Наемники бродячих островов. Том 3

Глава 23

Прошло две недели.

Осень неумолимо наступала. Природа Архипелага дарила своим детям всё меньше и меньше ясных дней. А дожди — наоборот, стали практически ежедневными. И постоянно усиливались…

Но война закончилась и теперь наёмники с утроенным рвением навёрстывали упущенное. Какая-то там непогода никак не могла повлиять на привычный уклад их жизни.

Лайонел как обычно пропадал в загулах. Иногда — по несколько дней к ряду. Если верить последним слухам — его часто видели в компании жён бывших (ныне покойных) правителей. Причём, с обеими сразу. И обе смотрели ему в глаза, что твои варвары на железный топор! Ух! Силён бродяга!

Даджой стал завсегдатаем библиотеки. Друзья на это никак не отреагировали, вполне ожидаемо, учитывая увлечённость гиганта книгами. А вот местные стали перешёптываться. Почему-то, здоровенный детина не ассоциировался у простых людей с высоким интеллектом. Во время пробежки Макс слышал разговор двух патрульных карабинеров: «Синьор офицер опять картинки разглядывать пошёл.». Правда, завидев юношу, мужики умолкли и поспешили свернуть с улочки. За постоянные крики в бою, и за своё рвение наподдать пустынникам, адъютант прослыл неуравновешенным буяном. Вот и предпочитали с ним не связываться, ни сверстники, ни старшие. Возвращаясь к Джою — в библиотеку он, конечно же, не за картинками ходил. Он одолжил у Кена пустой блокнот и записывал туда все сведения о соседних плоскостях. Очень кстати в этом деле пришлась книга из канцелярии мэра — та, что с именованными твердынями.

Сам же Макс теперь обзавёлся девушкой. Это была единственная и, в тоже время, самая большая перемена в его привычном укладе жизни. Тот случай в бане растянулся чуть ли не на пол ночи. А закончился только потому, что начало болеть причинное место. Джулия позволила себя проводить, а на следующий день, дорогого гостя принимал уже её дом. После этого, ребята встречались каждый день и, самое главное, всегда находили возможность уединиться. А пару раз, Макс даже не ночевал дома! После каждого такого свидания, в голове не оставалось ни единой дурной мысли, а из сердца отступала тяжесть. Иной раз, улыбка словно сама заползала на лицо. В отряде, все кроме Венги, всё знали и посмеивались, но никаких разговоров на эту тему не развивали.

Хотя, она и сама ходила на свидания. Как обычно — каждый раз с разными кавалерами. В лучшем случае, изрядно выпившую девушку просто возвращали до калитки. Единственным, что изменилось после войны — был социальный уровень ухажёров. Теперь, за «синьорой официале» приходили в основном зажиточные мужчины. А один раз ей даже попытались засватать малолетнего сынка какого-то чиновника. Ну а что? Поесть, выпить принесли — можно и послушать. Но, увы, воительница откровенно нажралась! А после — попыталась споить и четырнадцатилетнего пацана. Его родители (надо сказать — уважаемые в столице люди) ретировались. Вежливо извинились перед остальными наёмниками и поспешили оградить своего отпрыска от угрозы всему роду!

Что касается Кеншина — у него вообще ничего не изменилось. Сын степного народа умудрился поразить товарищей собственной стабильностью. И это несмотря на время, проведённое вместе. В тот самый вечер, когда Макс познал женщину, все изрядно напились. И не мудрено! Праздновали официальное увольнение с серьёзной службы. Следующий день Кен отдыхал и вообще ничем не занимался. Ну, вернее — занимался, но что такое эта его медитация, в отряде откровенно не понимали. Лишь Даджой, да ещё и ученик, относились к этом хоть сколько-нибудь серьёзно. Остальным же, суть психических упражнений оставалась чуждой и воспринималась как безделье и лень. Ну а далее, степняк продолжил тренировки Макса. Да не просто продолжил, а пытался их ужесточать. То больше подходов, то больше повторений, то изобьёт так, что на ноги страшно опять подниматься…

После летнего дисциплинарного наказания (тройные нагрузки), юноша кое с чем даже справлялся! Да и жара полностью сошла, что тоже сказывалось. Кен предпринимал первые попытки преподавать атлетику: вёдра с водой, совковая лопата с грязью, кувалда… Все привычные упражнения — тоже с отягощениями. Мешки на спине во время отжиманий. Коромысло с полными вёдрами на плечах для приседаний. Пресс теперь качался вниз головой на горизонтальной ветке дерева. А подтягивание — с тем самым древним поясом.

