Наемники бродячих островов. Том 3

Глава 11

Первые ряды ополченцев сумели удивить всех. И врага, и собственные тылы. Батя с Даджоем приказали обладателям мушкетонов приберечь заряды, пока противник не раскроется.

Как результат — слаженный залп из почти сотни стволов. Да в упор! Промахнуться было невозможно, так ещё и картечью шарахнули!

Но пустынников это не замедлило. Они атаковали буквально по телам своих убитых и раненых. Это и ещё ружейный дым помешали многим бойцам рассмотреть выставленные копья. Кое-где на одно древко умудрились насадиться и двое, и даже трое бедуинов разом! Что в ещё большей степени поспособствовало давке.

Но на том преимущества защитников закончились. Пустынники вопили словно ошпаренные и лезли вперёд. Раздался первый звон металла о металл, а уже через секунду лязг стал повсеместным.

Не будь атакующие стеснены узкими мостками и уже начали бы продавливать линию обороны! Настолько они превосходили защитников в умении!

Первую шеренгу всё ещё не смяли только потому, что Батя правильно их расставил. Каждому пустыннику одновременно противостояли сразу двое, а то и трое ополченцев. Из-за спин первых бойцов кто-нибудь постоянно тыкал копьём или опускал сверху что-нибудь на длинной рукояти.

Вот один боец получил ятаганом по лицу! Вроде как, лезвие по краю шлема скользнуло, но кровушкой всё равно умылся! И, то ли ему глаза залило, то ли испугался, но тут же пропустил ещё один рубящий удар. Другие мужики потащили раненого за панцирь, а на его место встал сержант в трофейных латах. При виде знакомого типа доспехов, пустынник замялся. За что сразу и заплатил.

А вот нечего зевать перед целым сержантом!

Рядом, на ополченцев насела целая банда чернокожих воинов. И все в чрезмерно больших красных тюрбанах! А набросились то как! Первого сразу проткнули копьём сквозь панцирь, второй вроде тоже получил, но, падая, он намертво вцепился в щит противника. Тут то остальные и разбушевались! И били, и плевались, сзади кто-то даже оружие метнул, чтобы второй ряд припугнуть! Кульминацией потасовки стало перетягивание бойца ополчения. Чернокожие пытались вырвать его из строя и попутно осыпали ударами. Благо, шлем и стёганка спасали! А сзади бедолагу удерживали товарищи. Причём, драться мешали и те, и другие!

В другом месте бедуины развили ещё больший успех! Когда у них не получилось сходу пересечь траншею, вперёд выступил седобородый старик с двумя пистолетами. Выстрелив из обоих, он крикнул «Свет велик!» и с голыми руками ринулся через настил. От неожиданности ополченцы даже побросали раненых, чтобы изготовиться к драке. Но угомонить лихого деда у них не вышло. В последний миг, гад сиганул в окоп. За то другие пустынники уличили момент и пересекли мост!

Начался прорыв на противоположную сторону траншеи!

Первые смельчаки полегли почти сразу. Но выигранных мгновений хватило, чтобы успели перейти ещё человек десять. Полноценная сеча стенка на стенку заставила ополченцев уступить драгоценные метры. Не спасло даже численное превосходство.

Плацдарм неумолимо расширялся!

Макс внимательно наблюдал за началом стычки. Он так и не разрядил ни мушкеты, ни пистолеты, и теперь надеялся высмотреть какого-нибудь приметного аристократа или горластого офицера. Но, из-за разномастной формы одежды врага, это оказалось той ещё задачкой! Пёстрые халаты поверх доспехов, тюрбаны, накрученные на шлемы, вымпелы на копьях…

И как в этом буйстве цветов прикажете вычленить кого-то отличающегося?

Сигналом к началу действий послужила активность Кеншина. Он поднял свою роту и увёл на подмогу к середине линии конфронтации. Ещё и Батя какое-то движение организовал: целое отделение под его руководством вытащило к самому арьергарду какой-то длиннющий дрын. Мужики поднапряглись, поднимая десятиметровый шест… И в следующий миг над войском защитников взвилось чёрное знамя.

