На все четыре...

Глава 27

Вот когда пришлось пожалеть об отсутствии у меня хоть какого-нибудь напарника. Помощь-то мне сейчас ой как пригодилась бы! Хоть кого. Была бы тут Сова или Сима, я бы с ними попробовал потренироваться. А в одно рыло, без напарника... Да даже обычной палки не имея, как отрабатывать приёмы с копьем? Вс верно - никак.

А отрабатывать надо. Мало знать последовательность действий твоего противника. Нужно представлять, что тебе делать в ответ. А лучше отработать это действие до полного автоматизма. А вот с этим-то, как раз, и проблемы.

Я опять сидел взаперти. Хотя того же Мосла выпускали во двор без вопросов. Вон он ходит гоголем в сопровождении своего гарема. Причём расширенного состава. К уже примелькавшимся блондинке и брюнетке добавилась третья девка. Рыжая, для полного комплекта. Ведьма во время перевязки обмолвилась, что она сама напросилась к нему в гарем. Добровольно. Поклонница, видать.

Кстати, насчет поклонников. У меня вон тоже свой «фанат» нарисовался. Да-да. Тот самый поварёнок. Стюарт. Стюарт, в данном случае, это не стюард - не род деятельности (хотя он и приносил обеды мне прямо в камеру), а прозвище от персонажа какого-то диснеевского мультфильма про маленького мышонка. Я толком и не понял какого.

Именно Стюарт передал мне тогда серёжку Хиросимы, собственноручно снятую им с её отрубленной головы, и срезал прядь её волос. Для чего - он толком и сам объяснить не мог. Просто в голове у него была всякая романтичная муть, а, поскольку, он знал об наших отношениях с Симой в последние дни (о них все знали), то он и подумал, что для меня это будет жизненно важно. Я не стал его разубеждать, хотя сам ни о чём таком и не думал. Всё-таки я более циничный и практичный. Но какую-то нотку где-то в глубине души он, все ж таки, сумел задеть.

Стюарт был из того же интерната, что и сама Хиросима. Не думаю, что девчонка вспомнила бы мелкого шкета (много ли мы обращаем внимание на младшеклассников в школе?) младшее её на целых пять лет. Но вот сам-то Стюарт её отлично знал! И болел на турнире именно за нее. Всё-таки своя. Думаю, он чисто по-детски, по наивному был в неё влюблен. Но по этой же мальчишечьей традиции не признавался в этом даже себе самому.

Гибель Симы стала для него ударом. И Мосла он возненавидел со всем пылом детской бескомпромиссности. И, потому, когда я, ворвавшись к Мослу, едва того не прикончил, чуть ли не голыми руками, он преисполнился ко мне расположением. Хотя до того так же недолюбливал меня, по-детски меня ревнуя. Но, когда я показал, что Мосол для меня враг номер один, а его ростом и силой я совершенно не впечатлён, как остальные, Стюарт преисполнился ко мне симпатией. Потому-то и серёжку и прядь волос он передал мне, хотя изначально хотел оставить их себе. Как память. Но тут посчитал, что я более достоин. Короче, обычная романтичная мура.

Узнал я об этом из записочки, которую он передал мне на следующий приём пищи. Там корявым детским почерком с кучей грамматических ошибок он мне это и изложил. Почему так сложно? На бумаге, тайком от охраны и всё такое? Ну, во-первых, романтика, конечно же. А, вовторых, он не хотел показать моим сторожам свой интерес ко мне. Вот и таился. Глупость, конечно, но как уж есть.

Охранники же меня в последнее время откровенно побаивались. Ну ещё бы! После того как я, в одиночку, справился с троицей Цвет-Фикса-Хлюст, а потом голыми руками прикончил Сиплого, в рядах охранников оказались те, кто раньше на эту роль никак не мог рассчитывать. Да что там говорить: в охранники попал бывший раб-поломой Додик! Ну что это за охранник? Да и остальные были не самые храбрые и сильные. Они боялись даже просто заходить ко мне в камеру. И никогда не приходили по одному. Только по двое-трое. Они б и вовсе не приходили, но сопровождать Стюарта им приходилось, волей-неволей, каждый прием пищи.

В общем, мальчонку понять можно было. Он, получается, был у них под колпаком, вот и выдумывает себе приключения с записками и тайными сообщениями. Вот только я не собирался играть в его шпионские игрища. Его восторженный романтизм меня раздражал. Ну что за «детский сад» в самом деле? Меня куда больше беспокоит невозможность отработки контрприема против коронки Мосла. Мне просто жизненно нужны тренировки! И, желательно, с напарником. И, кстати, да... В этом плане появление восторженного фаната мне весьма на руку.

