На осколках мира

Глава восьмая «Удача Эшли»

Эшли Грин считала себя везучей. Она постоянно говорила себе, а порой и своим друзьям, что удача благоволит ей с рождения, и что опасность, которой девушка подвергала себя на протяжении жизни, при этом оставаясь целой и невредимой, не что иное, как божий дар.

Грин перепробовала различные способы «убить» себя. Девушка прыгала с парашютом, уходила в длительные походы и даже терялась в Альпийских горах, участвовала в сплавах по реке Снежная у озера Байкал и в соревнованиях по мотокроссу. В одном из таких состязаний погиб ее товарищ. Он был таким же бесстрашным покорителем судьбы, как и Эшли, но в той роковой гонке везение было на стороне Грин. На одном из трамплинов мотоциклы друзей столкнулись в прыжке. Грин не пострадала. На ее теле не было даже гематомы, а вот Стив, которого она знала еще со школы, погиб на месте. Незадолго до смерти они стали друг другу больше, чем просто приятели.

Сама же Эшли по прозвищу «Удача» перестала верить в Бога еще в школьные годы, когда саркома Юинга убила ее мать. Мольбы всесильному Господу никак не повлияли на исход. Мама умерла за считанные месяцы. Тогда девочка посчитала, что агрессивная форма рака куда могущественнее Христа и неподвластна его силе. Также она решила, что Бога и вовсе не существует, а став чуть постарше, в ее задурманенную юношеским максимализмом голову все же закралась мысль, что скоропостижная кончина матери не что иное, как выявление болезни на поздней стадии. Да и Бога следовало тревожить намного раньше, а не как обычно — в последний момент, как план «Б», когда медицина уже бессильна, и остается уповать лишь на чудо. «Возможно, истинная вера способна исцелять. Но даже меня, закоренелого атеиста, кто-то оберегает. Определенно… Вот только для чего?», — пришло в голову Грин незадолго до потопа, когда катаклизм был всего лишь библейской сказкой. С тех пор как небеса разверзлись и обрушили на землю миллиарды тонн воды, уверенность в том, что ангел-хранитель не бросил ее и удача поможет ей и в этот раз, бесследно исчезла.

Из окна своей квартиры девушка наблюдала, как неистовый поток несет по улице детали городского обустройства — грузовые автомобили, части кровли, а порой и куски стен. Обломки проносились мимо дома Эшли, то исчезая, то появляясь в толще воды, грязи и камней. Попавшие в стихию люди исчезали в ней и больше не появлялись на поверхности. Грин запомнилась кошка, державшая в пасти только появившегося на свет, еще слепого, котенка. Видимо, это был ее единственный, уцелевший в стихии ребенок. Девушке запомнился полный отчаяния, страха и горечи взгляд животного, которое отлично понимало, что спастись в смертоносном течении не удастся. Кошка понимала, что потоп заберет все девять жизней ее новорожденного ребенка сразу, не оставив ни малейшего шанса выжить. Мать обреченно смотрела прямо в глаза Грин, пока толща грязной воды не снесла торчащий из воды острый кусок стены разрушенного дома, забрав их жизни. До конца животное надеялось на чудо. Эта рыжая кошка снится ей и по сей день, как и кошмар, в котором ее настигает невероятных размеров волна, стирающая на своем пути прибрежные города. Грин пытается забраться на ближайшую скалу, но ноги по колено увязают в желеобразном камне, и водяной поток накрывает девушку, после чего кошмар сменяет другой — жизнь.

Повезло ли ей в этот раз? На этот вопрос она пока что не могла найти ответ. Где она теперь? Место где она очутилась — это ад? Что будет дальше? Больше двух месяцев Эшли в компании еще пятерых уцелевших скитались по мировым водам на моторной яхте, названной «София». Среди компании, в которой Грин очутилась поневоле, не оказалось ни капитана, ни моряка, ни хозяина этой дорогой игрушки. «София» стала домом «счастливчикам», которым суждено было выжить в блицкриге воды, сметавшей берега континентов в первые часы безумства. Пятнадцатиметровая яхта оказалась роскошной. Убранство кают — мир морского винила, красного дерева, хрусталя и запасов сухого вина, выдержку которого можно сопоставить с возрастом родителей Эшли. Во всяком случае, даты розлива, указанные на этикетках, не оставляли сомнений в благородстве напитка. На осколках чужого роскошного мира выжившие попали в ад. Ни один из них не мог управлять яхтой, да и топлива в баках едва хватило на несколько дней работы генератора, который уцелевшие с большим трудом сумели запустить. «Софию» кидали волны, а внутри творился хаос. Хрусталь слетал на тиковый пол с зеркально отполированных столешниц, двери в каюты неистово стучали, на камбузе в многочисленных рундуках гремела утварь, людей рвало от качки. Но все эти неудобства, особенно ощутимые людям, далеким от морского дела, не могли сравниться с риском налететь на пока еще торчащие из стремительно пребывающей воды небоскребы. В борьбе с проявлениями морской болезни, уцелевшие поздно заметили, как яхта, гонимая яростным водяным потоком, приближалась к «Ландмарк Пинакл» — самому высокому жилому зданию в Европе.

