На осколках мира

Глава восемнадцатая «Оазис»

Из иллюминатора каюты были видны десятки кораблей. Крепко связанные между собой они неспешно покачивались на волнах. С четырех сторон, на первый взгляд, хаотично сгруппированные корабли теснили большие теплоходы. Гиганты сдерживали непогоду и волны. В одном из них — круизном лайнере «Жемчужина Посейдона» — находилась каюта шестого управляющего Дитмара Вебера. В центре дрейфующего архипелага размещались судна поменьше. Теплоходы соединялись трапами и мостиками, по которым обитатели рукотворного атолла, названного «Оазисом», могли попадать из одного корабля на другой. Каждый из них оборудовался конструкциями, обеспечивающими автономное проживание. Палубы скрывали брезентовые полотна или натянутый, чаще изодранный ветром, целлофан, улавливающий морские брызги, дождевую воду или конденсат. На неукрытых частях палуб плотно выстроились разнообразные емкости для сбора воды. Из иллюминатора доносился монотонный шелест лопастей ветряков, собранных из хлама и электроники, пожертвованной для производства электроэнергии. На противоположной стороне поселения, возвышаясь над кораблями поменьше, замер ещё один гигант — научно-исследовательское судно «Академик Трешников».

Его палуба была скрыта щитами элементов, собирающих солнечную энергию. Арсенал солнечных панелей «Академика Трешникова» в ясную погоду мог обеспечить электричеством ещё один большой теплоход. Но плотная пелена из облаков, частые проливные дожди и грозы, сгущающиеся тёмно-синие, порой черные, тучи снижали производительность втрое, а бывало и вовсе не давали энергии.

С запада «Оазис» закрывал от волн японский контейнеровоз «Йокогама». Именно он и послужил основой для создания дрейфующего поселения благодаря необходимым ресурсам для выживания в открытом море, находившимся на его борту. При помощи кранов и манипуляторов, установленных на палубе, удалось освободить место для плантации, где проращивали томаты, кукурузу и крестоцветные. Семена растений были найдены в одном из сотен контейнеров «Йокогамы». Их часть переоборудовали в жилые модули для выживших, отвечающих за посевы. В трюмах «Йокогамы» была организована ферма по разведению крыс, отлов коих стал целой эпопеей. Трюмы снизу доверху забили клетками, связанными из проволоки. Даже на верхних палубах было слышно, как крысы скребут, пищат и гремят в своих тесных темницах. Но шум был не единственной проблемой жителей Оазиса. Их испражнения и гниющие отходы, служившие кормом для грызунов, сплетались в невероятное зловоние. Смрад был слышен даже на поверхности, а если дул западный ветер, то вонь можно было уловить и на палубах соседних кораблей. Из-за «крысиной фермы» (так рассадник крыс называли члены совета) камбуз, приготавливающий обеды на всех жителей Оазиса, пришлось переместить из центра на противоположную, восточную, сторону атолла.

— Шестой… — послышался робкий юный голос за дверью каюты.

— Можешь войти.

— Старший охранник настоял на созыве совет…

— Что случилось? — шестой посмотрел на юношу через плечо.

— Он снова обеспокоен гостями.

— Понятно. Я сейчас приду, — сказал Дитмар, устремив взор на исследовательский корабль, где собирался совет для ведения дел. Совет Оазиса состоял из десяти капитанов — основателей плавучего города. Главным из них был Николай Федоров. Его исследовательский корабль «Академик Трешников» первым лег в дрейф, и когда японский контейнеровоз появился на горизонте, судно было уже непригодно для морских походов и представляло собой плавучий дом — убежище для команды и персонала лабораторий. Капитан «Йокогама» Моку Фурукава, связав швартовы контейнеровоза с русским исследовательским судном, стал неизменным вторым управляющим, а Жак-Луи Сантьер — капитан «Жемчужины Посейдона» — неизменным третьим.

Шестой часто вспоминал, как его рыболовный траулер «Искатель» с креном на правый борт продирался к Оазису сквозь шквальный ветер и бушующую морскую толщу. Бросаемый волнами, рыболов на одном двигателе следовал на север. Экипаж боролся с водой, прибывающей из прорехи в борту, но все попытки залатать рваную рану траулера оказались тщетными. Теперь каждое утро перед его глазами возникают спасительные огни Оазиса, зажжённые специально для «Искателя», и исчезающий под морской толщей траулер.