Кстати, о нём Макс до сих пор так и не рассказал учителю. То товарищи мешали, то иные обстоятельства, а то и вовсе забывал из-за того, что Джулия забирала слишком много сил.

Единственным занятым оставался Батя. Будучи начальником городской стражи — командиром карабинеров, а за одно и всех остальных ополченцев, он просто не имел времени для безделья. Два раза из леса приходили изнеможённые пустынники, оба раза — по отделению простой пехоты. Их допрашивали и отправляли к остальным. Зодчий Фабрицио требовал дать пленных для земляных работ, но синьор капитан грубо ему отказал, аж кулаком по столу стукнул во время спора. При этом, он ссылался на законы и обычаи ведения войны и на рабский труд. Но, по правде говоря, Батя попросту боялся вручать вчерашним врагам лопаты, кирки и ломы… Так что пришлось главному строителю обходиться сборной рабочей бригадой из городских жителей. Побывав в бою и оценив укрепления на деле — он сделал какие-то свои выводы. За зиму он планировал существенно развить линию обороны вокруг столицы.

А ещё, мэр Орландо требовал с капитана придумать что-нибудь с заминированными пушками. Их там оставалось ещё пять штук. Невесть, какое богатство и какая мощь! По этому поводу был собран военный совет с офицерами. Даже не став слушать, Кеншин сказал, что не полезет разминировать непонятно что, и не советует делать это остальным. Даджой сразу подкрепил решение своего доброго друга твёрдым отказом. Остальные же, будучи некомпетентными в сапёрном деле, скорчили умные лица и согласились.

Позже, решение вопроса пришло само. Начались дожди. А влага и сырость не могли пойти на пользу пороху. Ловушки обезвредила стихия. Естественно, к батарее никто не полез. Колёса пушек просто зацепили крюками на верёвках и потянули прочь. В одном случае что-то загорелось и задымило, но взрыва не произошло. В результате, город обзавёлся ещё тремя орудиями. Два — забрали себе наёмники. Неизвестно, как Батя убедил Орландо, но тот и слова против не сказал. Хотя, оно и понятно как — в рукаве у старого прохиндея был козырь в виде компромата на нового мэра.

Ну вот и ладушки, вот и хорошо!

Последний ливень прошёл рано утром, когда Макс был на пробежке. Кен ни капли не обеспокоился и ожидал ученика в течение получаса, может чуть больше. Но, увы, юноша явился аж к обеду. Где он пропадал — вопрос не стоял.

— Может ты будешь, эм… — степняк замялся, — давать дополнительные нагрузки во второй половине дня?

— Кен, я в норме.

— Где ты там в норме?! Еле дышал, когда вернулся! Какой из тебя сейчас партнёр для спарринга? Джой, а ты чего улыбаешься? Как ты его рукопашному учить будешь?

— Да ладно тебе. Ему рукопашный больше не грозит! — внезапно для всех отшутился великан.

За столом раздались сдавленные смешки. Несдержанней всех был Лайонел:

— Макс, признавайся! Сколько дополнительных подходов сделал?

Смех и вовсе больше никто не сдерживал. Кроме Венги…

До сих пор, она так и не смогла понять, почему все в отряде постоянно улыбаются, а Макс, так вообще — сияет, как яйца у синьора Рима.

— Ладно, посмеялись и хватит! — урезонил подчинённых Батя. — Кен, раз у вас мордобой накрылся на сегодня — сходите на ферму за мясом, нам высокое начальство свиной окорок выделило.

— О-о-о! — оживился Лай. — Значит я тоже кое за чем схожу! Так уж и быть, поужинаю сегодня с вами.

Батя кивнул:

— И очень даже кстати. Нужно будет обсудить, что дальше делать будем.

