Муж в наказание

38. Сорвать маски

Выйдя на веранду, я цепенею на месте. Увиденное кажется мне абсурдом, наглой выдумкой, дурным сном, кошмаром. Слова застревают в глотке. Я могу только беспрестанно качать головой из стороны в сторону, смотря на то, как София обвивает руку Эмира, в то время как он, держа какую-то сумку, стоит напротив меня и выжигает мою душу своими раскалёнными глазами-углями.

— Удивлена? — лыбится София, положив свою голову на плечо Эмира.

— Что всё это значит? — заикаясь, я обращаюсь к Эмиру, стоявшему предо мной как бесчувственная статуя.

Подавая первые признаки жизни, он глубоко втягивает воздух ноздрями, затем переводит смягчённый взгляд на Софию.

— Ты не могла бы оставить нас?

На её идеально вылепленном лице сначала увядает улыбка, а потом она привстаёт на цыпочки и тянется своими губами к его небритой щеке. В этот момент по небу проносится трескучий гром, но вздрагиваю я не от его мощи, а от того, что Эмир позволяет Софии оставить на себе след от поцелуя.

Не могу поверить своим глазам. Не могу и не хочу. Но я держусь, не позволяю своим эмоциям взять контроль над собой.

— Только давай поскорее!

— Непременно! — с улыбкой проговаривает он ей, глядя на неё в точности так же, как ещё совсем недавно смотрел на меня.

Дожидаюсь пока София скроется из виду и моментально сдаю позиции, поддавшись всем тем эмоциям, которые топили меня изнутри. Теперь они гигантским цунами вырываются наружу.

Я бросаюсь к ногам Эмира. Рухнув коленями на холодный бетон, я руками обвиваю его ноги.

— Прости! Прости меня, пожалуйста! — мою глотку раздирают рыдания. Я запрокидываю вверх голову, а он даже не смотрит в мою сторону. Неподвижно стоит и убивает меня наповал своим равнодушием. — Эмир, не молчи, прошу тебя! Скажи хоть что-нибудь! Ну, прости! Умоляю тебя! Я готова заплатить за ложь! Готова понести любое наказание, только не отказывайся от нас! Не делай вид, что тебе всё равно на меня! Это же больно…

Моё обессилевшее, разбитое вдребезги состояние усугубляет внезапное появление Каплана. Его враждебное присутствие не сулит ничего доброго. Он как предвестник беды, как знамение приближающейся разрушительной бури.

— Через пять минут будет здесь, — говорит он Эмиру, тот кивает, соглашаясь. Каплан резкими движениями поднимает меня с пола, на ноги ставит и пробегается по мне взглядом оценивающим. Воротник жакета поправляет, затем подол юбки. — Надо было товарный вид ей придать. Голову хотя бы помыть, но, думается мне, и так сойдёт! Он её не раз уже видел.

Колючий мороз пробегается по всему телу и концентрируется где-то в области моей души.

— Кто… кто будет здесь? — едва ли получается произнести. Язык прилипает к высохшему нёбу. — О ком вы говорите?

— О господине Рифате, — довольно отвечает Каплан, вероятно, в уме уже подсчитывая денежки. — Вчера я подписал договор. Теперь ты по праву принадлежишь этому многоуважаемому человеку.

С каких пор он стал многоуважаемым? С тех самых как пообещал хорошие деньги за меня?

Ненавижу! Придушить готова голыми руками!

Обезумевши, я порываюсь в сторону Каплана. Пальцами хватаюсь за лацкан его пиджака и ору с пеной у рта:

— Как ты мог? Кто позволил тебе распоряжаться чужими жизнями? Кто?!

Мужчина заходится дьявольским смехом, скидывая с себя мои руки.

— Это я ему позволил! — внезапно откликается Эмир. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на того, кто упал в моих глазах ниже некуда. Вспышка молнии озаряет его каменное лицо. Нет ни капли сожаления в нём. Холодный расчёт. — Это я дал согласие на то, чтобы передать тебя Рифату. Так что можешь обратить весь свой гнев на меня, — расставляет он шире руки, грудь свою выпячивает. — Ну, давай же, Диана. Ударь меня, я ведь заслужил!

— Как? Зачем, Эмир? — остолбенев, я шепчу, а из глаз уже во всю брызжут кислотные слёзы. — После всего, через что мы прошли, ты так со мной поступаешь?

Он по-прежнему не желает смотреть на меня. Словно внезапно я стала противна ему. Тогда я сама заглядываю в его глаза, приблизившись к нему на расстояние вытянутой руки.

— Всё к этому и шло. Я понапрасну тратил на тебя драгоценное время.

Роняю всхлип. Потом ещё один и ещё…

— Ты так просто готов отказаться от меня? От своего ребёнка?

Он делает шаг ко мне и, пробудив во мне желание обратиться в пыль, произносит у уха:

— Да. Таков мой план.

Вот он — мой крах. У всего есть конец. Вопрос в том, как скоро он наступит. Наш конец наступил в эту самую минуту.

"ДА".

Короткое слово способно наморозить в моём сердце целый айсберг. Я беспомощна, и это уязвимое чувство с давящей силой надламывает меня. Мне не просто больно. Меня разрывает на части от боли. Я чувствую боль даже там, где прежде никогда не болело.

— Но как? Мы же женаты!

Губы Эмира кривятся. С надменностью глядя на меня, он фыркает брезгливо, словно я для него стала въевшимся пятном, раковой опухолью на его идеальной репутацией.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Меня поражает твоя детская наивность, — убрав руки в карманы брюк, Эмир перекатывается с пяток на носки. Я ему наскучила. Ему уже не терпится отделаться от меня. — Диана, мы никогда не были женаты. Тебе внушили эту мысль, а ты так легко повелась на неё.