На все четыре...

Глава 6

Концовку представления я помнил уже смутно. Что-то там токовал в микрофон ведущий, гремела музыка (Колизей сыграли раза три точно), и, даже, пальнули пару фейерверков, как стемнело. Но в памяти как-то это всё не особо отложилось. Не о том мне думалось. Праздник, он, вон, для этих праздник. Как говорится: "Мы чужие на этом празднике жизни". Даже хуже того. Мы - главное блюдо их людоедского праздника.

Кстати, зрителей было не так уж и много, как я ожидал. Я-то думал будут многие тысячи, а тут... Сотни три. Ну, максимум, пятьсот. Правда, в основном старшие. Лет с десяти и старше. Малышей не было. Но всё равно, даже, с учётом малышей... Я думал у восточников много народу будет. Ведь даже тройной союз Князя, Севера и Старика не может их одолеть. А тут всего-то три-четыре сотни. Ерунда. Что-то тут не сходится.

Впрочем, если рассуждать здраво, не могут же все разом прийти на арену. Кто-то наверняка в карауле, кто-то на посту. Кто-то должен работать, в конце-то концов. А тут такая толпа тунеядствует. Хотя... Я же уже слышал, что у Шварца вполне рабочая система. Рабовладельческий строй в полный рост. Вот его рабы-то и впахивают на всех работах с утра и до ночи. И их тут, ой как немало. Это ж так удобно иметь послушных рабов, которым ничего не надо, кроме похлебки раз в день. Ну а непослушных, буйных и непокоренных утилизировать вот прямо тут, на арене. Бесчеловечно, конечно, но какая-никакая логика в этом есть. Ну а вот эти зрители - это свободное население. Бойцы, надсмотрщики, ценные специалисты, девки их всех, опять же. Всё логично. У них может найтись время на праздник. Тем паче, если они не все тут рядом, а частями. (Для кого-то же снимают видео с десятка камер одновременно?)

Впрочем, это я все так... Умозрительно. Что ещё делать-то во время их церемонии, кроме как размышлять о всяком разном? Если думать строго о турнире, и о том, что тебя скоро, может быть, убьют, то тут и кукухой поехать можно. Так что это просто защитная реакция мозга. Отвлечься на праздные размышления.

Представление участников завершилось. Нас всех, отобрав предварительно всё оружие, разогнали по коморкам. И вот тут-то, у меня в бытовке меня и поджидал главный сюрприз этого дня. Точнее, ночи. И, главное, что на неё нашло-то? Сову, я имею в виду. Ведь уже неделю до этого вместе на одной кровати спим и, вроде, всё ж нормально было. До сего дня. Нет, в первые разы она жутко стеснялась, и вообще, напрягалась не по детски. (Еще бы! Учитывая её первый горький опыт интимной жизни.) Но увидев, что я ничего не предпринимаю, постепенно расслабилась и успокоилась. А вот тут решила сама перейти в наступление, так сказать.

И вот как мне с ней поступать? Будь мне действительно 14 лет и вопрос бы не стоял об этом. В свои четырнадцать я хотел любую девчонку в зоне видимости. Как говорится: всё, что шевелится. Вот только-только лишь хотел, ибо, в то время с девчонками у меня не складывалось совсем. Так что такому пассажу я бы только обрадовался. Но мне-то на самом деле далеко не четырнадцать. И, для меня она не больше, чем ребенок. Да чего там, я и двадцатилетних наивными девчонками в последнее время считал. До Беды… А тут...

За те месяцы, что я тут, у меня не разу не было ещё интима. И не потому, что я вновь не пользуюсь популярностью. Наоборот! Большинство девчонок смотрит на меня глазами юных пионерок. Которые всегда готовы. Только свистни. Вот только теперь сдерживаюсь уже я сам. Кто бы мог подумать, что я, на старости лет, окажусь в ситуации, когда на меня облизываются почти все девчонки, а я от них нос ворочу.

