Муж в наказание

9. Сюрприз

— Госпожа Диана, господин Эмир ждёт вас через полтора часа. Будьте готовы, — войдя в мою комнату, говорит очередная шавка, прислуживающая ему.

— Угу, — мычу отстранённо в ответ, даже не глянув в его сторону. — Обязательно! Только шнурки поглажу.

— Что, простите? — густые брови мужчины взлетаю вверх.

— Я говорю, поняла. Можете идти. Спасибо!

Моё мнение нисколько не изменилось. Я палец о палец не ударю, чтобы угодить ему. Плясать под его дудку — это последнее, о чём я могу думать сейчас. Все мои мысли теперь сконцентрированы на том, как отсюда выбраться. Любой способ мне подойдёт, разве что кроме расчленёнки.

Внезапно слышу за собой какой-то странный звук, как если бы кто-то постучался в стену.

Беру пульт от телевизора, убавляю звук и, затаив дыхание, прислушиваюсь.

Тишина, что аж бесит. Показалось, видимо.

Решаю принять ванну, чтобы немного расслабиться, а потом завалиться спать, но стоит мне приподняться с постели, как странный стук снова повторятся. И исходит он прямо оттуда, где стоит моя кровать.

Что там за стеной?

Помнится, на этаже была ещё комната, но ясное дело, мне не доводилось там бывать.

Перестук вновь повторяется, словно тот, кто находится за стеной, нуждается в ответном сигнале.

Дурость какая-то.

Тем не менее я забираюсь на матрас, коленями встаю на подушки и прислоняю ухо к прохладной стене.

— Эй, там есть кто-то? — тихонечко спрашиваю, и кто бы это ни был, он отвечает мне одиночным стуком. — Кто там? Можешь ответить?

Я обвожу комнату беглым взглядом. Поверяю на наличие вентиляции, или чего-нибудь в этом духе, чтобы пообщаться с человеком через неё. Может, так он меня услышит, но глухо. Здесь ничего подобного нет.

И тут меня посещает ужасная мысль? А вдруг в соседней комнате ещё одна заключённая вроде меня? Боже, да что здесь творится?!

Стучат ещё несколько раз, и я наконец отвечаю двойным коротким постукиванием. За стеной повторяют его и тогда, ради интереса, я кулачком воспроизвожу мотив известной песни из кинофильма "Розовая пантера". Просто первое, что пришло в голову, но за стеной точь-в-точь повторяют этот мотив.

Странно, но в то же время меня посещает воодушевляющее чувство. Вроде как я нашла единомышленника. Хоть кто-то здесь со мной заодно. Последующие пять минут мы так и обмениваемся друг с другом мотивами различных известных песен.

Увлекшись этой игрой, я вдруг ощущаю на коже ласкающий прохладный сквозняк. Оборачиваюсь. Усиливающийся свежий ветер, пробирающийся в комнату через балкон, колышет тюлевые занавески, запах соли резонирует от набегающих на берег волн.

Точно!

— Эй, ты можешь выйти на балкон? Попробуй, если он у тебя есть! — стучу я по стене. — Я жду тебя там!

Я проскальзываю сквозь шторы, практически занырнув на балкон. Солнце только-только село, сгущая краски вечернего неба.

Удостоверившись в том, что никто из охраны под моим балконом не дежурит, я слегка наваливаюсь на металлические перила. Мне хочется убедиться в том, что в соседней комнате имеется такой же балкон, как у меня.

Имеется, ещё как. Ну, слава богу.

В глаза бросается тонкая полоска тусклого света на полу, а затем шторы распахиваются и свет теперь уже заливает весь пол.

Появляется тень, увеличивающаяся в размерах. С замиранием сердца я жду того момента, когда этот человек покажется мне.

Руки дрожат как неродные, а затем на балконе появляется… Он… С наглой ухмылочкой на идеально вылепленном лице самым умелым в мире скульптором. С телом, как у Аполлона, прикрытым лишней рубашкой и абсолютно ненужными брюками.

Вопреки всему желание убивать просыпается во мне и растёт в геометрической прогрессии по мере его приближения. По мере того, как аромат его проникает в мои лёгкие и устраивает там хаос, заставляя каждую живую клетку моего тела остро реагировать на его обладателя. Это дурман, пострашнее любого наркотика. К нему зависимость проявляется после первого вдоха. Но, к счастью, голова у меня всё ещё на плечах. Разум противостоит телу. Наверное, именно этим я и отличаюсь от всех остальных.

— Ч-что? Какого чёрта ты здесь делаешь? — заикаюсь я от пережитого шока.

Эмир надменно хмыкает, а потом неожиданно улыбается мне мальчишеской улыбкой. Неожиданно. Я не ошиблась. Уж что-что, а такого я точно не ожидала от Эмира. Даже этот сюрприз стал куда более ожидаем, чем видеть искренние эмоции на лице человека, у которого камень вместо сердца.

— А вообще мне даже понравилось… Забавно вышло, да? — произносит он игриво, вплотную подойдя к ограждению, опираясь на него ладонями. — Надо как-нибудь повторить. Придумать правила, например, один стук — "да", два — "нет", три — "я хочу тебя, Эмир, хоть и вынуждена играть роль стервы, чтобы набить себе цену".

Я не успеваю подобрать нужных слов, чтобы огрызнуться, как он запрыгивает на перила. Выпрямляется грациозно, держась руками за каменные выступы, перекидывает ногу на мою сторону и вот он. Эмир за считанные секунды перебазировался на мою территорию, снова сделав меня максимально уязвимой.

Он спрыгивает на пол. Лицо его в считанных сантиметрах от моего, а я даже моргнуть не могу. Эмоциональная кома, как она есть.

