На осколках мира

Глава девятая «В трюме»

Нона проснулась, когда у ее лица со звоном упала миска с едой. От удара содержимое миски плюхнулось на засаленный пол. Женщина слышала отдаляющиеся шаги, а потом лязг запирающейся двери. Как бы она хотела, открыв глаза, оказаться в каком-нибудь другом месте. Даже кубрик «Лилит», вызывавший тошноту и наводивший тоску, вдруг стал для пленницы раем. Да и квартира, в которой раньше жила Нона, казавшаяся женщине логовом боли и страха, вызывающая лишь чудовищные воспоминания о былой жизни с первым мужем, уже не была таким гиблым местом, как трюм, ставший ей настоящей темницей. Смотря на помещение через прутья, Нона ощущала себя безвольным животным на скотобойне. Ей постоянно приходилось терпеть боль, холод, голод и чудовищную жажду. А еще Уилкинс старалась подавить страх, прощупывающий оборону ее демобилизованной, израненной нервной системы, и с каждым новым часом, проведенном за решеткой, узница, как ей казалось, понемногу сходила с ума. Больше всего женщина боялась чудовищных побоев. Эти звери избивали с особым пристрастием, и после их ударов многочисленные избиения бывшим мужем казались Ноне не такими уж жестокими и страшными, как раньше.

Трюм был заставлен клетками, в которых, подобно зверям в зоопарке, находились люди. В дальнем углу уже очень долго, застыв на месте, стоял Марти. Он был скрыт во тьме, и из клетки доносилось лишь бормотание. Ноне казалось, что после того, как его схватили и избили, рассудок мужчины помутнел. Он шептал что-то в темном углу клетки и игнорировал обращения экипажа шхуны, пытавшегося узнать состояние здоровья. В помещении была собрана вся команда шхуны, кроме Ноа, Стэнли, Джессики и Агаты. Также в трюме находились и другие пленники, одними из них была молодая пара, брошенная за решетку днем раньше.

Еще Нона переживала за Лэйна. Старик лежал спиной к остальным в дальнем углу своей клетки. Иногда она слышала его мучительные стоны, вероятнее всего, Лэйн испытывал сильную боль, ведь головорезы, напавшие на команду, били, не жалея никого.

— Мне нужно выбраться из этого места… — хрипя произнес Эдвард, но его слова услышала только Нона, а для остальных голос старика был слишком слаб. Он говорил из последних сил, и Уилкинс решила, что это его последние минуты жизни. «Вот-вот страдания Лэйна прекратятся. Он сейчас умрет. Жаль Агату. Черт, она осталась совсем одна. Если, конечно, девочка еще жива», — думала Нона.

— Всем это нужно, — ответила Уилкинс грубо, как обычно.

— Ты не понимаешь… — хрипел он, — у меня есть зерно… Агата… Я не могу оставить ее. Мне нужно… — не договорив, старик замолк.

— Эй!.. Эй, Эдвард?.. — кривясь от боли, Нона поднялась и прильнула к прутьям, но Лэйн больше ничего не ответил, он лишь тяжело дышал и едва слышно стонал от боли.

— Оставь ты старика! Дай умереть спокойно… — с раздражением бросил Итан.

— Может, нужно позвать на помощь? Пусть они ему помогут, — в разговор вклинилась Эшли, выброшенная за борт буксира, с которой экипаж шхуны познакомился после того, как она пришла в себя сегодня утром.

— Чего? — улыбаясь, протянул Олдридж, — ты сейчас серьезно? — сплюнув кровью, продолжил он. — Черт побери, я не хочу доживать последние дни, а возможно, часы своей жизни рядом с такой идиоткой, как ты!

— Закрой-ка пасть! — угрожающе произнес громила, которого вчера на пару с Эшли головорезы затащили в трюм.

— А если не закрою? — ответил Итан.

— Тогда я доберусь до тебя и впечатаю в пол, понял⁉

— Брайан, не трать на склоки последние дни своей жизни, — из дальней клетки послышался знакомый голос. Говоривший человек находился в полумраке и его лица было не разглядеть, но Грин и Остин сразу узнали собеседника. Им оказался капитан буксира Дарси Уолш.

— Надо же! — воскликнул регбист и, кашляя, хрипло рассмеялся, — а говорят, справедливости нет. Пожалуйста! Что это, как не она?

— Я бы на твоем месте не смеялся так, ведь за семь дней, пока эта темница стала моим последним пристанищем, я уяснил одно… Дольше на этом корабле живут бабы… Знаете, кстати, почему?

— Догадываемся! — осознавая патовость своего положения, отрезала Нона. Слышать подробности из уст незнакомца, которому, видимо, доставляло удовольствие играть на нервах сокамерников, ей не хотелось.

— Вы что, еще не знаете, что делают здесь с пленными?