И, главное, большинство-то из них уже познали прелести секса. Кто по своей воле, кто не очень. Но, даже, в 12-ть тут трудно найти девочку, а про 14-15 летних и говорить не приходится. А я им всё твержу, что рано им еще. Нет, такая тактика, конечно - приносит свои плоды. Я задаю им всем пример и разврата у меня в анклаве в разы меньше, чем у кого-либо. Конечно, те, кому невтерпеж, всё равно находят возможности. Вон, Толстый - вечно ходил как кот, сожравший чужую сметану. Или "голая вечеринка", опять же. Но всё это делалось ими тайком, стыдясь и скрываясь. Ибо знали, что я не одобрю. А, если, я сам начну такое практиковать? Что тут начнется? Представить страшно!

И вот тут Сова решила пойти в наступление с горящими глазами, решительная, как не знаю кто. Что на нее нашло, главное? Кто ж их баб поймёт-то? Может замотивировать на бой решила посильнее, а может пытается сломать тот блок на интим, который у нее возник после той памятной ночи? А ведь он точно возник. Решительная и общительная Сова, стоило только прозвучать намёку на интим, тут же бледнела, деревенела и замыкалась. Как она однажды призналась: её, даже, тошнить начинало. А тут нате... Сама пришла. Излечилась? Ой, вряд ли. Тут что-то другое. Но что? Да кто ж его знает-то? Всё, что угодно может быть. Вот только мне-то что сейчас с ней прикажите делать?

Расслабиться и получить удовольствие? Благо, что мне для этого и делать ничего не нужно будет? Ну, если, я и в самом деле погибну на этом турнире, то это действительно было б к месту. А если выживу? И мы с Совой вернемся назад в Малиновку? Вот тогда это может создать нам множество проблем. А я-таки планирую вернутся! Да и самой Сове, как бы она не хорохорилась, не это сейчас нужно. Ой, не это. Уж настолько-то я женскую психологию знаю. Сейчас ей просто страшно. До ужаса страшно, и она пытается, таким способом, почувствовать себя нужной и защищенной. Так что никакого секаса. А вот приласкать её стоит.

И, сидя на кровати, я обнял голую девчонку, прижав ее к себе. Ее спина упиралась мне в грудь. Обеими руками я, как крыльями обнял её с обоих боков. Словно завернув в себя. Укутав в кокон своих рук. Одна ладонь легла ей на живот, вторая словно сама накрыла один из бугорков девичий груди. Она застыла, ожидая продолжения, а я уткнувшись носом в её волосы, понес какую-то успокаивающую чушь. Тут, главное, говорить монотонным голосом. Поначалу она несколько раз попыталась вывернуться, но я пресекал эти попытки, сжимая её сильнее в этот момент, и тихонько Тсс-ыкая. И она смирилась-таки, что сегодня ничего не будет. Постепенно девочка расслабилась и обмякла. А я всё говорил и говорил, легонько поглаживая её. До тех пор, пока она не засопела, уснув и свернувшись у меня на груди, как маленький котенок.

А утром с самого рассвета установилась невыносимо жаркая погода. Нельзя сказать, что и накануне было как-то особенно прохладно. Ага, как же! Тоже пекло было. Но сегодня, похоже, вообще душегрейка будет. На небе - ни облачка. Ветра нет совскем, и Солнце жарит во всю мощь. Как мы все будем переносить её в своих душных бытовках, ума не приложу.

Впрочем, устроители, похоже, опасались тепловых ударов и обмороков у участников, и, потому, для начала раскрыли все двери, выпустив всех нас погулять. Пусть только лишь на ту самую арену, где вечером будет бой, но всё-таки. Потом притащили какие-то здоровенные зонтики из летнего кафе. Установили. Какой-никакой, но тенёк появился. А ближе к обеду прикатили несколько двухсотлитровых бочек с водой из Тобола. Можно хоть облиться. Чем, собственно, тут же воспользовались будущие гладиаторы. А толстый Качан и вовсе залез в одну из бочек полностью. Сидел в ней, только голова наружу. Да и голову то и дело тоже погружал. Жарко!

В бытовках никто не оставался. Казалось бы, там тенёк, ан нет. Тонкие стены мгновенно прокалились и внутри было, казалось, ещё жарче, чем на солнце. Так что мы и «тусовались» на арене. Вот только, при этом, все были, каждый сам за себя. Разбрелись по одиночке и с соседями не контактировали. Курок вообще вытащил свою кровать из бытовки на улицу, поставил её под зонтом и вытянулся на ней. Качан не вылезал из своей бочки. Нава подошла к решетке и, с какой-то тайной надеждой всматривалась, в то и дело сновавших за пределами арены людей. Словно ждала кого-то.

