На все четыре...

Глава 5

Пошиковать в Вип-апартаментах Колизея мне удалось совсем немного, от силы - всего-то пару дней. А потом подготовка к турниру вышла на финальную стадию. И всех его участников свезли в "олимпийскую деревню", как глумливо ее называл Шварц. 16 крохотных домиков-бытовок стояли в центре футбольного поля на стадионе полукругом, формируя своеобразную арену цирка. На этой арене даже грунт с травой был снят и насыпан песок. Чтоб, значит, всё как в настоящем Колизее было. И второй полукруг там представлял из себя решётчатую конструкцию, со зрительскими местами за ней. Вот натурально на нас, как на диких зверей, приходить глядеть будут. Суки!

Во все комнатки заселились будущие "спортсмены". Даже свободные добровольцы обитали со всеми на общих основаниях. Похоже, что Шварц хотел таким образом подчеркнуть, что все участники находятся в абсолютно равных условиях и ни у кого нет никакого преимущества.

С побегом же у меня всё как-то не заладилось. Нет, возможности-то, вроде как, были, но такие... Не стопроцентные. Нет, будь я один, я, возможно бы, и попробовал, но сейчас-то мне нужно было не столько самому сбежать, сколько Сову вытащить из этой задницы, в которую мы с ней угодили. И вот с ней-то бежать было куда сложнее. Вот реально, камнем на шее она повисла, не давая рискнуть. Ну вырублю я одного охранника, разоружу, может быть, а что потом делать? Что дальше-то? Что? Один бы я ввязался в схватку, пусть и с неясными для меня перспективами, но что при этом делать с ней? С ней-то много не навоюешь. Так что побег мой так и не совершился. Похоже, придётся действительно вырывать её свободу на арене. Ох, не хотелось бы...

Не в том смысле, не хотелось бы, что я не верил в собственные силы (хотя сомнения у меня, конечно же, были. Ну ещё бы! Я ж, всё-таки не такой крутой, как идет про меня молва. А тут реально опытные бойцы подбирались). Нет, главным тут было именно нежелание идти на поводу у жирного борова и убивать таких же, как и я сам, пленных. Всего-то и желающих жить и получить свободу. Просто жить. Уж они-то ни в чём не виноваты. Пусть тут есть и "добровольцы" Вот уж кого я действительно убил бы, особо не переживая. Но, увы. Их всего-то четверо, включая цыгана, а все остальные - такие же пленные. На всех пленных добровольцев никак не хватит.

Впрочем, Сова, которая оковами висела у меня на ногах, не давая возможности сбежать, тут, наоборот - мотивировала меня покруче всего остального. Я должен был ее спасти. Должен! И тут, даже, моя собственная жизнь отходила на второй план. Боюсь, не будь тут Совы, я бы мог смалодушничать, и... Да. Позволить своему пока неведомому противнику по первому бою убить себя. У меня могла бы просто не подняться рука. А может и поднялась бы? Аот уж не знаю. Не могу пока знать. Одно дело убивать в бою, и того, о ком ты точно знаешь: вот он перед тобою, враг. Настоящий, не придуманный. И, совсем другое дело, убивать мальчишку (или девчонку), единственным пригрешением которого является только то, что он такой же пленник, как и ты, и точно так же хочет жить. Это сложнее.

Но вот Сова... Ради Совы я был готов на всё! И, не потому, что она мне так особо дорога (хотя, конечно, и дорога тоже), а потому, что она доверилась мне. И, ещё потому, что она единственная, кто хоть как-то, пусть со скрипом и ошибками, но была бы способна заменить меня на должности главы анклава. И, потому-то, она должна жить и идти на свободу. И, если, ради этого придется убить невиновного... Что ж. Я готов взять и этот грех тоже на свою многострадальную душу.

Так что наступает первое августа, а с ним и первый день турнира. Правда, сегодня, как я знаю, самих боёв ещё не будет. Будет что-то наподобие открытия Олимпиады. Представление участников. Мне в коморку приносят выбранное мной копьё и какие-то невнятные шорты-бермуды непонятного буроватого цвета.