Да-да! То самое! Вырезанное из плаща Даджоя ещё на острове Стиллролла.

Раздался залихватский свист!

Как пить дать — Батя что-то опять выдумал. И точно он! Вон, речь толкает для задних рядов.

И как обычно — в самое яблочко попал! Прощелыга старый!

Ополченцы, кто его слышал, взревели и поднажали к фронту. Строй уплотнился. Древковым оружием уже чуть ли не над головами друг у друга бить начали. Сзади, кто-то догадался поднять на щите арбалетчика. Попал тот или нет — не важно. Важно другое! От озверевших товарищей, боевой клич подхватили и другие бойцы!

Рёв сотен глоток не стихал ни на секунду.

Максу пришлось буквально срывать глотку, чтобы его услышало всё его подразделение:

— На фланг! За мной! Выходим на фланг!

Часть мужиков с подозрением отнеслась к призыву неокрепшего юного голоса. Скорее всего, и не пошли бы за малолеткой, каким его видело подавляющее большинство, но вот не пойти за соседями, родственниками и знакомыми — не могли!

Бывалые, кто уже видел Макса в деле, без раздумий рванули за ним из траншеи.

С криком, воплем, сотрясая оружием… Но всё зря, до врага то далеко было. Задние ряды даже оглянулись. Если честно — как на дураков глянули.

Но лидер не сплоховал, вывел-таки к противнику. Пришлось, правда, пробежаться немного вдоль тылов. Но уже на подступах к флангу стал виден весь масштаб неприятности: пустынники завернули свои порядки и начали прорываться в стороне, от основных сил защитников. Ополченцы то находились везде, то есть по всему периметру, но вот основные силы были стянуты для встречи врага. Так что на том участке, что по плотности бойцов можно было считать флангом, попросту начался прорыв. Пока что — неорганизованный и инициированный исключительно сорвиголовами.

Прямо в окопе пятёрку ополченцев зажали всего лишь пара бедуинов. Как известно, теснота никогда не играет на стороне количества и предпочитает помогать умелым.

Между первой и второй линиями обороны кипела свалка. И топорами, и мечами, и кулаками!

Сержант-латник охаживал прикладом чей-то массивный красный тюрбан, маячащий над кем-то в чёрной форме…

Рядом с ним происходило вообще нечто необъяснимое: спина к спине дрались пустынник и горожанин. По ходу, мужики что-то перепутали в горячке боя.

Несмотря на требование Кеншина — не лезть на рожон, Макс вёл всех за собой и первый накинулся на врага. Особо мудрить не пришлось, он налетел на пустынника сбоку и ткнул мечом между половинок панциря. Несчастный не устоял под напором тяжёлого латника, и они оба упали. Поднялся, ясное дело, только один. И сразу же рубанул следующего. Куда-то по плечу, да и не глубоко, вроде только стёганку прорубил, но тому хватило — отвлёкся и… Получил тычок шпагой в лицо.

Дальше подоспела рота Макса. Но и вторженцы наконец обратили внимание на угрозу. Самые зарвавшиеся — погибли почти сразу. У них вариантов совсем не было. Но кто был ближе к первой линии — сумели перегруппироваться. Пятёрка, зажатая в траншее, внезапно оказалась в тылу вражеского порядка и, увы, сразу же была уничтожена.

Нужно было что-то делать… Пошатнуть уверенность противника и посеять замешательство. Их вроде меньше, но стоят стеной! Как сказал бы Батя — курвы!

Откуда-то со стороны, один за другим, раздались пять выстрелов. Это Кеншин воспользовался трофейным многозарядным ружьём. А потом ещё два звонких выстрела и два хлопка потише. Мушкеты с пистолетами тоже разрядил!

Точно!

К моменту, когда за спиной Макса образовалось некое подобие строя, он шагнул вперёд и лихо выхватил из кобур пистолеты. Хотя, скорее, не лихо, а театрально, ведь примером служил Лайонел…

Хлоп! Хлоп!