Жара просто убивала. Двигаться было откровенно лень. Но я решил попытаться навести мосты со своими соратниками по несчастью. Чем чёрт не шутит, а вдруг удастся подбить их на восстание и групповой побег? Ребята-то, в принципе, все боевые.

И начать я решил с Кадетского Блюза. Нет, ну логично же? Он же, как я понял, из людей Паши Севера. Союзник, как-никак.

– Привет, - я опустился на жёлтый песок арены рядом с лежавшим Блюзом. Здоровый парень. Здоровее его здесь только Мосол и Качан. Все остальные уступают в стати. Черты лица крупные и грубые. И покрыто кратерами оспин. Простой парень. Не интеллектуал ни разу, сразу видно.

– Чо надо? - недружелюбно буркнул тот, покосившись в мою сторону.

– Так просто. Поговорить, - как можно беззаботнее признался я. - Может знакомых общих найдем. Мы ж союзниками были. Я к вам пару раз ездил. А Шаман и вовсе в последнее время к вам с кинопередвижкой зачастил.

– Какой такой кинопередвижкой? - раздраженно, явно закипая, спросил парень.

– Ну кинотеатр такой на базе автобуса. Фильмы приезжал показывать. Обычно возле 75-ой школы останавливался. Рядом с Пятерочкой... Где раньше кинотеатр Александра Матросова был.

– Не видел, - недовольно буркает тот. - Мы в Северном в последнее время почти не появлялись. Мы ж на Омской с апреля торчим. Воюем.

– Так Князя люди тоже там стоят, - с готовностью подхватываю я. - Кисель главный. А ещё Корень с броней, да Сильвер со штрафниками.

– Да, с Пиратом пересекались. Он к нашему Буру частенько заскакивал.

– У него там в подчинении Длинный был с бойцами. Конь, Утюг, Дрын.

– Был, - слегка оживляется Блюз. - Длинного помню. И Утюга. Утюга, кстати, убили потом во время первого штурма. И Дрына помню. Молодой был. Его ранило. Коня вот не помню. Наверное, в другом месте был.

– Он позже прибыл. В апреле он в больничке лежал, - со знающим видом просвещаю я, - с коленом простреленным.

– Ну, может быть. Их потом перевели в другое место. Мы больше с Шахом общались. Это из КМЗовских.

– От Старика которые?

– Наверное. Хрен их знает. Не интересовался особо.

– Слушай, - пытаюсь я срочно придумать новую тему для разговора, уловив, что собеседник стремительно теряет остатки интереса к вроде бы начавшемуся разговору - А откуда у тебя такое погоняло? Нестандартное.

– Не твоего ума дело! - вспылил Блюз. Аж вспыхнул. Наверняка какая-то неприятная для него история была. - Ты чо вообще ко мне прицепился? Делать нечего?

– Так нечего, - развожу руками и пытаюсь обезоруживающе улыбаться. - Что ещё делать-то? Только вот валяться, да потрындеть немного.

– Иди вон до чечена доё....йся. А я спать хочу. Всё ясно? Ещё вопросы будут?

– Только один, - я поднимаюсь на ноги. - Что за странный выбор оружия? Почему кувалда?

– А вот тебя не спросил, что мне брать. Всё, за...л. Вали отсюда подобру-поздорову!

Мда. Не заладился диалог. Я не стал лезть в бутылку и молча отошел. Боюсь, что и к остальным так же бесполезно сейчас подходить. Каждый погружен в свои собственные мысли и переживания. Обсуждать свою судьбу и раскрываться перед первым встречным вряд ли кто захочет. Дурацкая идея была.

Раздосадованный я подошел к облюбованному мной пяточку арены и, уже собирался приземлиться в тенёк, как от дверей моей кибитки раздался истошный крик Совы:

– Шиша, сзади!!!

Взбодренный её криком я крутанулся на месте, как в жопу ужаленный. И вовремя. Куктай, это недобитое цыганское отродье, кинулся на меня с каким-то ножиком в руке. (И где раздобыл только? Даже намека на оружие ни у кого не было!) Поняв, что его раскрыли, и тишком ему меня пришить не удастся, он попытался решить дело одним мощным ударом, целя мне куда-то в живот.