– Что это? - не сразу врубаюсь я

– Твой сценический костюм, - давит лыбу Фикса. - Давай напяливай, а эти ревки скидывай.

– А футболка? - я не спешу их напяливать. Пускай они и поновее тех тряпок, что на мне сейчас одеты, по крайней мере, целые, но я всё равно ощущал какой-то подвох.

– Какая ещё футболка у гладиаторов? Форма одежды номер два. Голый торс. Давай, не люби мне мозги, нам ещё десять человек переодевать да инструктировать.

Я глянул на явно напрягшихся Сиплого с Хлюстом, присутствующих тут же. Сиплый демонстративно потянулся к поясу, где у него болтался шокер. Я не стал лезть в бутылку и скинул свои шмотки и залез в бермуды. Раз уж у них своя форма для гладиаторов... Зачем доводить до конфликта на ровном месте? Этот вопрос не принципиальный.

– Очень хорошо, - Фикса выглядел довольным как кот, сожравший чужую сметану. - А то у тебя вон какой шрам через всю спину. Как можно его под футболку прятать? Такая фактура... Теперь вот ещё что. Когда будут вызывать, тебе вот эту дверь откроют, - Фикса мотнул головой на второю, до сих пор вечно запертую дверь с маленьким окошком в нем, в торце нашей бытовки, выходящую, как раз, на арену. - Ты пройдешь круг по периметру арены и встанешь на свой кружок. Там будут для каждого начерчены на земле.

– И как понять, что он мой? - хмыкаю я.

– Догадаешься. Там по кругу они нарисованы. Первый встанет, а все остальные начнут соседние по часовой стрелке заполнять. Короче, тебе подскажут куда вставать. Не об этом сейчас речь. В общем, свой в проход по аллее ты должен какой-нибудь финт со своим оружием проделать, понял? Чтоб зрителей завести. Ну, не знаю... там в воздух копье подкидывай, или восьмерки в воздухе покрути. Главное, чтоб зрителям понравилось.

– Я тебе что, клоун? - начинаю заводиться я. - Какое мне дело до ваших зрителей?

– Ну, можешь и не крутить, - как-то быстро уступает Фикса. - Можешь с гордым и неприступным видом прошествовать. Тоже характер показывает. Правда, зрители любить не будут.

– Переживу как-нибудь, - бурчу в ответ.

– Ну, как знаешь, - недовольно кривится Фикса, и они все втроем покидают мою комнатку, оставляя нас вдвоем с забившейся в угол испуганной Совой.

А я подхожу к окошку в двери и смотрю на площадку. До озвученного начала церемонии ещё часа четыре, но первые зрители пришли сильно заранее. Смотрят как рабы из обслуги готовят всё к открытию. А работа кипит! Все бегают, что-то колотят, тащат генератор, подсоединяют колонки к сабвуферу. И, довольно скоро над всем стадионом раздается музыка русского рока:

Боги прокляли спятивший Рим, город брошенных женщин и калек.

Здесь глотают отравленный дым, режут лезвием вены.

Здесь по праздникам ходят смотреть, как в агонии бьется человек,

Как пирует свирепая Смерть в желтом круге арены.

Сила приносит Свободу, побеждай и станешь Звездой, а может, обретешь покой...

Суки, это же тоже накачка гладиаторов идет! Психологическое давление. Типа: стремись, и всё у тебя получится. То, что из шестнадцати в итоге выживет только один, скромно умалчивается. Ведь каждый из ребят будет считать, что именно он - главный. Именно он победит. Именно о нем сейчас поет Ария из динамиков. И именно он выйдет на свободу, в конце концов.

...Твой враг в пыли, жалок и слаб, загнанный зверь, раненый раб.

Еще секунда и скажет "Убей!" перст императора.

"Святой судьбе не прекословь," - воет толпа, чувствует кровь.

Не стоит скорби ни жен, ни друзей. Жизнь гладиатора - Колизей!...

Вот вот. Именно об этом я и говорю. Хороший психолог у Шварца, ой, хороший. Вот я сам всё понимаю про это манипулирование, но песня всё равно заводит. Одно дело слушать её, когда сидишь дома в уютном кресле, и, совсем другое, пританцовывая в ожидании выхода на арену, где тебе довольно скоро придется самому биться не на жизнь, а на смерть. Оно как-то поневоле... Цепляет.

