Наследник

Глава 9

Новый день застал нас на марше, когда мы шли по Торговому тракту, догоняя свое войско. В харчевне я поднял свой отряд еще затемно, подобрав время подъема так, чтобы быть у городских ворот перед самым открытием. В деревне тоже собрались быстро и скорым маршем порысили по обочине тракта.

Все, что касается лошадей, мне пришлось осваивать здесь, на Этерре. Ездить успел на Земле научиться и простейшему уходу за этими красивейшими животными. Все остальное — уже тут.

Вот и то, что без необходимости не надо мучить лошадок, гоняя по камням, я здесь узнал. Оказывается, это неслабо бьет по их здоровью. Хотя, мог бы и догадаться. Человеку тоже это не сильно полезно.

Это я понял опытным путем в армии, во время пеших маршей. Даже не так, на самом первом своем марше! Сорок километров с полной выкладкой от училища до учебки*.

* — учебный центр.

Километров через двадцать я уже абсолютно точно знал, что по обочине дороги идти легче, чем по асфальту. Надо сказать, сильно этому тогда удивился. Вроде, по чистому и ровному асфальту должно было быть идти сподручнее, ан нет. Но, что со вчерашнего школьника взять?

Также местные научили, сколько за сутки можно пройти на лошади по различной местности и с какой скоростью. А в баронской дружине обучили правильному порядку движения конным маршем.

Основных их видов на Этерре было два. Первый: один километр — шагом, один — рысью. По времени это примерно десять и пять минут. И второй: километр — шагом и два километра — рысью. В этом случае разным аллюром идут по десять минут. Есть, конечно, еще варианты, но эти два — основные. Вот сейчас мы шли вторым, ускоренным видом.

Агро сработал хорошо и закупки в дорогу сделал толково. Я подозреваю, что опытные бойцы за ним присматривали, но это нормально. Главное: и подготовились как надо, и какую-никакую науку парень впитал.

Сейчас он пылил рядом со мной, бодро рассказывая о своих поездках на рынок и в деревню. Живо описывал, как торговался с хитрющими купцами, отбирая товар получше и подешевле.

Я — наоборот, почти всю дорогу молчал. Из головы не выходила вчерашняя находка дома с Порталом и встреча с тем существом, которое смогло каким-то образом воздействовать и на меня, и на сопровождающих меня воинов.

Кто это был и что это было? Не понимаю. И пойду ли я к нему, когда настанет время, договариваться о переходе, тоже не знаю. Наверное, пойду, но сначала съезжу в Гуйлинь. К этому существу идти: тупо — страшно. Когда припрет, тогда уж…

Наконец, примолк Агро. Видимо, даже он устал беспрерывно молотить языком. Зато сразу подъехал Матей. Хмм, долго же он держался. Я думал, со своими расспросами он еще вчера вечером ко мне подойдет.

— Простите, господин, разрешите вопрос, — взводный кирасир выглядел необычно для себя робким.

— Спрашивай, — разрешил я ему.

Обычно я стараюсь давать своим людям всю необходимую информацию, насколько это возможно. Иногда знание опасно и только вредит делу, но чаще — наоборот. Когда человек понимает обстановку, то и действовать может более разумно, способен принимать более верные решения.

Однако сейчас — несколько другой случай, я же не могу рассказать все, как есть. Но и затыкать рот прямым приказом будет неправильно, тем более одному из своих ближних людей. Матей, вообще-то, не только взводом кирасир командует, но и отвечает за мою охрану. Причем, часто вместе со своими бойцами эту задачу выполняет.

— А что это вчера за место такое было? Вы ведь не просто по городу гуляли? Вы искали этот дом? И… кто это был там… в окне?

Даже сейчас по лицу Матея промелькнула тень страха. Да и у меня, при воспоминании о вчерашней встрече, холодок по спине пробежал. Вот что ему сказать?

— Да, — я решил хоть что-то ответить. — Я действительно искал это место. Но, я не могу рассказать ни об этом доме, ни о том, кого мы в нем увидели. Это — не моя тайна.

