На все четыре...

Глава 4

Я молчал. Этой жирной свинье я не верил ни на грош. Как будто он не знал до этого, что я лидер анклава и один из сподвижников Князя. Устроил мне тут «театр одного актера». Вот ни разу не удивлюсь, если внезапно выяснится, что Жмур меня и пленил-то, если и не прямому приказу этого жирдяя, то по его просьбе. И причин для этого у него может быть миллион и ещё столько же. От элементарного насолить, теснящему его Князю, до дать возможность поквитаться со мной цыганам, которых мы крепко прижали в прошлом месяце, да так, что они были вынуждены искать прибежища на земле Шварца. Да что угодно может быть.

Не дождавшись от меня отклика, Шварц немного недовольно посопел, но снова расплылся в лживо радушной улыбке:

– А ты молчун у нас. Скромняга... И, кстати, - толстяк повел взглядом по более чем убогой обстановке камеры. - Почему такой высокий гость обитает в таких условиях? Цвет, голубчик, у тебя же были камеры комфорта люкс?

– Да. Две, - согласно кивает ему смазливый паренек с серёжкой в ухе. - Но они обе заняты. В первой Качан живет, а во второй Наву поселили. Ну, помнишь, ту, которую Краб привёл. Она же, вроде как, свободная, и её в камеру сажать...

– Да-да-да. Я помню. Ну Качана-то грешно в обычную камеру совать, пусть сидит. А девку эту... Какая, нахрен, «свободная»? Краб её продал. Мало ли что там она сама себе там думает. В камеру ее! А в люкс - нашего дорого гостя... Хе-хе-хе... Я думал, я одного бойца на турнир добыл, а, оказывается, сразу двух. Эти цыгане, как услыхали, кто ко мне в руки попал, так аж возбудились. «Отдай, да отдай». Ага, сейчас, как же. У меня и так народу на турнир не хватает, а ещё им бойца отдай... Но месть. Говорят, ты лично Собатая, брата Баро пристрелил? - обращается он уже ко мне.

Я по-прежнему, каменно молчу. Ну, что я говорил? Вот, возможно, и одна из причин моего появления тут. Не дождавшись от меня реплики, Шварц опять досадливо поморщился, но не стал бычить, а вновь обратился к своей свите:

– В общем, я его им не отдал. Невыгодно. Хотя они много чего сулили. Уж очень хотят лично его прирезать. Цени, Молчун. Не выдал я тебя. Зато предложил им, раз они так поквитаться желают, своего бойца выставить на турнир. А там уж, они, рано или поздно, точно встретятся. Хе-хе-хе... Сказали, подумают. Но я уже знаю - согласятся. Там у них этот... Катай или Куктай, не помню как там его? Младший сынок убитого Собатая из штанов выпрыгивает буквально. Так поквитаться желает. Так что цыган дожмём. Выставят они своего бойца. Ещё одного достать и полный комплект будет.

– Как комплект-то? Тут пятеро сейчас в камерах. Да двое в вип ещё. Ну, плюс цыган ещё. Восемь получается. А надо вдвое больше.

– В зиндане четверо пленных ещё сидит. Надо, кстати, посмотреть все ли они годны в гладиаторы, да сюда их переводить, чтоб форму возвращали. Сейчас отсюда как раз туда пойдем. Да ещё трое добровольцев вызвались.

– Трое?

– Ну да. Мосол, Браза и Скотинина.

– Мосол сам будет участвовать? Так это же...

– Молчать! Что-то ты разговорился, я погляжу. Вон с нашего гостя пример бери. Сидит молча и только на ус мотает. А ты тут трещишь как сорока.

– Понял. Виноват. Больше такого не повторится.

– То-то же! Смотри у меня... А гостю нашему условия всё-таки создай. Не рядовой бык же. Лидер анклава, как-никак. Понимать надо. Хе-хе-хе... Всё, что попросит, предоставь. Ну не знаю там, бабу... Хотя у него, вон, своя в камере. Ну тогда выпивку там элитную, или еду получше, а то я знаю, чем ты своих бойцов кормишь.

– Бойцы у меня едят вволю, - обиженно заявил Цвет, - им же драться. Я же всё понимаю.

– Смотри у меня... А то я будто не знаю куда мясо, выделяемое им на питание, уходит. Допрыгаешься у меня, Цвет. Ой, допрыгаешься.

– Да я никогда в жизни...

– Всё. Молчи. И слушать не хочу. - Жирдяй поворачивается в мою сторону, и спрашивает. - А ты-то что молчишь? Совсем нечего сказать, что ли? Попросить?