— Смотрите! — завопила Трэйси, когда яхта была в каких-то ста метрах от здания с разбитым остеклением. Дыра с зазубренными осколками стекла напомнила Эшли дьявольский оскал.

— Придется прыгать! — крикнул кто-то, и люди спешно принялись собирать свои, уже разложенные по рундукам нижних кают, вещи. Волны бросили «Софию» прямо в разверзшуюся пасть и все, что успели предпринять пассажиры, это собрать пожитки и броситься за борт. Ледяной стремительный поток забрал нескольких сразу. Они даже не вынырнули. Возможно, под водой плыли части здания, возможно, походившие на ножи от гильотины, куски стекла. Грин бросилась в воду последней. Она дождалась, пока яхта окажется у самой стены и нырнула. Из вещей у нее был лишь небольшой рюкзак с запасом еды и воды. Девушка сумела прошмыгнуть между торчащих осколков и оказалась под водой в темном пустом помещении. Эшли слышала, как на этаже выше о внутренние перегородки бьется «Софи». В полумраке затопленного помещения, где течение полностью утратило силу, Грин сумела отыскать ход на лестницу и добраться до следующего, пока еще не затопленного этажа. Она, обессиленная, легла на ступени, а когда отошла от пережитого ужаса и перевела дух, Эшли принялась осматривать помещение. На этаже выше часть зала ресторана облюбовала «София». Она легла набок в аккурат на всю высоту помещения. Остальная часть зала оказалась практически нетронутой. Барные стулья, придвинутые к барной стойке, даже не намокли. Бар со спиртным был цел, а в пока еще охлаждающей продукты холодильной витрине лежали пирожные и торты. В дальней части комнаты показались люди. Эшли узнала своих попутчиков. Это были Брайан Остин и Чарльз Лестер. Как выяснила Грин, эти молодые парни играли в лондонской регбийной команде «Айриш».

— Рад видеть! — издалека крикнул Брайан.

— Я тоже, — улыбнулась Эшли, — пирожные любите?

— А то! — радостно сказал Лестер, а когда подошел — добавил, глядя в окно на простирающийся до горизонта бушующий океан, — Ты серьезно? Есть аппетит?

— Да, конечно. Сейчас самое время. Пока что мы в безопасности, — она уселась на диван у барной стойки, откуда открывался унылый, до сих пор пугающий девушку, вид бесконечной воды.

Регбисты уселись рядом. Грин была права. Этот момент был единственным за дни потопа, когда вот так беспечно люди могли расположиться в зале одного из самых элитных ресторанов города, уплетая десерты.

— Как думаете, остальные выплыли? — с набитым ртом говорила Эшли.

— Трудно сказать. Я никого не видел, но если прикинуть возраст Кирби и Энтони, то лично я надежды на их спасение не питаю. Мы с Брайаном и сами едва не утонули, — спортсмен покрутил десерт в руке, — мог быть и посвежей, за такие-то деньги.

— Как насчет чего-нибудь покрепче? Вы как, ребята? — поинтересовался Брайан Остин, направляясь к бару.

— Можно! Но не забывай, что у нас в четверг тренировка! — пошутил Чарльз.

— Я помню. Поэтому предлагаю только продегустировать. Так… — Остин наклонился над изобилием напитков, — Значит… Виски? Ликер? Шампанское? Может быть водка?

— Водка. Отличный вариант, — ответил товарищ и направился к разбитому окну, из которого дул освежающий бриз, ставший для уцелевших, промокших насквозь, ледяным. Брайан посмотрел на омывающие здание волны и стоящие рядом небоскребы. — Выживших нет. Возможно, они сумели добраться до других домов? Вы грейтесь, а я пока проверю другие помещения. Может наши друзья сумели спастись.