Его выпад я отбил предплечьем, что стоило мне кровавого и необычайно болючего пореза (как кипятком на руку плеснули), но удар я ему сорвал. И, даже, успел перехватить его запястье с ножом второй, целой рукой, заблокировав ему рабочую правую руку. Но если вы думаете, что это его остановило, то глубоко ошибаетесь! Пытаясь вырваться, он дёрнулся изо всех сил, но, поскольку, держал я крепко, то он лишь подтянул меня к себе... И тут же вцепился зубами мне в плечо! Целил-то он в шею, но увидев ощерившегося зверя, я успел вздернуть плечо вверх, втягивая голову поглубже в плечи. Сработало. До шеи этот вампир не дотянулся. Но плечо вспыхнуло такой болью, что про порез на руке я тут же забыл.

Но про нож в его руке я не забыл. Вот где настоящая угроза! Попытался оттолкнуть его локтем, да где там. Вцепился как клещ. Ещё и свободной левой рукой он чуть ли не обнял меня за спину. Нет. Не оторвать. Зато я сумел ухватиться за его запястье и второй рукой тоже. Ну а дальше - дело техники. Я же уже говорил, что самое главное в самбо, дзюдо или борьбе именно захват? Так что, захватив его запястье, я стал заламывать его, сгибая в сторону локтя. Не миндальничал совершенно. Явственно слышал как у него в запястье что-то хрустнуло. Нож просто выпал на песок арены, а челюсти на моем плече разжались. Больно, да? То ли еще будет, «соколик»!

Я повторил попытку оттолкнуть его ещё одним ударом локтя. На этот раз более успешно. Нож, валяющийся под ногами, я отшвырнул ступней в сторону, (его мы сейчас из уравнения пока вычеркиваем), а сам, поскольку, по прежнему удерживал его за запястье, заломил ему руку за спину. Совершенно ментовским приемом. (Немец показывал как надо). И завалил его на песок, по прежнему удерживая руку. Всё! Противник полностью обездвижен. На любое его трепыхание я отвечаю лишь усилением нажатия. Никуда теперь не денется. Можно спокойно дождаться когда опомнится охрана и ... Т-щ-щ-щ-щ... Всё мое тело выгибает дугой от боли, а сознание меркнет.

Впрочем, в себя я прихожу довольно быстро. Я лежу тут же, на песке арены, и вижу над собой стоящего злющего Сиплого, размахивающего электрошокером:

– Разошлись все быстро! Ну! Я кому сказал? Все отошли!

Кольцо любопытствующих гладиаторов колыхнулось, разошлось пошире, но никуда не делось. Интересно же. Хоть какое-то событие в этом пекле. Я зашевелился, пытаясь рассмотреть где же мой противник. А, вот он. Рядышком лежит. Похоже, тоже заряд электричества схлопотал. Так ему и надо! Вот только я, похоже, зря забарахтался. Увидев мои шевеления Сиплый, не раздумывая, снова ткнул в меня своей игрушкой. Т-щ-щ-щ-щ... Ах ты ж, б...ь, еб....й случай, гондон штопанный... Меня опять выгибает и снова темнота.

Повторно я прихожу в себя уже в своей кибитке на кровати. Рослая девица в нарочито медицинском халате (сидевшем на ней как на корове седло) обрабатывала перекисью водорода укус на плече. Не знаю, как со стороны, а мне вот практически перед глазами рана выглядела жутко. Ведь самую малость только кусок мышцы не вырвал, гаденыш! Мало мне моей многострадальной левой руки (кстати, порез на предплечье уже забинтован), так теперь ещё и правая тоже. По ней от укуса расходились волны боли, отзываясь, порой, в самых неожиданных местах. Например, хотел пальцами пошевелить, а в плечо, в место укуса в ответ словно гвоздь раскаленный втыкают.

– Шиша, ты очнулся? - из-за спины «гренадера от медицины» выглядывает испуганная Сова.

– Вроде как.. - неуверенно отвечаю я, глядя как медичка накладывает тампон на рану и приклеивает его лейкопластырем крест накрест по две полоски в каждую сторону, сооружая импровизированную решётку. - Что это было вообще?