...Словно псы, что дерутся за кость, обреченные рвут друг другу плоть.

В их глазах не азарт и не злость, ничего, кроме боли.

Ты один не сломался, не лег от ударов, хранил тебя Господь.

Видишь, Цезарь сошел на песок, наградить тебя волей.

Сила приносит Свободу: побеждай и станешь Звездой, а может, обретешь покой...

А на звуки музыки начинают подтягиваться всё новые и новые зрители. Уже не одиночки места занимают, а целыми компаниями. Трутся у решетки, лезут на трибуны, пытаются рассмотреть нас в наших коморках. Кто-то видит мою рожу в окошке и приветливо машет рукой.

...Помнишь, ты ведь помнишь - ты был гордым, мудрым Вождем.

Помнишь, ты ведь помнишь, как вошли солдаты в твой дом.

Ты встречал рассвет среди выжженных скал!

Время шло, и вот час расплаты настал!

Хлеба и зрелищ народу через край!

Сила приносит Свободу, побеждай!...

А вот это уже явно про меня. Не думаю, что Шварцу удалось притащить на арену несколько "вождей". Вот же суки. Ну натурально нейропрограммирование же получается. Ещё полчаса назад я с презрением и отвращением относился к этой их идее, а теперь завели. Завели, с-суки!

Причём, завелся не один я. Завелись все. И гладиаторы, и зрители, даже у испуганной Совы глаза заблестели. Она тоже встала рядышком со мной и подглядывает в окошечко. На арену, на которую направленно несколько камер (с размахом, гады, к делу подошли) выходит ведущий с микрофоном в руке. И тот, перекрикивая музыку из динамиков (её тут же сделали потише, но не свели в ноль. Что-то из Сабатона играет. Спарта что ли? Не особо хорошо знаю их репертуар. Но саму группу трудно с кем-то ещё спутать. Очень узнаваемый стиль!) начал вести шоу. А это было именно Шоу.

Ну, первую официальную часть его выступления я привычно пропустил мимо ушей. Что-то он там вещал про величие их анклава, про возрождение древних традиций, про мужество и удаль участников. Даже, что-то там тявкнул насчет нашего футбольного чемпионата. Мол, "это - для девочек. А вот у них развлечение для настоящих мужчин. Не правда ли?" На что зрители ответили одобрительным ревом.

Как уже было сказано, я слушал эти его дифирамбы вполуха. Ну что поделать, у меня, как уже говорил, есть свой иммунитет на подобные речи. Что там его слушать-то? Самовосхваления? А конкретики, как правило, в подобных речах - минимум. Они же не на ум воздействовать пытаются, а на эмоции. А мне, как раз, пища для размышлений нужна. Для анализа. Я с нетерпением ожидал начала представления участников. Мне же нужно понять кто тут участвует, чем они вооружены и, вообще - чего от них ожидать. Их сильные и слабые стороны. Кого-то я уже видел, но ведь не всех же? Да, точно - далеко не всех.

И представление-таки начинается. Ведущий, всё увеличивая накал, начинает объявлять бойцов.

– Фрик! Он же - Артем Семенов, он же, Шарфик. Наш гость из Энергетиков.

На арену выходит тот самый колоритный парень с афрокосами и синей татуированной рукой, которого я встретил тут первым. Как и говорил Фикса, на нем только лёгкие шорты и больше ничего. Голый торс. Он чуть старше меня, ему не меньше пятнадцати. Довольно неплохо физически развит. Металлические кольца в ухе и ноздре. Его пижонский шелковый шарфик по прежнему украшает шею. Что-то с этим шарфиком не то. То ли шрам на шее скрывает, то ли единственная вещь из дома, что у него уцелела. Не знаю... Наверняка, у него есть своя история. Вот только успеет ли он её кому-либо рассказать? Вот вопрос вопросов.

Из оружия Фрик выбрал себе копьё. Так же, как и я. Но он явно не был бы самим собой, если бы не украсил его пушным бунчуком под наконечником. То ли перья какие-то, то ли волосы. Хрен поймёшь, короче. Но выглядит весьма экзотично.

