Муж в наказание

28. В двух шагах от счастья…

Бросаю последний взгляд на малыша и подскакиваю на ноги, всерьёз задумавшись о своей адекватности. Я переживаю, что он просто-напросто стал обманом всех моих чувств… банальной галлюцинацией. Прогоняю эти мысли прочь и несусь через ворота в сторону особняка, предчувствуя что-то неладное.

Сердце моё не на месте, оно норовит выскочить из груди и устремиться на поиски Эмира.

Я вижу столпившихся женщин на крыльце дома, прислугу, снующуюся в панике из угла в угол, Каплана, высунувшегося с балкона своей комнаты, и Шаха, стоявшего спиной ко мне в довольно-таки расслабленной позе.

Всё не то…

Продолжаю сканировать двор и тогда в глаза бросается сам Эмир. Выдыхаю с облегчением, но тотчас внутренности сжимаются в комок от увиденного.

Что здесь происходит?

Эмир верхом забирается на Рифата, грозясь скрутить его в бараний рог. Своим весом он буквально вдавливает его в землю. Вид дикий. Обезумевший. Он не замечает никого вокруг, кроме Рифата. Он стал его мишенью. Эмир приставляет острие ножа к его сонной артерии. Позади них на газоне раскиданы мужчины из числа охраны Рифата. И судя по тому, что они валяются без движений, кто-то их вырубил.

Думается мне, это Эмир. Больше ведь некому…

— Эмир, ты совершаешь огромную ошибку! — хрипит Рифат, подмятый Эмиром, с тревогой косится на рукоятку ножа.

Я чувствую исходящий от него страх. Он теперь не такой храбрый, как в первый свой визит сюда.

— Это ты её совершил, явившись в мой дом без приглашения! — рычит Эмир, сильнее надавливая на рукоять ножа. — Я ведь предупреждал, чем может для тебя обернуться твоё же своеволие!

— Да брось ты! Я же пришёл сюда с миром, — в защитной реакции Рифат выставляет свои руки ладонями вверх, взгляд мечется из стороны в сторону, понимает, что помощи пока неоткуда ждать. — В той коробке находится подарок для твоей жены. Я всего лишь хотел вручить его ей. Она достойна носить красивые вещи, а не те тряпки, в которых ты прячешь такую красоту. Если ты не можешь обеспечить свою жену красивыми вещами, значит это сделаю я!

Рифат совершил ещё одну грубую ошибку. Заговорив обо мне в таком напыщенном тоне, он рискует покинуть поместье по частям, да в разных мешках. Ничто не мешает Эмиру полоснуть его горло и оставить захлёбываться в собственной крови. В его глазах, поглощенных туманом, читается непреодолимое желание именно так и сделать: всего один взмах руки — и острое лезвие войдёт в его горло, как в мягкое масло.

— Не советую тебе пробовать! Не советую тебе даже произносить её имя! К тому же у неё есть всё, что ей необходимо. Твои подарки ей не нужны!

— Откуда в тебе скопилось столько самоуверенности? Это Диане решать: принимать мой подарок или нет! Пусть хотя бы посмотрит!

Ищу коробку, о которой велась речь. Замечаю её рядом с вырубленным охранником. Поднимаю упаковку, сделанную из чёрного бархата и перевязанную красным бантом. Размером с коробку пиццы, не больше.

Снимаю с коробки крышку, а внутри неё лежит шёлковая сорочка цвета перламутрового жемчуга с ажурными вставками в области декольте и на подоле.

Красивая вещь, приятная наощупь и довольно сексуальная, но это откровенная наглость — дарить подобное замужней женщине. Это плевок в сторону Эмира, а значит и в мою.

Удерживая вещь на указательном пальце за бретель, я подхожу к мужчинам, всё это время наблюдающими за мной в безмолвии, точно в трансе: один из них смотрит на меня с откровенным непониманием и опаской, другой — покровительственно, надменно, словно это не он сейчас находится в проигрышной позиции, словно не его придавили лопатками к земле.

Поравнявшись с мужчинами, я встаю прямо у головы Рифата. Тот имеет наглость растянуть свои губы в хищном оскале.

— Эмир вам всё сказал! Мне не нужны от вас подачки! Забирайте и проваливайте из этого дома! — швыряю тряпку ему в лицо, ещё бы плюнула в него, но воспитание не позволяет.

Эмир отмирает, с восхищением глядя на меня. Слоняюсь к тому, что он не ожидал от меня подобного финта.

Неужели в его голове проскользнула мысль, что я могу принять от этого мерзкого человека подарок?

Нет и ещё раз нет! Единственное, что я приму от него и за что буду ему благодарна — свобода, дарованная Эмиру, на всё остальное он может даже не рассчитывать.

Кажется, Эмиру уже всё равно на существование Рифата. Он уже и забыл, по какой причине приставляет к его горлу нож, а я пользуюсь секундной заминкой.

Ни к чему нам разборки в такой чудесный день.