На том и порешали.

После обеда все разошлись по своим делам. Лайонел пошёл за «кое-чем». Венга отправилась на очередную назначенную встречу. Даджой решил использовать несколько часов для своих изысканий в библиотеке. Ну а Кен с Максом выполняли поставленную задачу по добыче пищи.

Что до атамана банды, то он ушёл обратно в казармы карабинеров. Делать важный вид и говорить заумные военные фразочки — работа не из лёгких!

Свиноферма находилась за городом с противоположной его стороны. Тем не менее, Кен повёл по окраинам. А на вопрос ученика — лишь отмахнулся, мол не хочет бродить по хитросплетениям улочек. На самом же деле, он просто хотел завести щекотливую тему и именно потому избегал людных мест.

— Слушай, я это тогда серьёзно сказал. Старайся, чтобы личная жизнь не мешала тренировкам. Иначе можешь вообще не тренироваться. — начал степняк издалека.

Макс покраснел. Он знал, что наставник ждал его и, тем не менее, предпочёл задержаться у девушки.

— Я понял.

— Ладно, не красней ты так. На первый раз не страшно. Тем более — не на грязи же нам спарринговаться! Кстати, как у тебя с подругой дела?

— Да… Прекрасно всё.

Подобравшись к вопросу, который хотел истолковать, Кеншин и сам залился краской. Настало время поговорить с воспитанником и об ЭТОМ:

— Макс, ты предохраняешься?

— Эм… — юноша нахмурился. Что такое предохранитель у ружья он знал, но связать это понятие с женщиной у него не получилось. — в смысле?

— Ох! Ну вот почему это должен рассказывать я, а не Лайонел? — кажется, у Кена покраснела даже лысина. — Хотя нет! Хорошо, что не он! А то опять про бараньи кишки трындеть начнёт!

Макс шёл рядом и едва сдерживал улыбку. Не часто ему доводилось видеть наставника настолько смущённым. Однако последняя фраза заинтриговала:

— В смысле? Зачем бараньи кишки?

— Надевать.

— На что?

— На то самое!

На лице Макса отобразился тяжелейший мыслительный процесс. А по его результатам он сумел выдать лишь многозначительное и всеобъемлющее «фу». Кен продолжил:

— Короче! Когда заканчиваешь — делай это не внутрь, а наружу. Ну там… На бёдра, на живот, на грудь. Можно, конечно, ещё в пару мест, но это уже точно пускай Лайонел объясняет!

Давая понять, что закончил «урок», степняк демонстративно отвернулся.

Увы, откровения нисколько не проясняли собственной сути:

— Прости пожалуйста, я не понял. Зачем такие трудности?

— Затем, чтобы она от тебя не понесла. Конечно, если ты сам ребёнка не хочешь.

— А-а-а… — лицо парня просияло пониманием. — Джулия сказала, что у неё безопасные дни. Так что всё в порядке.

Кен нахмурил брови:

— Что, прям так сразу и повезло, и аж две недели подряд?

— Ну да. — Макс ответил с такой интонацией, как будто это была самая очевидная вещь на всём Архипелаге.

Дальнейший путь до нужной фермы проделали в абсолютной тишине.

Чем ближе подходили к животноводческой окраине — тем беднее выглядели дома, и тем реже попадались горожане. А на подходе, воняло так сильно, что даже птиц почти не было. Хорошо ещё, что сами свинарники и коровники находились на некотором удалении от города! Пожалуй, именно тут надо было обустраивать сердце обороны Тэрра дель Пани. Учитывая нелюбовь пустынников к свиньям — уже одна вонь стала бы серьёзным тактическим (если не стратегическим) преимуществом!

Около калитки воины решили не стоять и сразу, не стучась и не дожидаясь хозяев, пошли во двор.

Дети скотника, как ни в чём не бывало, возились под яблоней. А жена прямо тут же развешивала сушиться бельё после стирки. Как будто и не было никакого запаха.

Семейство лишь мельком глянуло на парочку латников. Видать, были предупреждены.

— Добрый день! — выкрикнул Кеншин, значительно громче чем требовалось. Ему просто не хотелось повторять, на случай если хозяин не услышит.

