Моя жизнь

КУМЫС, РАБОТА, ГОСТИ

Хотя Льву Николаевичу и было лучше, но в общем поправление шло очень медленно, и мы решили делать для него кумыс, который и раньше помогал ему. Для этого мы выписали из Самарской губернии башкирца. К питью кумыса пристроилась еще и Леночка, дочь меньшая графини Марии Николаевны Толстой, сестры Льва Николаевича, и пили все, кто хотел, когда кумысу было много. Кобыл взяли своих, а кумысник приехал башкирец из Самарской губернии с своей матерью.

Во время нездоровья Лев Николаевич писал в дневнике: "Начал комедию и поправляю предисловие к пьянству"65. По-видимому, он поправлял "Плоды просвещения" для Сборника в память Юрьева, который тогда печатался, и корректуры комедии посылались Льву Николаевичу.

Посетители утомляли ослабевшего Льва Николаевича. Был Борис Николаевич Чичерин, потом Самарины, Раевские, Анненкова, опять Зиновьевы, и я, наконец, решилась напечатать в "Новом времени" статью небольшую с просьбой не посещать никому Льва Николаевича по случаю его ослабевшего здоровья66. Сам он тяготился посетителями, но

в то же время оговаривал себя, считая это дурным. Так, например, он пишет в дневнике:

"Я обхожу людей, мне люди мешают. Да ведь ты живешь только людьми и только для них. Если тебе мешают люди, то тебе жить незачем. Уходить от людей -- это самоубийство".