На семи ветрах

Глава 30

Эни переписала клятву королей Дормера ещё тогда, четыре года назад. Целый год пыталась перевести. Рылась в королевской библиотеке, пытаясь отыскать книги на языке, на котором была написана клятва.

Не нашла ничего. К деду, Марвину, обращаться побоялась, здраво рассудив, что как носитель тайн Дормера, архимаг однозначно под клятвой. Если он сдаст её королю, это кончится плохо для неё. Не сдаст — для деда.

Поняла, что не справится. Кусочек текста был слишком коротким, чтобы попытаться логически соотнести его части и отдельные слова. Потому она, подумав, пошла к Огастасу Фарвелю. Старик мудр и хитёр. Кто знает, какие могут у него быть "неожиданности" на такой вот случай.

Фарвель, действительно, был умён. Поэтому он сдал Эни на следующем же "собрании ненормальных". Просто взял и выложил листок перед всеми. Эни ужаснулась непорядочности старика настолько, что едва не расплакалась. Он усмехнулся:

— Прости, моя девочка. Ты, к счастью, не взяла клятву и развязала мне руки. Твоё доверие я не предал потому, что никто, из присутствующих здесь, не сможет ничего рассказать. С другой стороны, защитить тебя я обязан. Ты влезла в крайне паскудное дело. Не призналась зачем, и что тебе известно.

Старые эльфы, конечно же, узнали текст клятвы. Ею частенько украшали здания, книги, особенно, раньше. Лариди заледенел, лязгнул голосом так, что Эни на стуле подпрыгнула:

— Ждём!..

Они вытянули из неё, в итоге, всё. Ругали её, не верили в то, что такое в принципе возможно. Чтобы короли сильнейшего государства континента были марионетками! Большинство не верило. Ланель и Лариди молчали, крепко задумавшись.

Когда все высказались, Ланель сказал мягко:

— А теперь давайте выслушаем Эни. Она знает короля Дормера, как никто из нас. Три года живёт рядом и видит каждый день. Скажи-ка нам, милая, похоже, что у короля раздвоение личности?

Эни буркнула:

— Если бы не было похоже, я не полезла бы. Он будто состоит из двух половинок: плохой и ещё худшей. И худшая главенствует.

Ланель допрашивал дальше:

— Если они обе не хороши, как ты их различаещь?

Эни сжала руки в кулаки:

— Худшая совсем ничего не чувствует. Даже к сыну. Только логика. Когда Арви исполнился год, он диагностировал его. Я застукала… Думаю, что, если бы "он" посчитал, что ребёнок нездоров в любом из смыслов, он убил бы его. И постарался бы получить нового наследника.

Все были шокированы, Эни закончила в тишине:

— Сразу отвечу на вопрос: зачем это мне. Арви, вероятно, следующий король Дормера. Как могу я допустить, чтобы мой ребёнок, живой и счастливый, превратился в живой труп?

Она заплакала тогда. Её боль поняли и поверили. И все три года помогали. Меньше года потребовалось, чтобы перевести текст клятвы, написанной вероятно, на языке старого мира Дормерцев. Обычная клятва королей. Защищать, беречь и так далее…Теперь старались отыскать там некие магические конструкции, тайные заклинания. Загадка захватила всех. Но, увы! Ничего пока не добились.

Сегодня заговорили снова. Ида, которую год назад притащил сюда Ильвис, беспокойно ёрзала на месте, пока все высказывались. В итоге, не выдержала и нерешительно подняла руку. Удивительно! Девочка проявила инициативу! Её слушали с большим вниманием, а она терялась, заикалась, но вела свою мысль. Надо признать, логичную:

— Моя сестра любила повторять, что-то про утку. Что-то вроде: если что-то выглядит, как утка, звучит, как утка и на вкус, как утка, то это утка и есть. Они смеялись с отцом, что эта "мудрость" принадлежит одному из техногенных миров. Не смотря на всю её абсурдность, они крайне высоко ценили эту идею. Вот я и подумала. Большинство здесь, обладают знаниями, умом, хитростью, как мало кто в нашем мире. Если вы не нашли ничего за три года, значит, вероятно, и искать нечего.

Фарвель слушал Иду с особым вниманием:

— Допустим. Но мы приняли за аксиому то, что наша княжна не ошиблась и клятва влияет на носителя. Не находите противоречие?

Ида, забыв о том, что она боится всего и всех, ответила на язвительный вопрос в высшей степени уверенно:

— Нет противоречия. Если посмотреть с другой стороны. Мы воспринимаем конструкцию простой: заклинание — результат. А если она сложнее? К примеру, у моего отца были инструкции по изготовлению лекарств и были заклинания, которые активизировали готовый состав. Разве это вещи одного порядка? Нет. Если пытаться соотнести только их, получится бессмыслица.