Но почти сразу из-за дома отозвался и фермер:

— Чао, синьорэ! Проходите на задний двор!

Наёмники приняли приглашение и тут же стали свидетелями разделки свиной туши.

Со стороны всё выглядело просто: свинья уже была осмолена соломой и очищена от грязи, а то, как ловко хозяин орудовал ножом, заслуживало отдельной истории. Кен аж замер, чтобы не упустить ни одного движения опытной руки. Да и Макс тоже сумел оценить момент. Прекрасно заточенный меч и близко не так хорошо проходил сквозь мясо, как этот маленький разделочный нож! Может, конечно, дело было в заточке, но скорее — в привычке самого свинаря.

— Сейчас, синьорэ! Пару минут.

Лишь три раза взметнулся топор и хрустнула грудина. Всю остальную работу проделал именно маленький ножичек, меньше ладони в длину.

Фермер взялся за обещанный окорок лишь, когда грудина была полностью вскрыта, удалены потроха и аккуратно срезан мочевой канал. И снова всего три быстрых движения и нога оказалась отделена от остальной туши.

Кен подошёл за бедром, принял его и коротко поклонился в благодарность.

Макс, тем временем, заворожённо смотрел на вскрытую грудную клетку. Внутри уже не было органов, зато, словно в корыте, покачивалась тёмная кровь…

— А у Вас есть ведро? — внезапно для самого себя выдал юноша.

— Эм… Да. А зачем? — фермер осёкся и даже замер на мгновение, от такого вопроса.

— Куплю кровь свиньи!

Макс заявил это настолько твёрдо, что Кеншин аж невольно подыграл: сжал губы и кивнул несколько раз. Мол — да, точно, кровь забыли!

— А-а-а… — просиял пониманием свинарь. — Колбаску делать будете? Так я вам и кишочки отдам. Только промывать извольте сами!

Пять минут спустя, наёмники уже топали обратно через город. Макс шёл с ведром и мотком кишок, смотанных в кусок свежей розовой шкуры. Кен же был несколько смущён и нёс на плече здоровенный окорок. Кстати, на этот раз он повёл ученика совсем другой дорогой.

— Зачем тебе кровь? — прямо спросил степняк.

К его удивлению, парень оглянулся по сторонам и, убедившись, что никто не смотрит, тут же выбросил кишки свиньи в канаву, вдоль которой они шли.

— Кен, извини. Я рассказать хотел, но то забывал, то случая удобного не было… На счёт пояса. Я когда в подземелье был, он… словно живой себя вёл! — далее последовали объяснения о древней сбруе. И как она не отпускала руку, и как взбрыкнула при ударе. И про пену, в луже крови убитого пустынника, тоже рассказал.

По мере повествования, степняк всё больше и больше хмурил брови. И, в конце концов, спросил:

— То есть, после всего этого ты додумался держать эту железку в нашей комнате, а теперь ещё и пожрать ей тащишь?!

— Да. — Макс обречённо кивнул и потупился. Он понимал, как это должно выглядеть в глазах наставника.

Но ведь пояс его послушался тогда в катакомбах! Чего бояться то?

Остаток пути до дома, они прошли не проронив ни слова.

Никого из наёмников на месте не оказалось. Кен решил не откладывать на потом и сразу начал колдовать с мясом. Ему очень понравился рецепт покойного Арканджело, которого он сам и убил. Местный вариант якитори — «шашлык», как обозвал его Батя. Сперва мясо надо было нарезать крупными кубиками и подержать в овощном маринаде и только потом жарить. Но, что очень важно, не на огне, а на углях!

Макс, тем временем, пошёл за поясом.

Для проведения эксперимента, ведро поставили во дворе. Когда юноша поднёс к нему пояс — ничего не произошло. Никакой реакции не последовало и на мысль о корме. Но стоило представить себе, что сейчас блестящая сбруя будет погружаться в тёмную вязкую кровь, как вдруг сегменты дёрнулись!

Короткий лязг заставил Кеншина отшатнуться. Впрочем, он быстро взял себя в руки и коротко прокомментировал:

— Не влезет. Сочленения не согнутся под таким углом, чтобы плотно лечь.