Я решил не только дать понятный для своих бойцов ответ, но и напустить тумана. Вроде как, по большому счету, ничего не объяснил, но и причина для этого есть. Здесь пока имеют весомую цену такие понятия, как честное слово, договор и тому подобные суждения, которые на Земле при доминирующей англо-саксонской цивилизации стали атавизмом.

— Понимаю, — кивнул корнет. — Просто скажите, это угроза для вас? Нам ждать еще одной встречи? Надо охрану усиливать?

— Нет, ничего такого не требуется, — я с благодарностью посмотрел на Матея. — Не думаю, что мы когда-нибудь еще Его увидим.

*****

Пару дней наш марш был совершенно обыденным и скучным. Меня, как старого по уму и опыту вояку, это неприкрыто радовало. Приключения хороши только в благословенные молодые годы.

Хмм, пожалуй, я сейчас кривлю душой. Гормоны нынешнего молодого тела толкают меня периодически на откровенную дурь. И никакой опыт этому помешать не может. Или не хочет?

Ведь я прекрасно знаю, что приятнее всего вспоминается, когда жизнь перестает бурлить и переходит в спокойное течение. Вот эти самые приключения и вспоминаются, разные безумства и рискованные поступки.

А еще, как это ни удивительно, тяжелые превозмогания. Да-да, не курортный отдых и диван с телевизором, а трое суток на январском дальневосточном морозе в окопах и стылых палатках на РТУ*.

* — ротное тактическое учение.

В ситуации, когда рубишь выданные хлеб и масло топором, а подогретое на костре содержимое консервной банки обугливается снаружи и сохраняет ледышку внутри. Когда «гоняешь» себя на спортивных снарядах так, что по ладоням течет кровь и тканевая жидкость из разорванных ладоней.

Когда третьи сутки бредешь по мари*, выворачивая ступни на мелких, но стоящих вплотную друг к другу кочках. Немилосердно палит июльское солнце, а питьевая вода кончилась. Не! Воды вокруг полно, ноги по щиколотку в болотной жиже. Только вот пить ее нельзя, если не хочешь стать мешком с паразитами.

* — заболоченная территория, покрытая редкостойным угнетённым лиственничным лесом, перемежающимся участками безлесных болот (в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке России).

Когда лезешь на третий этаж девчачьей общаги по выступающим кирпичам на углу дома, или жестоко дерёшься за девчонку, а против тебя не меньше троих уродов. Ведь так всегда и бывает? «Ты только один приходи, мы тоже одни придем». Вот именно такое и вспоминается мужчиной с удовольствием в том возрасте, когда согласие женщины начинает пугать его больше, чем её отказ, кхе-кхе.

Но эта благословенная Предками скука закончилась на третьи сутки пути, когда мы услышали жалобные крики раненых лошадей (я это уже никогда ни с чем не спутаю), а чуть позже — и звуки схватки.

Я не бросился на шум боя, вытаращив от радости глаза, но и объезжать по лесу это место не стал. Со мной больше полусотни опытных кавалеристов. Шутите? Нет, я спокойно продолжил движение и через пару минут стал свидетелем удивительной картины.

Десяток тяжелых королевских кавалеристов Вестерии атаковали одного воина, а тот умудрялся оставаться живым. На земле бились и кричали несколько раненых лошадей и уже валялось два трупа вестерийцев. Четверо кавалеристов пытались достать своего противника из седла, а еще четверо оставшихся в живых, но уже безлошадных, сражались в пешем порядке.

Почему «королевских» и «Вестерии»? Так тяжелая кавалерия на Этерре только в королевстве Вестерия есть. А сюрко черно-голубого цвета (почти как у нас в Аристи) не оставляют сомнений при идентификации.

Здесь быстро приучают к хорошей памяти на геральдические цвета и гербы, ибо ошибка может повлечь тяжелые последствия, вплоть до появления в организме отверстий, не предусмотренных природой. К счастью, времени, проведенного в армии Коалиции, мне хватило, чтобы запомнить, как минимум, геральдику королевств.