— Трахают что ли? — нервно хихикнув, спросил Брайан.

— А-а-а… Так, вы все счастливчики. Наверно, по пути в трюм вы были без сознания, — загадочно произнес капитан буксира. — А я видел камбуз… Мы все — корм! Они, — Уолш показал на запертую клинкетную дверь, — едят людей…

— Что? Да ты совсем из ума выжил, старый сукин сын! Я еще поняла это, когда ты решил вышвырнуть нас за борт своего корыта.

— Ну да, как же… А где ваш друг и мой бывший рулевой — Пэйдж? Не задумывались? — он выдержал паузу, но ему никто не ответил, и тогда он добавил, — Нил, можно сказать, подарил вам день жизни. Мне, кстати, тоже, так что давайте помянем его этой стряпней и молчанием, ну, и насладимся еще одним днем…

— Я вот подумала, где Ноа, Стэнли и Джесс?.. — задумчиво протянула Нона.

— О да… Наверняка… — продолжал накалять обстановку Дарси Уолш, но, когда коллектив в очередной раз его проигнорировал, он перестал нагнетать. Теперь капитан вклинился в разговор, когда речь зашла о попытке бежать. Олдридж и Остин прикидывали свои шансы и все способы нейтрализовать стражников.

— Эти ублюдки хорошо вооружены, я видел у некоторых штурмовые винтовки. Еще хорошо было бы знать их численность, ну, и конечно, хоть примерный план помещений, — говорил Итан верзиле.

— Брайан не сможет дать ответы на твои вопросы, — снова в разговор встрял Уолш, — к сожалению, о корабле я тоже знаю не все, но могу сказать, что это огромный балкер, то есть примерно сто пятьдесят метров опаснейшего пути к свободе, пролегающего через узкие коридоры и предательски шумные металлические лестницы. Мы находимся внизу судна. До палубы три лестничных пролета. — Капитан заметил, что его внимательно слушают, и продолжил, — шансов выбраться живыми, разумеется, у нас почти нет, но и душевные посиделки в трюме приведут к неминуемой смерти. Так что, если вы не против, могу предложить более-менее реальный вариант побега?

— Валяй… — сказал Итан, скрестив руки на груди.

— Звездой нашего шоу должен стать ты, красавчик, — Уолш обратился к спортсмену, — наверное, ты хочешь знать почему? Это же очевидно. За пленными приходят всегда двое. Вооружены они посредственно. Один носит на ремне тесак и кусок арматуры. Второй вооружен пистолетом, только оружие, сколько мне приходилось видеть эту пару, спрятано в кобуре, — капитан пододвинул к себе консервную банку с размокшими зернами и начал есть. — Так вот, план хорош тем, что ты, Брайан, когда они придут за тобой, вырубишь подонков и откроешь наши клетки…

— Блестящий план! — с наигранным восторгом произнесла Нона, — а если они придут за тобой? Что тогда? Да и не так это просто, вырубить стражников в одиночку.

— В том то и дело, что если головорезы придут за кем-нибудь другим, то справиться с двумя психами будет, на мой взгляд, невозможно. Но не нашей звезде спорта, да, Остин? Ты умеешь бить людей… верно?

— Идея так себе, но я буду молить Бога, чтобы сначала пришли за тобой, а уж потом, за мной. Не хочу спасать твою мерзкую шкуру, — ответил Брайан.

— Ну и зря. Если мы сумеем выбраться, то я и мой буксир — к вашим услугам. Или ты отправишься на поиски суши на моей шлюпке? — капитан рассмеялся.

— У нас есть корабль, — бросила Нона, — а Марти может управлять командой и прокладывать курс.

— Марти? Это вот он? — Уолш ткнул рукой на клетку, откуда доносился шепот, а потом капитан нарочито громко рассмеялся, — ладно, хватит трепаться, делаем, как я говорю. Только так можно избежать участи обеда, а если убьют при побеге, так поверьте, такой конец будет лучше, чем у тех, чьи подвешенные на крюках останки я видел на камбузе.

Разговор длился еще очень долго. На удивление, команда после продолжительной дискуссии вела теплую беседу, несмотря на нависавшую над людьми угрозу смерти, голод, холод и боль. Они говорили о прошлом и о предстоящих планах. Нона переживала за Лэйна, который совсем затих. День сменила ночь, и полумрак сменила тьма. Уилкинс еще долго не могла уснуть. Она слышала, как далеко волны бьют в борт, как головорезы шумно бродят по верхней палубе и как где-то кричит один из заключенных. Она пыталась отогнать дурные мысли. Но образы того, что происходит в соседнем помещении, где, видимо, располагалась такая же темница, лезли в ее голову, несмотря на желание Ноны. Но вскоре мольбы о помощи и крики прекратились, и Уилкинс испытала горечь утраты, будто жертва была ей близка.