Ведро действительно было очень маленькое, чуть ли не бутафорное. Литров пять, не больше.

Но, ничего страшного. Если что — можно будет просто разложить артефакт и облить его сверху. Ведь с пола тоннеля впитывал как-то? Значит и тут сможет!

Стоило опустить бляху в кровь, как весь пояс потянулся следом за ней. Расстояние между звеньями мгновенно растянулось до максимального, доступного сочленениям-суставам. Причём, на столько, что сама бляха нырнула сразу на треть собственной длинны! Тогда же раздался и первый влажный клёкот.

На поверхность один за другим повалили пузыри воздуха. И чем больше сегментов погружалось, тем чаще эти пузыри всплывали, пока и вовсе не стали превращаться в пену. А когда под ней скрылась примерно половина сегментов — ведро несколько раз тряхнуло. К тому моменту слух легко различал сразу несколько источников шипения и бульканья.

Объём сбруи уже должен был вытеснить часть крови, но на землю вокруг ведра стекала только пресловутая пена.

Когда свободное место закончилось — пластины пришлось укладывать друг на друга. Те из них, что лишь частично погрузились в пенящуюся жижу, издали знакомый Максу звук. Тот самый, так похожий на сёрбанье Бати. Только более частое и жадное!

Наконец, наружу потекли первые тонкие струйки крови. Но их всё равно было слишком мало. Сам же пояс, ещё несколько раз вздрогнул и сумел сильнее утрамбоваться в ёмкости.

Спустя минуту, пена продолжала подниматься из щелей между звеньями. Содроганий больше не было. А звуки стали прерывистыми и… неуверенными. Пресытился?!

— И что дальше? — в голосе Кеншина слышалось больше разочарования чем удивления.

И не мудрено! Ученик рассказывал про агрессивную железную змею-кровопийцу, а та, на деле, оказалась всего лишь хрипящей, сопящей и дрожащей губкой. Да, жидкость оно впитывало быстро, но на том и всё. Никаких чудес не прилагалось.

— Не знаю. Я в прошлый раз не дал ему напиться. — пожал плечами Макс.

Ещё некоторое время они исступлённо смотрели как пояс пускает пузыри.

— Ладно, пойдём огонь разжигать. — произнёс Кен, не отрывая взгляда от ведра.

Спустя почти час угли были готовы к возложению на них прутьев с мясом!

Первым вернулся Лайонел. Он принёс аж три бутылки. Обещанным «кое-чем» был коньяк, как оказалось — дорогущее спиртное! Ранее этим самым коньяком угощаться приходилось только из рук бывших правителей. Так что сомнений в происхождении напитка вопросов не возникало — домашний погреб одного из них. Ну или обоих сразу. Вдов-фавориток то двое осталось! А Лай, как племенной кобель — был непредсказуем, что твоя молния! Бездна его разберёт, куда ударит в следующий раз. В этот раз — по фамильным винным погребам!

Наверняка, дамы ещё и рады были — так легко отблагодарить опытного воздыхателя!

Следующим пришёл Даджой. Само-собой — с книгой! Последнее время он пытался исполнить своё обещание перед Лаем и изо всех сил искал иллюстрацию льва. Увы, в этот раз получилось найти только изображение зверя на геральдике. Но он совсем не походил на настоящее животное. Лев стоял на задних лапах, спину держал прямо, а передними конечностями размахивал прям как Батя во время летних учений.

Кстати, сам он появился как раз, когда мясо уже было готово:

— Шо там за колдовство у вас такое, мужики?

— Ты о чём, папаш?

— Ведро посреди огорода.

Лай с Джоем нахмурились и уставились на Кена с Максом.

— Тут такое дело… — смутился степняк. — Помните тот латный пояс, что мы в подвале нашли? Ну так вот…

Уже менее чем через минуту, наёмники пошли во двор, смотреть на чудо-чудное. Однако, ничего удивительного не состоялось: жижа в ведре стала светло-алой и, к тому же, её там почти не осталось. Пены на поясе было мало, а сам он не проявлял никаких признаков жизни.

— А шо было то хоть?