Фарвель, сверкая глазами, продолжил мысль:

— Смысл есть, если клятва это только…

Он замолчал, давая Иде возможность закончить и получить все лавры за свою блестящую мысль. Она и закончила:

— Клятва — это только триггер, ключ, который запускает механизм проклятия. Позволяет ему отыскать и опознать будущего носителя.

— Молодец, девочка! Иди ко мне в ученицы! — воскликнул Фарвель.

Ида мягко улыбнулась:

— Простите, магистр, но думаю, это не мой путь. Тем более, что я не высказала ни единой своей мысли. Отец и сестра общались всё время и только на подобные темы. Я и набралась…

Фарвель хмыкнул:

— А как, по твоему, мы учимся? Впитывая старое. И только потом идём вперёд. Своим путём. И ты придёшь ко мне, когда поверишь в себя. Я подожду… Однако, вернёмся к нашим баранам, коллеги…

Огастас, когда был увлечён, говорил именно так. Обсуждение завертелось с новой силой. Каждый вносил идеи о том, каким могло быть "тело" проклятия. Опасались, что оно могло просто не дойти со времён Вальгора, королевы Лирэль и Маргота, который был "творцом" этого и других проклятий, преследующих Дормер.

Их было много, этих проклятий. Его винили не только в том, что он уничтожил львиную долю населения на континенте, убил Вальгора и Лирэль, но и поселил ненависть в сердце их сына. Если теория Эни справедлива, то Лавр стал первым носителем клятвы. Тогда всё вписывалось. Следующие короли Дормера были такими, как он: холодными, жестокими, слушающими только разум и не имеющими сердца.

— Стойте! — воскликнула Эни, зацепившись за мысль и боясь её потерять. — А ведь они все похожи на Маргота. Того, как его описывают в хрониках! Гениальный, холодный, чёрствый, рассчитывающий каждый шаг. Было только одно, что трогало его: королева Лирэль. И до сих пор исследователи не могут прийти к однозначному выводу о том, любил он её или ненавидел!

Эни обвела глазами присутствующих:

— Помните "песню Маргота"?

Эльфы передёрнулись. Они ненавидели мерзавца Маргота. Он был для них воплощённым злом. Само имя его не произносилось. И "песню" эту не повторит никто из них, пока в здравом уме.

Легенда говорила, что с помощью этого заклинания Маргот пытался погубить живую душу Лирэль, чтобы она не смогла больше никогда встретиться и быть с тем, кого любила больше жизни. Древние верили, что с помощью заклятия, можно получить от сил зла, что угодно.

В это мало кто верил из современников наших героев. Песня была короткая, нелепая, бессмысленная. В хрониках писали, что именно её шептал Маргот перед смертью. Современные исследователи считали, что всё могло быть гораздо проще и прозаичнее. Песню могли придумать и распевать мальчишки из окрестных селений. Издеваясь над тем, что тиран, повергший их мир в хаос, гниёт заживо, и нет для него спасения несмотря на все силы чудовища и невероятный ум. Проклятие Моры не обойти…

— О чём ты, Эни?

— Что, если проклятие Маргота реальность?

— То, что наложила на него Лирэль?

— Нет! Я читала всё, что есть в замке. Она не проклинала его, в смысле проклятия. Сказала только, что тот, кто всё разрушает, разрушит и себя, в итоге. И тех, кто рядом. И ту, кого полюбит. Ну, это же очевидно и без проклятия! Может быть такое, чтобы понятия подменили, со временем, магистр Фарвель?

— Уточни, Эни.

— Ну, смотрите. Люди когда-то знали, что есть "проклятие Маргота". Тогда для всех это было настолько очевидно, что в хрониках и не уточняли в чём оно состоит. И были слова королевы Лирэль, о которых тоже все знали. Шло время. С одной стороны, тайные знания изглаживались из народной памяти, прятались. Ритуалы стали вотчиной родовитых магов и ведьм, которых, собственно, поэтому и уничтожали. Как конкуренток. Потом, из-за слабеющей магии, ритуалы такого уровня стали невозможны совсем и забылись. С другой стороны, наблюдая за поколениями королей Дормера, люди не могли не заметить, насколько ненормально они ведут себя. Стали искать объяснение… И нашли, подменив понятия!

Фарвель покачал головой:

— Похоже… Правдоподобно… Но где нам взять тогда описание ритуала и его смысл, цель?

Эни пожала плечами:

— В Архиве Тайн короля Дормера, у нас в тайных хранилищах, у лабрийцев… Да где угодно, где в старом замке мог бы затеряться на века странный листок.

Лариди подал голос:

— Ну, цель ритуала ясна: власть.

Ланель возразил:

— С какой стати Марготу было бы бороться за власть для ребёнка двух существ, которых он люто ненавидел? Он ведь считал, что Вальгор коварно обошёл его, а Лирэль предала. По логике вещей, он должен был бы уничтожить юного Лавра как-нибудь особенно жестоко за вину родителей.

