На пути к рассвету

Послесловие

Фомин и Афанасьев осели в рыбацкой избушке на берегу озера Ботен-ламби близ Селег у шестидесятилетнего рыбака Филиппа Федоскина. К назначенному дню 7-го ноября они начали собираться в Топорную Гору, но Федоскин уговорил их остаться — по всем дорогам рыскали егеря, а ему давно надо было в эту деревню, проведать больную племянницу. Федоскин заверил подпольщиков, что там у него есть верные люди, что всё он разузнает, выспросит в лучшем виде, а если найдёт разведчиков, приведёт их в Ботен-ламби.

Через два дня старый рыбак вернулся и поведал о трагедии в Топорной Горе. Записав слово в слово рассказ Федоскина, Фомин, благополучно возвратясь в начале декабря в Беломорск, вставил его в своё оперативное донесение — большое, толковое, занявшее около десяти страниц.

Андропов несколько раз беседовал с Фоминым, с Афанасьевым, ему никак не хотелось верить в смерть Марийки. Прождав ещё два месяца и получив новое печальное подтверждение, он написал полное скорби письмо родителям Марийки в Ивановскую область и обстоятельную записку в Москву лично первому секретарю ЦК ВЛКСМ Михайлову, в которой рассказал о Лисициной и Мелентьевой, приписав в конце, что, по его мнению, карельские комсомолки по праву могут стать в одну шеренгу с Зоей Космодемьянской, Виктором Талалихиным и что они заслуживают самой высокой награды Родины.

…Прошло время, и наступил тот светлый день 25 сентября 1943 года, когда вся страна узнала о присвоении Анне Михайловне Лисициной и Марии Владимировне Мелентьевой звания Героя Советского Союза.

Андропов собрал в большой комнате ЦК всех, кто был на месте. Ему хотелось устроить митинг, но вдруг, вместо официальной речи, он потеплевшим голосом рассказал, как впервые увидел в Сегеже в общежитии пляшущую Марийку, как мечтала о будущей послевоенной жизни Аня…

Вспоминали все, у каждого они остались в сердце, хотя работали вместе не так уж и долго.

Вечером, когда комнаты опустели, Андропов написал статью в «Ленинское знамя»: