На осколках мира

Глава вторая «Вахтенные будни Джесс»

Джессике, как и другим уцелевшим в потопе, с трудом верилось, что апокалипсис все же свершился. За месяцы скитаний в бескрайней морской пустоте каждый усомнился в счастливом будущем, а перспективное прошлое кануло в небытие, словно его вообще никогда не было. Джесси прекрасно знала, что у большинства членов экипажа и до катастрофы жизнь не пестрила яркими красками. Итан, например, по мнению Джессики имел проблемы с законом и скорее всего был вынужден прятаться от блюстителей порядка. Нона тоже нахлебалась горя — два развода, смерть ребенка, бедность. Агата в свои двенадцать потеряла родителей. Несмотря на тяжесть бытия прошлой жизни, каждый выживший хотел бы вернуться в тот серый, а порой мрачный мир, нежели хоть на мгновение оставаться в этом — мире безысходности и неминуемой гибели человечества. Скитания по бескрайней морской толще напоминали Джесс последние дни изъеденного метастазами больного, неминуемо угасающего в наркотическом забвении в его последнем пристанище — стенах хосписа. Подобные мысли Джессика Харрис старалась отгонять как можно быстрее.

Миссис Харрис считала, что удача благоволила ей всю жизнь. За тридцать лет Джесси не раз была влюблена. Замуж она вышла за обеспеченного и перспективного, хоть и скучного, по ее мнению, Стэнли. Даже в теперешнем хаосе Джессике улыбнулась удача. Появился повод не раскисать и наслаждаться жизнью, несмотря на существование в аду. Нельзя сказать, что Миссис Харрис чувствовала себя уютно на борту старого парусника, ведь будучи женой мистера Харриса, девушка привыкла пользоваться всеми благами комфорта ее роскошной жизни. Еще Джессику беспокоило туманное будущее и многие изречения Эдварда Лэйна. Однажды за ужином, когда все собрались в кают-компании, он предположил, что экипаж «Лилит» оказался в новой, чудовищной реальности неспроста, а для того, чтобы платить по счетам за совершенные ими грехи. Погибшие в потопе, по мнению мистера Лэйна, являлись прощенными Господом. В этот домысел она охотно верила, но признавать за собой наличие каких-либо грехов не собиралась. Джессика твердила себе, что все в жизни делает правильно и ни перед кем не виновата: ни перед родителями, ни перед мужем, ни перед самим Господом. В прошлой жизни, за пять лет брака она ни разу не изменила мужу, хотя с ее данными легко могла это сделать. Джесси не сомневалась, что мужчины были готовы на все, лишь бы находиться рядом с ней, но несмотря на ажиотаж — ползающих у ее стройных ног мужчин — она держалась за удачный союз и остальное меркло перед благополучной жизнью миссис Харрис. «Да, — признавалась она себе, — Пусть в моей жизни нет счастья как в диснеевских сказках, зато этот брак дает небывалые перспективы и роскошь, которые многим лишь снятся».

Миссис Харрис, опираясь о стены, поднялась на палубу. В двенадцать часов ночи начиналась ее вахта, но девушка всегда опаздывала и появлялась в среднем на двадцать минут позже. Остальных вахтенных — Нону Уилкинс и Ноа Хансена — не беспокоили опоздания Джесс. По ее личному мнению, она ловко приводила себя в порядок, не имея достаточного количества воды и средств гигиены и на вахте была в полной «боевой» готовности, почти как на свиданиях со Стэнли до апокалипсиса. Единственная подруга Джессики — Нона — оказалась ответственным вперед смотрящим и могла ночи напролет следить за едва уловимой в кромешной тьме полоской горизонта. Пока запасы спиртного не иссякли, женщина наслаждалась одиночеством, свежим ветром и одурманивающим ее спиртным. С Джесс Нона тоже любила коротать ночи, но миссис Харрис, все же была сделана из другого теста, так что ни интересы, ни жизненная позиция, ни убеждения у подруг не совпадали. Они сошлись в одном: женщины не сомневались, что в этом новом мире, в котором нет будущего и перспективы, нужно использовать каждую возможность, любой предоставленный Богом, жизнью или Дьяволом шанс, сделав свое существование радужнее.