Уже за ужином я потребовал от вновь толпящихся на пороге охранников, чтоб те вызвали ко мне своё начальство.

– Чего еще? - не сразу врубился в ситуацию Молчун. - Какое тебе еще начальство?

– Способное принимать решения. Не знаю какое у вас там начальство. Кержака зовите. Ну или, если он не способен окажется, Шварца. Скажите я требую чтоб меня выпускали на тренировки. И напарника для отработки ударов. Вот хотя бы этого шибздика... Ну или Додика вашего.

– Не положено! Ты под арестом!

– Да срать я хотел, на то, что у вас тут положено. Я же от тебя никаких действий не требую. Я же знаю, что ты тут ничего не решаешь. Вот и говорю - приведите ко мне того, кто такие решения принимать способен.

– Я скажу Кержаку, - недовольно пробубнил Молчун и жестом приказал Стюарту побыстрее выбираться из камеры.

– Только сразу же! - строго напомнил ему я. - Я хочу позаниматься уже сейчас, после ужина.

– Какое заниматься? Спать уже пора надо будет, - заюлил охранник.

– Кержака сюда, - вконец потерял я терпение. - Сейчас же!

Кержак пришел. Жутко злой и недовольный. Ну ещё бы! Это, получается, его как какого-то холуя вызывают. Было с чего разозлиться. Ну я дальше лезть в бутылку не стал. Спокойно и рассудительно обрисовал ему картину, что мне перед полуфиналом крайне важно тренироваться. И напарник нужен. Что нас тут осталось всего четверо и можно выделить пару бойцов с внешней охраны, раз уж внутренние меня боятся до усёру. Что я, даже, готов дать свое слово не пытаться сбежать или искать встречи с остальными участниками. И, всё равно, Кержак явно хотел ответить категорическим отказом. Пришлось невинно поинтересоваться, «а что на это скажет Шварц? В курсе ли он такого решения? И одобрит ли он его? Особенно, в свете данного мной честного слова?»

От этого Кержак скривился, словно сожрал разом целое ведро недозрелых лимонов. «Слабое место» своего босса (Честные Слова) он знал. И догадывался, что услышь он об таком моем предложении - согласится на него, не раздумывая. А если узнает о том, что сам Кержак ему в этом мешал... Боюсь, его постигнет судьба Цвета. Так что Кержак согласился. И, уже, в сумерках под конвоем пары автоматчиков меня-таки выпустили потренироваться. И, даже, разрешили взять для этого Стюарта. То есть, именно то, чего я и добивался изначально. Можно будет хоть, наконец-то, поговорить без этих дурацких записок. Ну и приёмы отработать. Что, самое важное, конечно.

Князь

План у Юрия был прост и, по своему, элегантен. Начать свое наступление на анклав Шварца не ночью, не ранним утром, а вечером. Воспользоваться тем, что во время боев в Колизее большинство народу у восточников собирается, как раз, на трибунах. Пронести тайком по вражеской территории крупнокалиберный пулемёт (это-то, как раз, ночью) и установить его в одной из квартир в высотках вокруг стадиона. И, во время очередного боя в Колизее, дождавшись столпотворения на трибунах, открыть огонь по присутствующим, выкашивая старших и наиболее опасных противников. При удачном раскладе можно лишить верхушки анклав и уполовинить бойцов, пока они расслабленны и не готовы к бою. Ну и сигнал для всех остальных групп получится офигительный. Его во всем городе будет слышно. Ни с чем не спутаешь.

Ну шикарный же план? Грубо, дёшево и сердито. Увы, и Серый, и спецназер Серёжа его план встретили в штыки. Дружно так, хоть и не сговариваясь. И, по разным причинам. У каждого была своя.

Серый напирал на недостаточность времени для подготовки подобной операции. Агента они, вроде как, успешно внедрили, но, пока, даже базовой информации ещё не получили! А маршрут группы с пулеметом разведать? Если они сунутся без предварительной разведки - попадутся, однозначно. И это будет полный провал. Банда Шварца за подобный подгон только спасибо скажет. Сейчас-то у них нет ничего серьёзнее автоматов, а тут - крупняк... Это Козырь. Да ещё и какой! Нет, так рисковать Серый отказывался категорически. Предлагая следующее. Для начала - выслать лёгких разведчиков. Пускай наблюдают, выстраивают маршрут, составляют графики дежурств и распорядок дня на территории противника. Накопив материала можно подумать о создании лежки в высотке. И, если, проведя там пару дней, они не спалятся - вот только тогда и можно рискнуть, и с крупняком — тоже. Причём, по маршруту он уже сейчас готов сказать, что через железку пересекать границу очень рискованно. Именно там основные "глаза" противника. Заход нужно осуществлять с противоположной стороны. От Тобола, через промзону. Ну, а конкретнее - уже на месте...

