Мой учитель светится в темноте

Глава девятнадцатая
ВСТРЕЧА РАЗУМОВ

Эту ночь я провел без сна. Даже если бы меня не мучила тревога за Сьюзен, я не смог бы заснуть. Меня угнетал ужасный факт: существование человечества близится к концу из-за того, что мы потерпели неудачу в своей миссии.

Частицей человечества был и мой отец, отдыхавший в соседней комнате. Возможно, он тоже не спал. Я не мог вынести мысли о том, что потеряю его теперь, когда мы наконец встретили друг друга.

Как много тайн еще оставались нераскрытыми! Что означало мое видение в Зале Совета незадолго до нашего отправления на Землю? И кстати, что означало то видение, которое промелькнуло в моем сознании в момент связи с мозгом Ху-Лана на «Нью-Джерси», когда Крок-Док исследовал мой мозг? Почему Ху-Лан был одет как учитель? Почему я «видел» его взрывающим телевизор в припадке безумной ярости? И почему он так испугался, когда я спросил его об этом, почему умолял никому не рассказывать?

Я уже решил было отправиться в его комнату и потребовать откровенных объяснений, когда услышал шепот Сьюзен:

«Питер? Питер, это ты?»

- Сьюзен? - Я сел на постели и огляделся. В комнате было пусто.

«Питер?» - повторила она.

Только теперь я осознал, что ее голос звучит у меня в голове.

«Я здесь!» - радостно подумал я, ощущая ту же связь, которую имел с Дунканом, когда аппарат Ху-Лана помог мне вступить с ним в телепатический контакт, пока он находился в силовом поле.

И Дункан тут же появился - во всяком случае, в моем сознании.

«Эй, я тоже тут!» - произнес он.

«Что происходит?» - спросила Сьюзен.

«Ты установила телепатический контакт с нами!» - ответил я.

«Мы думали, что ты умерла. Потом сотни пуутов собрались вместе и обволокли тебя. А теперь ты здесь, у меня в голове».

«У нас в головах»,- поправил Дункан.

Я ощутил облегчение Сьюзен, когда она подумала: «Значит, я не умерла?»

«Разумеется, нет!» - отозвался я.

«Но ты находишься внутри самого большого пуута в истории Вселенной»,- добавил Дункан.

На меня накатила волна паники, но в следующий момент я понял, что паника исходит от Сьюзен, чей разум был тесно связан с моим.

«Я не могу двигаться»,- подумала она.

Пытаясь мысленно успокоить ее, я почувствовал, как чей-то другой разум старается присоединиться к нам. Он боролся изо всех сил, словно ему мешала какая-то стена, которую он не мог преодолеть. Это был Ху-Лан. Я чувствовал его горечь и негодование из-за того, что он не может присоединиться к нашему «тройному» разуму. Его мысли доносились обрывками - что-то вроде «поздравления», «хорошо сделано» и «торжественный момент».

Я попробовал зацепить его сознание и присоединить его к нам, но он куда-то пропал.

«Дункан, помоги мне,- подумал я- Нам нужно вовлечь Ху-Лана в телепатический контакт. Мне нужно узнать у него кое-какие сведения».

«Я тоже могу помочь»,- заметила Сьюзен. Ей не понадобилось объяснять, что, работая вместе с нами, она не будет чувствовать себя такой испуганной и одинокой.

Внезапно я понял, что если захочу, то могу видеть, чувствовать, понимать все, имеющее отношение к Дункану или к Сьюзен. А они могли знать все, имеющее отношение ко мне.

Секретов не осталось. Наша любовь и наша ненависть стали явными. Каждая моя мысль, добрая или злая, благородная или низменная, оказалась доступной для них. Я стал потихоньку пятиться, страшась столь полного единения с ними, но Дункан удержал меня силой своего разума

«Не уходи,- попросил он.- Чтобы сделать это, нам нужно оставаться объединенными».

Я подчинился. Вместе нам потребовалось всего лишь несколько мгновений, чтобы захватить разум Ху-Лана и присоединить его к нам.

«Вы это сделали!» - изумленно подумал он. Его мысли оказались не такими четкими и открытыми, как те, которыми обменивались мы, земляне. Но так или иначе, он был прав: мы сумели подключить его к нашему тесному кружку. Теперь у него, как и у нас, не осталось секретов. Однако мне по-прежнему было трудно понять его мысли. Информация, доходившая до меня, казалась бессмысленной.

«Сколько тебе лет?» - спросил я, решив идти напролом.

Его веселое удивление эхом отозвалось в моем мозге.

«Это очень сложный вопрос. Ответ на него зависит от вашего определения возраста, времени и от многих других факторов».

«Я знал, что ты не добьешься от него прямого ответа»,- с отвращением подумал Дункан.

«Я дам вам самый прямой ответ, на который способен,- серьезно, произнес Ху-Лан.- Но дело в том, что, когда путешествуешь с огромной скоростью, время замедляется. Питер находился на борту «Нью-Джерси» около пяти земных месяцев, но для него путешествие длилось лишь несколько недель. Это объясняется парадоксами времени на околосветовых скоростях, не говоря уже об искажениях, вызванных сдвигами в пространстве. Жизнь, полная космических путешествий, делает понятие возраста очень расплывчатым».