Фрик, явно отрабатывая инструкции Фиксы, на ходу перекидывает копье из одной руки в другую. И с таким суровым лицом, что это выглядит почти нелепо. Но зрителям нравится. Его встречают приветственными криками, свистами и рукоплесканиями. Он проходит свой круг почета и занимает указанное ему место, застыв горделивой статуей.

– Браза! Он же - Тигран Петросян. Вы все его знаете. Во всем Восточном не осталось человека, которого Тигран не назвал бы братом. Так что, встречайте. Наш общий брат - Браза!

На арену выходит чернявый паренок примерно моего возраста. Но, в отличии от только что прошедшего Фрика, на нем вполне приличные штаны и футболка. Вот сука Фикса! То есть, это можно понимать как то, что, кому-то голым торсом зрителей развлекать, а добровольцам-свободным в этом плане поблажки? Запомним.

У Бразы в руках небольшой изогнутый клинок. Но это не сабля, и не шашка. Коротковат он для этого. Длина не больше полуметра.

Кинжал, не кинжал... Для кинжала великоват, как на мой взгляд. Короче, хрен его разберешь! Кавказское что-то. В голову почему-то само собой пришло название Бебут. Сроду не видел как бебуты выглядят. Но, почему-то, глядя на него, такая ассоциация возникла. Ара, проходя свой круг почета, то и дело взмахивает своим клинком, рубя воздух перед собой. Впрочем, не особо-то и умело.

– Гера! Он же Герасим, он же Герыч. Последний представитель семейства нариков из района Зауральца.

На арену выходит тот самый наркоман, о котором рассказывала Сова. Возраст всё те же 13-14 лет. Вот только лицо у подростка, как у спившегося алкоголика, а мутные глаза абсолютно пусты. На руках видны позорные дорожки, а сам он явно не совсем чётко понимает где находится.

В руках у него деревянная шипованная дубинка. Но и не просто банальная бита с гвоздями (а в их арсенале и такие были), а вполне себе профессионально сделанная. На неплохом таком уровне.

Проходя свой круг почета Гера тоже приветственно машет ею зрителям. Причём, явно не придумав ничего своего (с фантазией у него явно проблемы), он пытается повторять движения Бразы. Но получается у него ещё хуже.

– Грека! Он же Егор. Наш гость из Увала.

Рослый и мускулистый парнишка. Самый старший пока из присутствующих. Лет шестнадцать минимум. Мне он пока не встречался. Видать из тех, кого недавно привели из военнопленных. Лицо открытое и честное. Мне он понравился. Не хотелось бы мне столкнуться с ним на арене. Вот просто жалко. Блин, ну какая же глупость этот Колизей! Сейчас каждый старший парень на вес золота, а тут такое бездарное разбазаривание ресурса. Просто дикость.

Вооружен Грека клинком. Таким же не длинным, как и у Бразы. Вот только тут совсем не бебут. Поначалу я подумал, что у него турецкий ятаган. Так же изогнут, и лезвие не со внешней, а с внутренней его стороны. Но ятаганы-то явно длиннее. Не меньше той же сабли. А этот - коротковат.

Грека, во время своего прохода, не только размахивал своей железякой, но и скандировал детскую считалку. Каждый взмах меча сопровождался одним словом, произносимым резко на выдохе.

– Ехал. Грека. Через. Реку. Видит. Грека. В реке. Рак. Сунул Грека. Руку. В реку. Рак. За руку. Греку. Цап.

Зрителям его выступление очень понравилось. Если Фрика как первого (да ещё такого колоритного) встречали очень азартно, Бразу, как своего, тоже овациями поддерживали, то Геру уже встречали довольно прохладно. А тут снова оживились. Сумел Грека зрителей к себе расположить, сумел!

– Дон! Он же Гранд, Он же Александр. Не смотрите на его юный возраст. Как показала практика - он очень опасный боец.

Тот самый мальчишка крапивинского толка. Тонконогий, тонкошеий, тонкорукий. Весь такой, как тростиночка. Да и мелкий он еще. Самый младший из всех присутствующих пока. Не больше двенадцати ему. Но, явно, не сломлен. Идёт гордо, вскинув голову и расправив плечи.