Спецназер Сережа говорил о другом. О необходимости бережно относиться к генофонду нации. Это не значит сдувать пылинки с противников, и в розовую попу их целовать. Вовсе нет. При необходимости Сергей мог быть довольно жесток. Но и минимизировать потери тоже желательно.

– Да ты просто за будущих работников из пленных, которых тебе обещали, переживаешь! - вспылил, не сдержавшись Князь.

– И это - тоже, - даже и не подумал смутиться спецназер. — Но самое главное - в другом. Мы все граждане одной страны. Вы же тут в Кургане погрязли в своих мелких войнах и разборках. Для вас эти восточники - однозначное зло. А для меня - мы все одинаковы. Как говорится: со стороны виднее.

– Так что же ты тогда с нами вообще обсуждаешь, как "граждан России" половчее убить?

– Не убить. Подчинить! Если для этого необходимо уничтожить верхушку банды - мы сделаем это. Но рядовых бойцов нужно попытаться сохранить по максимуму.

– Пытаясь сохранить жизни противнику мы невольно подставляем под топоры уже своих ребят, что будут участвовать в операции!

– Нужен баланс. Но и бездумно крошить из пулемета зрителей... Это перевод драгоценного ресурса.

– Патронов? Или людей?

– И того, и другого. Но людей - в первую очередь. Пойми: мы все русские. Чем больше мы сумеем сохранить людей после этой катастрофы, тем сильнее будет Россия, например, лет через десять. Ты же слышал притчу про сыновей и веник? Так и мы. Мы передерёмся сейчас, потратив все силы на выявление сильнейшего. Слабые исчезнут, сильные ослабнут. А через десяток лет придут те, кто сумел подобного избежать и добьют победителей.

– Да кто придёт-то? - в глубине души Князь прекрасно понимал о чём толкует Сергей и, более того, был полностью с ним согласен. Но прилипчивая маска недалекого вояки, напяленная им ещё со времен общения с Москвичом, никак не хотела слезать с лица. - У всех такая же жопа.

– Да кто угодно! Американцы. Турки. Китайцы. Да вон у вас юга Казахстан. Казахи, например, придут. Достаточно найтись сильному лидеру, который не погрязнет в череде мелких междуусобиц и всё. Сильное государство обеспечено. Придут сюда, а у тебя тут полторы калеки по развалинам города ползают. Последние патроны поштучно считают. Какой отпор вы сможете им дать?

– Ну хорошо, - Князь прихлопнул ладонью по столу. — Допустим: ты меня убедил. Восточников нужно завоевывать максимально нежно. Без потерь. Но как ты себе это представляешь на практике? В реале, так сказать?

– Это уже детали обсуждения. Есть у меня пара мыслей как это всё провернуть...

Шиша

Малыш Стюарт Мослу не соответствовал совершенно! Ни роста, ни длины рук, ни силы, ни умения. Ничего общего. Наоборот, словно в насмешку, мальчишка был полной противоположностью великана Мосла. Отрабатывать на нём удары можно было с огромной долей условности.

Впрочем, я был готов к этому изначально. Так же, как и к тому, что мои тренировки привлекут пристальное внимание остальных участников турнира. Именно поэтому свои истинные размышления я постарался спрятать под шелухой ложных да мне и, просто лишних, движений.

Ну, для начала, я показал наблюдателям, что готовлюсь ко встрече со всеми тремя противниками. То есть, отрабатывали и "полуторный меч" и "двустороннюю глефу", и "цепь-кистень". Всё условно, разумеется. Кто б мне тут дал боевое оружие? Просто разной длины палки. Чуть ли не прутики. Даже серьезный дрын опасались мне в руки давать. Только вот такое убожество типа жестяных трубок - черенков от швабры, или, такой же толщины, деревянных. Короче, смех один. Но что делать? Занимаемся чем есть.

Во-вторых, я, в половине случаев, изображал самого себя, а в половине, как раз-таки, противника (меня самого, в этом случае, изображал Стюарт). Это было дважды полезно. Запутывало наблюдавших, и позволяло мне лучше понять противника. Почему он поступает именно так. И что ему в ответ можно противопоставить. Интересные мысли появились. Это было очень полезно в плане понимания тактики боя.

Ну и, в-третьих, я умышленно "гнал туфту", показывая совершенно не то, и не так, как я планировал действовать на самом деле. Нельзя сказать, что я совсем не отрабатывал "правильные" удары, но я умело "прятал" их в куче ложных. То есть, процентов 90 моих движений было откровенной ерунды, и только 10 - настоящей тренировки.

