Моя Лоботомия

Предисловие переводчика

2001 год. Вы добровольно, или, что бывало чаще, обманом привели своего наркозависимого ребенка в Санкт-Петербургский Институт Мозга Человека им. Н. П. Бехтеревой РАН, заплатили 6 тысяч долларов за чудотворное лечение и через несколько дней из клиники выписывают изуродованного на всю жизнь инвалида.

Как такое возможно в XXI веке?

1998 год, по всей стране до сих пор бушует героиновая эпидемия. Ваш ребенок становится опиоидным наркоманом, может он уже начал выносить вещи из дома, может еще нет, может он даже все еще высокофункционален и у него все в порядке с финансами. У разных семей может быть разное отношение к происходящему, но никакой семье не нравится, что их ребенок — наркоман.

После трансляции ужасающего видеорепортажа навроде «Подвалов Дыбенко» по телевизору идет реклама, обещающая излечить вашего сына или дочь от наркозависимости за один прием и с очень высокой эффективностью, благодаря инновационным способам и в рамках доказательной медицины.

Вы не думаете каким образом это будет достигнуто, вам достаточно знать, что это уважаемый институт, а его реклама идет в прайм-тайм.

После звонка по указанному в рекламе номеру приветливая девушка объясняет вам, что вашего ребенка надо доставить в больницу, вся процедура потребует от 4 до 6 тысяч долларов и займет всего несколько дней, без учета «детоксикации». Естественно, потребуется пациента осмотреть, взять анализы и поставить точный диагноз, чтобы принять решение о его лечении.

Вы соглашаетесь, потому что вам не жалко никаких денег ради своего ребенка, а результат обещает быть великолепным.

Диагностика, в конечном счете, приходит к единственному выводу: никакие другие методы тут не помогут, надо срочно проводить лечение.

Для исцеления, как выясняется, потребуется лишь небольшое хирургическое вмешательство, оно совершено безопасно, ведь наработан огромный опыт, в том числе и заграничными коллегами, присутствует впечатляющая статистика отсутствия рецидивов, а риски крайне малы, либо, как в вашем случае, перевешивают любые последствия отказа.

Вы, недолго думая, соглашаетесь.

Проходит пару недель детоксикации и диагностики, пациент полностью готов операции.

Процедура происходит быстро и без проблем, разве что его какое-то время мучают головные были, через несколько дней вы с нетерпением ждете встречи с ребенком, и, вероятно, он даже приятно порадует, увидев вас, заявлением «мне больше не хочется употреблять», а вы почувствуете себя самым счастливым родителем в мире, рассыпаясь в благодарностях медперсоналу.

Спустя короткое время, внезапно оказывается, что вместо обещанного конца кошмарной зависимости, вы получаете ребенка-инвалида с необратимыми повреждениями головного мозга.

И этот кошмар уже не закончится никогда.

Вашему ребенку провели психохирургическую процедуру, которая называется «стереотаксическая билатеральная цингулотомия». Иными словами: просверлили в голове несколько отверстий, вставили в мозг иглы и закачали по ним жидкость температурой -79 градусов цельсия, частично «заморозив», «круг Пайпеца», который, по мнению Святослава Федоровича Медведева, сына знаменитой Натальи Петровны Бехтеревой, которая является внучкой великого Владимира Михайловича Бехтерева, и являлся решением проблемы наркозависимости, неким «центром удовольствия».

Я приведу некоторые цитаты Святослава Медведева относительно практикуемого им метода «лечения наркозависимых», не требующих, полагаю, каких-либо комментариев:

«Еще в 30—е годы ХХ века было установлено, что за эмоции влечения, в том числе — сверхсильные патологические, отвечает так называемая лимбическая система, образованная несколькими структурами мозга, замкнутыми в круге. По имени открывателя, этот круг так и называют — “круг Пайпеца“. Можно сказать, что непреодолимое психическое влечение возникает тогда, когда по этому кругу начинают циркулировать мощные импульсы, вызванные приемом наркотика.

В 1962 году американскими учеными была предложена операция по пресечению так называемой поясной извилины — одного из элементов “круга Пайпеца“. Поясная извилина расположена не очень глубоко под поверхностью мозга. Но при технике, которая была в середине прошлого века, операции слишком часто имели серьезные побочные последствия.»

«Операция проводится под местной анестезией. Мы поддерживаем при этом постоянный контакт с больным — если его состояние меняется, то надо успеть его отследить. Он отвечает на вопросы, мы проверяем рефлекторную и другую деятельность его мозга.

С точки зрения хирургии, это операция достаточно легкая, хотя длится два-три часа. Обычная нейрохирургия предполагает широкий доступ к мозгу и манипуляции там. А здесь это одна “дырочка“, через которую удается все сделать “вслепую“, но точно. Иногда мы видим очень яркие эффекты уже в ходе операции. Когда человек вдруг успокаивается — напряженное состояние, тревога, свойственные наркоманам, исчезают на глазах.