— Я вижу ты рада меня видеть, — проговаривает низким голосом, засасывающей темнотой своих глаз пригвождая меня к месту так, что я сдвинуться не имею возможности.

Могу лишь помотать головой, но как-то неуверенно, словно сама сомневаюсь.

Эмир подхватывает мою ладонь и, не сводя с меня глаз, оставляет поцелуй на тыльной стороне. Что-то вроде его фирменного жеста любезности, чтобы усыпить бдительность.

Кожу покалывает, пальцы сразу немеют.

— Я тоже безумно рад нашей встрече, ангел мой. Пригласишь в свои покои или полюбуемся звёздным небом?

Язык тоже окоченел. Я не могу даже пискнуть, не говоря уже о том, чтобы сказать что-то вразумительное.

Пожав плечами, Эмир оставляет право выбора за собой. Звёзды его мало волнуют, поэтому он ведёт меня в комнату. Присаживается на скомканную постель и, не выпуская моей руки из своей, хлопает по месту рядом с собой. А улыбка так и не сходит с лица.

Что с этим человеком не так? Что не так со мной?

— Только, пожалуйста, никто не должен знать, что я был здесь, — говорит он, стирая улыбку с лица. И это не просьба, это приказ. — Быть в комнатах у девушек, а тем более сидеть в их постелях — вне всяких правил.

Наконец, я могу прийти в себя. Я вырываю свою руку и дерзко хмыкаю, как-то умудряясь находить в себе силы, чтобы противостоять дурману.

— То есть? Разве это не то самое свидание, к которому меня просили готовиться? — глядя на меня из-под ресниц, он мотает головой из стороны в сторону. — А говоря никто, ты имеешь в виду кого-то конкретного или…

Эмир не даёт мне договорить. Он безжалостно перебивает меня своим суровым тоном.

— Говоря никто, я предполагаю никого! Ни единая душа, только стены этого дома могут знать о том, что сейчас я с тобой!

— Это ещё почему?

— Разве я не ясно выразился? Что здесь непонятного? Диана, не вынуждай меня пожалеть о своём выборе.

— А-а-а! Кажется, я поняла, — стоя перед ним, я чересчур наигранно всплёскиваю руками. — Ты боишься, что девушки отвернуться от тебя?! Ну, конечно, а ты со всеми ними ещё переспи, чтобы они устроили тут бойню между собой.

На его лице вновь рисуется улыбка. Он расслабленно откидывается назад, упираясь локтями в матрас. Полулежащая поза говорит о том, что он безоговорочно доверяет мне, хотя я с лёгкостью могу наступить ему между ног и всмятку раздавить его причиндалы. Эта мысль посетила меня неспроста. Мысленно я уже кастрировала его.

— Ты вся на нервах по причине того, что мы так долго не виделись? Признавайся, скучала по мне?

— Ну как же? Конечно! Днями и ночами я только и делала, что сходила с ума по тебе и умирала от зависти, узнав, что первый поцелуй достался не мне, а Анастасии! Вон видишь, похудела как на нервной почве.

Я ждала от Эмира какой-нибудь ответной колкости или того хуже — агрессии в мою сторону, но, как оказывается, предсказатель из меня так себе, поскольку он вдруг выпрямляется в сидячее положение и резко раздвигает полы моего халата в разные стороны. Бегло проходится взглядом по ногам, бёдрам и талии. Так, словно для него я бесполое существо. А я снова в шоке, даже по рукам шлёпнуть не могу.

— Какого чёрта, Диана? Где твои аппетитные формы? Ты что, голодовку устроила мне в отместку?!

— А не твоя ли это идея была — морить меня голодом?

Эмир сводит брови к переносице и озадаченно потирает щетинистый подбородок. Рявкнув что-то на турецком, он кулаком шарахает себе по колену, заставив меня отшатнуться от него.

— Я не знал, Диана. Правда, но я разберусь с этим, — его голос полон сожаления, а мне мало верится в это.

— Хочешь сказать и замуровать меня здесь тоже не твоя идея? — прищуриваюсь.

— А вот к этому я уже имею прямое отношение. Временная свобода — это то единственное, чего я мог лишить тебя, пока ты не стала всецело моей.

— Я не стану твоей. Можешь зарубить себе это на носу, если пожелаешь!

Эмир многозначительно ведёт бровью. Повисает молчание. Только позже до меня доходит, что иностранцы вряд ли смогут понять значение данных слов. Тем и лучше. У меня для него имеется немало подобных фразочек.

— Станешь, если я этого захочу! Вопрос в том, захочу ли? — тем не менее отвечает он с явной угрозой.

— Ага, после дождичка в четверг и стану, — издеваюсь я, вставая в закрытую позу на всякий случай. — Зачем ты пришёл сюда? Скатертью дорога, Эмир.

— Я пришёл сюда сказать, чтобы ты надела купальник.

— И всё? — цыкнув языком, я закатываю глаза. — А в дверь войти нельзя было, чтобы сказать то же самое?

Он снова разваливается на моей постели. Устраивается основательно: подушку подкладывает под голову, заводит руку за неё и сгибает одну ногу в колене. Только смотрит он на меня теперь по-другому. Уже не так, будто перед собой видит бесполое существо, а, скорее, наоборот. Словно я для него кусок мяса.

— Я пришёл не только сказать, но и посмотреть на то, как ты будешь это делать, — этот змей-искуситель раздевает меня глазами, ставит незримые отметины на губах, на теле. Как? Как у него это выходит? — Ну же, смелее, Диана. Обещаю, к твоему телу прикоснётся только мой взгляд.