— Наливай… — бросила Грин Лестеру. Не ответив товарищу, Эшли и Чарльз опрокинули по стопке. Когда вернулся Остин, треть бутылки была пуста, а друзья — заметно пьяны. Опьянению сопутствовали голод, усталость и стресс.

— Я уже и забыл, что ты был с нами! — пошутил Чарльз, — нашел кого-нибудь?

— Кроме кухни, забитой продуктами, ничего. Кстати, вам не помешает чем-нибудь закусить, а лучше — остановиться. Сейчас не то время, чтобы нажираться.

— Да все нормально. Мы по чуть-чуть. Давай бери стопку и садись. Не хочешь водку — бери виски, там же много, — Грин махнула рукой в сторону барной стойки.

— Я все же воздержусь. А вы — аккуратнее, а то еще вздумаете искупаться, — друзья оценили шутку и, развалившись на диване, зашлись пьяным хохотом.

— Считаю, что нам очень повезло. Здесь можно протянуть не меньше недели. Мясо из морозильника я бы есть не стал, остальные продукты — еще ничего.

— Нам бы фруктовой нарезки, хотя бы сыра или копченостей… — пробормотала Эшли и сама же засмеялась.

В такой непринужденной обстановке, в полной беспечности, прошел день. Друзья шутили, смеялись, вспоминали свою прошлую жизнь и пытались обсудить дальнейшие планы, что им не удавалось всерьез. Когда стемнело — застолье продолжилось. Компания нашла свечи, припрятанные со дня Святого Валентина, клетчатые пледы для посетителей летней площадки, размещенной на крыше здания. Волны к ночи усилились и теперь доходили до центра помещения. Чтобы не намокнуть, посетителям пришлось переместиться в дальний угол зала, где оказалось еще уютнее.

— А как вам такая идея? — заплетающимся языком буровил уже пьяный Брайан, — мы сделаем из этого места первый постапокалиптический ресторан! Ну, как?

— Это замечательная идея, но после сегодняшней ночи это будет заведение формата «алкоголя нет», — уперев локти в столешницу, сказала Грин.

— Я не согласен! Кто к нам придет, если у нас не будет спиртного? — возмутился Чарльз, а потом, осознав, что из людей, кроме них, больше никого не осталось, громко рассмеялся.

— Тогда тебе нужно завязывать с выпивкой, спортсмен… — буркнула девушка и икнула, и компания вновь зашлась коллективным хохотом, но веселье прервал вошедший в зал мужчина. Его скрывала тьма. Незнакомец уверенным шагом шел в сторону стола веселой компании.

— Вот и первый посетитель… Вы что, уже успели запустить рекламу по ТВ?.. — шепнул Лестер.

— Привет. Надеюсь, я не помешал? — спросил незнакомец, подойдя к столу. Когда мужчина появился в желтом мерцающем свете, друзья увидели пожарный топор. Гость нес его на плече. Одет он был в форму пожарного.

— Не помешаете, вот только с топором вы выглядите как-то враждебно, — Эшли даже протрезвела от мрачного, пугающего образа, внезапно появившегося в их, и без того полных тревоги, судьбах.

— Конечно, это мера предосторожности, не более… — заняв место на диване, он положил топор рядом с собой, а компания разместилась с другой стороны п-образного дивана подальше от гостя.

— От чего же вы предохраняетесь? Сейчас спасательный жилет куда актуальнее топора, — Лестер плеснул виски в рокс и пододвинул к новому знакомому.

— Ну, как же? Вы не знаете? Не слышали?

— Мы не знаем, зачем нужен топор в мире, обреченно идущем на дно. Можем ли мы узнать ваше имя для начала? Я — Эшли, а это мои друзья — Брайан и Чарльз.

— Очень приятно. Меня зовут Стивен Райт. Я пожарный. Всю жизнь проработал на Юнион-стрит.

— И нам приятно познакомиться. А что мы должны были знать, чтобы прихватить с собой оружие?

— Ну что вы, топор — это не оружие, а инструмент для выживания в экстремальной ситуации.

— Например? — Лестер налил гостю еще половину рокса, когда пожарный между слов плеснул содержимое в глотку и даже не скривился.