[…]

- Скажите, а как удалось определить клетки мозга, поддерживающие зависимость от наркотиков?

- Это вопрос очень сложный. Нет клеток, которые несут функции именно зависимости от наркотиков. Но есть система, которая отвечает за патологическую работу мозга. И если мы делаем эту систему чуть менее активной, то достигаем результата. У человека проходит острота самого переживания.

- Следовательно, таким образом можно избавить человека от любых пристрастий — алкоголя, табака и так далее?

- Совершенно верно.»

Фактически, здесь на полном серьезе не просто обсуждается, но и закладывается в фундамент метод уничтожения частей мозга для коррекции психической зависимости, более того, здесь он основан на концепции «триединого мозга», критикуемой с самого начала своего появления и отвергнутой современным научным сообществом как излишне упрощенной.

Безусловно, я привел самый печальный исход проведения данной психохирургической операции. Действительно (насколько мы можем судить по отсутствию скандалов в СМИ, хотя и следует делать скидку на локальность процедуры и то, как разные страны и их граждане реагируют на такие факты), многие выписанные пациенты и правда переставали употреблять наркотики, а у большинства не было каких-либо(выраженных) негативных неврологических изменений. Но и у лейкотомии(лоботомии) были положительные примеры, хотя их было гораздо меньше, точнее говоря, мы сейчас знаем, что их было меньше, а люди просто становились инвалидами. Более того, надо учитывать потенциальную фальсификацию этой статистики, точно таким же образом, как это делал Уолтер Фримен. Также, надо учитывать и такое явление как «плацебо-хирургию», иными словами, немалая часть пациентов просто верила в свое исцеление после перенесенного стресса, финансовых затрат и волнения родных. Помимо этого, опираться на теорию Пейпица, по меньшей мере, грубо.

Сотни тысяч жизней были сломаны из-за грубого вмешательства в невероятно сложный механизм, которым является наш головной мозг. Эрнест Хемингуэй, Вивьен Ли, Стивен Райт, Френсис Фармер и даже сестра Джона Кеннеди, президента США, Розмари Кеннеди — не смогли избежать участи варварского подхода к психиатрии, хотя это были довольно успешные и состоятельные люди.

Резюмируя, я хочу обратить внимание, что такое упрощенное понимание работы мозга и такие, без преувеличения, варварские методы работы с человеческой психикой — жестоки и неприемлемы. Ко всему прочему подобные операции запрещены почти во всех развитых странах и приравниваются к «экспериментам». За последние полтора века психохирургия так и не стала системной практикой, несмотря на огромные достижения в диагностике психических заболеваний и нейрохирургии.

При этом, операции на мозге, например стереотаксическую хирургию, глубокую стимуляцию мозга и пр., успешно применяют при злокачественных, доброкачественных опухолях и прочих заболеваниях.

Однако, психохирургия все-таки используется, но крайне точечно и только в случае крайней необходимости, при стойкой резистентности ко всем видам лекарств и только при полной осведомленности и согласии пациента, в качестве «экспериментального метода».

И, не могу не добавить от себя комментарий о том, что проблема гораздо шире: наука двигается вперед, но мы все еще не защищены от ошибок даже доказательной медицины. Именно поэтому, в самом начале предисловия, я привел пример из начала двухтысячных, то есть из XXI века. В XXI веке происходило практически тоже самое, что практиковалось в середине 40-х XX века! До сих пор подавляющее большинство методов лечения, как минимум, несовершенны, а некоторые из них вредны, но об этом либо еще никто не знает, либо, что гораздо более часто, об этом не знает сам доктор. Прогресс распространяется по планете неравномерно, но иногда люди страдают и от того, что то, что считалось прогрессом, происходит совсем рядом с ними и перемалывает их.

В этой книге уделяется довольно мало внимания технической, медицинской стороне вопроса, но полностью раскрывается модель общества, которое своим молчанием и конформностью сломало жизнь человеку. Люди, которые могли как-то повлиять — просто оставались в стороне, хотя от них не требовалось многого. Речь даже не столько о лоботомии, сколько о безразличии и травмах, которые передаются от одного человека к другому, о ситуациях, которые можно было предотвратить.

Это книга не столько о человеке, перенесшем лоботомию, сколько об обществе, в котором это произошло.

В довершение хочу сказать, что с каждым из нас может случиться психический недуг, какая-то психическая травма, это может произойти совершенно внезапно и без каких-либо предпосылок, это то, что постоянно происходит вокруг нас и в наших силах это предотвращать, насколько это возможно.

Я долго откладывал перевод этой книги на русский язык по тем или иным причинам, но главной из них был ее объем. Тем не менее я знал, что рано или поздно возьмусь за это. Эта книга принципиально важна по многим причинам и ее нужно было сделать доступной для русскоговорящего читателя.