Вооружен шпагой. Ну, или рапирой. Кто же там их разберет? Хотя, я, вроде как, слышал, что шпага трехгранная, а рапира круглая, а тут, вроде бы, клинок плоский (если я правильно его рассмотрел, конечно), что-то типа очень узкого меча.

Ни о какой спортивности этого клинка и речи не идет. Реальное боевое оружие.

Дон своей спицей не размахивал. Он, не теряя собственного достоинства, прошелся по кругу и встал на своём месте, никак не реагируя на крики и свист с трибун. Молодец пацан! Так и надо. Нечего под их дудку плясать. Устроили тут "шоу", понимаешь.

– Куктай! Он же Цыган, он же Чокнутый. Представитель присоединившегося к нам табора цыган. Ну, вы все знаете эту историю...

Ещё один доброволец. Это, похоже, тот самый сынок убитого мною Собатая. Как и положено "вольным", он был одет в приличный спортивный костюм. Вот су-у-уки! Ладно, один вышел одетым, можно на случайность списать. Но второй раз... Тут явно подчеркивают привилегированность своих "спортсменов".

Вооружен Куктай был, как мне показалось в первый момент, банальным кистенем. Ну, то есть, стальным шипованным шариком на цепи с ручкой. Но нет. Шарика на нём, как раз, и не было. Была просто цепь на ручке. Хотя нет... Не просто. Сама цепь щетинилась шипами.

Проходя свой круг Куктай остановился прямо напротив моего окошка и, глядя мне в глаза, провел большим пальцем себе по горлу. Красноречиво, что еще сказать-то. Вот только меня это совсем не впечатляет. Я лишь презрительно чуть сузил глаза, и никак более не отреагировал на его подначку.

– Корней! Он же Игорь. Наш гость из Шевелёвки.

Еще один военнопленный. Тоже лет четырнадцати-пятнадцати. Белобрысый парень. Крепенький такой. Но незапоминающийся какой-то. Не яркий. Он, скорее, напоминал мне крестьянина. Сильного, но не особо-то и ловкого.

Вооружен он был, подтверждая свой крестьянский статус, обычным плотницким топором. Ну, может, и не совсем привычного прямого типа (внизу под лезвием не совсем стандартный вырез полукругом), но все равно простой топор. И паренёк явно умеет им пользоваться.

Корней, так же как и Дон, не кривляется на публику, не размахивает своим топором. Он просто сжимает его в опущенной руке. Причём сжимает его явно сильнее, чем нужно. Вон, аж костяшки пальцев побелели. Явно напуган, но внешне вида не подаёт. Только зубы сжимает (вон как скулы выперли), и в топор вцепился, как утопающий в спасательный круг цепляется.

Всё правильно понимает. У него тут союзников нет. Может рассчитывать только на самого себя, и на вот этот вот топор. Других союзников у него не будет.

– И, приятный сюрприз этого чемпионата. Неподражаемый и непобедимый! Не побоюсь этого слова, легендарный... Мосол!

На арену выходит просто здоровенный мужик. Ну как, мужик? Парень, конечно. Лет двадцати, не больше. Вот только таких взрослых остались считанные единицы во всём городе. А он, мало того, что старше большинства окружающих, так он ещё и выше всех, минимум, на голову. Думаю, даже моя Эльба была бы не выше его. Но Эля-то спортивная девочка, с атлетической фигурой, а тут просто гора мышц. Культурист он, что ли? Явно ж массу набирал. Качался. На нем просторные полувоенные штаны и кожаная жилетка на голое тело. Ну, понятно, мускулатурой же нужно похвастаться.

В руках у Мосла двусторонняя глефа. Два лезвия на древке, каждое из которых длиннее клинков Бразы и Греки.

Этот парень не собирается рисковать и тоже взял себе древковое оружие. Если он ещё и умеет им пользоваться, то это будет совсем кисло.