– Да. Хочу, - через силу, наступая на горло собственной гордости, произношу я. - Девочка, что на кон первого боя поставлена, - я киваю в сторону Совы. - Можно её на довольствие поставить? А то пока мне сказали, что трогать-то запретили, а вот кормить не обязывались.

– Цвет? - голос толстяка не предвещал ничего хорошего. - И ты после этого ещё что-то там говорить пытаешься?

– Шварц, да я ни сном, ни духом! - Цвет явно перепугался. - Ни слова, ни полслова об этом не слышал. Это, похоже, Фикса своей властью тут порядки наводят.

– Вот как? Так может мне Фиксу на твоё место поставить? А ты, как я погляжу, совсем не в курсе, что у тебя на территории творится?

– Сегодня же всё устрою. И Фикса у меня получит.

– Вот и разберись. - Жирдяй ещё недовольно поспел и снова посмотрел на меня. - Ещё что-то?

– Нет. Больше ничего, - качнул я головой. - Ну если только вон газетку оставите почитать.

Шварц усмехнулся, отвел руку с газетой чуть в сторону. К нему тут же кинулся один из холуев, подхватил газетку и поднес её мне. А толстяк, кряхтя, выполз из своего стульчика и, уже разворачиваясь к выходу, произнес:

– Смотри, Шиша, не подведи меня. Я такие легенды про тебя слыхал, что просто ой. Рэмбо отдыхает. То на тебя спящего четверо бойцов нападают, а в итоге ты жив и относительно здоров, а эту четверку черви жрут. То ты в одиночку против восьмерых вооруженных бойцов выступаешь и, что показательно, побеждаешь! То ты против просветовских с одними девками на бой выходишь, и у них сразу минус двенадцать человек. Причём, больше половины из них именно на твоём счету. Просто былинный богатырь какой-то получается. Так что я на тебя очень надеюсь. Очень!

И с этим напутствием местный Джабба Хатт выходит из камеры, увлекая за собой большую часть своей свиты.

А я становлюсь свидетелем извечной сцены: Начальник распекает нерадивого сотрудника. Каких только эпитетов Цвет не высказал в адрес Фиксы... Это ж просто песня! Ну, его можно понять. Одно дело, когда тебе прилетает от начальства за твои прегрешения, и, совсем другое, когда тебя сношают за косяки подчиненных. Впрочем, он сам виноват. Свалил всю работу на нижестоящих, а сам практически устранился. Ну так, значит, и отвечай.

Нас с Совой же со всем уважением проводили в како-то другое здание, откуда торопливо выставили испуганную, ничего не понимающую девчонку. Нехорошо получилось как-то. Ради нашего комфорта невиновный пострадал всё-таки.

А номер был действительно комфортный. Ну, так-то, конечно, ничего особенного, но, по сравнению с теми камерами, действительно люкс для ВИП-персон. Довольно просторная комната. Кровать, диван, два кресла. Журнальный столик и небольшой книжный шкаф. Всё не новое, потёртое и, явно, изрядно бэушное, но, всё равно, уровень был очевиден.

Мне даже оставили настольную лампу из фикс-прайса на батарейках. И, пока она не села, мы с Совой изучили свежий номер Введенского Вестника вдоль и поперек. Ну что сказать? По тексту было видно, что Князь-таки разозлился, но необдуманных поступков от него не дождутся. Действует он неторопливо, но наверняка. Жмуру и Гвоздю состряпывается имидж отморозков, с которыми приличным людям не то что общих дел иметь не стоит, а даже срать рядом присесть зазорно.

Про Малиновку скупо сообщалось, что активных боевых действий против Откормочного удалось избежать, но отношения напрочь испорчены. На мосту (и под мостом тоже) организуется постоянный блокпост, перекрывающий въезд на территорию поселка. Так же и на Газпромовской заправке (это которая возле поворота на СМП) сменен состав. И там тоже теперь боевая часть дежурит. А третья точка-блокпостик небольшой - напротив столовой. Трасса стала границей, пересекать которую теперь не стоит. Причём центральный блокпост на мосту видел оба (и при необходимости мог оказать помощь как "заправщикам", так и "столовщикам".)