Туда — раз! Cюда — два!

Следом, в ход пошли ружья. Тоже самое, даже задержка не сильно большая, потому что бросал пустое оружие прямо под ноги.

И вот настал черёд отцовской двустволки!

ДУ-ДУХ!

Дуплет мелкой дробью, да на уровне лиц, пришёлся бедуинам не по вкусу. Совсем!

Метнулись и рухнули сразу человек пять, если не больше. Ещё столько же отпрянули назад, подальше от стрелка, бьющего шесть раз подряд.

Ну его, злого такого!

— А ну-ка вперёд! ЗА МНОЙ!!!

Последние слова можно было и недоговаривать, всё равно утонули в озлобленном рёве ополченцев.

Бойцы понеслись вперёд!

Обогнули адъютанта, сократили дистанцию до той, на которой уже можно было работать и… не стали этого делать.

Врубились в строй заклятого врага так, что в самую пору кусаться! Ну или проклятия на ушко шептать.

Сеча не сложилась.

А учитывая численное превосходство контратакующих островитян — ещё и подавить первые ряды сумели!

Давка, крики, попытки бить оружием, высоко поднятым над головами! А из-под ног — вопли боли!

Причём, из-под ног ополченцев, да на незнакомом диалекте!

Юноша и моргнуть не успел, как оказался позади арьергарда. Он, конечно, ждал эффекта, но чтобы прям такого!

Здорово, но ненадолго. Сейчас командиры пустынников придут в себя и сумеют предпринять контрмеры. А значит, надо быть шустрее и усложнить им условия.

— За мной! За мной! Ты, тоже за мной! — Макс пошёл вдоль тыла образовавшейся свалки и выдёргивал ополченцев, не связанных дракой.

Когда собралось около дюжины бойцов, он повёл их кругом к флангу бедуинов. Какой-то слоёный пирог получился: сперва враги захлестнули позиции сбоку, но тут же попали под удар подразделения Макса, а теперь, чтобы додавить их, нужно было самим реализовывать обход.

В общем — путаница ещё та!

Парня внезапно осенило. Он рассеивает собственную роту, лишая её единственного преимущества — количества при бое лоб в лоб.

Как бы это ни звучало, но попав в окружение, более умелые воины пустынников получат возможность атаковать во все стороны. При этом, нигде не имея перед собой плотного строя.

А значит, их нужно превзойти и в силе!

— Построиться! — командовал юный наёмник новообразовавшимся отделением. — Копья на изготовку! Пошли!

Плотная коробка вынырнула с фланга бедуинов. Длинные копья несколько усложнили разворот порядка, но противник всё равно не сумел адекватно отреагировать. Их передние ряды были заняты потасовкой с ополчением, а задние — напирали на передние. Кто-то из командиров успел отдать приказ, и враги попытались вытолкнуть на фланг воинов со щитами…

ДУХ! ДУХ!

На этот раз двустволка рявкнула с некоторой заминкой. За то, каждый выстрел был выверенным. Дробь прошлась по плотному строю целым роем разъярённых пчёл, жалящих лица и головы. Зачастую — насмерть!

Оказать сопротивление дерзкому отделению не удалось! Всё из-за проклятого латника со скорострельным дробовиком! Он ломал любой приём строевого боя, известный командирам пустынников. По крайней мере, пристрелить его по-быстрому возможности не было.

Когда дошло до столкновения, Макс уже перекинул отцовское ружьё за спину и занял место во втором ряду.

В висках привычно застучало, а следом забарабанил град ударов оружия по доспехам и друг о друга.

Тычок мечом снизу — глубокая колотая рана! Бородатая физиономия напротив скривилась от боли. Щит слишком высоко, да и панцирь низ живота не закрывал… Но бедуин падать не спешил, завалился на ополченца первой линии и сумел его блокировать. По голове островитянину сразу же прилетело булавой на длинной рукояти.

Макс выдернул меч, протиснулся мимо сцепившихся раненых и столкнулся со следующим противником.