Мосол свой круг почета идёт не спеша. И видно, что он совсем не волнуется. Он победно потрясает своей глефой над головой, крутит восьмерки перед собой и вообще, наслаждается самим процессом. Ему всё в кайф. И восторг публики, и уважительное опасение других участников. "Вот он я какой! Смотрите все. Восторгайтесь и бойтесь!"

– Нава! Она же - Наталья Вавилова. Наша девчонка. Из Большого Чаусово.

В круг выходит испуганная черноволосая девчонка лет тринадцати. Она напугана и растеряна. Весь ее вид словно кричит: "Что я тут делаю? Я не хочу!!! Отпустите меня!" Она испуганно озирается по сторонам, словно пытаясь найти кого-то, кто спасёт её. И, кажется, находит. С криком "Кирилл!" она сбегает с тропинки и кидается к решётке, отделяющей арену от зрителей. Там, у самой решетки стоит смазливый пацанчик. Именно к нему девчонки и кидается. Она просовывает руки и вцепляется в него, как в единственную свою защиту от этого жестокого мира. Хлюст и Сиплый выскакивают на арену и бегут к ней, но останавливаются по взмаху руки этого смазливого Кирилла. Тот тоже обнимает девушку через решётку, склоняет лицо к ней и что-то тихо шепчет на ухо... Девчонка плачет, и мелко кивает в ответ. Наконец он склоняется ещё ниже и целует её в губы. Нава вся так и тянется к нему, отвечая на поцелуй. А он отрывается от неё и громко на всю арену говорит ей:

– Иди, и порви их всех!

И девчонка словно угасает. Она покорно разворачивается и идёт, понуро опустив плечи и голову. Вот же Иуда, этот Кирилл! Каков мерзавец, а?

Дальнейший путь девчонка идёт, не поднимая головы, и, похоже, плачет. Никаких движений со своей казачьей шашкой она не производит. Просто тащит её в руке как какую-то палку.

– Сима! Она же Серафима, она же Хиросима.

Ещё одна девчонка. Но, в отличии от потерянной Навы, эта девчонка и постарше, и решительнее. Твердо сжатые губы, колючий взгляд и небольшой шрам на лбу. Эта явная пацанка. Наверняка, наравне с пацанами дралась, воровала яблоки и ездила верхом охлюпкой на лошадях... Ну или на мотоцикле. Видно, что решительная девка.

А ещё отличие в том, что если Нава одета в обычную футболку и штаны, то Сима в таких же шортах, как и у меня и грудь прикрывает узкий лифчик, оставленный ей с барского плеча Фиксы. "Голый торс", м-мать его! Сразу видно, что это пленная.

В руках у неё глефа. Только не двухсторонняя как у Мосла, а обычная. Длинный клинок на длинном же древке.

Сима решительно идёт по дорожке, не обращая внимания на окружающих. Ей свистят, в ней тянут руки через решетку, но она ни на что не реагирует. Спокойно пройдя положенный круг, она встает на своё место и застывает. С норовом девка. С чувством собственного достоинства.

– Кадетский Блюз! Он же Борюсик, он же Колун. Наш гость, представитель вооруженных сил Паши Севера.

На арену выходит здоровячок лет шестнадцати. Ну, с Мослом он, конечно, не сравнится, такую тушу как тот ещё поискать, но всех остальных он больше и, явно, сильнее. Даже крупный Грека проигрывает ему в стати.

На плече у него покоится кувалда на длинной рукояти.

Что за странный выбор оружия? С ней не пофехтуешь с противником. С другой стороны, и блокировать удар этого "молота Тора" ничем не получится. Просто сокрушит всё. Если попадет, конечно. А ещё я представляю как он будет крушить кости, и меня передергивает от отвращения. И "союзничек" сразу теряет всю симпатию, которую я мог бы к нему испытывать. Вполне возможно, конечно, что это Фикса настоял, чтоб он выбрал такое оружие, но это уже роли не играет.

Парень со странным прозвищем Кадетский Блюз, слегка косолапя, идет по дорожке. Кувалда покоится на его плече. Он лишь придерживает правой рукой её за конец рукоятки. А левой помахивает зрителям. Те неистотвструют. Как мне кажется, их привлек не сам парень, сколько его выбор оружия. Похоже, они уже предвкушают хруст костей и кровавую кашу. Больные ублюдки!