– Куктай пытался тебя убить, - объясняет мне как дитю неразумному мой персональный «капитан очевидность». - Но ты его скрутил, а когда Сиплый с шокером прибежал, он с перепугу, и тебя и Куктая вырубил, и всех остальных разгонял. Пока ещё охранники не набежали. Смешно смотреть было. Пытается грозно выглядеть, а видно, что он сам всех окружающих боится.

– Ага. «Ржака полная», - мрачно соглашаюсь я, еще раз пытаясь пошевелить пальцами. Ну, в принципе, слушаются, но болью в плече каждое движение отзывается. Вот непруха! А ведь мне, возможно, уже сегодня вечером на арену выходить. Чёрт, как все не вовремя! - «Обхохочешься».

– Так, «юмористы», - подает голос этот гренадер от медицины в женском обличье. - Повязки не снимать, не мочить, не теребить. По идее на полное заживление недели три надо бы, но кто знает сколько вы тут ещё продержитесь. Если до завтра доживете, я утром зайду, перевязку сделаю.

– Премного благодарен! - абсолютно искренне произношу я, и тут же комплимент вдогонку. - Не думал, что у восточников найдется столь высококвалифицированный специалист по медицине.

– Много ты понимаешь в моей квалификации, - пренебрежительно дергает она плечом, но я-то вижу, что оценка ее профессиональных качеств ей приятна.

– Ну кое-что и я понимаю, - абсолютно серьёзно говорю в ответ. - Не знаю как обстоит дело с медицинским образованием, хотя оно явно имеет место быть, а вот многочисленная практика видна невооруженным взглядом.

– Однобокая практика, - немного грустно замечает медичка. - С колото-резанными ранами, переломами и ушибами я постоянно сталкиваюсь, а вот по болезням...

– Что же это, никто у вас не болеет обычными болезнями? Простудами, да расстройствами желудка?

– Ну почему же? Бывает. Вот только лечить их... Рабов не лечат! Симулянты, мол, они все, и всё. А у Шварца и его окружения свой медик есть. Так что мне только и остаётся, что вот вас штопать, чтоб на арену выйти могли.

– А охрана? Окружение Колизея?

– Да этих скотов только от похмелья по утрам лечить надо. Достали уже! Ладно, хорош болтать, мне еще нужно вашего соперника проверить. У него, вроде, нигде крови не было, но руку он как-то неловко держал. Похоже, связки в запястье ты ему порвал. Если кость не сломал даже.

– Врать не буду - сожалеть о его травмах я не буду.

– Все вы такие, - печально смотрит она на меня. - Вам жить всем тут считанные дни остались, а вы всё между собой собачитесь.

– Я к нему ничего не имел, - пожимаю я плечами. (Получилось как-то однобоко. Укушенное плечо опять отозвалось болью и высоко не поднялось.) - Это ж он на меня кинулся со своей железякой.

– Так я про это и говорю, - кивает она. - Вы, мужики, вечно на агрессии. Все писюнами меряетесь.

– Девчонки, надо полагать, не такие? - вопросительно выгибаю бровь. - Даже те, кто на арену попали?

– Много ты понимаешь, - совсем печально отвечает медичка. - Вот Скотинина с Глинок... Она ж вольная! Никто её силком на арену не тянул. Ну, разве она б сюда пошла, если...

– Если? - подбадриваю я замолчавшую девушку.

– Если б её Шварц на крючок не поймал. У нее же брат есть меньший. Больной. Диабет. Ему инсулин нужен ежедневно. То, что у них в Глинках в аптеках было, Скотинина сразу всё собрала. Вот на несколько месяцев ей и хватило. А теперь - кончился. А новых-то завозов нету. Некому делать больше. А у Шварца есть запас. Он аптеки качественно прошерстил. Вот и купил её за инсулин... Чем дальше по турнирной сетке уйдет, тем больше получит.

– А если она сразу погибнет?

– Всё равно даст сколько-то. Точнее, уже дал. Сразу, как она согласилась участвовать. Немного, но сразу. Ей тогда выбирать особо не приходилось. Брат уже на грани был. Вот так-то. А ты говоришь: девки агрессивные.

– А с Навой что? - пропускаю мимо ушей её необоснованное утверждение в том, чего я никогда не говорил. - Там же тоже явно какая-то гнилая история с её парнем?