Когда Ноа Хансен увидел, как Джесс поднимается по трапу из помещений нижней палубы, то, зафиксировав штурвал неподвижно, привязав его тросами к леерам, направился к ней. При встрече парень обнял Джесси и они пошли к накрытой брезентом шлюпке на баке. Нона, услышав скрип досок, без интереса посмотрела на вахтенных и снова потупила взгляд в темноту. Ноа Хансен подсадил супругу Харриса, и та ловко нырнула под брезент, а он проследовал за ней.

Это была не первая жаркая вахта Джессики. Уже третью неделю бравая тройка дежурит по ночам, делая жизнь других намного проще, давая выспаться по ночам. Даже Стэнли Харрис был не против, чтобы Джесси развлекалась беседами с Ноной, если от накатывающей депрессии ей все равно было не уснуть. «Хочется спать. Всю ночь проговорили с Ноной. Она тебе, кстати, привет передавала», — так Джесси говорила Стэнли по возвращению с вахты. В отличие от жены, Стэнли засыпал сразу после ужина и с большим трудом продирал глаза по утрам. К вечеру мистер Харрис становился раздражительным и даже супруге отвечал резко, но стоило ему поужинать, как он тут же успокаивался и быстро засыпал.

Несмотря на ожидаемые угрызения совести, Джесси не испытывала ни стыда, ни вины за совершаемое ею во время вахт. Как-то на одном из первых дежурств она завела беседу с Ноной о красавчике Хансене.

— А он действительно хорош! — вдруг сказала Нона, втягивая сигаретный дым.

— Кто, Стэн?

— Ты серьезно? — Уилкинс сделала глоток из фляги, которую бережно хранила в нагрудном кармане жилетки и указала через плечо на Ноа, несшего вахту рулевым.

— А… Ну, он молод, глуп и беден, — тихо произнесла Джесс.

— Перестань. Я же вижу, что ты на него пялишься при каждом удобном случае. И, к тому же, такие качества, как состоятельность мужика, на мой взгляд, после потопа резко устарели. Можно подумать, ничто тебе не помешает взять кредитку мужа и отправиться за покупками в ближайший торговый центр! — подруги одновременно засмеялись. Нона предложила выпить, и Джессика сделала глоток чего-то крепкого. Раньше такие напитки она не пила. Разве что в колледже. — Вот то, что он туп, это да. Зато он сильный! — Уилкинс снова передала флягу и миссис Харрис сделала еще один глоток.

— Все равно ум важен.

— Смотря для чего тебе мужик, — рассудительно произнесла Нона, подкуривая следующую сигарету.

— К чему ты клонишь? Какое мне дело до Ноа, его ума и силы?

— Как думаешь, сколько нам еще осталось скитаться по волнам?

— По мнению Тома — несколько месяцев, если погода будет благоволить, а если нет, то намного дольше. — Джесс ощутила действие алкоголя. Ее язык «развязался».

— Так… а что потом?

— А что? Потом найдем сушу и станем на ней жить.

— А ты сама-то в это веришь? В жизнь на суше, которой, возможно, больше и нет, — Нона осушила флягу большим глотком, — я вот, думаю, нам осталось недолго. Продукты рано или поздно закончатся, кредитки Стэнли не получится использовать. В мире больше нет ничего, кроме боли, голода и холода. Ну, и воды, конечно! Куда же без нее? — Нона улыбнулась и, положив руку подруге на плечо, добавила, — я считаю, что жить нужно здесь и сейчас. И если ты еще можешь заинтересовать этого парня, — в этот раз Нона демонстративно указала рукой на Хансена так, что он посмотрел в их сторону, а Джесс невольно улыбнулась и смущенно отвела взгляд, — нужно получить столько наслаждения, сколько сможешь! Жизнь коротка и, возможно, мы все проживем не дольше какой-нибудь бабочки репейницы.

— А это сколько? — поинтересовалась Джессика, но подруга лишь рассмеялась.