— Хорош, черт побери… — Райт уставился на наполненный стакан, наслаждаясь терпким, обжигающим напитком, согревшим его промерзлое нутро, — например, в ситуации, в которой оказался я пару часов назад, когда бросаемый гигантскими волнами, чудом добрался до этого здания на чертовой надувной лодке и проник через разбитое остекление. Начал искать место, где бы смог согреться, найти еду и перевести дух. Если бы не топор — мои поиски закончились бы у первой и единственной закрытой двери, ведущей сюда из холла. А в холле, уж поверьте, ни еды, ни одеял, ни сухой одежды нет. — Стивен осушил рокс, глубоко вдохнул и продолжил, — но не только для этих целей мне нужен топор, — сидевшие напротив напряженно застыли, ожидая продолжения, — я охочусь за одним мерзавцем, которого полиция прозвала Лицедробителем. Слышали?

— Да, что-то говорили об этом маньяке, убивавшем в пригороде Лондона, — Остин пододвинул стаканы к товарищу, чтобы тот их наполнил.

— Вот… Чудовище, которому дали это прозвище, убивает девочек. Его жертвами становились дети разного возраста. Самой старшей из убитых была Эми Бэйли, ей было четырнадцать.

— Какой ужас! — взволнованно произнесла Грин.

— А вам-то что до этого ублюдка? Или вы боретесь с преступностью, как Бэтмен? — Чарльз снова вел себя вальяжно. Он перестал видеть угрозу в госте.

Стивен, не отводя глаз от собеседника, выпил виски и продолжил разговор:

— Н-е-т, — протянул он, — я не Бэтмен, я гораздо хуже! Думаю, что и Джокер мне в подметки не годится, так как я — дед Эми Бэйли…

— Ух, Бог мой! — прикрыв рот, выронила Эшли. Остальные тоже оторопели.

— Ага… А знаете, какая визитная карточка у этого дьявола?.. — Райт толкнул пальцами рокс, и стакан скользнул по столу к Лестеру, — он убивал девочек, проламывая лицевые кости каким-то тяжелым предметом. Предполагают, что это была кувалда.

— Какая-то жесть! И что? Неужели его не поймали? — полюбопытствовал Брайан.

— Нет, не поймали… — с отрешенным видом сказал пожарный, — причем маньяк появлялся дважды. Впервые — в 2015, а последний — полгода назад. На его совести… Хотя, какая у больного ублюдка может быть совесть?.. На его счету десять девочек.

— Думаете он еще жив? — икнув, спросила Грин.

— Хотелось бы думать, что жив. Хочу, чтобы его жизнь стала адом! И пусть в этом аду вместо пламени вода, он должен ощутить все тягости нового мира, лишения и, что важно, отсутствия жертв, — гость выпил и добавил, — вы встречали хоть одного ребенка в этом новом мире? — друзья отрицательно кивнули головами, — вот то-то же! Ну, а если он еще жив, я обязательно его найду…

— Какую душераздирающую историю вы нам поведали. Я в ужасе от услышанного и сказать по правде, мне стало не по себе. Надеюсь, что Господь убережет нас от встречи с ним, — Эшли невольно бросила взгляд в темноту, царившую в глубине помещения. Ей мерещились тени, виделось движение и слышались шорохи.

— Бога нет, девочка. Его нет… — говорил пожарный. Стивен положил свой топор на стол рядом с собой, на что друзья не обратили внимания, ведь им казалось, что топор для пожарного был чем-то бо́льшим, чем просто инструмент. — Здесь, среди воды, остался только дьявол, его бесы и тот, кто будет истреблять нечисть, пока не останется ни одного! — Произнося последние слова, Райт резко поднял топор и, занеся его над собой, обрушил на друзей. Тяжелое лезвие ударило по столешнице, разломав стол надвое. Свеча погасла. Стекло полетело на пол.

— Что ты творишь⁉ Остановись! — вопил Чарльз Лестер, лежавший у ног пожарного, закрываясь от грядущей атаки выставленными руками; остальные успели отскочить в сторону и спрятались в темноте помещения. Стивен, не произнеся ни слова, нанес сокрушительный удар, убив одного из подозреваемых. Послышался глухой звук, подобный тому, с каким в мясной лавке рубят туши.