Картина, которую я сейчас наблюдал перед собой, меня просто поразила. Я еще не видел ни одного бойца, так ловко владеющего мечом. Причем, это «бастард»! Скорее всего, «одиночка» — земляк своих противников.

Полуторники приняты на вооружении только в Вестерии. Хотя, конечно, могут быть и исключения. Типа того засранца, у кого я меч отобрал, но это именно исключения. Виконт Ларс Везер и драться-то своим мечом толком не умел. Зато этот мечник владеет «бастардом» просто мастерски.

Боец ловко лавировал между кустов и деревьев, не давая нескольким противникам атаковать себя одновременно. Меч в его руках выписывал быстрые, мощные пируэты. Владение оружием этого мастера завораживало. Но, несмотря на всё невиданное мной доселе мастерство, дела его становились все хуже.

Круг противников постепенно все больше сжимался вокруг него, а их количественное превосходство было слишком большим. Это не гонконгский боевик и не индийский. «Две ноги! Три ноги! Ооо — ооо! Сапоги!», — некстати вспомнился знаменитый в восьмидесятые годы индийский фильм.

Сам мечник-одиночка спешился или под ним убили его коня, я не знаю. Некогда это выяснять, да и ни к чему. Пока, кроме его несомненного мастерства, его спасало то, что он не остался в седле и успел переместиться в ту область придорожного леса, которая густо заросла.

Нападающие не торопились спешиваться, видимо привыкнув к конному бою и понадеявшись на свое численное преимущество. Да еще и копья свои не побросали, я бы давно на их месте копье на меч сменил.

Все это его пока спасает, но долго так продолжаться не может. Мечника уже вытеснили на более свободное от деревьев место и взяли в кольцо. Пора было принимать решение, бой в любую секунду мог закончиться. Я обернулся к Матею и коротко отдал команду:

— Нападающих убить! Мечника спасти!

— И чтобы никто не ушел!!! — крикнул я в спины уже набирающих ход оряховцев.

— Да, давай уже, иди! — махнул я рукой своему оруженосцу, который смотрел на меня глазами больного спаниеля.

А вот сам я сражаться не поскакал, не этому меня Чапай с картошкой учил. Не благородно? Это да, не по-дворянски. Но авторитет среди своих бойцов я успел заработать, так что теперь можно иногда и расслабиться. Правильно говорят: сначала ты работаешь на авторитет, потом авторитет работает на тебя.

И еще, про благородство. Больше вам скажу, я не могу утверждать, сколько благородства присутствует в моем решении помочь «одиночке». Может, оно и имеет место в какой-то степени, а может и нет.

Зато точно наличествует эгоистический, прагматичный расчет. Вокруг никого, а передо мной десять комплектов отличного вооружения для кирасир и десять комплектов почти полного барда для коней.

И целых четыре лошади для тяжелых кавалеристов… а, нет… три. «Одиночка» подрубил ногу еще одному коню, «ссаживая» с седла очередного противника. Я с досадой сплюнул.

Мои бойцы легко смели и вырезали не ожидавших такого поворота судьбы вестерийцев, а затем окружили мечника, ожидая дальнейших распоряжений. Я медленно, сквозь расступившихся воинов, подъехал к спасенному. Правда, о том, что он спасен, мечник пока не знал. Он устало прислонился спиной к дереву и обреченно смотрел на окруживших его всадников.

— Здравствуйте. Вы не ранены? — спросил я спасенного, чем вызвал у него на лице целый калейдоскоп эмоций: удивление, недоверие, радость, надежда…

Мечник «оторвал» спину от дерева, шагнул мне навстречу и, вздернув подбородок, ответил:

— Да кто там меня ранит? Эти толстозадые индюки?

Под моим насмешливым взглядом он немного смутился и представился:

— Баронет Элкмар Нейде из Вестерии, к вашим услугам.