— Ровно столько, чтобы успеть затащить этого красавчика в постель!

Джессика невольно задумалась о том, что вся ее жизнь — успешная шахматная партия — потеряла смысл. Погоня за чужим состоянием теперь, в утонувшем мире, бесполезное ремесло. Ценности поменялись.

— Так ли? — неожиданно для Ноны оживилась Джесс, — есть же еще капитан. В нашем мирке — кидаемой волнами щепке — только кэп имеет ценность, а остальные, это так.

— Вот как? И как же ты собираешься соблазнять взрослого, насквозь видящего каждого из нас мужчину, да еще и при муже? Сколько Брэдли? Лет пятьдесят? Ты думаешь он способен влюбиться в то, что ты можешь ему предложить? — Нона рассмеялась, — Нет. Скорее, он просто будет пользоваться тобой, пока тебе не надоест или вас не разоблачит Стэн. Джесси, тебе пора отходить от старых взглядов — поиска выгодной партии для лучшего существования.

— Можно подумать, секс с Ноа скрыть легче, — это она сказала достаточно громко, чтобы Хансен мог услышать ее слова.

— Конечно. Это можно сделать, не привлекая внимания. К тому же, мальчишку проще взять банальными женскими приемами и пустыми обещаниями, от которых он будет готов отдать душу ради обладания тобой, что нельзя сказать о мужике, повидавшем лиха с нами, женщинами, — какое-то время подруги молчали и безмятежно смотрели в черную даль. — Разумеется, я не знаю Стэна, но мне все же кажется, что он, были бы здесь другие молодые девицы, начал бы ухлестывать хотя бы за одной из них.

— Стэнли? Что ты? Он думает только лишь обо мне, — уверенно произнесла миссис Харрис, на что Нона едва заметно улыбнулась.

Эта беседа повлияла на Джессику. Она все больше начала задумываться о скоротечности их бытия и больше обращать внимание на Ноа, а Стэнли, из серого, безликого сожителя, каким муж для нее был всегда, постепенно превращался в отталкивающий, вызывающий лишь раздражение балласт, а не единственного мужчину, данного Богом. Стэнли был ей безразличен и до потопа, но именно она настояла на венчании. Когда умер Том, Джессика посчитала это знаком свыше, указывающим, что ее поступки и выбор — правильные. Вот и сейчас, обнимая Ноа, укрывшись в шлюпке, она наслаждалась его ласковыми и чуткими прикосновениями, завораживающим голосом, нежными словами и сильными ритмичными движениями. В его объятиях Джесс чувствовала себя беззащитной и в то же время самым дорогим для Ноа сокровищем.

В эти моменты девушка растворялась в блаженстве, создаваемом водоворотом чувств, эмоций и ощущений. Только на вахте Джессика могла отвлечься от нависшей над ней угрозой смерти и неутихающей тревоги, но в первую ночь на пути к Гималаям ее безмятежный сон после соития нарушил тревожный вопль Ноны Уилкинс.

— Я что-то вижу! Эй? — заорала она и, подбежав к рынде, начала беспрерывно бить в колокол. Едва Ноа и Джесс выбрались из лодки, как на баке собрались все, кроме Стэнли Харриса. Из-за поднятой тревоги команда не обратила внимания на парочку, украдкой поправляющую одежду. Только Марти, выскочивший на палубу чуть раньше других, заострил внимание на Ноа и Джесс, спешно застегивающих пуговицы.

Вдалеке, едва различимая, показалась небольшая лодка. Сначала судно выглядело как серое пятно в черной пучине океана, но уже через несколько минут команда смогла рассмотреть в нем маленькую парусную яхту. В луче фонаря были видны серьезные повреждения. Мачта лежала вдоль корпуса. Паруса, небрежно сваленные в кучу, частично полоскались в воде, стойки леерного ограждения были изогнуты, а в рубке зияла дыра.

— Неслабо досталось, — сказал Итан, — надо бы проверить, может в ней есть чего пожрать?

— Поддерживаю. Помогите убрать грот и фок. — Попросил не имеющий авторитета помощник капитана, на что Ноа и Итан, ничего не ответив, лениво полезли на мачты.