Понятно, что производительность самой тренировки при таких раскладах была крайне невысока. Профанация, а не тренировка, по сути-то, если смотреть непредвзято. Вот, только, у меня и не стояла цель наработать навык. Это было было бы жутчайшее палево. Нет, основной целью было именно понять, что можно противопоставить моим противникам. И кой-какие мысли на этот счет у меня действительно появились. Насколько удачные - большой вопрос. Отрабатывать я их, как уже сказано, я не стал, чтоб не раскрывать свои карты. Но зарубку в голове сделал.

Ну и дополнительным бонусом я, наконец-то, нормально поговорил со Стюартом, без этих тайн и пряток от окружающих. Расспросил мальчишку о его жизни, об интернате, о Серафиме, о том, как он попал сюда. История его была проста и незатейлива. Неблагополучная семья. Сидящий в тюрьме отец и пьющая мать, водящая домой кавалеров. Сын ей только мешал и она поспешила сплавить его в интернат. Местные суровые нравы. Стюарт скупо рассказывал об этом, но, похож, ему частенько доставалось там от старших. Серафима, один раз, походя, не глядя, заступившаяся за него. Она, даже, не запомнила его лица, просто пресекла безобразие и пошла дальше, а мальчишка е запомнил. Не то чтобы он бегал за ней хвостом, в интернате они почти не пересекались, но всё равно, старался держаться поближе.

А потом грянула Беда. Стюарт, потрясенный происходящей на его глазах катастрофой, не заметил когда из интерната исчезла Сима. Но долго горевать ему не пришлось. В один из дней в здании появились вооруженные люди, согнавшие всех выживших детей и уведшие их куда-то. Стюарт тогда ещё не знал, что это цыгане собирали свою кровавую жатву. Но умение прятаться от злых старших как никогда пригодилось ему в тот день. Просидев целый день в кладовке среди швабр и ведер, накрывшись какими-то старыми тряпками, он вышел оттуда только ночью.

Интернат был разгромлен. Воспитатели умерли ещеё раньше, детей увели днём. Всё, что представляло хоть какую-то ценность (в основном, продукты из столовой) вывезли вместе с детьми. Здание интерната знакомое ему до последней комнатушки, внезапно стало пустым и пугающим. Впрочем, этот испуг был ничем, по сравнению с тем ужасом, который испытал Стюарт, выйдя ночью в город. Ему не повезло наткнуться на одно из мест куда цыгане свозили "отработанный материал". Помножьте всё это на ночь, полное отсутствие электрического света (что для городского мальчика было особенно дико) и темные тени пока еще немногочисленных собак...

Следующие несколько дней напрочь исчезли у мальчишки из памяти. Как он жил? Чем питался? Где ночевал? Он не помнил сам. Снова начал он себя осознавать уже тут. В Восточном. Похоже, его подобрал патруль Шварца и, не долго думая, забрал в рабы. Работал он везде, и на огородах, и на стройках, и, даже, в прачечной. Но, в итоге, прибился вот сюда. На кухню Колизея...

На весь день мальчишки не хватило. Он выдохся. Всё-таки такие физические нагрузки для него были запредельны. Я уже подумывал, попросить кого другого для тренировок, но передумал. Перетруждаться не стоит и мне тоже. Это вчера вечером мы лишь часок перед отбоем позанимались. А сегодня часов шесть чистого времени. Уже обед прошел. Скоро вечер. Два дня, выделенные Шварцем на "заживление ран» прошли ещё вчера. Сегодня будет первый полуфинал. Не стоит выматываться на тренировке сверх нормы. А то может не хватить сил на сам бой. Лучше поваляться оставшиеся пару-тройку часов в кровати, дав отдых мышцам.

Всё-таки я хорошо позанимался. Я сам не заметил, как валяясь на кровати, я полноценно уснул! Это накануне-то возможно решающего боя! Сам не знаю, что это было. Полное равнодушие? Отмороженность? Фатализм? Или всё это вместе? Понятия не имею. Но я, на самом деле, уснул и проснулся только уже от рёва толпы и усиленного микрофоном голоса ведущего.

– Дамы и Господа, вот и наступил тот момент, которого вы так долго ждали! Сегодня первый полуфинал. Осталось только четверо бойцов. Зато каждый из них делом подтвердил то, что воистину является легендой! И кто же выйдет на арену сегодня?.. Итак... Номера 8 и 16! Мосол против Качана! Как звучат одни только имена! Это будет потрясающий бой! Да пусть победит сильнейший!