(не)случайный наследник для магната

Глава 22

Уснули с Алексеем мы на диване под завывание телевизора глубоко за полночь. Мелкий вообще показал себя с самой наилучшей стороны: оказался компанейским, веселым, понимающим. Правда, попытался начать качать права, однако был тут же приструнен.

Хотя...кого я обманываю! Приструнен был я – посадил довольного крепыша себе на плечи и лошадкой скакал по более чем скромным метрам его жилища, боясь увлечься и впечататься в косяк двери. Да, было бы неловко с утра показывать очередной няне ребенка с синяками и требовать для него самого наилучшего обхождения. Такое «веселье» было мне в новинку, но, если быть откровенным с самим собой, большего мне сейчас и не нужно было. Я будто бы провалился в кроличью нору, в которой для меня открылся странный мир. Но я здесь не был чужеродным элементом, хотя диван мне оказался коротковат, душ низковат, кофе просто отвратительным. Казалось, что мы с Лехой просто две половины одного яблока, разрезанного посередине – даже косточки находятся на равном удалении друг от друга. Понимание на уровне глубинной интуиции! У меня с женщинами—то такого никогда не было, чтобы определять молчание и распознавать, чего нужно этому человечку, который кроме двух слогов и говорить—то ничего не умел.

Половину ночи, отписываясь в офис служебными письмами и перенося не самые важные встречи на конец недели, я все вспоминал, высчитывал, пытался скооперировать события почти двухлетней давности. Мне не давали покоя слова Таси о том, что она не собирается мне отдавать своего ребенка. С чего бы такой страх? Откуда такое мнение обо мне?

Все время что—то не сходилось, да и не мудрено – после поездки в этот город я провел какое—то время в больнице, а позже скончался отец и мне пришлось провалиться в мир больших денег и больших дел, пересев из кресла заместителя директора в кресло самого главного босса гостиничной империи. Поэтому, прекратив раздумывать и тратить свое время попусту, я сделал заказ анализа ДНК на сайте. Знаю, как все работает – эта услуга в последние годы стала самой востребованной во всем мире и потому анализы делают за три дня, а если напрячь лабораторию, то и того меньше.

— Мы пришлем вам результаты почтой на этот адрес, хотя можете забрать и сами, — сказал лаборант, убирая ватную палочку в бумажный пакетик, после того, как взял анализ за щекой у меня и довольного смешной процедурой Алешки.

— Нет уж, пришлете сюда. Похоже, мы тут с Алексеем застрянем как раз на три дня, будем ждать его мамку. Да, малец? – Леха в ответ заливисто рассыпался своим звоним смехом, от чего в кухне, налитой утренним светом, стало еще светлее.

— Уверены, что вам не нужно будет подавать в суд? – нахмурил брови над маской лаборант уже в прихожей. Видимо, хотел предложить дополнительные услуги. Я в ответ отрицательно покачал головой.

— Если вдруг каким—то невероятным образом этот малыш окажется моим сыном, меня никакие суды не удержат, он все равно останется со мной. Даже если вся судебная система будет против, — на эти слова Леха снова захихикал и начал дергать мою бороду – самое любимое дело. Я сразу поплыл – позволил делать мальцу все, что угодно.

Как только дверь захлопнулась, раздался звонок телефона – все утро меня разыскивали из главного офиса.

— Я приеду через три дня, — твердо обрубил в трубку.

— Алексей Юрьевич, звонили из Кремля, — с придыханием в трубку выдохнула Олеся. Возможно, говоря эту информацию, она даже встала во весь свой рост, выказывая наибольшее уважение. – Все разыскивают вас, если не вернетесь до завтра…Да и в Риме без вас никак не могут прийти к нужному решению. Вы когда собираетесь туда лететь?

— Я понял, — выдохнул и взъерошил волосы. Черт. Дела действительно были плохи – думал, что по удаленке смогу разрулить все свои дела, но нет. Когда поступает звонок из Кремля, тут нужно все решать лично. – Ну что, Лех, как поступим? А может, поедешь со мной в Москву? Покажу тебе свой кабинет, кресло черное, большое. Похожее на вертолет.