Взрослый мужик, проживший примерно тридцать кругов жизни, голубоглазый блондин с прямыми волосами до плеч. На удивление — худощавый, но жилистый, сильный и выносливый. Это сразу видно опытному глазу. Я бы дал ему такую характеристику, даже если бы не видел прошедшего только что боя.

— Баронет Сержио Аристи, королевство Варния, — ответил я ему и спрыгнул на землю.

Чуть не «спетросянил» и вместо «королевство Варния» не сказал: «Советский Союз». Юморист хренов, хе-хе.

Тут же спешились и встали рядом со мной Матей с парой своих кирасир и Агро. Думаю, если хочу нормально поговорить и заполучить себе этого мастера, не стоит начинать общение глядя свысока, с седла своего жеребца.

Но и пренебрегать безопасностью я не намерен. Я ведь даже не представляю, с кем сейчас разговариваю. Может быть, это какой-нибудь местный кровавый маньяк Щекотало?

Вот немного познакомлюсь, пообщаюсь с ним и тогда буду принимать решение: заманивать его на службу или прирезать и отправить вдогонку за уже спешащими к Предкам земляками.

— Матей, Айдан, быстро собрать трофеи, а трупы убрать в лес, чтобы с дороги не было видно, — я сначала дал команду озаботиться дуваном* и убрать следы прошедшей схватки.

* — пожива, добыча, место, трофей, сходка для дележа добычи у казаков в старину.

Хотя бы наскоро это надо сделать, караваны и путники на дороге встречаются весьма часто. Вестерия далеко, но не хочется рисковать тем, что их король узнает обо мне, как об убийце его воинов. Да и местные власти, наверняка, не будут в восторге от подобного душегубства.

Матей и Айдан громыхнули кулаками по доспеху и принялись раздавать команды своим подчиненным, а я снова сосредоточил внимание на своем собеседнике.

— Что здесь произошло? Почему на вас напали? — прямо спросил я у вестерийца.

— Это очень долгая история…, — замялся Элкмар Нейде.

— Прошу прощения, но я настаиваю, — мой взгляд, упершийся в вестерийца, закаменел.

Элкмар может считать себя сильнейшим бойцом, может что-то думать о моей молодости, но в сложившейся ситуации — исключительно про себя и с уважительным выражением на лице.

Больше полусотни вооруженных «до зубов» воинов кого угодно заставят считаться с их командиром. Да и командир… Я точно не похож на ОЯШа. Так что, вестерийцу придется отвечать.

И что-то я с «молодостью» перебарщиваю по привычке. Двадцать два — это, по местным меркам, уже взрослый мужчина. А я все пытаюсь судить, используя понятия, оставленные на Земле: «парень тридцати пяти лет, ищет…».

«Парень»! В тридцать пять! А когда же уже взрослый? Никогда, млять! Сейчас на Земле западная цивилизация предпочитает выращивать инфантильное, легко управляемое население.

Вот поэтому «парни» переходят сразу в категорию «пенсов»*, минуя категорию «взрослый». Поэтому перестают официально регистрировать браки и заводить детей.

* — пенсионеров.

К женщинам применяются другие рычаги. К сожалению, не менее действенные. Но смысл один — это вырастить людей, шарахающихся от ответственности, как чёрт — от ладана. Людей, боящихся принимать решения и отвечать за их последствия.

Сказать, что люди рождаются какие-то другие? Хуже, чем раньше? Так это не так. Но условия, в которые потом попадает растущий человек: искусно выстроенные юридические рамки, мощное давление специфического информационного поля и тому подобное. Вот это все и деформирует здоровую психику, превращая нормального человека, в «человека служебного»*.

* — Человек служебный — это подвид человека разумного, обладающего следующими качествами: 1. Ограниченное самосознание 2. Управляемое размножение 3. Потребление дешевого корма. Фактически, человек служебный — это удобная обслуга, с пониженным самосознанием, его легко превратить в слугу, а большего — он и не способен требовать.