— Разрешите? — приоткрыв дверь в кают-компанию, поинтересовался Вебер на ломаном английском.

— Входите, — «первый» пригласил немца.

В комнате, кроме управляющих, были начальники всех социальных групп, а за трибуной, где зачитывают доклады, занял место Кам Баркли — начальник службы охраны.

— Можно начинать? — спросил Баркли.

— Да, прошу вас, — сказал первый и занял свое место во главе большого стола.

— Последнее время я обеспокоен ажиотажем вокруг нашего поселения, — начал шотландец, — понимаю, что раньше тоже было много желающих стать частью общества, созданного здесь, но тогда люди были другими. Они искали спасения. В них еще не иссякла жажда жить как прежде, не исчезла надежда на светлое будущее. А вот те, кого мы приютили, совершенно другие! — говорил охранник, сверля взглядом совет Оазиса. — Человечность, доброта, сострадание, любовь… Можно ли увидеть в глазах тех, кого мы пригрели? — он указал в сторону лазарета, — эти больше похожи на животных! Дикие, напуганные, отчаявшиеся. В их глазах я увидел страдания, жажду бороться за свою шкуру и все это пропитано ненавистью к людям. Они способны убить! Убить без сострадания и колебаний! Я видел это в их обезумевших глазах, видел!

— Неужели увидели решимость лишить жизни другого человека? У кого, Кам? У той девочки, которую мы спасли на прошлой неделе? Или её спутника, до сих пор так и не пришедшего в сознание?

— Эти люди, может, и не так опасны, но что вы думаете о прибывших на рассвете?

— Хммм… — задумчиво произнес первый, — я думаю, им очень повезло. Еще немного и мы нашли бы их мертвыми. Взгляд каждого выжившего на шхуне был лишен жизненной силы, блеклые глаза источали лишь безразличие к собственному существованию. Не больше. Эти люди, скорее, пожелают собственной смерти, нежели вашей. А на деле, я уверен, они жаждут жить не меньше других.

— Эти люди опасны! Для них, доживших до сегодняшнего утра, убийство побратима стало рутинным делом. Вогнать нож в горло ничего не стоит. Выжившие в потопе — безжалостные звери! Нет никакой разницы между ними и самыми отъявленными преступниками до потопных времен. Я хочу, чтобы вы это не забывали!

— Ну тогда и мы все, собравшиеся здесь, такие же дикие и свирепые звери, как и спасенные, потому что тоже сумели дожить до этого утра. Это ваша логика, Баркли! Так скажите мне тогда, уважаемый Кам, есть ли у вас желание кого-нибудь убить? Может, мы все опасны? Как думаете? — после слов первого воцарилась напряженная тишина. Охранник не мог найти слов для парирования уничижительной речи главного управляющего. Ответом Кама стало побагровевшее от злости лицо.

— Понятно… Я, как первый управляющий, прошу совет разобраться с данной проблемой и сегодня до полудня выступить с предложениями, касающимися обеспечения безопасности Оазиса и контроля за вновь прибывшими. А пока, давайте разберемся с другими вопросами.

— Подумайте о запасах еды! — перебил «первого» охранник. Скоро запасы истощатся. Оазис не в силах прокормить всех, — Баркли покинул тумбу и, присаживаясь на свое место, добавил, — неужели вы не понимаете? Новые выжившие — большой риск для нас всех…

— В новом мире ни нам с вами, ни кому бы то ни было не удастся жить долго. Все мы обречены на гибель…

— Что же вы тогда не перестаете верить в существование суши? Тратите столько сил на ее поиски? Обнадеживаете людей… Вселяете веру в их сердца…

— Потому что только суша может дать шанс на спасение. Основная задача — спасти как можно больше людей. Только так мы сможем приблизить человечество к тому уровню, с которого начали когда-то в доисторическую эпоху. И для этого у нас есть необходимые ресурсы, а вот человечности маловато и меня это тревожит, ведь как люди будут находить общий язык, если их цель — сделать свою жизнь лучше, наплевав на остальных? Эгоизм и алчность губительны для человеческого рода. Я хочу, чтобы и вы, Баркли, и остальные попытались понять это. А теперь давайте обсудим насущные проблемы. Что решим с крысиной фермой?

— Какая это ферма? Это рассадник заразы! Уж поверьте, если крысы найдут выход и сбегут из хлипких клеток, то сначала сожрут припасы, выкорчуют хилые побеги, а потом займутся нами, — опередив всех, заговорил Дитмар Вебер.

