Моя жизнь

1886. Л. Н. ПЕШКОМ ИЗ МОСКВЫ С M. А. СТАХОВИЧЕМ И Н. Н. ГЕ

А этот великий писатель, Лев Николаевич Толстой, о котором кричал весь мир, шел в то время по большой дороге в лаптях из Москвы в Ясную Поляну. 4 апреля 1886 года, вечером, после обеда, запрягли большую коляску, наняли извозчика и выехали за заставу, на Киевское шоссе, одетые по-дорожному и в лаптях, Лев Николаевич и его спутники: Николай Николаевич Ге (сын) и Михаил Александрович Стахович53. Я поехала провожать их, и с грустью ссадила их, проехав заставу, за городом. Долго провожала я их глазами, и чувство грусти, и особенно беспокойства, мучило меня.

Вернулась я домой одна, в свою семью, опять почувствовав себя и одинокой, и несчастливой.

С дороги Лев Николаевич мне писал ежедневно. Наступили холодные дни с ветром, даже снегом, и все это меня тревожило. Путешественникам приходилось часто останавливаться, сушиться и греться. Только 7-го апреля они добрались до Серпухова, где в то время жил и служил Трескин, принявший их у себя и устроивший их, как мог, получше. У Стаховича так разболелись ноги, что он принужден был расстаться с Львом Николаевичем и Количкой Ге, и дальше поехал по поезду. Но зато к ним присоединился мужик Макей, 60-ти лет, о котором Лев Николаевич пишет, что он "моложе нас всех,-- шел с нами верст 50, обувал и вообще был мужиком трех генералов".

С дороги веселый Стахович прислал мне письмо в стихах, которое прилагаю:

Графиня, должен я признаться,

В пути прескверное житье.

Грязнятся тело и белье,

И вдоволь трудно умываться.

Нас учит граф: плесни, полей

Лицо и руки без затей.

В глухую ночь, иль утром рано,

Чайку, водицы иль винца

Я пью из чудного стакана*

И пожеланьям нет конца

Здоровья, радостей, успеха...

Шумливых встреч, живого смеха

На всю семью. А граф: скорей,

Стахович, пейте без затей!

Подбитый, сгорбленный, убогий

Бреду... и брежу наяву.

Душой, мечтатель хромоногий,

Я вижу дальнюю Москву,

Где так тепло и так уютно,

Где так смеешься поминутно,

И где, меж ваших дочерей,

Не ступишь шагу без затей.

Письмо не вышло, что за дело!

Я к вам пишу не в первый раз...

Лишь только б память уцелела

О дальнем путнике у вас;

И если в будущем случится

(Для всех грядущее темно),

Что вдруг клюкою постучится

Он, в ваше светлое окно,

То, пересилив лень и скуку,

Подняв окно едва, едва,

Улыбку, добрые слова

В его протянутую руку

Подайте именем Христа.

* Стакан я ему подарила. (Примеч. С. А. Толстой.)

По дороге, еще на одной остановке, встретился Лев Николаевич с старым, 95-ти летним николаевским солдатом, озлобленно рассказавшим о том, как их, солдат, били палками за малейшую провинность при Николае Павловиче, за что и прозвали царя "Николай Палкин". Этот эпизод и послужил сюжетом для рассказа Льва Николаевича под этим заглавием54.

10-го апреля Лев Николаевич уже был в Ясной Поляне.