Серьезно там у нас всё закрутилось. А я тут сижу. И, даже, Сова, которая могла бы, пусть не править анклавом, но хотя бы некоторое время вполне успешно разруливать мелкие проблемы, тоже здесь со мной. А больше там нет никого с управленческой ноткой. Ни Эльба, ни Немец не справятся. Может быть Мамлюба? Но нет. Авторитета ей не хватит. Со временем Настёна вырастет во вполне адекватного руководителя, но пока, опять же, мала. Некому наш анклав возглавить. Только и остается, что на Князя надеяться, что не даст моим ребятам глупостей натворить.

Следующее утро началось для меня с визита начальника "внешней" охраны. Кержак пришел посмотреть на меня. Я сперва не мог понять его интереса, пока он не проговорился:

– А я ведь тоже первые дни после Беды в Левашово у Герцога обитал. Только он херовый вожак оказался. И, когда он с Гвоздем закусился, тогда и пошел бойцов терять, я свалил от него подальше со своими ребятами.

– То есть, бросил своего сюзерена в трудный час? - хмыкнул я.

– Ушёл лучшей доли искать, - деланно равнодушно пожал плечами тот, хотя я видел, что вопрос ему неприятен. - Он мне не друг, не брат, я ему в верности не клялся.

– Ну да. Пока он на коне и успешен, ты с ним. А как у него трудности возникают - ты ищешь где поспокойнее?

– Самое разумное поведение. Именно так и нужно поступать. Это дебилы всякие норовят подвиги совершать. А разумный человек просто не допустит такой ситуации, чтоб его убивать приходили.

Голос у Кержака был раздражённый. Он явно досадовал на меня, на самого себя, и вообще на всю ситуацию в целом. Он же подошел просто справиться о своих знакомцах из Герцогской банды, поговорить "за жизнь", а ему тут в глаза тычут его предательством. Приходится выкручиваться. Он, конечно же. отбрехается, но настроение он себе испортил сам.

И только я никак не найду верную тактику поведения в этом плену. Я попал в необычные для себя условия и растерялся. Вот что, собственно, стоило наладить с ним контакт? Ведь очень могло бы помочь в будущем. Скажу больше, в той прошлой жизни я именно так бы и поступил. Пускай я презирал бы внутри души этого приспособленца, но на словах внешне я бы говорил с ним, как со своим лучшим другом. А тут... Нет, эти месяцы в мире постапа меня изменили много сильнее, чем мне кажется.

Я стал жёстче, твёрже в суждениях и поступках. Стал менее гибок. Стал более несгибаемым, что ли. А это не всегда к месту. Нет, как ориентир для подражания, как знамя анклава - это, конечно, в плюс. А вот как умный лидер этого же самого анклава - уже не очень. Там гибкость нужна. А вот в этой ситуации, в которую я угодил, это вообще смерти подобно. Тут, чтоб выжить, нужно засунуть свою несгибаемость поглубже, и изворачиваться, как только можно. А я не могу. Разучился, что ли? Словно мне действительно 14 лет, и меня мучит юношеский максимализм. Чёрное-белое. Никаких полутонов. Нужно меняться.

На следующий день Коля Цвет в сопровождении Кержака и пары охранников отвели меня в оружейную. Вроде как пришло время выбрать себе оружие для турнира. Ну что сказать? Ассортимент поражал своим ассортиментом. Видать, у них действительно одержимый человек этим всем занимался. Много было, конечно, декоративного, сувенирного оружия, но попадались и настоящие клинки, и самоделы, причём, хорошего, качественного уровня.

Чего там только не было! Банальные копья, глефы, алебарды, протазаны, секиры на длинном древке (бердыши?), топоры (как обычные плотничьи, так и обоюдоострые), биты, дубинки с гвоздями, шестоперы, палицы, колуны, кувалды, кистени, цепи, ножи всех размеров и фасонов, шпаги, рапиры, мечи, сабли, шашки, мачете... Наверное, не было такого оружияЮ которое не было бы предоставлено в этой комнатке. Причём, всё - только ручное. Ничего метального. Ни лука и стрел, ни арбалетов, ни бумерангов или томагавков, никаких сюрикенов или метательных ножей, сулиц или боло. Ничего этого не было. Ну, понятно. Это же не так зрелищно. Да и безопасность не соблюдешь. А ну как гладиатор начнёт в трибуны свой боезапас метать? Нет уж, бери что дают, и иди режь себе подобных на арене.

Я не задержался в комнатке надолго. Что я возьму - я знал заранее. Обычное копьё. Без всяких наворотов, как у алебарды или протазана. Обычная пика на двухметровом древке. Надо сказать, что Цвет и Кержак были разочарованы моим выбором и пытались навязать нечто более зрелищное и крутое, на их взгляд. Но я был непреклонен. Вот это копье и всё. Без вариантов.