— Эшли-и! Девочка? Выходи, я не буду тебя трогать, мне нужен только твой друг… — Грин притаилась за барной стойкой. Она слышала, как под сапогами пожарного хрустит стекло. Он двигался вдоль ряда столов к барной стойке. Где был Брайан девушка не знала. Не видела, куда он спрятался и надеялась, что спортсмен сможет одолеть обезумевшего старика до того, как Райт подойдет к ее ненадежному укрытию. Возможность тихонько перебраться за ближайший диван у девушки была, но страх сковал тело и сознание. Грин, как ей казалось, отважная и решительная, не могла заставить себя пошевелиться, а Стивен медленно двигался к барной стойке. «Давай, Эшли! Беги!» — мысленно приказывала она себе, а потом невольно громко всхлипнула. «Черт!» — в панике выскочив из укрытия, Грин врезалась в один из диванов и, перекинувшись через спинку, угодила под стол. Поблизости послышались грузные шаги и вскоре в стол, под которым корчилась от боли девушка, ударил топор. Топорище застряло в древесине.

— Мать твою! Черт! — ругаясь, он вытаскивал застрявший топор из полированной столешницы. — Давай, Эшли, вылезай оттуда, — он вытащил оружие и рывком отбросил стол. Между диванами, зажмурившись и закрыв уши руками, будто колотимая ознобом, съежившись, лежала Грин. Как бы она хотела провалиться сквозь землю, а точнее, сквозь армированный бетон на этаж ниже или упорхнуть птицей в разбитые стекла небоскреба, но реальность быстро развеяла фантазии и надежды девушки.

— Я же сказал, что не обижу тебя. Ну-ка, иди сюда… — пожарный потянулся к оцепеневшей от страха Эшли, чтобы, вероятно, причинить ей боль, но, не успев схватить ее за горло, из темноты выскочил Брайан Остин. Атлет налетел на агрессора, сбив его с ног. Топор отлетел в сторону. Регбист бил неприятеля, пока тот беспомощно лежал под его массивным телом. Оказалось, что пожарный был менее опасен без своего оружия и после нескольких мощных ударов в лицо — перестал сопротивляться. Брайан отпрыгнул от него, чтобы взять топор. На рукояти оружия было сделано шесть зарубок в виде крестов.

— Что там с Чарльзом⁉ — задыхаясь, бросил спортсмен.

— Да мертв он.

— Точно? — обернулся Остин. Тело товарища скрывала мебель.

— Что будем делать? Здесь оставаться не стоит.

— Ага… Беги на кухню, собери что сможешь, а я пока побуду с нашим новым другом, чтобы он невзначай не устроил нам реванш.

Из припасов Грин взяла консервы и бутилированную воду. Выжившие прихватили топор и бросились к холлу ресторана, где, как говорил Райт, находилась надувная лодка. У друзей не было сомнений, что путешествие на ней было крайне рискованным делом, оставаться в здании с выжившим из ума мстителем, и даже пережидать в одном из соседних зданий, было так же рискованно.

Оборудованная мотором лодка легко взбиралась, хоть и на покатые, но весьма большие волны. Уцелевшим казалось, что поход на лодке в неизвестность — посильная для них задача, но уже через час горючее было израсходовано. Их болтало и кидало в стороны, холодна соленая вода захлестывала то с одного бока, то с другого, а разыгравшийся ветер пронизывал до костей и гнал лодку обратно. Гонимые течением и попутным ветром, друзья оказались у небоскребов. Эшли не хотела соглашаться с тем, что удача все-таки покинула ее, и убегать от смерти, как раньше, не получится. Грин хотелось выть от головной боли. Похмелье практически свело на нет все переживания, она лежала лицом вниз на надувном баллоне и рвала. Брайан молчал всю дорогу. Он смотрел на горизонт, вздрагивая от холода. На щеках остался след скорби, спортсмен оплакивал друга, вспоминал о былых временах, которые уже никогда не настанут, и с ужасом осознавал, что на месте Чарльза запросто мог быть он. К полудню погода переменилась. Волны стали маленькими, а ветер полностью стих, оставив лодку в метрах пятистах от зловещих рифов из стекла и бетона. Оба выживших в борьбе со стихией потеряли все силы и пребывали в дреме. «Возможно, участь кошки и котенка, утонувших в первые часы природного буйства, лучше моей? Им уже все равно, а мне? Мне же выпала судьба познать всю горесть и муки утопающих».