— А вдруг там мертвец! Внутри? — спросила Джесси, когда борт шхуны поравнялся с яхтой.

— Если его не съели черви, тогда его съедим мы! — Итан был в своем репертуаре.

— Лучше переживай, что на борту могут быть живые, — добавила Нона.

— Да, точно. Тогда, прежде чем съесть, их придется сначала убить, — сказал Олдридж, перебрасывая ноги через борт, чтобы спуститься на палубу яхты по канату. Ноа приготовился спускаться за ним.

— Вы там поосторожнее, — сказала Джессика и перевела взгляд на стоящего рядом Марти, рассматривающего ее. Джесси показалось, что он смотрит с каким-то нездоровым любопытством. — Что? Может там вооруженные люди или пришельцы, — она осознала, что перегнула про инопланетян, но под странным пристальным взглядом Уоррена миссис Харрис ощущала себя уличенной в преступлении и, отводя взгляд в сторону, несла всякую чушь. Неловкий и пугающий Джесс момент прервал Итан.

— Сегодня не наш день, — из темноты яхтенной каюты донесся приглушенный голос Олдриджа, — здесь живой.

Через время в кокпит вытащили мужчину. Он был в сознании, шевелил руками и неразборчиво говорил в бреду.

— Что вы делаете? — возмутилась Нона Уилкинс, когда Олдридж и Хансен принялись обвязывать его веревкой, чтобы поднять на «Лилит», — Эй? Вы в своем уме? Надеюсь, этого доходягу вы затаскиваете к нам в качестве еды?

— Отвали на хрен! Он сказал, что знает, где взять дизель и припасы! — Итан проверил надежность узла и дал команду поднимать раненого. К тому времени, когда яхтсмен оказался на борту шхуны, Хансен обыскал яхту и выволок кису́ для парусов, набитую найденными в каюте вещами. Яхту подвязали к кнехту на корме и теперь за «Лилит», подпрыгивая на волнах, следовало еще одно судно.

— Куда денем раненого? Может в капитанскую каюту? Марти, ты как, не против? — съязвила Уилкинс, но Уоррен спокойным тоном сказал, что это лучший вариант для гостя шхуны.

Ночь прошла спокойно. Самочувствие команды постепенно улучшалось. Сонливость и головная боль остались, а вот отдышка прошла почти у всех. Команда собралась в кают-компании раньше обычного. На столе лежали пожитки, найденные на яхте. Спасенный яхтсмен находился в каюте капитана.

— Можно сказать, мы ему жизнь спасли. Давайте съедим по консерве. Разве мы не вправе? — Нона пододвинула к себе несколько жестяных банок, — без нас он бы сдох, ведь так? — ее шепот срывался на хрип.

— Так поступать не стоит. Он обещал отвести нас туда, где есть еда, вода и топливо. Да и не по-человечески это. Так что наберись терпения, сделай вид приветливой и гостеприимной, пока мы не окажемся на месте, о котором он говорил. — Хансен вернул банки с тушенкой обратно к остальным продуктам, — а потом можешь показать свое истинное лицо, — добавил Ноа. Подруга Джессики уже было хотела напомнить ему, что не пристало говорить о человечности тому, кто за спиной товарища втайне спит с его женой, но вовремя осеклась, ведь за столом сидела вся команда.

— Ноа, на ее роже и так все написано. Она ничего не скроет! — рассмеялся Итан, на что получил гневный, насыщенный бранными словами ответ, сопровождаемый демонстрацией среднего пальца.

— Лично я в данной ситуации полностью поддерживаю Нону, — вдруг произнес Эдвард Лэйн, — Агата давно не ела ничего, кроме лапши быстрого приготовления и плесневелых сухарей. Почему бы нам не съесть хоть по банке? Я вот не претендую на консервы и могу обойтись.

— Давайте уже дождемся подвернувшегося нам счастливца. Вроде бы он еще вчера пришел в себя, и я думаю долго разлеживаться не сможет. Неутихающая качка в дрейфе способна согнать даже с капитанской койки.