– Ну, если, даже ты это заметил... - она просто махает рукой. - Парнем его назвал. Козёл он, а не парень! Задурил девке голову, и...

– Короче, Ведьма, ты долго тут языком чесать собралась? - в дверь заглядывает сам Цвет с парой охранников. У нас через два часа первый бой, а ты этого второго ещё, даже, и не смотрела. А если именно ему выходить? Давай, пошевеливайся!

– Без сопливых знаю, что делать, - вроде как независимо отрезала медичка, но сама тут же встала и стала собирать свой инструментарий в сумку.

– Поговори мне еще! - припугнул её Цвет. - Договоришься, сама на арену выйдешь.

– Ага, а резанных штопать ты, конечно - будешь лично?

– Найдём посговорчивее. Незаменимых у нас нет.

– Незаменимых нет, - решаю подать голос и я, вмешиваясь в чужой разговор. - Вот только и полной взаимозаменяемости тоже нет. Чтоб найти такого специалиста - нужно несколько тысяч попробовать, и всё равно, равноценной замены не получится.

– Твое какое собачье дело? - вызверился на меня начальник Колизея - Тебя кто вообще спрашивает?

– И в самом деле... Чего нам псам с петухами лаяться-то? - взбешенный я поднялся на ноги и качнулся в его сторону.

– Ах ты, козёл! - Цвет, заглянув в мои глаза, трусливо отступил за спину охранника. - Ну я тебе это припомню. Кровью харкать будешь, гандон.

– А ты давай на арену против меня выйди - подначиваю я его. - Только очередь займи, а то много вас таких... По весне из-под снега оттаивают. И все, как один, лютой смертью мне грозятся.

– Кержак, а ну-ка пусти туда пару своих ребят, чтоб его вежливости поучили, - гавкает он из-за спины телохранителя.

– Никак нельзя. Его же сам Шварц привел. А он и так, вон, «товарный вид» потерял. Уже объясняться придется как у нас такое получилось. А если его ещё отделать, то мы точно сами можем его место занять.

– Ладно, - явно пересиливая себя, согласился Цвет. - Мы ещё что-нибудь придумаем, как с тобой сквитаться.

– Иди - поплачь в уголке. Расскажи всем, как тебя злой Шиша обидел.

– Посмотрим кто будет смеяться последним, - чисто по змеиному прошипел в ответ Цвет, и ушел со всей своей свитой.

А буквально через пару часов мы с Совой опять стояли у окошка нашей камеры и смотрели на разворачивающееся на арене действо. Кто выйдет сегодня на арену? Честно говоря, мне хотелось бы, хотя бы пару дней чуть оклематься. Плечо болит зверски. Пусть хоть чуть -чуть подживет.

На импровизированную трибуну рядом с говорливыми ведущим вышел сам Шварц. Лично. Перед ним - стеклянный барабан с шарами внутри. Ну чисто лотерея Спортлото! Барабан раскручивают, перемешивая шары, останавливают, а потом Шварц лезет внутрь своей жирной лапой и вытаскивает первый шар, и, посмотрев на него, протягивает его ведущему.

– Номер одиннадцать! - возвещает тот на весь стадион и, глянув в свой список бойцов, провозглашает: - Первый участник - Кадетский Блюз!

Там на арне засуетились организаторы. Полезли в кладовую, выуживая оттуда кувалду северянина. Открывая его клетку и выпуская его на арену. А Шварц в это время снова повторяет свои манипуляции с барабаном и шарами. Вот и второй шар отправляется в руки ведущего. Ну же... Чего тянешь скотина. Несмотря на, вроде бы равнодушный вид внутри у меня, всё сжимается от страха. Как же все-таки страшно, ребята, кто бы знал...

– Номер пять! - орёт ведущий. - Второй участник - Дон!

Пронесло. Одновременно с волной облегчения я испытываю дикое чувство стыда. Радуюсь, что не мне сегодня выходить на арену. А то, что кто-то из этих двоих навсегда останется здесь? Или мальчишка, которому едва двенадцать исполнилось, или мой потенциальный союзник, который так и не захотел со мной разговаривать. Один из них сейчас умрет, а я радуюсь, что проживу ещё один денек. Испанский стыд...

– Первый бой на Турнире, - надрывается ведущий: - Кадетский Блюз против Дона! Да пусть победит сильнейший!