Время идёт. За окном ночное небо окрашивается предрассветной зарёй, а Эмира всё нет. Голосов не слышно, только спокойное дыхание ветра пробирается из настежь распахнутой балконной двери. Всё это время я думаю только об одном: поступила бы я так же, если бы с точностью знала, как отреагирует на мою ложь Эмир?
Не знаю. Так или иначе, мою малышку ждёт плачевный исход. А своей ложью я могла обеспечить ей безопасность. Я дала ей время. Жаль только, что этого времени оказалось недостаточно.
— Не переживай, лучик мой, твой папочка не бросит тебя, — перехожу на русский язык, поглаживая своё сокровище. — Он позаботится о тебе. Просто ему нужно время разобраться в себе.
Длительное заточение плохо влияет на меня и мою психику. Я становлюсь похожа на сумасшедшую. Забившись в углу комнаты, я бесцельно разглядываю потолок, полдня брожу из угла в угол, так ни разу и не сомкнув глаза. Внизу живота странно тянет. Болевые приступы возникают спонтанно, и так же спонтанно стихают.
А между тем проходят сутки. За целые сутки никто даже не вспомнил обо мне. Только к утру я реагирую на приближающиеся к комнате шаги.
Подбегаю к двери, надеясь, что за ними находится Эмир, но стоит двери распахнуться, как я тут же безвольно падаю на пол. В комнате показывается тётушка Айсу. Она держит в руках поднос и с сочувственных видом смотрит на мои муки.
— Бедная моя девочка, — с теплотой в голосе проговаривает, суетливо ставит поднос на тумбу у кровати и подходит ко мне. По-матерински гладит меня по волосам, а мне выть хочется из-за того, что она единственная из всех, кому не всё равно на моё существование. — Я только десять минут назад узнала, что ты здесь. Проголодалась, небось? Ничего, я это исправила. Принесла всего понемногу. Садись, поешь, ягнёнок мой.
Женщина помогает мне встать. Как маленького ребёнка она сажает меня на кровать. Присаживается рядышком и принимается кормить меня с ложечки, так как у самой сил нет даже руку приподнять. Нет сил жевать, проглатывать, дышать и жить.
— Извини Айсу, но я что-то не хочу есть, — мотаю головой.
— Надо, девочка! Не ради себя, ради ребёнка покушай! — настойчиво подносит ложку с кашей к моему рту и я кое-как заставляю себя проглотить эту пресную на вкус овсянку.
Эмир был прав. В доме все уже узнали. Все, включая прислугу.
— Вы знаете, где сейчас Эмир?
Айсу на долю секунды замирает, ложка зависает у моего лица. Её высокий наморщенный лоб становится ещё более морщинистым.
— Господин Эмир полчаса назад куда-то уехал.
В груди кольнуло ржавой иголкой.
— Один?
Айсу прячет от меня свой уставший взгляд.
— С Софией, — выдыхает она это мерзкое имя, заставив меня сморщиться от смеси обиды и боли. Женщина накрывается мои поникшие плечи ладонями. — Не переживай. Всё образуется. Эмир здравомыслящий человек. Больше он глупостей на наделает, я уверена.
Как бы мне хотелось верить этой хорошей женщине, но сейчас я могу лишь натыкаться на стены полного неверия и биться об них головой. Эмир воздвиг эти стены вокруг меня. Совместно с Софией.
Вскоре Айсу оставляет меня, заперев дверь на ключ, но ближе к обеду она снова навещает меня, чтобы обновить еду и произнести парочку добрых слов. На мои вопросы о местонахождении Эмира она уже не отвечает: либо действительно не знает, либо ей запретили, что больше похоже на правду.
Специально не включаю в комнате свет, отслеживаю как на вечернем небе сгущаются зловещие краски, заволакивая собой весь горизонт. Молния беспрестанно полосует нависающие над землёй чёрные тучи, крупные капли дождя угрожающе барабанят по карнизу балкона, а сильный ветер нещадно измывается над проводами линии электропередачи.
Ненавижу грозу, но именно сейчас я вынуждена согласиться с ней. Паршивый день заслуживает соответствующую погоду.
В коридоре слышится какая-то возня, с той стороны замок прокручивают.
— Эмир? — глянув на открывающуюся дверь, слабым голосом озвучиваю свои надежды. Когда-то же он должен объявиться.
Но в проёме стоит совсем не тот, кто мне нужен. А та, чьё имя и образ я с удовольствием стёрла бы из памяти.
— Не угадала! — нагло произносит София. — Вставай и пошли!
— Я никуда не пойду, пока не увижусь с Эмиром! — в протесте я разрубаю ладонью воздух.
София кривит недовольную физиономию, бубнит себе под нос что-то на родном языке и за руку меня тянет со всей силы.
— Поверь, ты как раз сейчас увидишь его.
— Не трогай меня! — злобно цежу, вырывая из её лап свою руку. — Я сама пойду, только не прикасайся ко мне больше!
Почему она? Почему из всех, кто живёт здесь, именно она пришла за мной?
Можно подумать, я не знаю ответа: София почувствовала власть надо мной. Она и раньше её чувствовала, только тогда у неё не было самого главного козыря. А теперь она обзавелась им. Судя по всему, Эмир принял её сторону. Никаких других аргументов я не могу отыскать в своей голове.
Мы спускаемся по лестнице на первый этаж, где столпилась прислуга. У всех них такие лица, будто кто-то умер. Они шушукаются, но их голоса не слышны из-за звуков дождя, доносящиеся с улицы.
По телу проходится пронизывающий сквозняк, пробирающийся от распахнутой входной двери, ведущей на веранду. Всё это нагоняет на меня ещё большие опасения.
Из особняка София зачем-то выходит на веранду, выписывая своими бёдрами идеальную восьмёрку, я же опасливо плетусь следом. По сторонам озираюсь, в надежде увидеть в доме Эмира.
— Идёт? — с улицы слышу его бесцветный голос и моментально увеличиваю шаг. Силы появляются.
— А ты во мне сомневался? — приторно отзывается София.