– Шиша! Он же Альберт. Не просто наш гость из Малиновки, но аж Вождь их анклава! Да-да. Не нашем турнире участвуют не только простые воины, но, даже, и главы поселений!

Сердце почему-то начинает бешено колотиться. Вроде ещё ж не бой? Только и всех дел на сегодня, что пройтись по дорожке, а вот же - тоже сильночто-то мой пульс зачастил. Я встаю и беру свое копьё, готовясь выходить на арену, как меня останавливают:

– Шиша, подожди! - Сова, безмолвной тенью стоящая всё это время рядом со мной у окошка, внезапно потянула через голову ту майку-алкоголичку, которая служила ей до сего момента всей её одеждой. Вполне платье оно ей заменяло. - Одень?! Нечего играть по их правилам!

А я стою как дурак, и смотрю на голую девчонку, которая протягивает мне всё, что у неё есть. Только бы я выглядел получше остальных. Стою, и не знаю что делать.

Поначалу, я вообще не понял, что на неё нашло? С чего вдруг? Хотя, думается мне, что Сова и сама толком не понимала мотивов своего поступка. Импульсивно она поступила. И, причин было много больше, чем одна.

Ну, во-первых, стоя рядом она, слышала все мои матюки в адрес "блатных", которые выходят полностью одетыми.

Во-вторых, в ней говорило извечное женское нарядить "в люди" своего мужа, сына, брата как-то получше.

В-третьих (и это тоже не надо сбрасывать со счетов) сексуальный подтекст. Вот уже неделю Сова спит со мной в одной кровати и я до сих пор не проявлял к ней ни малейших поползновений. Девушку это не могло не задевать. Даже, учитывая то, что прошедшая через групповое изнасилование в Малиновке тогда она получила устойчивый блок на интим, но... Природу-то не обманешь! Молодость, и интерес к сексу всё равно прорывается из-за блока.

Ну и, четвёртое: Сова - умная девушка, и она знает, что обнаженная девочка выглядит в десятки раз беззащитнее и уязвимее, че она же, но одетая. И, таким образам, она ненавязчиво мотивирует меня защищать её ещё и ещё активнее. Не знаю, какой именно довод преобладал у неё больше прочих, но, почему-то, думается мне, что там такой раздрай в эмоциональной сфере, что она сама не могла бы точно сказать, что именно сподвигло её на этот поступок.

В распахнутую дверцу недовольно заглядывает Сиплый.

– Давай на выход! Что телишься тут?

И я решаюсь. Подхватив своё копьё и, приняв из рук Совы её нечаянный дар, я выхожу на арену, напяливая майку на ходу. Сиплый, конечно, удивился тому, что я одет больше, чем остальные рабы, но комментировать не стал. Лишь бросил заинтересованный взгляд в комнатку на Сову, захлопнул дверь за моей спиной и отошел к следующей бытовке.

Я свой "круг почёта" шел медленно, таща свое копье в опущенной руке (кстати, не обычный "листик", а больше похожее на гранёный штык. Скорее пикой нужно назвать, а не копьём),

разглядывая беснующуюся толпу за решеткой. Я не видел там, среди них, нормальных лиц. Только дикие рожи, перекошенные, жаждой крови и чужих страданий. Как?!! Как они умудрились за несколько месяцев стереть всё людское, что было в этих детишках, и превратить их в кровожадных зверёнышей? Ведь раньше, до Беды, я больше чем уверен, большинство из присутствующих и были обычными детьми. И тут такое преображение. Ни одного жалостливого или сочувствующего взгляда. Ни одного! Удручающее зрелище.

Пройдя весь круг, я встал на указанное мне место, рядом с северянином с кувалдой, и замер. Мой номер двенадцатый. Счастливое число? Будем надеяться. Ещё четверо участников должны появиться.

– Курок! Он же - Расим, он же, Чечен. Наш гость из района рынка.