Лично для меня выбор был прост и понятен. Шрам, конечно, учил меня базовым приемам практически на всем холодном оружии, что мы нашли у нас в Малиновке. Но именно, что только базу. Всерьез заниматься всем этим у меня не было ни времени, ни возможности, да и особого желания. Но кое-что я, всё же, знал. И я прекрасно понимал, что минимально обученный копейщик всегда одержит верх над точно так же минимально обученным мечником. Ну или над вооруженным топором. Всегда!

Нет, против мастера меча, разумеется, такой копейщик не выстоит. Ну так и с мечом у него шансов тоже не будет. А вот против такого же, как он сам, новичка, копейщик одержит победу в девяти случаях из десяти. Чисто только за счет длины своего оружия. Там и делать-то ничего особо не надо. Стой, выставив перед собой свое копье, нацелив его в брюхо своему противнику, да делай изредко короткие выпады. Он и не сможет подойти к тебе. Попытается отбить твоё копье вниз или в сторону - делай шаг назад и возвращай острие копья в исходную позицию. Всё. Нечего усложнять. Простой необученный мечник не сможет сделать тебе ничего.

Вот только зрелищным такой бой не назовешь. А Цвету нужно именно шоу. Так что он пытался изо всех сил навязать мне что-нибудь другое. Но я сделал морду кирпичом и отказывался даже рассматривать любые другие варианты.

А я всерьез взялся за восстановления своей формы. Она мне точно потребуется. И неважно где. Или в побег с боями прорываться (что, пока совсем нереально. Брешей в их системе охраны я пока не нахожу, увы) или действительно на арену выходить. Силы мне понадобятся.

Кто бы мог подумать, что лидер анклава должен будет рассчитывать не на своих сподвижников, не на свой интеллект даже, а на грубую силу. Дожили! Позорище. Вот не надо было стонать, что все эти совещания да переговоры тебя утомляют. Что это все не твоё и ты ничего этого не умеешь. Все запросы, что мы посылаем во вселенную, возвращаются к нам.

Не хотел заседаний? Вот, на тебе! Никаких заседаний. Тяготила тебя ответственность за почти полторы сотни ребятишек? Получи и распишись. Отвечаешь только за самого себя (ну еще за Сову немного.) Доволен? Как нет? Всё, как ты просил же! Чего теперь нос морщишь-то? Вернуть как было? Больше не будешь роптать на свою судьбинушку? Ну знаешь, братец, это тебе самому придется постараться...

Интересно, как там ребята без меня справляются? Блин, не наломали бы они дров сгоряча. Одна надежда на Князя, что удержать их сможет.

Князь

– Но почему? Почему мы ничего не делаем? - горячилась эта баскетболистка. И как Шиша с ней управлялся? Далеко не маленький Князь все равно ниже её на добрый десяток сантиметров. А характер! Вулкан, просто! При Шише она его не особо демонстрировала. Похоже, действительно неравнодушна к своему лидеру, потому и кипятится.

– Кто сказал, что мы ничего не делаем? Мы делаем всё возможное.

– Что именно? Статейку в газете написали. Смотрите, какие нехорошие люди по соседству с нами живут? Ай-я-яй! Не будьте такими!

– И статья в газете тоже, да. Не стоит недооценивать напечатанное. Сейчас, когда интернет накрылся, газеты для большинства, являются основным источником информации. Ну для тех, кто эту информацию хочет, конечно, получать. Так что статьи в наших газетах дадут эффект. Не вдруг, и не мгновенно, но общественное мнение от Жмура и Гвоздя мы отвернём. Со временем никто с ними и дел не станет вести никаких. В изгоев превратятся.

– Да это когда будет-то? Через год? Через два? Да через год нас, может, всех уже на свете не будет. Вон как за несколько месяцев всего друг друга пострелять успели.

– И ты хочешь продолжить этим заниматься? Поднять всю Малиновку, повести всех своих ребят войной на Откормочный?

– Но Шишу-то спасать надо!

– Положив половину всего анклава? Думаешь, если, даже, эта авантюра увенчается таким успехом, то освобожденный Шиша тебе спасибо скажет за такую помощь?

– Но что-то же нужно делать? - сбавив тон, но с отчаяньем в голосе продолжает настаивать девка.

– Так мы и делаем. Гвоздь будет наказан. Но никаких войн. Мы его так удушим.

– Как это?

– Ну, во-первых, вот ваша кинопередвижка перестала в Откормочный ездить?

– Конечно. Как можно?