— Пойдём в дом. У меня кое-что для тебя есть, — робко улыбаюсь, протягивая в его сторону руку.

Эмир кивает и опускает ожесточенный взгляд на Рифата.

— Шавок своих забрать не забудь, иначе я скормлю их дворовым собакам, пока они находятся в отключке, — спокойно произносит Эмир, приподнимаясь с Рифата, тот за шею сразу же хватается.

Эмир складывает нож с багровой каплей на лезвии и убирает его в задний карман своих брюк. Вкладывает свою ладонь в мою руку, переплетая наши пальцы, и ведёт меня в дом, обходя изумлённую толпу родственничков.

— Что это было, Диана? — спрашивает он как только мы входим в спальню.

Он стискивает моё лицо ладонями и заглядывает в глаза. Встревоженно. Напряжённо, как если бы ему было не всё равно на меня. Может, он действительно что-то чувствует ко мне.

— Нет, это ты мне скажи, как ты вырубил этих громил? Они ведь дрыхли у нас на газоне. Ты что, пересмотрел все фильмы с Брюсом Ли?

Эмир выдерживает недолгую паузу, а потом качает головой, растягивая застенчивую ухмылочку. Я смутила его. Я вогнала в краску самого Эмира Элмаса.

— Не все, парочку оставил на особый случай, — отвечает с долей сарказма.

— Кажется, я поняла! — прикусываю губу, меряя комнату большими и уверенными шагами. Несмотря на то, что день сегодня с самого утра пошёл наперекосяк, у меня довольно боевой настрой. — Ты же можешь всех их истребить, как грёбаный "терминатор"! Давай выкосим их и дело с концом!?

Эмир рвения моего не разделяет. Он меня вообще не слушает.

— Диана, никогда так больше не делай, — останавливает меня, схватив за запястье, вынуждает посмотреть на него. И я вижу в нём страх, сковывающий сердце. Он боится не за себя, за меня. — Я не прощу себе, если вся злость, накопленная внутри этого человека, обрушится на тебя… Ты не представляешь, на что способен пойти этот злопамятный человек.

Эмир считает мой поступок с сорочкой по меньшей мере глупым. Я теперь тоже так считаю, но меньше всего мне сейчас хочется думать об этом и выслушивать то, на что способен этот кусок дерьма.

Тогда собравшись с духом, я выпаливаю громко:

— Я беременна!

— Что? — раскрывает он рот, внешне превратившись в неподвижную скалу.

Меня бросает в жар, я начинаю размахивать у лица ладошками, боясь свалиться в обморок от разрывающего меня ощущения счастья и лёгкого головокружения.

Боже, как же я долго ждала этих слов. Я и не думала, что когда-нибудь произнесу их….

Я как никогда счастлива, и больше всего хочу, чтобы Эмир разделил со мной этот счастливый момент…

— Эмир, я говорю, что мы беременны. Я не вытерпела и сделала в туалете торгового центра тест. Он оказался положительным.

Эмир немигающим взглядом смотрит на меня, словно переваривает сказанное, и до него пока не дошёл смысл, но затем улыбка его становится всё шире и шире и волнение меня отпускает. Он приближается ко мне вплотную, душит мою талию кольцом своим рук, соприкоснувшись своим лбом с моим. Щемящая нежность исходит от него, обволакивая меня от макушки до пят. Мне так хорошо сейчас.

Постепенно улыбка его увядает, а в глазах застывает отчаяние. Он задумался о чём-то. Подозреваю о том же, о чём и я в данную секунду.

Если так и дальше пойдёт, то Эмир не увидит своего ребёнка. Он не застанет его, если будет и дальше мириться со своей участью.

— Это и есть тот самый сюрприз, о котором ты говорила с утра? — спрашивает он и я киваю, боясь проронить слезу. Он крепче обнимает меня, задушит сейчас своей ласковостью. — Диана, это самые лучшие слова, которые я когда-либо слышал, — произносит он надломленным голосом.

Чувствую, как его струящееся дыхание уже понемногу выжигает мне кожу на лице. А потом он целует меня. Забирает моё дыхание и дарит своё собственное. Этот поцелуй олицетворяет саму нежность. И она сводит меня с ума. Я вздрагиваю от удовольствия и плавлюсь, мечтая, чтобы его чувства ко мне были настоящими, а не вынужденными. Я ведь не о многом мечтаю.

— Не говори никому. Никто не должен знать о беременности, — тихо предостерегает он, поглаживая меня по плоскому животу.

Я слегка отстраняюсь назад, чтобы посмотреть на Эмира, мысленно прокладывающего дальнейший наш путь.

— Почему?

— Так нужно, Диана. Никому, даже Марии…

Он что-то задумал. Все эти тайны появляются неспроста.

Эмир готовится к какому-то важному шагу. И я искренне надеюсь, что это шаг мы сделаем вместе.

— Я обещаю. Никто не узнает, — прошептав, оставляю поцелуй в уголке его губ.