— Эй, там! Живые есть? — произнесла кошка, явившаяся Эшли в мире грез. Животное говорило мужским хриплым голосом. — Ну да, один точно жив! Мужчина… — Грин пришла в себя и увидела небольшой корабль с черными раздутыми бортами. Из единственной высокой трубы валил густой дым, объявший округу.

— Девушка тоже жива! — крикнул матрос, стоявший на носу корабля, кому-то в рубке. Корабль был буксиром, работающим в акватории Темзы. Моряк бросил веревочный трап за борт, и друзья с трудом поднялись на палубу.

— Куда следовали? — поинтересовался моряк, на что Грин ответила, что следовали в ту сторону, указав на юг. — Понятно. Ну, и мы идем туда же, так что идите к капитану, а потом мы вас накормим.

Капитан буксира — Дарси Уолш, которого за его спиной называли «Бабуля», — поведал гостям, что рассчитывает добраться до Эйфелевой башни. Команда запаслась провизией и топливом, и не спеша двигалась на юг. По его словам, в Париже его ждет сын. Капитан рассказал, что с ним нет связи со вчерашнего вечера, но, тем не менее, воды в городе практически не было. Потом он себя поправил, добавив, что это в сравнении с наводнением в Англии.

Для Грин началась спокойная, полная ожиданий, нормальная жизнь. Уже через сутки пассажиры превратились в членов команды. Они ловко управлялись на камбузе, убирали палубу и каюты, а еще со временем были допущены и к штурвалу. Брайан с каждым днем путешествия становился Эшли все ближе. Но размеренная, почти беззаботная жизнь оборвалась, когда буксир добрался до места назначения и, покачиваясь на волнах, дрейфовал один в бескрайних водах. Ни города, ни торчащих из воды крыш небоскребов, ни других судов поблизости не было. Только вода. Капитан на протяжении всего пути был радостным и добрым. Мог петь за штурвалом. В хорошую погоду разгуливал по палубе на носу, любуясь бескрайними просторами, которые к этому времени всем осточертели, но не ему. Он улыбался, шутил и обсуждал дальнейшие планы: как осядет во Франции и вместе с братом будет таскать лодки и катера на его буксире, а если такой работы не найдется, то продаст корабль и откроет ферму на не отвоеванной водой территории. Теперь, когда сын оказался без вести пропавшим, топлива едва хватало на день пути, а еды — на неделю, его лицо исказила гневная гримаса. Он больше не шутил. За малейшую провинность моряки получали с лихвой, а сам он, чаще всего, пропадал в кают-компании. Собравшись вместе, экипаж решил урезать порции и есть только два раза в день, а количество воды сократили до трехсот грамм на человека. Это лишение позволило протянуть несколько недель в дрейфе, но, когда запасы еще больше истощились, капитан собрал команду для проведения голосования. Уолш предложил экипажу бросить за борт подобранных в Англии гостей:

— Парни, это будет долгая дорога, так что прихлебателей — наших хороших друзей — будь они неладны, — говорил он при пассажирах, — нужно вышвырнуть за борт, — собравшиеся в каюте в смятении уставились на него и молчали. — Не надо так смотреть! У них будет все необходимое, чтобы протянуть какое-то время, а там уж — их проблемы!

— Всего необходимого нет даже у тебя, капитан! — заговорил рулевой Нил Пэйдж.

— Верно! — поддержал товарища моторист.

— Ну… Значит… Делаем так! — капитан вытащил из-под потертой кожаной куртки короткоствольный револьвер и, крепко сжимая его, направил на команду, — залетные гуси и ты, Пэйдж, — произнес он зловеще, посмотрев на них, — берите себе по чашке воды и по консерве с бобами, затем прыгайте в шлюпку, так и быть, и катитесь в ад! — злобно прорычал он, — а мы с мистером Диглом как-нибудь справимся сами!

Изгои пытались возразить, но направленный на них револьверный ствол в руке голодного, отчаявшегося зверя, не позволил им настойчиво аргументировать. Они собрали крохи провианта, сбросили деревянную лодку, из-под пайол которой сочилась вода, и отправились в никуда. Через несколько дней пути, туманным утром к ним приблизилась разбитая парусная яхта. А когда на ее палубе показался яхтсмен, пообещавший довести умирающих от голода и жажды людей к дрейфующему поблизости кораблю, полном еды, Грин вновь поверила в свою удачу…