезно относиться к чинам и званиям. Я не обладаю такой властью, как тебе может показаться. Во-первых, я вышел в отставку; мне становилось все труднее осуществлять свои замыслы. Сказать по правде, иногда мне требовалось уединение для дел весьма рискованного характера.

Я хотел спросить, что это были за дела, но он снова отмахнулся:

- Достаточно! Теперь я хотел бы узнать, как продвигается работа вашей миссии.

- Не очень-то хорошо,- уныло признался я.- Мы обнаружили много разных вещей - как хороших, так и плохих,- но ничего, что могло бы убедить Совет в необходимости принять Землю в Союз Планет.

- Если бы только это!

- Я вообще не знаю, позволят ли они нам жить дальше,- подавленно прошептал я.

Ху-Лан кивнул.

- Как дела там? - спросил я, показав глазами на небо.

- Тоже не очень хорошо. Общее мнение склоняется против вас. Сейчас ведется активное наблюдение, и новости о демонстрациях против пришельцев транслируются на всю Галактику.

- Но это нечестно! Демонстрации начались только потому, что вы напугали людей.

- Одна лишь мысль о том, что вы не одиноки во Вселенной, должна была стать для вас радостной и обнадеживающей,- возразил Ху-Лан.- Реакция обитателей любой другой планеты на существование иных разумных форм жизни была однозначной: радость и надежда на лучшее. Они радовались, так как им просто не приходило в голову бояться. Вы же боитесь, потому что вам не приходит в голову радоваться. В этом-то и заключается различие.

У меня не было настроения выслушивать очередную лекцию о моральных изъянах человечества.

- Ты слышал о Дункане? - спросил я.

Ху-Лан усмехнулся.

- Я не только слышал о Дункане, но и приложил руку к тому, что случилось потом.

- Что ты…

Окончание моего вопроса потонуло в реве, донесшемся с площади. Похоже, бунт вспыхнул с новой силой.

- Пошли,- быстро сказал Ху-Лан, взяв меня за руку.- Пора убираться отсюда. Поговорить мы сможем в другом месте.

- Я не могу уйти без Сьюзен и остальных! - запротестовал я.

Ху-Лан потащил меня в конец аллеи. Толпа по-прежнему раскачивалась взад-вперед. Порыв ветра, несущего облачко слезоточивого газа, огнем обжег мне глаза.

- Ты полагаешь, что сможешь найти их в этой свалке? - спросил инопланетянин.

Я покачал головой. Нет, это невозможно.

- Что же нам делать? - спросил я.

- Ты можешь передвигаться невидимым?

Я кивнул.

- Тогда лучше сделаться невидимками. Если мы проберемся вдоль стены, держась за руки, то вскоре выйдем на открытое место. Там и решим, что делать потом.

Я сделал себя невидимым и последовал за Ху-Ланом. Взявшись за руки, мы начали осторожно огибать край толпы. Я снова почувствовал, как она похожа на живое существо; люди в ней вели себя скорее как единая масса, чем как отдельные личности.

Несколько человек, отброшенных в сторону, наткнулись на меня. Если человек в обычных обстоятельствах неожиданно встречается с невидимым препятствием, то он, по идее, должен в страхе отпрянуть в сторону. Но сейчас, в пылу схватки, люди почти не обращали на это внимания.

Где сейчас Сьюзен, Броксхольм и Криблим? Я надеялся, что им удалось скрыться с площади без ущерба для себя. Я вспомнил о том, как упал посреди толпы, и вздрогнул, представив себе Сьюзен, оказавшуюся в таком же положении.

Нам потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы покинуть район волнений. Оказавшись на спокойной улице, мы на всякий случай пробежали еще несколько кварталов, прежде чем снова сделаться видимыми.

- Ничего себе приключение! - пропыхтел я, прислонясь к стене.

- Запомни его хорошенько,- посоветовал Ху-Лан.- Оно может оказаться частью ответа.

- Что ты имеешь в виду? Если бы члены Совета видели это безумие, они бы, наверное, решили избавиться от нас немедленно!

Ху-Лан пожал плечами. Я заметил, что жесты его народа больше всего напоминали человеческие. Пожатие плечами или подмигивание у других инопланетян могли означать все, что угодно, от «у тебя прелестные волосы на ушах» до «беги прочь отсюда!». Но жесты Ху-Лана редко нуждались в переводе.

- Крок-Док все еще анализирует данные, полученные при исследовании твоего мозга,- сказал он.- Вместе с ним работает большая команда ученых. Они также изучают то, что произошло со мной после контакта с твоим разумом.

- Ху-Лан, прости меня за тот случай. Я не желал тебе зла…

- Разумеется, не желал! Я сам виноват: очертя голову кинулся вперед. Должен признаться, это было пугающее переживание. Я оказался совершенно неподготовленным к той безмерности, которую обнаружил в тебе. Но мы поговорим об этом позже, когда обстановка немного уляжется. А сейчас нужно решить, что нам делать дальше.

- Может быть, вернемся на нашу базу? - предложил я.

- Это зависит от того, чего мы хотим. Мне интересно, как отреагируют Броксхольм и Криблим на твое исчезновение. Дай им пищу для размышлений.

- Но они же будут волноваться!

- Немного здоровых эмоций не причинят им вреда. Они избавятся от предвзятости, начнут мыслить более широкими категориями.

Что бы ни случилось с Ху-Ланом, пока он лежал в коме, он остался таким же непонятным и загадочным, как и раньше.

- Что же ты предлагаешь? - спросил я.

- Я остановился в приюте для детей, сбежавших от своих родителей. Ты еще маловат для этого места, но, думаю, ты там не пропадешь. Даже наоборот: ты кое-чему научишься и даже можешь встретить своих старых знакомых

- Старых знакомых?

Ху-Лан таинственно улыбнулся.

Я слишком хорошо знал его и понимал, что большего мне не добиться - по крайней мере сейчас. Я глубоко вздохнул и поплелся за ним. Пройдя около двух миль, мы оказались в мрачном районе, где я предпочел бы оказаться в обществе Броксхольма - ведь он самый сильный из тех, кого я знаю. Общество Ху-Лана казалось далеко не столь безопасным; к тому же начинало темнеть.

- Вот мы и на месте,- сказал Ху-Лан, когда мы подошли к зданию, похожему на старую, обветшавшую церковь. Деревянная табличка гласила, что здесь находится «Приют Тайши Гамильтон для трудных детей». Но слово «детей» было зачеркнуто, а над ним кто-то написал слово «подростков». Мне показалось, что большинство обитателей приюта уже не считают себя детьми.

- Пока мы находимся здесь, ты должен называть меня Шарлин,- заметил Ху-Лан, открывая дверь.

Я очень нервничал. Почти все ребята, которых я увидел, выглядели гораздо старше и сильнее меня. Потом «Шарлин» подвела меня к пареньку, сидевшему у стены, и прошептала:

- Питер, вот человек, которого ты очень хорошо знаешь.

Мальчишка встал.

- Питер? - спросил он.

Я вытаращился на него, онемев от изумления.

- Дункан? - наконец пробормотал я.

- Ш-шш! Здесь меня знают как Роджера.

Дункан носил маску, делавшую его лицо совершенно неузнаваемым. Мне начало казаться, что все вокруг носят маски. Но тут я увидел двух людей, чьи лица были мне слишком хорошо знакомы,- мужчину и женщину, ведущих занятия с дискуссионной группой в дальнем углу помещения. Потрясение оказалось таким сильным, что у меня задрожали колени и мне пришлось ухватиться за руку Ху-Лана, чтобы не упасть.