— Ну-у-у… В ведро с кровью опустили, а он бульбашки пускать начал. — вкратце рассказал Макс.

— И шо?

— Пояс кровь пьёт. — поддержал ученика Кеншин.

— Мужики, честное слово, вы идиоты! — старый вояка констатировал это как нечто очевидное. Уже уходя в сторону летней кухни, он добавил, — Если рукавицу по запястью завязать и в ведре с кровью утопить, то она тоже пузыри пускать будет. Но это же не значит, что она пьёт.

Следующим потерял интерес Лайонел. Молча согласившись с командиром, он отправился следом.

И только Даджой остался стоять на месте и хмурил брови.

— Не заигрывайтесь. — молвил он, когда Лай с Батей уже скрылись под сенью дома и не могли ничего слышать. Лицо его было серьёзно, а тон ясно давал понять — великан не усомнился в словах товарищей.

— А шо, Макс! Говорят, ты остаться решил? — завёл излюбленную шарманку Батя. — Невесту себе нашёл…

Первая бутылка была опустошена буквально за десять минут, так что наёмники быстро достигли кондиции.

— Да, не, дядь Сергий. Чего невесту то сразу? Мы с ней просто так… ну… любимся! Да и зачем я ей нужен? У нас разница целых восемь зим. Ей двадцать пять оказалось. — как виделось Максу — это был аргумент.

Увы, контраргумент оказался более весомым:

— Ой! Не скромничай! Тебе с твоим приданным не положено! Шо смотришь? У тебя в общаке уже приличная доля есть. — выдержав театральную паузу, старый лис подчеркнул, — В золоте!!!

Неожиданно, его поддержал Лайонел:

— Кстати, да. Ты у нас жених завидный: молодой и при деньгах! А, Джулия твоя — далеко не дурная, сразу просекла.

— Что просекла? — не понял юноша.

— Что-что… Что ты выгодная партия и тебя охомутать надо! И, как мне помнится, выбрала она для этого наикратчайший путь. — хитрая улыбка на лице Лая не оставляла сомнений, что конкретно он имеет ввиду.

— Да нет же! — Макс покраснел, то ли от алкоголя, то ли просто, стесняясь посвящать товарищей в интимные подробности. — Её пустынники тогда силой обесчестили. Она сказала, что хотела по-доброму себя отдать достойному мужчине и отблагодарить за спасение.

Кеншин прочистил горло и уточнил:

— Кх-кхм… Обесчестили в двадцать пять вёсен?

— Братишка, ты сам то в это веришь? — Лай облокотился на стол и подался вперёд. — Сильно она на неопытную девственницу тянет?

Макс задумался. Эстафету снова принял Батя:

— Я уточнял у карабинеров про неё. Ну… так, на всякий случай. Короче, отца убили пустынники. Остались совсем мелкий брат, мать и бабка. Мужика в доме нет. А тут ты — зелёный дурошлёп. Завтра скажет тебе, что понесла. Что делать будешь? Бабу с пузом оставишь? А хоть бы и оставишь, денег не дашь? — на этот раз голос командира был донельзя серьёзный, а в последних вопросах даже прозвучал вызов.

Перед глазами юноши явственно встала картина его семьи: папа и мама — Стефан и Хельга. Они держатся за руки и улыбаются друг другу. Обману и хитрости места нет! За ними — дом, окружённый забором, а позади возвышаются кроны фруктовых деревьев. И в точно таком же духе они воспитывают своих детей — Кристину и… и… и её старшего брата.

Как Макс не силился, но не сумел увидеть собственного лица. А маленькая девочка, в белом платьице, упорно пряталась за этой безликой тёмной фигурой. Даже попытавшись сконцентрироваться на сестре, он сумел увидеть её лишь мельком, когда она одним глазком выглянула из-за этого проклятого силуэта…

Силуэта — чёрного как ночные небеса.

— Тихо!!! — из оцепенения, Макса вырвало предостережение Даджоя:

— Женщина, шаги неровные. Пьяная.

А в следующий миг во дворе скрипнули петли калитки.

Через несколько секунд, приближение товарки стало очевидным и для остальных воинов. Шаги в самом деле были несколько неуверенными. Впрочем, никто не удивлялся.

