(не)случайный наследник для магната

— Ну что, как там дела? — дождавшись, когда ответит сестренка, спрашиваю тут же.

— На море качка. Повторяю: кач-ка! — говорит, а сама посмеивается.

— Не понял, поясните.

Даже здесь, за несколько метров от нее, могу предугадать, что в этот момент она закатывает глаза.

— Мы едем в Испанию, где много горячих и привлекательных мужчин! — вдруг выпаливает она. — Я уговорила Тасю не тратить на себя свою жизнь, а найти кого-то поинтереснее, да посговорчивее.

— Так, — добавляю в голос металла. — Вы хоть обе и подружки невесты, однако, не будем забывать, что со стороны жениха!

— Ну что вы какие серьезные, ей-богу! — вздыхает она. — Все в порядке, мы немного выпили шампанского, так что доберемся в целости и сохранности!

Я оттягиваю ворот ставшей вдруг тесной рубашки.

— Шампанского? Развлекаетесь, значит?

— Между прочим, это мама сама предложила! — с негодованием говорит сестра. — Она сказала, что в лимузине без шампанского нельзя. Это как проездной билет!

— Да вы там, я смотрю, все спелись в своем женском царстве!

— Еще как! — она приглушает голос и, судя по всему, прикрывает динамик рукой, чтобы сказать мне что-то важное и не предназначенное для ушей Таси и мамы. От интереса во мне все свербит, и я напрягаю слух. — Леш, она – настоящее сокровище! Не то, что твоя эта Катерина. Давно надо было избавиться от этой козы, честное слово!

Я не могу удержаться от смешка.

— И мама прямо пылинки с Таськи сдувает. Думаю, что скоро мне нужно будет начать ревновать! — несмотря на эти слова, голос ее довольный и радостный, она буквально сочится удовольствием. — Тасенька поешь, Тасенька не волнуйся, Тасенька то, Тасенька се. Ни с кем так не носилась, как с ней!

— Ну… — я чешу за ухом, не находя слов.

— Да все понятно уж, Леш. Одной нужно тратить куда-то свою нежность, а другой…Другой нужно ею насытиться. — Я прикрываю глаза – ну откуда моя сестра такая умная, прозорливая, тонко чувствующая другую натуру?

Мне очень нравится, что мама неожиданно резко и смело сменила курс на Тасю, и моя женщина, наконец, обрела такую семью, о которой, как она призналась совсем недавно, грезила во сне и наяву уже столько лет.

— Ну, в общем, у нас тут кач-ка. Как слышно? Как слышно? Повторяю: кач-ка! — продолжает шутить сестра, уже громче.

— Между прочим, до регистрации остается совсем мало времени, а вас все нет!

— Ой, — вдруг слышу какие-то звуки легкой борьбы, шорох. — У меня тут телефон обдира…отбира…ют!

— Эй, — голос Таси, нежный и негромкий, вклинивается в пространство и сразу же вокруг гаснут все звуки и цвета – настолько сильно она действует на меня, заставляя сосредоточиться только на этой удивительной девушке. Моей удивительной девушке.

— Ты как там?

— Жду, — снова чешу ухо и вглядываюсь в дорогу перед Дворцом бракосочетаний, надеясь разглядеть уже этот лимузин. — Вы скоро?

Она мягко хихикает, и я слышу, как там, в салоне лимузина, Сашка делится с мамой нашим разговором.

— Скоро. Как Алешенька?

Я оглядываюсь. Перед ЗАГСом устроена большая красивая парковая зона, и я вижу, как няня выгуливает коляску с малышом. Заметив мое внимание, она машет рукой, будто спрашивая: приехали? Но я отрицательно качаю головой: мол, нет еще, ждем. Рядом со степенным видом разгуливает Павлик. На нем – красивый костюм-тройка, как у взрослого, и в нем он выглядит на удивление большим. Он вообще сильно изменился за эти четыре месяца жизни в нашем доме, с нами, существования одной большой семьей. Появились щеки, изменилась осанка – он будто выпрямился, расправил плечи и стал даже выше, чем был.