«Так сколько же тебе лет?» - повторила Сьюзен мой вопрос.

«По вашему летосчислению я родился в тысяча тринадцатом году».

«Но тогда тебе должно быть около тысячи лет!» - подумал Дункан. Его изумление приятной щекоткой прошлось по моему сознанию.

«Да, если не учитывать эффекты межзвездных перелетов,- ответил Ху-Лан.- В действительности я прожил лишь сто семнадцать лет - по понятиям нашего народа меня можно назвать человеком средних лет».

«Но ты уже долгое время интересуешься Землей, не так ли?» - спросил я.

Ху-Лан не мог солгать, даже если бы и захотел. Я ощущал его ответ всеми фибрами своего существа.

Он решил пуститься в объяснения.

«Ты знаешь, что я уже давно бьюсь над задачей прямого общения разумов - такого, какого удалось добиться вам втроем»,- начал он.

Хотя я ощущал, как он завидует нашей способности к более полному и четкому объединению разумов, мне также передавалась его искренняя радость за нас.

«Задолго до того, как ваша планета привлекла к себе внимание всей Галактики, я пришел к выводу, что такое общение скорее всего осуществится именно здесь»,- продолжал он.

«Следовательно, ты навещал Землю раньше, чем другие инопланетяне узнали о нашем существовании?»

Я не знаю, кто задал этот вопрос. В самом деле, не знаю. Мы были связаны так тесно, что это мог быть Дункан, Сьюзен или я сам… или все мы одновременно.

«Я довольно давно начал работать на Земле,- ответил Ху-Лан.- И сразу же стал нарушать правило невмешательства, но это не всегда приводило к успеху. Например, я пытался убедить королеву Изабеллу не давать Колумбу денег на снаряжение его каравелл. К сожалению, она не прислушалась к моим советам. Я считаю, что если бы коренные американцы еще некоторое время развивались сами по себе, они оказались бы гораздо лучше подготовлены к вторжению из Европы. Но мне никто не помогал, а в одиночку со всем не управишься».

Я вспомнил его слова, сказанные мне раньше, и тут же ухватился за них. Возможно, у нас появился рычаг для давления на Межпланетный Совет!

«Но в конце концов ты нарушил правила по-крупному, не так ли? - спросил я.- Ты не просто вмешался. Ты сделал кое-что похуже».

Смешанное чувство стыда и возмущения, обрушившееся на нас, указывало на то, что я попал в самую точку.

«Ваша наука развивалась гораздо быстрее, чем ваша возможность справиться с ней. Без постороннего вмешательства вы бы вышли в космос задолго до того, как ста-ли более или менее цивилизованным народом. Межпланетному Совету пришлось бы раньше предпринять те меры, к которым он склоняется сейчас. Но тогда вероятность уничтожения Земли была бы гораздо большей».

Сьюзен и Дункан, соединенные со мной, следовали за мной в глубины мозга Ху-Лана, раскапывая его секрет. Обнаружив его, мы вместе изумленно подумали: «Значит, ты подсказал людям, как изобрести телевидение?»

Стыдливое согласие Ху-Лана эхом отдалось в нашем сознании. Наконец-то я понял смысл своего видения в кабинете Крок-Дока! Ху-Лан прокрался в операционную и попытался соединиться с моим разумом. Частично он преуспел в этом, и образ, который мне удалось уловить - образ Ху-Лана в костюме учителя, взрывающего телевизор в припадке слепой ярости,- был отражением его вины за содеянное.

«Это было моим величайшим преступлением,- признался Ху-Лан.- Я прекрасно понимал, что земляне совсем не готовы иметь дело с таким мощным орудием массовой коммуникации, но тем не менее медленно и осторожно направлял мысли ваших ученых в нужном мне направлении. Я знал, что это пойдет вам во вред, но еще я знал, что, когда лучшие умы вашей планеты начнут превращаться в швейцарский сыр от ежедневного просмотра того жуткого месива, которое станет литься с экранов телевизоров, развитие вашей науки сильно замедлится, и у нас появится достаточно времени для размышлений. Я надеялся, что, слегка замедлив ваше развитие, я смогу предоставить возможность вашей человечности сравняться с вашей технологией. Я надеялся увидеть вас принятыми в галактическое сообщество наравне с другими цивилизованными существами».

Я вспомнил слова Броксхольма о том, что несколько десятилетий назад земная наука по загадочной причине сбилась с верного пути. Теперь я знал, кто был виноват в этом!

«Но я не предвидел, до какой степени вы злоупотребите телевидением,- продолжал Ху-Лан- Вскоре у меня возникло ощущение, будто я дал заряженный пистолет невинному ребенку, считающему его безобидной игрушкой. Не знаю, как мне искупить свою вину».

«Зато я знаю»,- ответил я.

Потом я познакомил их со своим планом спасения человечества.