Муж в наказание

36. Фальшь

— С чего ты взяла? — категоричен Эмир. — Всё, что ты делаешь — преувеличиваешь свою значимость! Ты не можешь смириться с тем, что твой сын станет не главным наследником! Им станет наш с Дианой сын!

Я роняю судорожный всхлип. Желаю, чтобы земля раскололась под ногами, чтобы меня затянуло в эту пропасть, только бы София заткнулась.

— Вот как? Это я-то преувеличиваю свою значимость? — хмыкнув, она вопросительно вскидывает изящную бровь, руки на груди скрещивает. — Это далеко не так! Дело в том, что когда я была на приёме, то случайно обратила внимание на документы, лежавшие на столе доктора. Сначала не придала им значения, а потом позволила себе заглянуть краешком глаза в них. В одном из документов говорилось, что Диане сделали неинвазивный тест, по результатам которого она ждёт девочку. Неужели документы исследования врут? — её хищный взгляд устремляется на меня. Два алчных, расчётливых лазера держат меня на прицеле. — Или, быть может, твоя жёнушка нагло тебе лжёт?! Эмир, ты привык верить всему, что говорит эта изворотливая девка?

Душа моя уходит в пятки. Ей не за что зацепиться, чтобы продолжить оставаться внутри моего тела. Ни одного аргумента, ни единого жалкого оправдания у меня не находится. Только то, что я хочу защитить своего ребёнка от таких бессердечных людей, вроде Софии.

Глаза Эмира округляются, смотрят в одну точку. Они становятся стеклянными, внутри них застывшая пустота.

— Диана…? — он не желает верить, но благодаря Софии теперь находится в сомнениях. — Ты говорила правду? Ты ведь не солгала мне? Пожалуйста, скажи, что ты не врала мне.

Я бросаюсь к ногам Эмира. Вымаливаю у него прощенье, но лишь мысленно. Всем своим существом я готова встать перед ним на колени, склонить голову перед ним и ждать помилования. Сколько угодно. Пускай даже колени мои врастут в пол, но я всё ещё цепляюсь за призрачную надежду. Я надеюсь, что он не поверить Софии. А если и поверит, то одобрит мой поступок, ведь я сделала это во имя спасения его же ребёнка.

— Я не врала тебе, Эмир, — не в силах посмотреть на него, плечи мои сотрясаются от глухого рыдания. — Не врала.

— Врала-врала! — подстрекает София. — Она всё время тебе врала!

Эмир затыкает подзуживалку одним предупреждающим жестом руки.

— Тогда что всё это значит? Как это назвать?

— Пойми меня правильно, в этом доме нашему ребёнку не было бы места, ты сам говорил. Это не ложь, это всего-навсего мера защиты. Я рассказала бы тебе сразу же, как только мы убрались бы из страны. Как только наша малышка оказалась бы вне опасности, — наступает тревожное молчание, даже София притихла. Я встаю напротив Эмира и вопреки своему страха цепляюсь за его тягучий взгляд, мечтая увидеть в нём понимание, но нет его там. Разочарование только. И меня накрывает. Слёзы рвутся наружу, как и желание реабилитироваться в его глазах. — Разве это плохо — сражаться всеми правдами и неправдами за своё дитя? Скажи, разве плохо?

— Мы должны были действовать друг за друга, — не своим голосом он проговаривает, подобно роботу. — Мы должны были быть единым целым, мы должны были быть честными друг перед другом. Всегда! — неожиданно рявкает он, ненароком вынуждая меня рукой заслонить свой живот. Я в шоке и не знаю, чего теперь ожидать от него. Я потеряла доверие. Я подвела его. — Но ты почему-то решила действовать в одиночку.

— Браво, Диана! — приподнявшись с кровати, София ликующе хлопает в ладоши. — Я думала мне ещё придётся побороться, но ты всё сделала за меня!

Эмир награждает Софию внеочередным презрением, затем хватает меня за руку и тащит куда-то за собой. Запястье моё моментально схватывает огнём. Мне больно.

Мы спускаемся на второй этаж и по хорошо знакомому коридору доходим до нашей спальни.

— Эмир, ты делаешь мне больно! — пытаюсь выдернуть руку. — Отпусти!

Эмир молча распахивает дверь. Пройдя внутрь спальни, он отпускает меня, выдвигает ящик из трюмо, откуда достаёт ключ.

— Будешь сидеть тут, пока я не решу как быть дальше!

— Но я не хочу оставаться здесь одна!

Он всем своим видом показывает, что ему теперь плевать на мои желания. Теперь каждый сам за себя.

— Диана, ты подставила себя. София не оставит это без внимания! Через минуту в этом доме все будут знать о половой принадлежности твоего ребёнка, а через час эта новость разлетится по всему старому Стамбулу.

Я застываю в немом ужасе.

Единственное, на что я заостряю всё своё внимание…

Эмир сказал: твоего… Твоего ребёнка.

Он уже отказался от него. Неужели моя ложь могла отвратить его так скоро от меня? Неужели Эмир готов отречься от собственного ребёнка?

Помнится, он говорил мне, что вне зависимости от обстоятельств мечтает о дочке, о маленькой принцессе.

Если раньше он придерживался такого мнения, то что изменилось сейчас.

Не могу поверить, что всему виной ложь. Солгала я. Ребёнок ни в чём не виноват, а он уже успел отказаться от него.

— Я же верила тебе, Эмир, — рухнув на кровать, я зарываюсь лицом в подушках, заглушая в них свои рыдания. — Не отказывайся от нас! Только не сейчас!

Хлопок. Голову поднимаю, убираю прилипшие к влажному лицу волосы, а Эмира уже нет в комнате.

Звук прокручивающегося ключа в замке слышу. Он ушёл. Скрылся. Оставил меня без ответов. В подвешенном состоянии.