Пока мои бойцы добивали раненых лошадей, собирали трофеи и утаскивали трупы людей и животных вглубь леса, Элкмар Нейде рассказывал мне свою историю.

Баронет оказался сыном Дайре тер Нейде, владельца крепкого баронства в Вестерии. Но владетельный барон и его супруга оказались плодовитой парой и Элкмар родился четвертым, младшим сыном.

Он не был нелюбим родителями и на его воспитание и содержание не жалели средств. Впрочем, как и на его братьев. Но все-таки, ставка, как это принято повсеместно, была сделана на старшего брата — наследника баронства Нейде.

Младших братьев наследника в баронстве не оставляли. Когда парнишка проживал двенадцать кругов жизни, его устраивали пажом к одному из дворян, где он проходил путь пажа и оруженосца. Как и принято, опять же.

А по достижении шестнадцати лет, отец вручал сыну коня, доспех, оружие, энную сумму денег и давал живительный пинок под зад, чтобы достопочтенный взял хорошую скорость в сторону от родных владений прямо со старта.

Никто не хочет закладывать мину под родной дом. Даже потенциальную, в виде еще одного желающего стать владетельным бароном. И имеющего право, смею заметить. Вот только очередь наследования…

Сколько совершалось преступлений, чтобы продвинуться в этой очереди? Жуткая история, длящаяся веками. И родная кровь не являлась препятствием. Жажда власти расчеловечивала слишком многих.

В такой ситуации, при живом наследнике, удалить его возможных конкурентов подальше — еще мягкое и гуманное решение. Вспомните, для примера, Османскую империю, где братьев вообще не оставляли в живых.

Там чуть другое, конечно. Братьев убивали не сразу, а в процессе того, как старший уже мостил свой зад на трон Империи. Но это — нюансы, которые сам смысл не меняют.

Что касается моего собеседника, то его братья устроились на службу к вестерийским баронам, а вот самый младший по этому пути не пошел. Он с детства был военным фанатиком.

Пока его сверстники в саду у соседа крали яблоки, строили шалаши и подсматривали за купающимися женщинами, этот маньяк (в хорошем смысле этого слова), пропадал с дружинниками отца на тренировочной площадке. Его игрушками были копья, мечи, щиты и луки.

Задолго до того, как Элкмару пришлось покинуть родной дом, он решил воплотить в жизнь свою детскую мечту, — усовершенствовать приемы боя с мечом. А именно, с полуторником. Из оружия этот меч ему нравился больше всего.

По сути, Элкмар Нейде решил создать собственный стиль, а потом открыть Школу Меча. Такого на Этерре еще не было и мне повезло встретить «первопроходца» не только в этом направлении боевого искусства, но и самой идеи создания школы владения определенным оружием.

На Этерре пока нет школ. Здесь, что в военной, что в гражданской жизни, обучение идет одинаково. Какой-нибудь мастер, кузнец или гончар учит себе на замену сына. Также, при необходимости, берет себе ученика, из которого растит помощника в семейном ремесле.

Дворянин своего сына учит военному делу тоже сам. Либо, если есть необходимость и финансовая возможность, нанимает наставника. Но никаких школ нет, в этом вопросе уже я первооткрыватель. У меня в Оряхово открыта начальная школа, да еще у Алмы подобие медицинского училища фунциклирует. Но она тоже по моему настоянию открыта.

Элкмар Нейде, воздаю ему должное, сумел создать свой стиль владения полуторным мечом. Хватило ему для этого и таланта, и мастерства, и упорства. Правда, для этого понадобилось прожить полтора десятка кругов жизни, за это время пройдя многие и многие сражения, в которых на практике проверялись теоретические изыскания баронета.

И он смог при такой жизни не просто уцелеть, но и отточить свои навыки владения излюбленным оружием. Теперь он заслуженно считал себя мастером и был готов открыть свою школу.