Кто-то подал голос:

— Так он и уничтожил его и весь его род. Короли Дормера превратились в выродков и парий. Ни одного счастливого за столько поколений! Слава, богатство, часто долголетие. И всегда безумие, в той или иной форме!

Уставились на Ланеля, как на знатока человеческих душ. Преподаватель политики и интриг скептично скривился:

— Не бьётся, друзья мои. Никак. Такому как он, не могло быть дело до того, что будет когда-то. Он действовал молниеносно и безжалостно всегда.

Обвёл слушателей глазами. Усмехнулся:

— Как наша Эни. Она сражается и мыслит так же. Исходя из предложенных условий. Не терзается моральным выбором. Это делает её таким опасным бойцом. И опасно для неё самой… Ладно. Идём дальше. Вы видели, как бьётся Эни. Вы видите, как ведёт она себя с королём Эльдаром. Если бы могла, она вспорола бы ему брюхо и оставила умирать. Наверное, к этому бы пришло, рано или поздно, но вмешался новый фактор: ребёнок короля, которого наша Эни любит. Что она, в итоге, делает? Живёт рядом с королём, разговаривает, улыбается. Думаете она вынашивает дальние планы мести? Уверяю вас, нет. Она живёт здесь и сейчас. Изменятся обстоятельства, изменится она. Обидит он, к примеру, её мальчика и может однажды проснуться без головы!

Эни сузила глаза:

— Вы намекаете, наставник, что я похожа на Маргота и так же безумна?

Все замерли. Ланель же расслабленно покивал головой:

— Мне кажется, я сказал это прямо. Только есть нюанс. Он был со знаком минус, а ты, дорогая, с большим таким плюсом. В силу вашей "похожести" мы и будем иногда опираться на твои ощущения. Из-за недостатка данных, так сказать. Так вот. Стала бы ты оттягивать месть на года или поколения или хотела бы, чтобы враг твой сдох бы у тебя на глазах?

— На глазах! — выпалила Эни и стушевалась. Чего кричит?

Ланель развёл руками, как бы говоря: вот видите, я был прав!

— И что делать, в таком случае? — спросил Фарвель.

— Думать. Искать. Лариди, друг мой, позволь княжне покопаться в твоих архивах, раз уж она прочла всё, что было в библиотеке замка… И смотрите как удачно! Девушка у нас наследница, а значит, имеет доступ ко всему!..

Эльфы растерянно переглянулись. Ланель вздохнул уже безо всякого апломба:

— Так-то, друзья! Похоже, наша принцесса не ошибается в своих предположениях, раз уж боги дают ей доступ ко всему. А мы с вами лезем во что-то крайне поганое… И придётся залезть. Знаете почему? Магия просыпается. Подобные ритуалы или уже возможны, или вот-вот будут. И что станет тогда с нашим миром?.. То-то же… Напомни нам, Эни стишок. Будем расходиться. И думать.

Эни стало страшно. Эту дрянь не произносили вслух столько веков. И не читали… Она прочла тайком в одной из книг, спрятанных у отца в кабинете. Он узнал и дал ей пощёчину. В первый и в последний раз в жизни ударил. А она запомнила мерзость. Откуда Ланель знает? Папа рассказал? Может быть. Они были близки…

Девушка встала. Сжала руки в кулаки. В этот последний миг старой, обыкновенной жизни, у неё возникло странное, дикое чувство… Словно что-то проснётся, если "те" слова будут произнесены вслух. Она не знала, что это будет, но ощущения были такими явственным, что у неё мороз бежал по коже, и волосы вставали дыбом от ужаса…

Ей было дико страшно стоять на этом гипотетическом пороге между прошлым и будущим. Хотелось отступить, сбежать, спрятаться. Но она только сильнее сжимала кулаки и прямила спину. Когда это один из "ведущих народ" боялся? Пусть славные времена, когда жили её великие предки давно минули, но их славная кровь в ней. Она перешагнёт страх. Вступит в будущее. И, может быть, вспомнит прошлое…

Странные мысли кружились в голове у Эни. Она стряхнула их и стала читать проклятые стихи, стараясь ритмом сгладить шероховатости старой песни:

— Двенадцать демонов

И тот, кто их звал,

Откроют в замке

Зимний бал.

Каждый получит

Жертву по вкусу.

Последняя жертва

Умрёт от укуса.

Умрёт, чтобы жить,

Чтоб страдать

И воскреснуть.

И слиться однажды

Над чёрною бездной.

Он — тот, кто желает.

Он знает и просит.

Он правит, свергает,

Клянёт, убивает.

Он будет над миром.

Он будет над бездной.

Его позовёт та,

Что обоим известна!