Подхватил мелкого и закружил его по кухне, урча, как двигатель вертолета. Алексей заливисто расхохотался – такие забавы ему нравились даже больше, чем игры с крышками от кастрюль. И я тут же представил, как привожу его к себе домой, как бы он разглядывал мои огромные светильники, и как бы ему понравился аквариум с черепахами – держу пари, живых черепах он никогда не видел!

— Грецких, даже не думай! – я даже сначала не услышал этот тихий голос, решив, что это совесть моя проснулась и заговорила женским голосом. – Я тебе ребенка не отдам!

Мы замерли посередине кухни. Я, с Лехой на руках и Тася – худая, бледная, осунувшаяся Тася – в проеме двери. Алексей сразу же закапризничал, захныкал, протянул руки к маме, в общем, сразу забыл и про самолет, и про машину, и про обещанных черепах.

Я осторожно передал девушке ребенка, и она сделала простое, но жутко будоражащее движение: прижала ребенка к груди, закрыла глаза и вдохнула его запах, будто бы это был самый лучший аромат на планете. И самое удивительное, что я завис на этой ее реакции. Я ее очень хорошо понял!

— С чего такие фантазии, Орехова? – поднял я брови вверх. – И вообще, что ты здесь делаешь? Ты не в больнице должна быть?

— Меня выпустили, — явно соврала она, судя по лихорадочному блеску в глазах и по тому, каким румянцем заалели щеки. – А вот ты что здесь делаешь? Тебе куда сказано было ребенка привезти?

Я легонько ударил кулаком по столу.

— В инфекционное отделение? Ты головой думаешь? Что он бы там делал? Дышал бациллами? И из больницы уехал больным? У тебя все в порядке с головой?

Она гордо задрала подбородок кверху. Ну ясно, хочет показаться умной и самостоятельной, не желая признавать, в какой ситуации оказалась.

— Мы и сами выкрутимся. Без твоей помощи и подачек.

— Постой—ка, ты о чем? – я тут же ухватился за эту часть разговора, что свербила и жгла с прошлого вечера неопределенностью.

— Ну и гад же ты, Грецких! – в сердцах бросила она и вышла из кухни, чтобы спокойно разуться. Леха радостно дергал мать за волосы, а она даже не обращала на это внимание.

Я тяжелой поступью прошлепал за нею, наблюдая, как моя грузная тень ложится на ее спину. Сжал ладони в кулаки.

— Ты ведь мне хочешь что—то сказать, да, Тася? – обманчиво – спокойно спросил, а у самого внутри все закипело.

— Мне тебе нечего сказать, я уже все сказала в день, когда сделала тест на беременность, — поджала она губы и открыла входную дверь. – Благодарю за помощь с Лешкой в эти два дня, но больше попрошу не показываться на этом пороге.

Надо же какие мы храбрые! Нервы прямо как стальные тросы!

— То есть, ты хочешь сказать, что Алеша – мой сын? – демонстративно сильно хлопнув дверью и защелкнув щеколду, повернулся к ней, нависнув громадой.

Она стрельнула глазами туда—сюда, видимо, в поисках путей отступления, однако не нашлась, как поступить. Места для побега у нее теперь не было.

— Это мой сын, понятно? – практически крикнула она, сорвавшись на хрип. В глазах закипели слезы – еще немного дожать, и разревётся, сорвется в истерику. – Ты меня бросил! А теперь явился тут…принц на белом коне! Но уже поздно! Лешка – мой сын!

Я отер руками лицо. Зажмурился и резко открыл глаза. Тася тихо плакала, отвернувшись, скрывая свои слезы от меня и сына.

— Все понятно. Ну это и к лучшему. Собирайся.

— Куда?

— Со мной. До выяснения обстоятельств, так сказать. Если Леха мой сын, делать ему тут нечего. А ждать, пока суд да дело, я не могу. Поэтому – даю тебе часа три на сборы и поедем.

— Никуда мы с тобой не поедем, — прохрипела она.

— Ну а это уж я сам решу.