Совсем молодой пустынник, может даже младше своего визави, растерялся при виде блестящих доспехов. Неуверенный удар его ятагана пришёлся по шлему и соскользнул на кирасу. Наёмник даже защищаться не стал. Перехватил клинок латной варежкой и, пользуясь превосходством в силе, двинул обухом прямо по лицу мальчишки. Последовал ещё один тычок мечом и противник молча осел.

За то рядом взвыл кто-то из взрослых соратников раненого. Возможно — родственник или наставник.

Увы, его возмездие было настолько неумелым, что Максу даже выдумывать ничего нового не пришлось. Прикрылся сверху наручем, подшагнул, чтобы уменьшить силу возможного удара, и точно также пырнул мечом снизу. Клинок вошёл аккурат под стальной нагрудник.

К моменту, когда враги опомнились — отделение во главе с латником уже успело наворотить дел. Под их натиском, пришлось отступать, а строй ополченцев наоборот — пошёл внахлёст.

Об окружении речь не шла исключительно в виду огромных сил защитников на центральном направлении атаки. Так что, надо было что-то делать!

А именно — избавляться от наиболее опасного противника на участке.

Сквозь гомон и грохот сражения донёсся боевой клич на общепринятом наречии:

— Свет велик!

Боевой клич подхватили десятки глоток. Раздались ещё какие-то приказы и команды, но уже на диалекте вторженцев. Макс безуспешно попытался выявить горластого командира, как вдруг, на него самого обратил внимание чуть ли не весь стан врага!

Удары посыпались один за другим. Бедуины целились в смотровые щели шлема, в горло, в подмышку… Взметнулась к небу и опустилась та самая булава! Попала в наплечник, но всё равно весьма ощутимо. Слава Свету, что не по шлему!

А ещё, светило Архипелага следовало восхвалять за отсутствие у врага длинных копий!

Апогеем неравнодушия к командиру островитян, стали попытки ухватить его за снаряжение. С металла доспехов пальцы срывались. Да по загребущим рукам пару раз прилетало! И от соседей, и от самой цели.

Но вот, кто-то удачливый нащупал ремень двустволки! В попытке свалить ненавистного латника на землю, в него вцепились ещё несколько пар рук!

И-и-и…

Ружьё соскользнуло и улетело куда-то в гущу разноцветной массы бедуинов.

Ружьё.

Отцовское ружьё!

Незримым миражом, перед глазами проявилось лицо отца. Его испуганный взгляд. Последний, прежде чем он отдал оружие и бросился на помощь к маме и сестрёнке Кристине.

Макса захлестнула обида. Не кроткая и холодная, как положено взрослым, а едва ли не детская до слёз. В кадык изнутри словно упёрся какой-то комок и мешал вздохнуть. Это чувство никак не вязалось с образом воина. С образом смелого мужчины, пришедшего на помощь простому люду! И от того стало ещё горче!

Как же хорошо, что его лицо было скрыто забралом…

Пелена адреналина, застилающая глаза, внезапно прояснилась. Руки окрепли. Твердь под ногами стала надёжнейшей из опор.

Лёгкие сдавил болезненный спазм. Весь воздух вышел из них в единственном надрывном вопле:

— СУКА!!! — взревел юный воин и бросился прямо внутрь строя врага.

Те, кто ещё мгновение назад пытались вытащить его на себя, растерялись. За то, не растерялись свои!

Десятки голосов подхватили матерный боевой клич. И в следующий миг, ополченцы снова пошли в атаку.

С самого начала боя, пустынники сосредоточили всё внимание на окопе Даджоя.

Артподготовка — туда.

Наиболее плотная коробка — тоже пошла туда.

А стоило обозначить позицию выстрелом крепостного ружья, так и вовсе — приклепались! Начался самый настоящий огненный шторм с волнами из земли и осколков. По всей видимости, артиллеристы признали в крупном облачке дыма своих коллег и попытались их выбить.

Но не тут-то было!

Траншеи привнесли в опыт пушкарей бедуинов сплошное разочарование.