Молодой мускулистый кавказец с поистине треугольной фигурой. Широкие плечи и узкая талия. Такое ощущение, что плечи он все время держит в приподнятом состоянии, а грудь надута, словно воздуху набрал и не выдохнул. Шея, получается, наполовину утоплена в них. На окружающих смотрит не просто высокомерно, а, скорее, брезгливо, как на мерзких насекомых, копошащихся у его ног. Чечен?... Не думаю. Расим - не чеченское имя. Скорее татарское. Но на татарина он явно не похож. Кавказец, однозначно. Ну тогда азербайджанец, наверное.

Оружием ему служит свирепого вида нож. Огромный, для ножа, но маловатый для меча. Не знаю, что за модель такая. Мачете, что ли? Видно, что этим ножом не столько режут, сколько рубят.

– Арбуз! Он же Максим. Еще один наш гость с Увала.

Стройный паренек лет четырнадцати. Что-то в нем выдает армейскую подготовку. Но 14 лет... Для армии, и, даже, для курсанта (на Увале, я слышал, погранинститут есть, и его курсанты там рулят) он слишком молод. Максимум - кадетский класс школы. А может отец у него военный? Не знаю, короче. Но при взгляде на него первая ассоциация у меня - военный. Как говорится, это - у него в крови.

Вооружен он прямым мечом, но почему-то с сабельной рукояткой. Кажется это палаш называется.

Идет чётко, размеренно, клинок покоится на плече, подбородок кверху... Такое ощущение, что сейчас честь отдаст зрителям. Но нет. Спокойно дошел и занял свое место.

– Скотинина! Она же Оля-Скотина. Наш доброволец из Глинок.

Крепкая девчонка с грубыми чертами лица. Нельзя сказать, что толстая, но... Тумбочка такая. Не девочка-тростиночка, однозначно. Явно деревенская. Есть что-то такое, что выдает.

Вооружена классическим таким шестопером. Железяка явно самодельная. Не очень тяжелая на взгляд, но... Читал где-то, что раны от шестопера - самые сложные в излечении. Он не только ломает кости, но и режет плоть. Причм, неравномерно, в разных направлениях, от чего получается лохмотья, которые замучаешься собирать. Опасное оружие.

Девчонка явно не в восторге от перспективы участвовать в турнире. Но ведь сама вызвалась! Доброволец же. Но, глядя на её хмурое лицо, в это не особо верится. Мало ли на какие рычаги надавил Шварц, чтоб заставить ее выступать? Так что теперь она послушно играет свою роль, но радости особой не видно.

– И, наконец, звезда нашего турнира... Качан! Один из чемпионов, уже побеждавших на нашем турнире. Чемпион мая, если я не ошибаюсь. Он снова выходит на арену, чтоб порадовать своих почитателей!

Огромный, здоровенный, толстый парень (самую малость поменьше Мосла в росте, но куда больше по весу), не выглядит особо счастливым. Скорее, наоборот. Угрюм и мрачен. Ну, его можно понять. Судя по его голому торсу - он пленный раб. Получается в мае он вырвал себе свободу в турнире и его отпустили (насчет этого Шварц слово держит), но не прошло и трех месяцев, как он попал в плен снова! Да уж. "Что такое не везет и как с ним бороться".

Вооружен он здоровенным прямым мечом. Я сперва подумал, что это знаменитый двуручник, но нет. У двуручников рукоять такая специфическая, да и размер, на мой взгляд, ещ1 больше должен быть. А тут... Ну, не знаю. Здоровая оглобля. И рукоять длинная, двумя руками запросто можно ухватиться. Давайте считать его полуторником (знать бы еще как эти полуторники выглядят...)

Качан шествует неспешно, с чувством собственного достоинства. Вот только всё равно, рожа-то у него мрачная, а взгляд тоскливый. Ой, не в восторге он от этих перспектив, никак не в восторге.

- И вот круг замкнут. Шестнадцать парней и девчонок стоят в нем. Каждый из них доказал, что достоин чести стоять тут. Фрик, Браза, Гера, Грека, Дон, Куктай, Корней, Мосол, Нава, Сима, Кадетский Блюз, Шиша, Курок, Арбуз, Скотинина и Качан... Каждый из них хочет выиграть и обрести свободу. Но победитель будет только один! Так пусть победит сильнейший!