— Грызуны долго живут в клетках и пока что им не удалось выбраться на свободу, полагаю, им не удастся выбраться и впредь, — парировал первый советник Федоров.

— Крысы — разносчики всякой заразы. Достаточно одного укуса, чтобы расправиться с человеком. И смерть жертвы укуса будет незавидной.

— Это мне прекрасно известно, но эти твари — основной источник белка для нас. Прежде чем отказываться от них, нужно подсчитать запасы и возможный, полученный в будущем, урожай, а это неблагодарное дело — просчитывать овощи, которые еще даже не проросли. Сможем ли мы выжить, отказавшись от грызунов?

— Запасов осталось на несколько месяцев, а потом есть будет нечего. На урожай и лов рыбы я не надеюсь, — в разговор вмешался третий советник — Жак-Луи Сантьер — капитан круизного лайнера «Жемчужина Посейдона».

— Согласен с вами… — бросил «второй».

— А что на счет моего предложения? — поинтересовался четвертый, он был капитаном балкера, ходившего под бразильским флагом. До потопа капитан Эйке Батиста работал на горнодобывающую компанию и транспортировал руду. Даже сейчас сухогруз «Великий Рио» был доверху забит ею, — время уже подходит к тому, чтобы действовать.

— Легализовать эвтаназию и использование умерших в качестве источника мяса? Есть себе подобных? Даже звери так не поступают.

— Поступают, — продолжил Эйке, — по-вашему, лучше жрать крыс?

— Да… — ответил первый, не отводя взгляд от бразильца.

— Давайте еще раз попробуем сплести сети, да сделать гарпуны? Возможно, в этот раз нам улыбнется удача, — предложил шестой, но после провальной охоты за обещанным уловом Вебера не воспринимали всерьез.

— Нет, это не даст результатов. В этом мире больше нет рыбы, — махнул рукой капитан Фурукава, — нам нужно отправить экспедицию на восток и сделать это лучше на вертолете. По моим подсчетам, до предполагаемого берега можно добраться, если преодолеть расстояние в тысячу миль. Не сомневаюсь, ваши вертолеты способны пройти это расстояние.

— Ну что вы… — Федоров улыбнулся, — тридцать вторые способны пролететь восемьсот километров, не более, причем точкой невозврата будет отметка «четыреста», тысячу восемьсот им ни за что не осилить.

— Вы правы. Я предлагаю отправить группу из нескольких человек на одном вертолете, а весь доступный объем отсека забить бочками с топливом.

— Как же вы видите дозаправку в воздухе? — безучастно произнес «первый».

— Я предлагаю заправляться в дрейфе на раскрытых баллонетах, которые нужно будет сбросить после дозаправки. Когда вертолет доберется до суши — он же станет временным убежищем.

— Хммм, — задумчиво протянул Николай, — не знаю, могу ли я поверить в успех такой авантюры? Думаю, нашим соколам такой подвиг будет по силам, только вот чего мы добьемся в случае успеха?

— Мы добьемся спасения в случае, если на найденном клочке земли будут выжившие.

— Для нашего спасения нужно топливо, одних лишь выживших недостаточно. Да и решатся ли эти встретившиеся на суше люди отправиться в столь долгий путь? Сомневаюсь.

— Если даже людей и не удастся найти, пилоты смогут подготовить земли к посеву, засеять их и ждать нашего прибытия.

— Там может не быть пресной воды, да и земля эта вряд ли будет плодородной. Полагаю, вы хотите отправиться на поиски вершины горы Демавенд, да? — спросил «первый», а когда японец кивнул, он продолжил, — уверяю вас, там кроме каменистой почвы больше никакой и нет. А мы все же рискуем нашими людьми, которые в новом мире на вес золота, а также одной из двух машин. Давайте повременим с этой «разведкой боем»? Еще обсудим… — предложил Федоров, на что Моку утвердительно кивнул. А сейчас давайте решим, нужна ли нам крысиная ферма или нет. Я не против ее убрать, но все же предлагаю повременить с ликвидацией еще несколько недель. Итак, кто за ликвидацию? — четыре человека подняли руки вверх, голосуя за уничтожение крыс, — кто против? — показалось шесть поднятых рук. — Отлично. Через две недели мы снова вернемся к этому вопросу, а сейчас, давайте познакомимся с вновь прибывшими…