Это же чувство познала и подошедшая пехота. В траве обнаружились сразу две линии укреплений со стрелками всех мастей. Град стрел и болтов посыпался ещё на подходе. И если навесная траектория хоть как-то гасила убойность стрел, то болты летели более полого и были куда тяжелее своих стройных подружек.

Затем, когда воинство вторженцев подошло под самый склон — утратили свою актуальность бревенчатые заслоны. Как на зло, стрелки пустынников сориентировались даже без команды! Специально ли, или нет — не ясно, но дым поставили такой, что не разберёшь, где там кто.

Что правда, и самим себе обзор загородили.

Когда был открыт ответный огонь, всё ещё ничего не было видно!

Да и стреляли ополченцы так себе. К тому же, зона поражения быстро сократилась. Не дурак же противник, в самом-то деле, чтобы под огнём сидеть? Вовремя сообразили уплотнить строй! Тем не менее, задние ряды порядков успели понести небольшие потери.

И вот началось восхождение на холм!

Когда дистанция сократилась — в ход пошли гранаты. С обеих сторон полетели тяжёлые снаряды. Пока Джой примерялся с одной болванкой, рядом с ним дважды прогремели взрывы. Осколки броню не осилили. Великан прицелился и метнул железную дуру на деревянной ручке прям в бревенчатый щит. Щитоносца смело вместе с ним, а хлопок раздался со слишком долгой задержкой. По всей видимости, мощный удар о преграду повредил замедлитель. Со второй гранатой огромный наёмник церемонился уже меньше и просто запустил её напротив собственной позиции. И тоже опрокинул щитоносца. Ох и сюрприз прилетел к его соратникам!

Следующим шагом, Батя вывел людей за траншею. Всё равно, расстояние между армиями уже гарантировало страховку ополченцев от артиллерии. Так что, перед сечей осталось воспользоваться последним рубежом в виде импровизированного рва. Да, неглубокого и неширокого, но всё же!

Увы!

И ещё раз — увы!

Командиры, сержанты или офицеры (бездна их разберёт), пустынников сообразили, как можно использовать в сложившейся ситуации осадные щиты. Одним слаженным движением по всей линии конфронтации, их превратили в настил через траншею.

Воины, лишившись защиты, ринулись по мостам на ополченцев. Те, в свою очередь, выдали залп из мушкетонов. Но бедуины словно не заметили потерь — пошли прямо по телам павших.

По всему фронту закипела человеческая свалка!

Джой вышел во вторую линию и работал своим исполинским мечом из-за прикрытия своих щитоносцев. Тем оставалось только головы пригибать!

Батя командовал дракой неподалёку. То заменял убитых, то собственноручно оттаскивал раненых. На самом деле — невиданный с его стороны альтруизм. Видимо, от Макса нахватался!

Что же до самого парня, то он с Кеншином устроили на левом фланге какое-то стрельбище!

Мало того, что нагреблись ружей, так одному Батя пятизарядку всучил, а другой свою двустволку приволок с нормальными патронами!

Как результат, несколько минут спустя их фланг — единственный не прогнулся под давлением пустынников. Мало того, они даже попытались реализовать окружение! Не их силами, конечно, такие маневры совершать, но даже так сумели оттеснить врага и устроить месиво.

С правого фланга, дело застопорилось для обеих армий. А вот по центру, ополченцев теснили.

Не помогло даже присутствие двух опытных воинов, один из которых выступал ходячей крепостью!

Об него разбивалось любое подразделение. Его старались обступать за несколько метров. Но он был один против пяти сотен. Так что пришлось постепенно пятиться, чтобы не оказаться окружённым или, чего доброго, отрезанным от своих!

Погибших становилось всё больше. Раненых, иной раз, даже не пытались оттащить в тыл… Что-то надо было делать!

Подсказка пришла со стороны левого фланга. Макс перевёл людей в контратаку. Да не просто, а с весьма яростным боевым кличем. И не важно, что попытался подражать Бате в его содержании. Сама суть действа натолкнула гиганта на идею.

Вдохнув полной грудью, Даджой исторг рёв, достойный заглушать даже иные пристани…