— Ноа, а этот неудачник, или счастливчик, кому как больше нравится, он тебе это точно вчера сказал? Был ли он в себе в тот момент? — поинтересовался Стэнли Харрис.

— Да, так и сказал. Итан — свидетель, — кивнул Олдридж в подтверждение слов Хансена.

— Хорошо, если это правда. На тех хлебных крохах, которые вы называете запасами, мы далеко не уедем, — продолжил Стэнли и в это время, услышав его фразу, в каюту вошел спасенный яхтсмен.

— Всем привет! — весьма бодрым голосом начал он.

— Привет! Я смотрю, тебе намного лучше. Садись, — Уоррен указал на свободное место рядом с ним.

— Спасибо, — выживший занял место в кругу экипажа «Лилит».

— Как тебя зовут? И как ты оказался в заднице Посейдона? — Итан, катавший банку тушенки по столешнице, с силой толкнул ее к гостю. Присутствующим его поведение показалось угрожающим, но это команду не удивило.

— Меня зовут Джеймс Крэйг, и я из Нью-Росса.

— Ирландец что ли? — продолжил Олдридж, на что Крэйг утвердительно кивнул. — Замечательно! Теперь на нашем дырявом ботинке есть и ирландец, — с презрением добавил Итан.

— Несмотря на то, что я очень благодарен вам за мое спасение, задерживаться и докучать вам своим присутствием не хотел бы.

— Отлично! Можешь выставиться за второй шанс сдохнуть в одиночестве и проваливать к чертям куда подальше! — Итан свирепел. Эту его суперзлодейскую способность не любил никто, но больше всего всплески агрессии докучали Джессике. Порой она хотела, закрыв уши руками, выскочить из помещения.

— Конечно! Я с радостью отблагодарю. Вам нужна еда? Там, откуда я пришел, есть еда.

— Откуда ты пришел — это где? — подключилась Нона.

— Здесь недалеко. Чуть южнее. Я покажу, — яхтсмен указал рукой в сторону правого борта.

— А что там, чуть южнее? — продолжила задавать вопросы Уилкинс.

— «Норд стар»! Корабль. Очень большой корабль…

— Ясно. А что же ты не взял все? Оставлять припасы — нынче дурной знак! — Итан скрестил руки на груди и ехидно улыбнувшись, добавил, — указывающий на то, что ты идиот. Согласен?

— На своей яхте я не мог утащить все. Взял столько, сколько смог.

— Когда мы тебя нашли, в лодке оставалось еще куча места, — недоверчиво заметил Итан.

— Примерно две недели назад на мою яхту налетел ураган. Пару дней я боролся со стихией, а потом очередной порыв ветра сорвал парус, потом лодку накрыло волной. Это был сильный удар, я не удержался на ногах и упал. Когда очнулся, ветер стих, а яхта была разбита. Все это время я дрейфовал. Естественно, еды было вдоволь, и я первое время ни в чем себе не отказывал, ну а когда запасы начали заканчиваться — пришлось экономить.

— А потом ты попался нам, — добавила Нона. Крэйг утвердительно кивнул.

— Да. Последние дни я умирал от жажды, так как танк с пресной водой пробило во время урагана и все мои запасы растворились в соленой воде проклятого моря.

— Так, ну хорошо. То есть, ты говоришь, что где-то неподалеку есть корабль, забитый под завязку жратвой и солярой. Так? — Олдридж задавал вопросы тоном, присущим следователю. Джеймс Крэйг молча кивнул. — А чего же сам там не остался?

— Куда ты держишь путь? — добавил Мартин.

— Я шел домой в Ирландию.

— На хрен тебе в Ирландию? — Олдридж окончательно засомневался в словах гостя. — Мне кажется… хотя нет, не кажется! Я уверен, что ты темнишь, а я таких ослов как ты вижу насквозь!

— Итан, да что он может скрывать? Посмотри на этого бедолагу. Он едва дышит, — сказал Лэйн.

— Так ли, едва дышит? По мне он выглядит куда лучше, чем ты.