– Вот видишь. А её там очень ждали. У Пистона вон спроси. Во-вторых, торговать с Гвоздём перестали? Я знаю, что Шиша моим бензином с ним приторговывал тайком.

– Я ничего об этом не знаю, - тут же открестилась Эльба, но глазки забегали. Врёт. Знала.

– Ну, поскольку Шиша меру знал и особо не наглел, я на это глаза закрывал, до поры до времени. Тем более, что он действительно нужные вещи брал. Картошку на посадку, в основном. Но я не об этом. Я об том, что этот ручеёк, питавший Гвоздя, перекрыли. Причём, вы сами. Резко и напрочь. А у него собственные запасы с заправок давно исчерпались. Это два было.

– И что теперь? Думаешь, он без бензина не проживет?

– Ну вот у вас-то электричество есть же? Пусть не вдоволь, но есть. И фильмы смотрите, и прачечная работает, и свет в домах есть. А у Гвоздя нет. Совсем! И пусть не в каменный век, а век в девятнадцатый его этим сразу отбросили. Но это ещё не все. Блокпосты вы поставили? Границу, которой раньше и в помине не было, провели? Если раньше к вам из Откормочного могли запросто в гости прийти (пусть и не особо шли. Гвоздь не пускал. Боялся, что разбегутся все. У вас же житье, как не крути, получше чем у него), то теперь всё. Граница! И это ещё больше подчеркивает уровень жизни у вас, и у них. Видела карикатуру Ложкина, где с одной стороны забора Родина, а с другой Заграница? Там все это и отображено. С одной стороны солнышко светит, детишки веселятся, а с другой мрак, гнусь и ничего человеческого. Гипертрофированно, конечно, но суть отображает очень точно.

– И что это нам дает?

– А дает это нам рост недовольства в Откормочном. Простые ребятишки всё больше будут недовольны собственной верхушкой. И, если на бунты они и не решатся, то вот сбежать оттуда, я думаю, многие захотят. Так что Пистон, я думаю, это только первая ласточка. Скоро по его следам и другие придут.

– Уже. Вчера ещё два гаврика ночью на блокпост припёрлись. Чуть не пристрелили их.

– Ну вот, видишь? Ещё ни одного выстрела не прозвучало, а у Гвоздя уже меньше на трёх человек стало. А у вас на этих же трёх больше. То есть, вы стали сильнее, а он ослаб.

– Да толку от них. Малявки. Какая с них польза?

– Ну, не скажи. Сколько тому же Пистону? Восемь? А в учебном взводе у вас ребята скольки лет? По девять-десять? Так еще годик, и Пистон вполне в учебный взвод по возрасту подойдет. А через три года уже и в боевой. У вас же с одиннадцати? Но через три года он уже будет давно Малиновским. А на Откормочный и не посмотрит. Так что, это все инвестиции в будущее. Ты пойми, пока свои дети у подросших девчонок не появятся - вот эти мелкие и есть главный ресурс для восполнения состава как армии, так и работников на местах. Их нигде лишних не возьмешь.

– Да поняла я, поняла. Ну да. Возможно ты и прав. Можно даже плакат на склоне насыпи моста вывесить большой. Вот этот, как ты говоришь. С картинкой Ложкина. Только вместо Родины написать Малиновка, а вместо Заграницы - Откормочный. Думаю, Васька справится.

– Вот видишь, креатив пошёл, - одобрительно кивнул Князь. - А мы не только недовольство верхушкой у малышей вызовем, но и с внутренними сепаратистами Гвоздя диалог наладим. С тем же Максом. Он же, вроде, нормальный парень? Своей волей, не спрашивая Гвоздя вам с Левашово разбираться помогал. Кого-то из своих тогда потерял. А его Гвоздь задвинул подальше. Фактически в ссылку. Несправедливо. Вот с ним поговорить. Может поддержать его чем.

– Да поняла я. Поняла. Да, можно и так. - Эльба хмурилась недовольно. - Без боев и потерь удушить Откормочный. Но как быть с Шишей? Ему-то это не поможет!

– Не поможет, - согласно кивает Князь. - Но Шиши в Откормочном и нет. Его увез Жмур. А там всё намного сложнее. Я, конечно, готовлю агентов для внедрения, но это не мгновенный процесс. Нужно время. А пока нам остается надеяться только на самого Шишу. Он парень боевой. Он один половины всей вашей армии стоит. Авось выпутается... Ну, или, по крайней мере, протянет до тех пор, пока мы не сможем ему помочь.