Венга появилась перед летней кухней и на миг замерла, увидев уставившихся на неё мужчин.

— Как дела? — заискивающе поинтересовался Лай.

— Прекрасно! Мне сапоги подарили! — выдала девушка и тут же чуть ли не прорычала, — Но размер не мой!

Сделав несколько шагов под крышу летней кухни, она с силой стянула новенькие ботфорты. Даже на глаз, обувь была узковата, что в голенище, что в стопе.

— Фу-у-ух! — с облегчением выдохнула наёмница и её вниманием тут же завладел стол. — Неплохо. Налейте и мне, что ли. Так, а чего все серьёзные такие?

— Макс решил остаться в Тэрра дель Пани. — заявил Лайонел.

Прежде чем юноша успел возмутиться, шутник перехватил его взгляд и едва заметно подмигнул.

— Ты чего?! — Венга искренне удивилась новости и поспешила занять пустое место рядом с парнем.

Она закинула одну руку на спинку его стула и привычно раскорячила ноги, упёршись своим коленом ему бедро.

— Да чего-чего… — тяжело вздохнул Батя. — У него тут будущее! Должность офицерскую у карабинеров — хоть завтра дадут. Жалованием не обидят. Да и местечко как в родных краях — поля, да фермы.

— Ага! И баб после войны больше чем мужиков стало, — подхватил Лай, — хоть бери и на двоих сразу женись!

— Ой, да пошли вы! — фыркнула наёмница, начав понимать, что её просто разыгрывают. Но от Макса не отстранилась…

В тот же миг отряд расхохотался.

Отсмеявшись, Кеншин обновил спиртное и разложил по тарелкам ещё по одному куску мяса. А ученику положил сразу два. Правильно поняв, тот передвинул тарелку ближе к Венге и даже уступил ей вилку.

Девушка благодарно ощерилась и, на всякий случай, уточнила:

— Ну а ты точно оставаться не собираешься?

— Точно. — кивнул Макс, потупившись и улыбаясь, вроде как смущённый таким вниманием. Но на деле, он просто бесстыдно пялился на босые ступни подруги.

«Семейную» идиллию нарушил Джой:

— Нельзя ему тут оставаться. Слишком много знает.

— Во-во! Мэр не дурак — не станет рисковать постоянным присутствием свидетеля и исполнителя его тёмных делишек. — вставил пять медяков и Лай.

Батя же на такое взбесился как истовое порождение бездны:

— Та шо вы мелите?! Орландо первоклассный мужик! Все свои слова сдержал! Оплату всегда вовремя приносил и сам — лично! На довольствии, всех вас бездельников, до сих пор держит! А благодарственный лист какой написал?!

В сердцах, командир ударил по столешнице кулаком! Да так, что наёмники аж дёрнулись.

— Папаш, ты это… Закусывать не забывай. Что там за лист такой?

— А такой! Грамота официальная! Щас принесу…

Батя рывком поднялся со стула, задев панцирем край стола. Вернувшись со службы, он прямо так в обмундировании и сел за ужин. И теперь, из-за градуса в крови, его немного вело.

— Аккуратнее на ступенях там. — бросил вслед Лайонел. — Ладно. Кен, чего ты бутылку тискаешь? Наливай уже!

Степняк принялся разливать коньяк. Пить приходилось из обычных глиняных кружек и количество налитого видно не было. Пользуясь этим, Кеншин наливал Максу совсем чуть-чуть. Берёг ученика, так сказать. Хотя, это ещё как посмотреть… Ведь в кружке у Венги спиртного оказалось в два раза больше чем у остальных. Сбережёшься с ней, конечно!

Когда у всех было налито, Лай поднялся для тоста:

— Ну что? Давайте за…

Как вдруг со второго этажа донёсся вопль Бати:

— Сука!!! Млять!!!

Затем раздался короткий топот и грохот металла о пол.

Наёмники заулыбались. Судя по звукам, их командир таки не устоял на ногах и был вынужден выполнить изысканный акробатический этюд. С отягощениями…

А в следующий миг дом содрогнулся от взрыва!