— Все нормально. Я прекрасно понимаю Итана. Время сейчас такое. Доверять никому нельзя. Здесь, в каких-то ста милях, не больше двух дней ходу, дрейфует брошенное торговое судно. Сухогруз. По каким-то мне не понятным обстоятельствам, на борту не оказалась команды. Я взобрался на борт по якорной цепи. Судно, кстати, разбито. Нижние палубы затоплены, машинное отделение я открыть не смог.

— Что там есть? Еда, вода, бензин? Все, что ты назвал? — воодушевленно произнес Стэнли.

— Навалом. Нужно только найти корабль. Но это не проблема. Дайте мне координаты шхуны, и я приведу вас к «Норд стар». Вы же делали аналитическое счисление пути? — поинтересовался Крэйг, и вся команда перевела взгляд на Мартина Уоррена.

— Дело в том, что наш капитан на днях умер, так что мы двигались по составленному им маршруту, ну а после того, как дошли к назначенной точке, двигались строго на восток, — объяснил ситуацию Марти.

— Понятно. Тогда мне нужна информация, касающаяся вашей скорости и времени в пути.

— Это без проблем, — сказал помощник капитана и направился за судовым журналом, а пока Итан вновь принялся за свое.

— Только давай так. Ты, пользуясь нашей добротой и гостеприимностью, вместе с нами добираешься до хавчика, мы делим запасы по справедливости и ты валишь в противоположную сторону от нас. Идет?

— Хорошо. Я продолжу путь домой, только бы отремонтировать яхту.

— Да не! Ирландия утонула, так что придумай себе другое увлечение перед смертью, — напоследок сказал Олдридж и, выхватив из рук Стэнли консервный нож, принялся открывать одну из банок.

— Как вы думаете, что произошло с нашей планетой? — спросила Джессика Харрис.

— Точно не скажу, но поговаривают, что эта аномалия вызвана вспышками на Солнце. Возможно, это правда. Я слышал, что это возможно.

— А в божью кару вы не верите? Или происки инопланетян? — взялась за свое Джесс.

— В божью кару охотно, а вот в пришельцев — не очень.

— А мне кажется, Бога нет! — неожиданно для всех заговорила молчаливая Агата.

— Это почему? — Эдвард опередил остальных, хотя было непонятно, хотел ли кто-то из присутствующих отвечать на этот вопрос. — Он создал нас и этот мир. Он подарил нам жизнь и вместе с тем дал возможность любить и быть любимыми. Мы можем радоваться и творить добро. Все это и есть Бог. Он живет в каждом из нас!

— Да, дедушка. Но кроме любви и радости на свете существует боль, гнев и даже смерть, а ты говоришь, что Бог — это добро и он всесильный, а это значит, что в нашем мире не может быть места разочарованию и невзгодам, ведь так? Но если горе присутствует в жизни, то получается — или он не всесилен, или его нет.

Все молчали и ждали, пока Лэйн парирует этот мастерский удар.

— Все не так просто, Агата. Заметь, все, что с нами происходит, скорее дело наших собственных рук. Люди совершают ошибки и способны на самые страшные преступления, — после этой фразы Джессика, Ноа и Крэйг опустили взгляд, но на это кроме Марти никто не обратил внимания, — Бог не должен нам ничего, ведь дал все и даже больше. Ты можешь прожить счастливую жизнь — радоваться и любить. Для этого у тебя есть все. Просто люди сами разрушают свои жизни и судьбы других. Счастье не в материальной оболочке, а в бессмертии человеческой души! Что еще можно желать?

— Бессмертие при жизни! — бросил Итан.

— Хотя бы сушу на горизонте! Ну, или припасов, — добавила Нона.

— Вы слепы. Господь не бросает вас и сейчас, — Лэйн ткнул пальцем в Джеймса, — раскройте глаза. Еще вчера у вас не было ничего, а уже сегодня вы имеете шанс пополнить запасы провизии и заправить шхуну. Что это, как не промысел Божий? — на его слова решили не отвечать. Только Уоррен, вернувшийся с журналом, согласился с Эдвардом, сказав, что Бог все время оберегает его и он верит в Господа, даже несмотря на всемирный потоп.