Я помню его совсем маленьким, хрупким воробьем, когда женщина из органов опеки выдвинула его из-за своей юбки ко мне навстречу. Насупленный, съежившийся, скукоженный. Смотрел на меня исподлобья, будто бы ожидая осуждения, ругани, насмешек. Но я присел перед ним на корточки, протянул руку и поздоровался на равных.

В первые дни было непросто. Ни ему, ни мне, ни Тасе. Все чувствовали себя неловко, перед нами будто бы стеной стояла его сестра, злая и бестолковая Лиза. Но…все проходит, все забывается.

Однажды я просто взял его в охапку и вытащил на прогулку в Планетарий. Он с замеревшим сердцем ходил за гидом, внимательно слушал все, что она говорит, а после, уже на улице, за поеданием мороженого, пересказывал все, что запомнил, радостно и немного сбивчиво, совсем не обращая внимание на то, что гида слушали мы вместе…

Так тронулся лед, ну а настоящий ледоход в его маленьком сердечке устроил Алешка. По-другому, думаю, и быть не могло – мальчик обладает, по-моему, настоящей харизмой, каким-то даром сближать людей, притягивая к себе…Думаю, что эту черту он унаследовал от меня, хе-хе-хе.

— Дядь Леш, ну что там они? — Пашка, будто поняв, что я подумал о нем, в два счета преодолел расстояние и остановился рядом. Взял за руку, вгляделся в дорогу, на которой каждые пять минут приезжали – отъезжали разряженные автомобили. — Нам, вообще-то, в ресторан уже пора.

— Надо же, какой ты прыткий! — усмехнулся и удержался от того, чтобы по привычке не потрепать его по голове – прическу делала сама Тася и строго-настрого указала не портить ее.

— Вы-то, может быть, и были все ресторане, а я- еще ни разу. Мне нужно! — важно пояснил ребенок, и я согласно закивал головой.

— Раз нужно, обязательно сходим. И не только сегодня. Можем сделать это традицией – выбираться в таком составе без всякого повода.

— Я согласен. Ой, смотри, смотри!

Он тут же забыл о своей нарочитой «взрослости» и запрыгал, указывая пальцем вперед.

Я оглянулся.

И обомлел.

Дыхание сбилось.

Из лимузина выходила Тася. Мама держала дверцу, а Сашка помогала ей выйти, удерживая шлейф позади.

Фатиновая белая юбка водопадом опадала в пол, скрывая ножки, облаченные, как я знал, в кружевные чулки и атласные туфли на высоком каблуке. Тонкую талию обнимал широкий пояс, завязанный позади шикарным бантом. Грудь покоилась в корсете, вытканном тончайшим кружевом, которое переливалось, искрилось на солнечном свете, и отбрасывало теплые солнечные зайчики на каждого, кто приближался к невесте, смягчая черты и обещая праздник. Волосы стилист уложила в скромную и очаровательную прическу, украсив обманчиво небрежные волны тычинками искусственных цветов и речным жемчугом - изысканная и притягательная красота невинной девушки.

Тася будто бы вышла из сказки Диснея, прекрасной принцессой в самом конце, буквально перед титрами – счастливая и немного взволнованная.

Я сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился – было приятно видеть, как она идет, глядя на меня.

Я знал: со стороны парку уже везет коляску с нашим сыном няня, Паша одергивает пиджак, снова становясь «взрослым». Мама с Сашей несли красивые букеты, придерживая свои длинные, в пол, нарядные платья. Гости – мои близкие коллеги и друзья по бизнесу – ждут под воздушным шатром в парке, наслаждаясь пузырьками шампанского и летней приятной погодой. То есть все, что оставалось там, во внешнем мире, ожидало только одного – моего и ее слова.

— Ты готова? — мягко спросил я Тасю, как только она поравнялась со мной и подняла свои до невозможности бездонные глаза, в которых отразилось небо. И в этом вопросе было все: готова ли она делить со мной всю нашу жизнь? Готова ли мириться и принимать нелегкий характер? Готова ли терпеть мою всепоглощающую к ней любовь? Готова ли любить мою семью также, как любила Алешку и меня? Готова ли…

— Да, — твердо сказала она, улыбнувшись, понимая, будто бы услышав всех моих демонов. — Я готова!