По ряду причин, Нейде решил открыть ее в одном из соседних с Вестерией королевств. Одной из основных посчитал то, что «бастард» очень хорош против отменно защищенного металлическим доспехом воина. Как раз таким, как у тяжелой кавалерии Вестерии.

Выбор королевства, в котором Элкмар собирался осесть, оказался для него достаточно прост. За долгие годы, проведенные в Вестерии, он не нашел нужного понимания своей затеи. Его умения оказались востребованы, лишь как умения действующего воина.

Можно было устроиться наставником какого-нибудь юноши, но не этого хотел Элкмар Нейде. Поэтому Вестерия, как место дальнейшей жизни, перестала интересовать баронета. Оставались лишь соседние: Сильвана и Порталано.

Здесь тоже обошлось без долгих раздумий. Вестерийский баронет не знал такого понятия, как расовый фенотип, но выбор сделал, основываясь именно на нем. В Вестерии и Сильване жил, по сути, один народ. На Земле я бы определил их как нордидов.

Высокие, худощавые, белокожие и голубоглазые вестерийцы и сильванцы разительно отличались от коренастых, низкорослых, смуглых и, в большинстве своем, кареглазых порталанцев. Таких на Земле называли альпинидами. Ну, в те времена, когда лицемерие еще не одержало окончательную победу и вещи называли своими именами.

Для Элкмара, осознанно или не осознанно, этого оказалось достаточно, чтобы выбор пал на Сильвану. Но, как всегда и бывает, что-то пошло не так. Вестериец приехал в Рошо, присмотрел и на скопленные деньги купил подходящий дом, в котором хватало места и для комфортной жизни, и для занятий с будущими учениками.

Обзавелся необходимым для жизни скарбом и тренировочным оружием. Все это стоило немалых денег, а что вы хотите — столица! Баронет потратил практически все, что сумел скопить, но он уже начал набирать учеников. Так что, вскоре все должно было измениться. Интерес к затее мастера меча был, и Нейде надеялся с началом занятий поправить свое финансовое положение.

И вот тут на его пути встретился молодой аристократ. Как раз из той категории: «Отражать нашествие тилинкитов? Не! Дурак что ли?! Пойду лучше, оттянусь как следует: в соседний бордель девочек свеженьких завезли. Какие проблемы в феоде? Да мне насрать, у папика денег до хрена. Принеси мне пару бутылок „Бресси“ и пшёл вон!»

Вот такое чмо встретилось с Нейде и по привычке постоянной и полнейшей безнаказанности повело себя как обычно. То есть, как быдло, хоть и аристократическое.

Естественно, оно получило немедленный вызов на дуэль, но было настолько оторвано от реалий, что бесстрашно этот вызов приняло. К сожалению, никто не успел предупредить мастера-мечника, что нахамивший ему аристократ является, хоть и дальним, но родственником вестерийского вельможи прибывшего в Рошо с дипломатической миссией.

На первом же выпаде столичный повеса пропустил укол в сердце и с обиженно-удивленным выражением на лице «склеил ласты». А вот тут уже Элкмару Нейде и выдали полный расклад, во что он на самом деле вляпался.

К чести мастера меча, он сразу понял «всю глубину наших глубин» и почти сразу после дуэли рванул из города. В Рошо пришлось оставить все. Буквально за час до поступившего приказа о его аресте, вестериец успел выскользнуть за городские ворота, имея при себе только лошадь, переметную сумку с продуктами, почти пустой кошель и, конечно, свое вооружение.

К сожалению для Элкмара Нейде, даже столь быстрые и решительные действия, готовность бросить все свои ценности, его не спасли. Поисковый отряд составленный из стражи дипмиссии настиг баронета и, если бы не наше вмешательство, наверняка бы убил его.

Никакое мастерство его бы не спасло, лишь позволило бы с честью уйти к Предкам. И он, конечно, это понимает, хоть и пытается бахвалиться. Точно, как Доналл Кедрик, хе-хе. Мне такой подойдет, осталось только убедить самого мечника принять мое предложение.